Уже не сказка.

Очень. Хочется. Стать. Незаметным. Еще лучше – невидимым. Георгий неуверенно протягивает руку к дверце машины. Вопросительно ловит взгляд черных глаз. - Позволите к вам… вперед? - Никогда тебе не запрещал. Действительно. Просто в первый раз он почти спал на заднем сиденье, второй – его туда усадил Кристоф, а он и не сопротивлялся, а потом… просто привычка. На колени приземляется тяжелое, свернувшееся чудовище. И выглядит кнут откровенно жутковато – черная гибкая змея. И слишком тяжелый конец. Георгий даже дышать перестает. - Это надо… держать?.. - Если хочешь. Мешает. Мешает вести машину, конечно. И не забыть пристегнуться. Стефан ни разу не напоминал, а сейчас он то ли зол, то ли слегка раздражен, и это совсем не лучшее время, чтобы привлекать к себе лишнее внимание, верно? Автомобиль мягко трогается с места. Куда девать руки, Георгий не знает – на коленях лежит свернувшееся чудовище. Выстрелы, похожие на громкие щелчки. И это был не арбалет. - Можно?.. – одними губами спрашивает он. Не у Стефана. У жутковатого предмета на коленях. Медлит, укладывает ладони сверху. Не удержавшись, слегка царапает пальцами по поверхности так кстати попавшей под ладонь рукояти. Гладкая. Не прохладная, не теплая. Никакая. Кажется, почти пустая трасса оказывает на Стефана успокаивающее – нет, умиротворяющее – действие. Когда под колесами оказывает не ровная дорога, а пустырь, он даже улыбаться начинает. Останавливает машину на краю оврага, толкает дверь со своей стороны, но не выходит, откидывает голову, прикрывает глаза. От города не очень далеко, но звезды над оврагом все равно намного ярче. Георгий вышел бы полюбоваться, но кнут на коленях придавливает похлеще скалы. Вроде бы и нет ничего в том, чтобы трогать, но поднять и переложить кажется немыслимым. - Устал? Он чуть не пропускает вопрос, задумавшись. - М… нет, - осторожно качает головой Георгий. - Поедешь со мной в клуб? Простите, куда?.. - Если хотите. А что нужно будет делать? Короткий смешок почти успокаивает. - Хочу отдохнуть от этого богемного маскарада. Ничего делать не нужно. Кроме того, ты хотел выпить – «если со мной», верно я помню? - Просто сопровождать вас? - Примерно так. Георгий чуть улыбается. - Я не буду выглядеть странно? Там, куда вы хотите поехать? - Ни капли. Это специфическое заведение. - О… м. Стефан, а… Как бы повежливее сформулировать? Стефан, правда, понимает и незаданный вопрос. - Именно что. Субкультура, про которую сайт. Ну что, поедешь? Георгий снова чувствует себя девиантным подростком в приличной семье, который интересуется совсем не теми вещами, которыми стоило бы. Украдкой трогает цепочки на правом рукаве пиджака. - Конечно. «А что делать с…» - хочет спросить Георгий, но не успевает. Жутковатый и одновременно выглядящий спящим чудовищем предмет так и лежит на коленях. Что с ним делать прикажете? Оставить? На переднем сиденье? А ведь бросили именно ему на колени. - Ладно, - делится он с мирозданием, неловко подхватывая свернувшееся змеей оружие. Иррационально страшно сжать на таком пальцы. Словно оживет… но можно прижать к себе рукой. И почти не видно за рукавами. А Стефан не обращает внимания. Просто идет вперед. С прохода в клуб охранник отступает, ничего не спрашивая. Зато поздоровавшись. И не останавливает Георгия. - Да, привет… - рассеянно кивает Стефан, пока его спутник опасливо и любопытствующе оглядывается. Ничем вроде бы не отличается… кроме… странной одежды посетителей? – Место потише выбрать? - А вам как больше нравится? Вопрос остается без ответа. Все равно Стефан выбирает столик в углу, машет рукой – садись, мол. Георгий и садится, неловко сталкивая с рук опасную ношу на диван рядом с собой. - Что ты пьешь? - То же, что и вы. Или то, что вы… посоветуете. Не знаю… не