Амброзия

Она стояла на балконе своей квартиры, недавно купленной в престижном районе магической Англии, курила и думала, как причудливо сложилась её жизнь... Интересно, в какой момент все изменилось? Наверное, тогда, когда она предпочла личной жизни - жизнь политика. Нет, конечно, личная жизнь была... Пышная свадьба с Роном 8 лет назад, медовый месяц на Маврикии, большие семейные ужины по праздникам, совместные походы в кино и по магазинам, встречи с друзьями в уютных ресторанчиках и кафе, совместный отпуск, ну вот, в принципе, и всё. Кажется, этого не мало, но если учесть, что это всё было только в первые три года семейной жизни, а их прошло уже восемь, становится понятна причина всех этих семейных неурядиц. Месяц назад, она купила эту квартиру с двумя спальнями, гардеробной, кабинетом, большой ванной комнатой, огромной кухней и такой же большой гостиной. Гермиона не хотела такую огромную квартиру, она искала что-то маленькое и уютное, но когда она увидела эту жилплощадь впервые, то сразу же купила. Причиной этому стал уютный балкон и вид, открывавшийся с него: с двенадцатого этажа этой новой высотки весь Лондон был как на ладони. Это завораживало! Весь месяц нанятый Гермионой дизайнер обустраивал квартиру. Предупредив его о том, чтобы все было в выдержанном классическом стиле, и попросив установить на балконе удобные плетёные кресла, она отдала рабочим ключи от квартиры. Въехать в неё она смогла только вчера. Два месяца назад, жарким июльским утром, открыв газету, она увидела своего мужа целующего какую-то совсем молоденькую девчонку. Одно дело знать, совсем другое увидеть, и понять, что тебя выставили дурой на весь магический свет! В голове наконец-то что-то щелкнуло, и Гермиона поняла: настал тот момент, когда нужно изменить свою жизнь. Через несколько часов выходя из здания суда, где только что было подано заявление на развод, она вздохнула свободно. — Надо было сделать это как минимум пять лет назад! — подумала девушка. — И наконец-то я избавлюсь от этой приставки около своей фамилии... Она стояла на площади возле здания суда, жмурясь, смотря на солнце, и широко улыбаясь. Закуривая новую сигарету, она мысленно сравнила, как происходил переезд тогда - в их с Роном новый дом, купленный им на первые деньги от Пушек Педдл, и сейчас - в её лично купленную квартиру. Разница была, и большая! Тогда, они с Роном, Гарри и Джинни таскали вещи. Точнее, они втроём, так как Джинн уже была на шестом месяце беременности. Смеялись и шутили, что Джинни похожа на маленького пузатого генерала, который раздаёт указания. А вечером, когда все коробки были разобраны, они танцевали, ели пиццу и пили пиво. Джинн пила сок и была этим очень недовольна, но как только ребёнок начинал пинаться, она переставала капризничать, принимая умиротворённое выражение лица, поглаживая свой живот. Это было тогда. Сейчас - грузчики, перетаскав несколько коробок с личными вещами и чемоданы с одеждой и обувью, сразу же ретировались, получив гонорар. Через час, расставив фоторамки на камине, поставив любимые книги в книжный шкаф и уже приступив развешивать свою многочисленную одежду и обувь в гардеробной, Гермиона услышала знакомый голос из гостиной. Это была миссис Поттер. Гермиона надеялась увидеть все семейство Поттеров, которое включало в себя помимо родителей ещё двоих мальчишек и совсем крошечную девочку. Но она была одна. Не выказав и намёка на огорчение, она с улыбкой подбежала к подруге и крепко её обняла. — Ну что, отметим твой переезд?