Уже не сказка.

«Забирать свое» оказывается на деле не таким уж и страшным. Георгия Стефан привозит вновь на «свою» территорию, повторяет про запрет выходить из дому. - Я вас понял, - кивает Георгий. – Что-нибудь еще? Такое странное подвешенное состояние. - Если хочешь, посмотри телевизор. Не мешай мне до вечера, лучше – не показывайся на глаза. Георгий снова понятливо кивает. - Если можно, я хотел бы остаться… на втором этаже… мансарда? Очень нравится. Вы позволите? Стефан коротко пожимает плечами. - Где угодно. Не шуми, не мешай мне. Сейчас это действительно важно. - Я вас понял. Совсем несложное задание. Особенно когда на подоконнике так удобно сидеть. И смотреть на негустую лесопосадку. Так по-домашнему. Наверное, он этим у Милы и Виктора заразился – вокруг буря, вокруг шторм, а он играет сам с собой в мирную жизнь, в совершенно будничный день. Так действительно намного легче. На подоконник он даже ложится, любуясь, как закат расписывает небо и перистые облака. Закрывает глаза. Кажется – совсем ненадолго… а получается – открывает уже в темноте. Неужели действительно заснул? Когда ему вообще было так спокойно в последний раз? «Когда ты тут спал после своих выпрошенных экспериментов с воском», - услужливо и ехидно подсказывает память. Не то, чтобы Георгий не рад подсказке… Если стемнело – уже может считаться, что наступил вечер? Все же он немного голоден. Стефан обнаруживается в одной из угловых комнат на первом этаже – включенная плазма, наушники, ноутбук и планшет. На ноутбуке и плазме – весьма откровенное видео, на планшете – что-то текстовое. - Вы все еще заняты? – негромко интересуется Георгий от входа. Никакой реакции. – Вы меня не слышите… Самое удивительное, что Стефан практически никак не реагирует на то, что к нему подходят и садятся на край кровати, поперек которой он и лежит. Может быть, видел отражение на экране ноутбука?.. «Не видел!» - понимает Георгий секундой спустя, когда мужчина поднимает голову, сдвигая наушники. Короткий недоуменный взгляд – и кивок. То ли разрешение, то ли… - Вы сказали – не беспокоить вас до вечера, - перечисляет Георгий. – Не шуметь, не показываться вам на глаза. Не мешать. - Верно. - Мое присутствие все еще мешает вам? Стефан, наконец, улыбается, словно вспоминая про ту модель поведения, которую в машине обозначил как «социальный протокол». - Уже давно нет. Соскучился? Интересно, на этот вопрос есть правильный ответ? Или в случае со Стефаном правильный – это максимально честный? - Наверное, нет. Я… уснул. Наверху. Ничего? - Твоя нормальная защитная реакция при перегрузке. Стало лучше? Становится совсем спокойно. - Сейчас хорошо. - Хм. Нет информационной перегрузки… эмоциональной тоже, - рассеянно снимает наушники Стефан. – Не в обиду, Джордж, - мне крайне интересно. - Если бы я мог… рассказать вам что-то, что вы хотели бы знать… только не знаю, что именно. - Об этом не волнуйся. Когда мне станет необходимо – я спрошу. Подожди еще немного. Действительно, он же не может бросить работу мгновенно. На экран плазмы Георгий не смотрит, зато укладывается рядом, жмурясь на неяркий свет планшета. Интересно, что Стефан делает? Проверяет материал на соответствие сценарию?.. …и когда Георгий сам стал думать в таких категориях, да еще и настолько цинично? Видео гаснет, на экране ноутбука остается заставка в виде рунического узора. - Происходящее на видео тебя не смущает. Ты не смотришь, но не потому, что неприятно. - Неинтересно. - Верная характеристика. По виску рассеянно проводят костяшками пальцев. Потом – по скуле, по подбородку. Привычно уже настолько, что Георгий закрывает глаза и непроизвольно приподнимает уголки губ в улыбке. Если бы можно было, он остался бы вот так… очень надолго. - Поговорим немного? Лучше бы помолчать. Пока так спокойно. - Как пожелаете. - Если бы