помню, - сдается Георгий под насмешливым взглядом. - Хорошо, попробуем. Но если не понравится – не надо заставлять себя допивать. Понял меня? - Конечно. На самом деле – почти вкусно. Обжигает, но вкусно. - Что-то очень крепкое? – наугад интересуется он у откинувшегося на спинку дивана Стефана, не напротив, скорее через угол стола. И это… нравится. - Bacardi Black. - М… это?.. - Ром. - Почему я не удивлен названием? – вполголоса интересуется Георгий. - Потому что настроение такое. А я вообще дарк-сайд по амплуа… Получает медленно и облегченно выдохнуть. Почему-то кажется, что если Стефан шутит, шутит над собой – это очень хороший знак. - Мне казалось… нельзя смешивать. Алкоголь и… ту субкультуру. - Нельзя, - легко соглашается Стефан. – Можно смешивать только антураж. Другими словами, я могу находиться здесь и пить, но дальше клуб меня не пропустят, даже если это несколько глотков. - Дальше?.. - Где все серьезно. А здесь – так… антураж. Все равно удовлетворяющая меня атмосфера. - Серьезно, - повторяет Георгий. – Если не пустят даже вас… - Джордж, сейчас будет проверка домашнего задания. - Я готов. Вот же, ну почему получается так охотно? Стефан, кстати, тоже замечает, смеется. - Люблю всё творчески делать. Вот тебе вопрос. Чем я пренебрегаю, если решаю нарушить правила? А это несложно, кстати. Раз алкоголь. - Безопасностью. - Молодец, - хвалит его собеседник. Слегка качает стакан в руке. - М. И разумностью действий? - Лучше, чем просто молодец. А еще Георгию весело. Несмотря на совершенно безумную атмосферу. И то, что ему довольно спокойно в этом месте. - М… я процитирую тогда, можно? - Вперед. - Сразу видно, кто наставник. Смотреть, как Стефан смеется – на сей раз долго, искренне, наклонив голову и разлохмачивая челку – это здорово. Настолько, что можно попробовать позволить себе вольность и втянуть ноги на диван, устроиться боком. Все равно алкоголь больше не привлекает. И свернувшееся чудовище около колена уже не беспокоит. - Редкое зрелище… решил заглянуть, решил напиться, да еще и смеешься? Стефан на подначку реагирует стилизованным салютом от виска. И не перестает посмеиваться. - Я непредсказуем. - Это точно. Что за парень, раньше не видел его с тобой? Тот, про кого сплетни гуляют? Стефан поднимает голову, снова откидывается на спинку дивана, лениво следит, как собеседник обходит его по неширокой дуге, опирается локтями рядом. - Расскажи мне последние сплетни. - Стефан Ланге параллельно со съемками устроил приступ боли зубовной Фельцману, отобрал у него модель и занят обучением этой модели сам. Что же так заинтересовало герра Стефана? - Какие скучные сплетни. - Ты слишком нетерпим к сплетникам, чтобы кто-то отваживался на интересные. - Репутация работает против меня. Боже, досада-досада. Георгию снова хочется стать невидимым, незаметным. И пусть подошедший выглядит… почти обычно. И разговаривает со Стефаном… ни о чем, фактически. Светская болтовня. Если бы он был один… - Так это он? Стефан пожимает плечами. Георгию улыбаются вполне благожелательно. - Заинтересовался? Никогда не видел ничего подобного? Да уж, Стефан у нас не поклонник… Не видел. Нет. Не хочется видеть, хотя – это ведь просто костюм? У того, кто сопровождает знакомого Стефана? - Хочешь с ним поиграть? Что сделать? Вот на сей раз взгляд Георгия почти панически ищет ответ хотя бы в усмешке Стефана. - Джордж, чего ты испугался? - Н… нет. Я не понимаю, о чем спрашивают. - Никогда не играл с собаками? Это уже как-то подло. Это же… человек. В кожаной маске и чем-то, напоминающим черный респиратор. - Нет, я не… - Это игра, так же, как я тебя просил сыграть для камеры. Помнишь? - Здесь нет… камер. - Игра для партнера. То, что ты делал сегодня, когда закрыл глаза и держал розу в зубах. - Для публики, - неуверенно