— с улыбкой сказала Джинни. Она подняла руку, в которой сжимала бутылку вина. — Гарри передавал тебе привет и обещал зайти в гости. Ты же знаешь, как он занят, совсем так же, как и ты! —засмеялась девушка. — Я безумно рада тебя видеть, Джинни! — искренне произнесла Гермиона. — Ну что, ты покажешь мне уже своё новое жилище или будем тут стоять? Особенно хочу увидеть твою гардеробную! —Конечно, пойдём! — спохватилась хозяйка. — Начнём с кухни, как раз откроем бутылку и возьмём бокалы, — взяв Джинни под руку, Гермиона повела её на экскурсию по новым апартаментам. Через час, выпив второй бокал вина и рассказав все свежие новости, Джинни, извиняясь, сказала, что завтра последний день сдачи статьи редактору. — А ещё нужно успеть искупать мальчишек перед сном, — чмокнув Гермиону в щеку, она испарилась в камине, как-то виновато улыбаясь. Конечно же, Гермиона не поверила ей. Что касается работы, как лучший журналист Ведьмополитена, Джинни никогда не затягивала со сдачей статей. Тем более, она сдала статью ещё на прошлой неделе, сказав об этом Гермионе за обедом в ресторане. Гермиона не обиделась, понимая, что у них с подругой уже не так много совместных тем для общения, как хотелось бы. По большому счёту их разговор заканчивался через полчаса, когда все новости были рассказаны и обсуждены, а новых тем, увы, больше не находилось. Какими бы разными они не стали, Гермиона никогда не забудет поддержку Джинни, когда наружу начали выползать грязные подробности похождений её братца налево. Девушка никогда не обвиняла Гермиону в том, что это она виновата в развале их с Роном семьи. Никогда не осуждала её за то, что она предпочла карьеру семье. Джинни не обвиняла. Зато обвинял её брат. И она не обижается на него за это, потому что это было правдой. По большому счёту, на сегодняшний день, ей было совершенно начхать на его мнение. Она уже давно не любила Рона Уизли. Первый год семейной жизни пролетел незаметно. Медовый месяц, переезд, обустройство дома, а главное, Гермиона закончила Высшую школу волшебства. Она только устроилась в министерство на небольшую, но перспективную должность. Рон хотел детей. Гермиона была не против, она хотела большую семью. Прошло два года бесполезных попыток зачать ребёнка. В 2004 году Гермионе сообщили, что она бесплодна. После месяца депрессии, девушка с головой ушла в работу. Гермиона решила, раз не смогла построить полноценную семью, построит карьеру. Рон был сломлен, ему очень хотелось детей. Он начал всё чаще выпивать, задерживаться на тренировках, а потом и вовсе перестал приходить ночевать. Сначала она спрашивала, требовала объяснений, на что он только что-то неправдоподобно врал, делаясь при этом пунцовым. Гермиона на это только кивала головой, делая вид что верит. Постоянные ссоры и скандалы стали неотъемлемой частью их личной жизни. Так прошел ещё год. Гермионе так надоело слушать эти глупые отмазки, что она просто перестала спрашивать. В очередной раз придя домой только утром, Рон застал свою жену на кухне за чашкой кофе. Он смотрел на неё затуманенным взглядом. Ласковые солнечные лучи, проникнув сквозь приоткрытое окно, запутывались в шоколадных локонах её волос, делая их блестящими. Изумрудного цвета пеньюар выгодно подчёркивал её точёную фигурку и открывал вид на стройные ножки. Гермиона, почувствовав на себе взгляд, вскользь взглянув на мужа, поняла, что он пьян. Рон подошёл к ней вплотную и обнял сзади, прошептав на ухо: — Доброе утро, милая. Когда через секунду девушка быстро развернулась и оттолкнула его с брезгливым выражением на лице, Рон сорвался и закатил истерику жене. — Что за выражение лица, любимая? Брезгуешь? — Ты всю ночь пил и трахал шлюх, а потом смеешь прикасаться ко мне? — Я буду прикасаться к тебе когда захочу! Ты моя жена! — Ты - напыщенный индюк. Мне надоели твои измены. Посмотри на себя, ты практически спился! Ты мне противен! — Я презираю тебя, — шипел он, медленно надвигаясь на девушку, — ты – ущербная сука, которая не смогла родить мне ребёнка. Ты испортила мне всю жизнь! Кому ты будешь нужна такая, кроме меня? Никому! — зажав девушку в угол, он навис над ней. Рон чувствовал своё физическое превосходство, смотря на неё сверху вниз. Он наслаждался этим моментом. — Чёртова карьеристка. Думаешь только о своей работе, тебе плевать на всех! Видимо, тогда Треллони была права, ты и вправду сухая и бесчувственная. Слезы предательски катились по щекам, а сердце больно сжималось в груди. Взяв всю волю в кулак, она выпалила: — Заткнись, Уизли! Ты всегда был мудаком, но я не думала, что на столько, — шокированный этими словами, Рон не заметил, как Гермиона занесла руку. Пощёчина была такой хлесткой и сильной, что Рон отшатнулся, хватаясь за щёку. Его глаза налились кровью, а мозг перестал соображать. Он схватил девушку за копну её длинных волос и потянул на себя, шипя от злости ей в лицо: — Мерзкая грязнокровка! — это был предательский удар в спину, но за ним последовал нокаут. Рон отпустил волосы жены и со всей силы влепил ей ответную пощёчину, от которой девушка упав на кафельный пол, потеряла сознание. Проспавшись, Уизли конечно же сразу начал извиняться, сваливая всё на алкоголь. Задаривал жену дорогими ювелирными украшениями. — «Наверное, думает, что сможет от меня откупиться, как от очередной своей девки!» — думала Гермиона, складывая их в шкатулку, которая стала для украшений склепом. И почему тогда она осталась с ним и где была её хвалёная гордость? Даже сейчас она не сможет ответить. Она просто решила забыть, но не простить. Осадок обиды остался с ней на всю жизнь. Когда через пару дней со скулы сошел синяк, она отправилась в салон красоты. На немой вопрос парикмахера, девушка произнесла убийственным тоном: — Отрезай всё! Мне нужны короткие волосы, как у мальчика, чтобы трудно было схватиться! — и бросила яростный взгляд на мастера, чтобы тот не посмел возразить. Когда мастер отрезал её длинные, цвета горячего шоколада кудри, девушка беззвучно плакала, нервно теребя руками упавшую ей на колени прядь. Она оплакивала своё разбитое сердце... Время неумолимо бежало вперёд. Они оставались вместе, изображая из себя примерную ячейку общества. Им было удобно. У него хорошая отмазка для любовниц, которые надоели или начинали хотеть чего-то большего: — «Моя жена все узнала, нам нужно расстаться!» У неё - поддержание имиджа - добропорядочная жена и подруга. В политике это было необходимо. Первое время она часто спрашивала себя: «В кого я превратилась? Почему я до сих пор живу с нелюбимым человеком? Почему продолжаю терпеть его измены? Как я вообще могу допускать такое?» — все эти вопросы, постоянно крутившиеся у неё в голове, со временем сошли на нет. Прошло четыре года. За это время Гермиона семимильными шагами шла к цели, не замечая никого и ничего на своём пути. Она стала жёстче и требовательней к подопечным, не давая им спуска, требуя идеальной работы. С коллегами она стала хитрее, зная, кому и что нужно сказать, чтобы одни не задирали носы, а другие не выпадали из обоймы, когда они были нужны. У неё были "уши" по всему Министерству. Гермиона знала всё, что происходило в его стенах. Она стала настоящей акулой политики. Коллеги, а особенно подопечные, считали её стервой. Гермиону это только забавляло. За недолгие пять лет она добилась желаемого в карьере, заполучив к своим неполным тридцати, высокую должность в министерстве. Придя однажды ночью после вечеринки по случаю её повышения в пустой и тихий дом, она с ужасом обернулась и, посмотрев на свою жизнь, поняла, что хочет совсем другого. Она хочет приходить в уютное гнёздышко, где её ждёт любимый человек. Но у неё ничего этого не было. И в этом виновата только она сама, поставив на личной жизни крест, оставшись с Роном. И впервые за много лет, Гермиона горько плакала. Из раздумий Гермиону вывела сова, принесшая ей свежую газету. — Неужели уже 08:00?! — сова довольно ухнула. Получив деньги за газету, она упорхнула в небо. Взяв газету и пройдя на кухню, Гермиона включила кофеварку. Через несколько минут, сделав глоток кофе, она открыла газету. — «Опять новенькая, — не поведя и бровью, подумала девушка, — интересно, как надолго?» Отшвырнув газету на стол, она решила, что пора собираться на работу. На сегодня было запланировано много дел, а главное, сегодня придёт тот, кого она не видела уже 11 лет. — «Надеюсь, он изменился. В ином случае не получит и кната. Я об этом позабочусь!» — самодовольно ухмыльнувшись, девушка направилась в душ. Сегодня будет интересный день.