я сейчас пожелал от тебя чего-то большего, ты отказал бы? Или вынудил себя согласиться? Или – как ты выразился – я нравлюсь тебе вопреки знанию про профиль моих занятий? - Первое – точно нет. Стефан тихо посмеивается. Обводит затянутыми в кожу пальцами по контуру губ. Щекотно. И от перчаток пахнет… кофе и оружейной смазкой. И это нравится очень остро. Настолько, что, желая уловить запах сильнее, Георгий втягивает воздух, слегка приоткрывая губы. - Такой жест можно расценивать как приглашение, ты осведомлен об этом? Через секунду он сглатывает. Облизывается. И позволяет себе чуть более широкую улыбку. - Теперь да. - И что же теперь? Почему-то Стефан намеренно давит на него и дает почувствовать – он специально, он проверяет. Вот только – что именно?.. - Я попробую последовать за вами, если вы подскажете, что нужно делать. На губы перестают давить. - Неожиданный ответ, признаю. В груди обрывается какая-то сдерживающая струна, Георгию неумолимо хочется… схулиганить. - И что же теперь? – возвращает он вопрос. – Как вам это?.. Стефан смеется. Несильно щелкает по кончику носа. Вообще не больно, даже нет желания открывать глаза. - Молодец, - хвалит его мужчина. – Ты умеешь перехватывать инициативу. Что ж, отвечаю – пока что ничего. Мне нужно больше информации о тех границах, которые ты можешь себе позволить. Или тех, которые тебе нужны. Как мне?.. Немного сложнее. Мне хочется действовать несколько более… расширенным арсеналом. Но я все еще сомневаюсь в том, насколько на тебя повлиял наркотик. И не желаю позволить себе даже шанса на небрежность. - На данный момент я могу вам чем-то помочь? - Вполне. Опиши свое состояние. Какое-то время Георгий молчит. - Физически… комфортно. Мне не хочется открывать глаза. Не потому, что свет… мне так проще сосредоточиться на вашем голосе. - Так тебя все-таки заинтересовала частичная депривация… дальше. - Спокойно. М… не так, чтобы уснуть. Наоборот. Можно честно? - Конечно. - Мне хочется вас подразнить. - О, как необычно. Что-то еще? - Нет, ничего. Просто хорошо. Стефан неожиданно долго молчит. - Хорошо настолько, что не хочется ничего больше, и ничего меньше? - Да, вы верно описываете. - Хм. Он все же открывает глаза, вопросительно заглядывая собеседнику в лицо. - Это что-то значит? - Это значит, что я нашел, где тот уровень, за которым у тебя наступает перегрузка. И, признаться, я удивлен. - Расстроил вас? - Не перевирай услышанное, - несильно хлопают по губам. – Удивлен. Очень низкий порог восприятия. Причем, подозреваю… в эмоциональном плане картина будет аналогичной. - Не все понимаю. - Тактильный, чувствительный, ранимый, возможно – обидчивый или импульсивный, сейчас не могу оценить. При всем том, что ты очень неплохой снайпер. И это – показатель очень высокого интервала самоконтроля. - Нужно время, чтобы осознать. Стефан ухмыляется коротко и вполне искренне – жестко, быстро, торжествующе. - Еще одно. До перегрузки не доведу? - М… пожалуй, что нет. Вы аккуратнее… - «даже Виктора», хочется сказать Георгию. Но неизвестно, как Стефан отреагирует на упоминание отсутствующего здесь «принца». Про это нельзя сплетничать. Этот урок он уже усвоил. - Аккуратнее всех остальных. Все нормально… сказать на итальянском? - Нет, достаточно этого, - его тормошат чуть сильнее. – Просыпайся. Пройдись к принтеру… В принтере – несколько распечатанных листов. Георгий забирает их, приносит, не глядя. - Ты можешь прочитать. Банковский перевод, точнее, его подтверждение. Криво отсканированный документ… с подписью Якова Фельцмана?! - Стефан… - Я очень настойчивый. Оригинал он мне утром обещал… обозначим это так, очень настойчиво отдать, чтобы мне завтракалось без аппетита с моей повышенной ночной активностью. - Стефан, но если я правильно понимаю… меня ничего больше с ним не связывает? Кажется, это