поправляет Георгий. Стефан качает головой. - Неверно. На публику играл я. А ты – только для меня. - Надо же, как у вас интересно, - хмыкает подошедший. Ведет согнутым пальцем по скуле ни единым жестом не возражающего Стефана. – И в какой ты сегодня здесь роли? - Угадай, боже. - С тебя что угодно станется… хм… - от взгляда хочется убрать за спину правый рукав. Георгий вздыхает и ограничивается тем, что несильно дергает цепочку. – Если ты его учишь и так явно указал на его статус, то предполагаю, в какой. Хотя… если ты его учишь… следующий раз я увижу этого красавца с чем-нибудь столь же символическим на левой руке? - Секрет. Жди, и ожидание твое будет вознаграждено. - В твоем лице католическая церковь потеряла слишком много. - Второй раз уже за сутки поминают… Джордж, было достаточно времени? Достаточно для чего? - Перед камерой… вы одобрили, когда я к вам обращался в рамках роли. Значит… даже здесь, если нет камеры, мне думать, что это… эм. Служебная собака? - Стефан, ты отобрал у Фельцмана сокровище. - Да я как-то в курсе. Да, совершенно верно. Позови. Подзови. Он облизывает губы, опирается ладонями о край диванчика. - М… иди сюда?.. Не так, да? Кхм. Ко мне?.. Ох. Посвистеть получается негромко, недолго. Стефан смеется, жмурится. Ему явно нравится наблюдать. Почему-то все вокруг принимают это как априори – учит. Хорошо, Георгий согласен учиться. Особенно если объясняют, что требуется. Около колена опираются – лапой? – рукой в напоминающей боксерскую перчатку атрибутике. Необычно. Нет, не страшно. Георгий даже тянется было к шву, но, опомнившись, отдергивает руку. - Прошу прощения. Эм. Можно трогать? Стефан?.. - В строгом варианте протокола спрашивать ты должен не у меня, - Стефан почти ухмыляется и указывает себе за спину. - М… прошу прощения. Тогда я должен вас называть… - Не должен, это была информация. Тебе уже предложили взаимодействовать на свое усмотрение. Вообще-то и это тоже это слегка подло. Но раз Стефану весело, то – в целом – не обидно. Перчатка плотная и немного похожа… на лапу. Так, наверное, и должно быть? - А в этом… это не мешает дышать? – осторожно интересуется он, кончиками пальцев дотрагиваясь до жесткого края респиратора. - Милаха какой. Просто умираю от любопытства, чему ты его учишь. Георги оскорбленно отодвигается. Даже не обращая внимания на то, что ему ответили – «пес» покачал головой. - Извините. Нельзя спрашивать такие вещи? - Почему бы и нет… слегка неэтично, с одной стороны, с другой – ты любопытен сам по себе. А оборудование может быть разным. Однако, учитывая, что здесь только антураж – нет, ничего из того, что ты видишь, не предназначено для серьезного воздействия. Особенно для ограничения дыхания. - Понятно. Все-таки все необычное притягивает внимание. Жесткий каркас респиратора. И проклепанные ремни. Металл теплый… нагрелся. - Стефан, так ты чему ты планируешь парня учить? - И откуда такой неослабевающий интерес, ммм? - Может, поучаствовать хочу. - Поучаствуй. Может, я заинтересуюсь. Если талантливо изложишь. - В кого вы такой вредный, Стерх? - В самого себя. Георгий вздрагивает. Однажды Стефана так называли… называл Яков Фельцман. Когда злился. И Стефан тогда отреагировал точно так же – жесткая смена интонаций. Циничная усмешка. А вот собеседник Стефана не встревожен. Как будто специально добивался такого эффекта. - Хочешь своему парню ненадолго роль ведущего? - Талантливо заинтриговываешь. Вперед. Георгий медленно переводит дыхание и поднимает голову. Видимо, от него этого ждут. Верно? - Скажи мне, Стефан когда-нибудь позволял тебе оставаться со другими своими актерами наедине? - Да, конечно. - Просто находиться рядом или взаимодействовать? Георгий чуть хмурится, вспоминая повязку на глазах. - Разрешил… погулять по павильону. С