самая вежливая формулировка, которую он еще может произнести вслух и не похолодеть. - Правильно понимаешь. Ты принадлежишь мне. Официально. По загривку ползет холодок. Неприятный. Непонятный. - Стефан, я вам солгал, кажется. - Хм?.. Тогда исправляйся. Георгий откладывает распечатки преувеличенно аккуратно, как немного нетрезвый человек, старающийся контролировать каждое движение. Смеется, зажимая себе рот ладонью. - Кажется, я вам солгал, - произносит он еще раз, почти по слогам. Такая смешная фраза. – Кажется, вы были правы. Если я себя веду неадекватно – это перегрузка, я правильно понимаю? Стефан собирает бумаги, выключает ноутбук. И вообще не единым жестом не реагирует на откровенно истеричные смешки рядом. - Совершенно верно. Подождать, пока ты отсмеешься? Георгий запрокидывает голову, прикусывая костяшки пальцев. Да, в общем, и ждать не нужно. Почти все. - Если вам не сложно. Стефан только плечами пожимает. Конечно. Ему же интересно. Два способа привлечь внимание… И Георгий намертво попадает под один из них. - Единственное, чего я пока не понимаю… почему всему этому тебя не учил Виктор. Георгий только плечами пожимает. Скорее всего, вопрос риторический, хотя Стефан, вроде, и не имеет привычки разговаривать вслух сам с собой. Зато он довольно много разговаривает со своим новым приобретением. «Очень много», - поправляет сам себя Георгий, не привыкший к такому количеству внимания. Разве что от Кристофа, но Кристоф – это соблазн, это флирт, это непрекращающаяся подначка, иногда самого Георгия, иногда – всех окружающих. Стефан – это информация. Это черная лава. - Я не знаю, - вздыхает Георгий. Просто ради того, чтобы что-то сказать. Чтобы показать, что он слушает. Еще Стефан позволяет невозбранно себя трогать. Как угодно. Пока что Георгий не натолкнулся даже на короткое порицание или предупреждение – можно обводить кончиками пальцев край кожаной перчатки на запястье, можно трогать ключицы под тонкой водолазкой. Хочется еще – обнять. Как после прогулки, со спины, чувствовать, как он двигается, не обращая внимания на объятия, утыкаться губами в шов… только Георгий всерьез опасается, что после такой попытки его точно одернут. Вот только разве не более откровенным ли действием является то, что он делает сейчас? Сидит. Слушает. Отвечает иногда. Да, нет, иногда, нет, никогда… не знаю. Сидит на коленях у Стефана. Верхом. Неправда, это не его инициатива. Он просто уже привык ходить за мужчиной по комнатам. Не мешать, не привлекать к себе внимания. - Нужно присутствие? – интересуется Стефан, когда приобретение в очередной раз появляется на пороге, медлит и старательно незаметно проходит, устраиваясь в уголке. Иногда на диване. Иногда на широком подоконнике. Георгий поднимает голову, обдумывает вопрос. - Не могу ответить. Невыносимо… одному. Мешаю? - Нет. Оставайся. Позже пообщаюсь с тобой. «Пообщаюсь» в данном конкретном случае вылилось в предложение «устраиваться» рядом (диван вместо подоконника, ни хуже, ни лучше), разрешение смотреть за тем, как быстро набирается текст – на немецком, впрочем, Георгию было все равно, на каком языке работает Стефан – и в итоге отложенный планшет. - Ближе, - предложили Георгию. Приглашающий такой жест. Конечно, предложением он не замедлил воспользоваться – пересел ближе, все так же, с втянутыми на диван ногами, лицом к собеседнику и спиной к краю дивана. – Тебя сейчас легко столкнуть. - Но вы же не станете? - Нет. Удовольствие от того, как плечи поочередно разминают, довольно своеобразное. Все равно тянет прикрыть глаза. Почему бы не последовать желанию? - Потрясающе. Он чуть приподнимает уголки губ – показывает, что слушает. Только не хочется открывать глаза. - Хочешь ко мне на руки? Георгий встряхивает головой, неуверенный в том, что верно понял вопрос. - Повторите. Я не… - Садись, - предлагает Стефан, хлопает по колену. - Я… тяжелый. - Единственное, что тебя беспокоит? Он снова обдумывает. - Если вы предлагаете… значит, для вас это приемлемо. Значит, должно быть приемлемо и для меня. Наверное, да… единственное. - Потрясающе, - короткий смешок Георгия радует. – И все же. Сядешь? Он и перебирается. Аккуратно, опасаясь как-то не так надавить или навалиться всем весом. Садится боком – это не так удобно, как сидеть рядом на диване, но Стефана это очевидным образом развлекает. - Удобно? - М… не очень. Но вам весело, это компенсирует. Ничего, что такая формулировка? - Ничего. Подсказать? - Конечно, - охотно соглашается Георгий. - Не боком. Верхом. - Но… оум… Ему кажется это очень… интимным? Развратным? Он же не девушка, в конце концов. Он же уже привык к порно-съемкам, в конце концов. А, да. Своеобразная эротика, вот как это называется. Опираться на спинку дивана не очень удобно. А вот у Стефана усмешка и весьма заинтересованное выражение. - На плечи. Удобнее же будет, Джордж. - М… - действительно удобнее. Хотя он тут же старательно убирает руку. – Тяжело было? - Потрясающе, насколько ты тактичный и корректный. Джордж, пока я предлагаю и подсказываю, как именно можно что-то выполнить, не сомневайся. - Я вас понял. - Теперь удобно? «Стыдно», - хочется ответить Георгию, но он ограничивается кивком. - Эм… странно. - Правила все такие же. Следишь за своим состоянием, если становится неприятно – сообщаешь. - О, конечно. А какой сюжет?.. Стефан смеется, откидывая голову. - Не съемка, что ты. Мне интересны границы. Никакого сюжета. Просто поговорим. Георгию это кажется чем-то более сложным, чем требование отыграть на площадке перед камерой какую-то сценку. - А о чем вы хотите поговорить? По плечам снова оглаживают, только на сей раз продлевают прикосновение до талии, потом – до бедер, Георгию смешно и в смешке откровенно нервный оттенок. - Слишком? Стоп? - Нет, нет. Просто… вы как будто соблазняете меня. Так смешно… не могу объяснить, почему. - А если бы соблазнял? - М… зря. Стефан приподнимает брови. - Действительно зря? Надо же… Хочется поддразнивать. Кажется, обычно Стефан такие небольшие вольности позволяет. Георгий опирается основанием ладоней на его бедро и слегка хмурится в ответ. - Зачем делать двойную работу? Ему нравится, когда Стефан смеется. И когда небрежно тормошит по макушке, пропуская короткие прядки меж пальцев. Мила иногда садилась рядом и гладила… почти так же… только дольше, пока он не засыпал. - Попробуешь закрыть глаза? Тебе явно нравится этот элемент депривации. Правила те же. Но постарайся не открывать, так, как будто у тебя на глазах шарф или плотная повязка. Георгий охотно кивает и зажмуривается. Потом старательно расслабляет веки – интересно, Стефану смешно за всей это мимикой наблюдать? - Мне интересно знать, как ты будешь воспринимать происходящее. Можешь говорить или реагировать, как угодно. - М… хорошо. По бедрам вырисовывают какие-то странные узоры. Это смешно, это немного щекотно, это вынуждает непроизвольно приподняться в попытке устроиться поудобнее. Его почти сразу придерживают, и это очень кстати – из-за закрытых глаз Георгий пошатывается. Замирает, опускается обратно. Прижимает к губам костяшки пальцев, неуверенно улыбаясь. - Забавно. Руны… вы рисовали руны? Как у вас на заставке ноутбука? - Не совсем. Было похоже? - Вы сказали, можно говорить все, что угодно. - Абсолютно верно. Ассоциации – это крайне интересно. - Продолжим? Он кивает, трогает кончиком языка верхнюю губу. Ловит себя на жесте, морщит нос. С ним играют, его изучают, а у него… как это называл Кристоф… предвкушение? Но все равно забавно, приятно даже. - Мне кажется, что звуки… громче. У вас ноутбук… работает. И я слышу, как вы смеетесь. - Надо же. Что еще? - Что еще слышу? - Скорее, что чувствуешь. - Мне нравится, - почти не раздумывая, улыбается Георгий. – Вы аккуратный. - Именно это нравится? А теперь ответ приходится обдумать. - Да. Еще нравится, что разговариваете. - С тобой кто-то был неаккуратен во время съемок? Он встряхивает головой. - Нет, но… мной постоянно был недовольны. М… подождите, понял. Вы меня не торопите, не злитесь. Спрашиваете. Подсказываете. Стефан какое-то время молчит, продолжая поглаживать по боку. А Георгий себя ловит на том, что ему в кои-то веки не тревожно от чужого молчания. - То есть нужен постоянный контакт… и тут же ты мне выдал реакцию на перегрузку во время съемок. - М… прошу прощения?.. - Нет, рассуждаю вслух, - несильно хлопают его по боку. – Если бы что-то подобное нужно было сделать перед камерой – с завязанными глазами – справился бы? Или перегрузка? - С вами? - Предположим. - Да, конечно. Привык. - С кем-то еще? - Если бы вы сказали, что… не будет происходить ничего… ммм… мне неизвестного? - Предположим. - Скорее всего, да. - Если бы не сказал? Становится слегка неуютно. - Вряд ли. Прошу прощения. - Интересный акцент… Джордж, в порядке эксперимента. Готов? - М… что-то резкое? - Нет. - Хорошо, давайте. Все равно он тревожно облизывается. - Представь, что ты в подобной ситуации на площадке. Глаза завязаны, твой партнер тебе незнаком… и он с тобой не разговаривает. Но попытался бы тебя раздеть – снять футболку, в данном случае. Георгий ежится, как от сквозняка. - У меня нет причин быть против?.. – получается как-то неуверенно и полувопросительно. - Если бы это сейчас пожелал сделать я? - Да, конечно. - Тогда раздевайся, красавец. Он даже с охотой тянет ткань вверх, стаскивает через голову, откладывает в сторону, кажется, на подлокотник. Все равно между ним и Стефаном – дистанция. Нет футболки, зато есть кожаные перчатки, черные, он всегда носит черные, иногда шипованые или проклепанные. И в том, как прикасаются – ничего неприятного. - Странно, но… эм. Нормально?.. - При ранее озвученных условиях тебе бы сказали, что с тобой будут обращаться аналогичным образом. - Скорее всего… всё нормально. Стефан как-то очень весело фыркает и возвращает ему в руки футболку. - Можешь открыть глаза. «А можешь не открывать», - дополняет про себя Георгий и сначала одевается, потом неохотно выполняет распоряжение. - Выяснили что-то интересное? - Любопытный какой, - но это звучит совсем без осуждения. Так что он оживленно кивает и слегка жмурится – освещение в комнате кажется очень ярким, глаза привыкают постепенно. – Так интересно? - Да, очень. М… Стефан… - Хм? - А могу я к вам прикоснуться? И без того черные глаза приобретают удивительно глубокий оттенок. Затягивает. - Конечно. - Простите, - все же считает нужным объясниться Георгий. Слегка наклоняется вперед, обводит ключицы под водолазкой. – Мне действительно хочется… сделать что-то в ответ. Наверное, Кристоф так приучил? Не могу объяснить. - Или сам такой любопытный. - Тоже может быть. Со Стефаном ему хочется улыбаться даже чаще, чем с Милой и Виктором. Слегка шокирующее открытие. - Если тебе знакома ситуация, ты не волнуешься. Или рассчитываешь на то, что не будешь волноваться. Верно? Хочется наклониться сильнее, обнять, растормошить Стефану прическу. У него волосы длиннее, он явно их не укладывает, выглядит слегка небрежно. Слегка. Георгию хочется растрепать еще сильнее. А ограничивается он тем, что перебирает пряди за ухом – Стефан не против, посмеивается. - Единственное, чего я пока не понимаю… почему всему этому тебя не учил Виктор. - Я не знаю, - вздыхает Георгий. Проводит от виска к затылку еще раз. – Прошу прощения. Не слишком нагло? - Нет, что ты. Помнишь? Пока позволяю или подсказываю - не сомневайся. - Хорошо, не буду. Если его и дальше будут так учить, он совершенно не против. И к черту всё остальное, ладно?