закрытыми глазами. Чтобы я попробовал подстроиться не только к его шагу. - Погулять, значит… интересная у Стерха терминология иногда. Понравилось? - Познавательно. - А с ним хотел бы… погулять? Стефан откровенно весело, хоть и прячет усмешку в стакане, делая вид, что нет ничего важнее глотка алкоголя в этот момент. Обидно. С другой стороны. Это как – позволение принимать решения самостоятельно? - Ммм… это тоже будет познавательно. То ли давится, то ли смеется. Георгий чувствует себя отомщенным. И еще его толкают в локоть – краем респиратора. Точно будет весьма познавательно. Стефан опускает руку со стаканом. - Что ж, вперед. - М… сейчас? Здесь? - Джордж, а что тебя беспокоит? Вон до того конца зала и обратно. Что беспокоит?.. - Что я могу кому-то помешать. - Не волнуйся об этом. Здесь только антураж. - Тогда… хорошо, - кивает он, отодвигаясь к краю дивана. Надо было или пить больше, или не пить совсем. - Тебе поводок дать? Больше надо было пить… - З… зачем?! - Просто дай. У Джорджа всегда уйма вопросов. Хотя разбираться любит сам. Оказывается, вот он что любит… Хотя спорить со Стефаном не хочется. Разбираться самому – интересно. Захватывающе. И, черт, - ну это же обычный поводок! - И мне это… Стефан еще показывает краем стакана на того, с кем предлагают «погулять». - Сами виноваты, - почти без звука ворчит Георгий, но тянется вперед, наугад трогая стальное колечко на ошейнике. – Здесь можно? Да? Карабин щелкает, даже не верится, что сам делаешь, с кем делаешь, и главное – исключительно из интереса и почему-то желания повредничать. - Эм… ну… пойдем? Смешно и забавно. Стефан чуть качает головой, мгновенно серьезнея, как только от него отворачиваются. - Отлично. Ты смог заинтересовать - меня. - Стерх, это комплимент. - Это констатация факта. На немецкую речь за спиной Георгий почти не обращает внимания. Если раньше все казалось жутковатым макабрическим кошмаром, то сейчас у Георгия создается впечатление, что он в наркотических грезах Абсолема – была такая гусеница у Льюиса Кэрролла. И это далеко не кошмар. Это… смешно. Да и поводок в руке просто висит. - Подожди, - просит он. Садится на корточки перед парнем в респираторе и странных перчатках. Кажется, напарник по наркотическим грезам совсем не старше его самого. – А как тебя зовут?.. «Пес» коротко фыркает, жмурится. Показывает на респиратор и качает головой. - Нельзя говорить, - догадывается Георгий. – А кивать можно? О, да. Уверенный кивок в ответ. - Мне так странно, - делится он с ясными глазами напарника. – Скажи… нет, я понял, что нельзя… вот это всё… тебе нравится? Кажется, этот вопрос считают слегка глупым. - М, то есть – ты сам захотел? Просто действительно странно. Кивок в ответ. Георгий рассматривает край поводка в своих пальцах. Наверное, Виктор и Мила пришли бы в ужас. - Мне нравится, когда Стефан приказывает закрыть глаза, - вздыхает он, решив поделиться наблюдением. – Тогда звуки громче. И в принципе… как-то иначе. И тоже странно. Но… мне нравится. Глупо звучит? «Пес» качает головой. Вопросительно указывает взглядом на тот край, куда было велено дойти. - Действительно хочешь дойти? Это несложно? Снова отрицательный жест. - Ну ладно, - соглашается Георгий и поднимается сам. Даже задумывается о чем-то отстраненном, не о клубе, не о ситуации… …из задумчивости вырывает рычание. Стоп. Рычание? Пальцы автоматически сжимают поводок сильнее. - Что случилось? – интересуется он. Торопливо оглядывается. Почему его напарник так реагирует на сидящих за столом девушек?! – Подожди… нельзя рычать, ведь нельзя же? А из-за столика неожиданно смеются… и в ответ раздается шипение. Георгий чувствует себя героем снов Абсолема. Одна из девушек подмигивает ему и поправляет кошачьи ушки в прическе. Просто часть игры? - Нельзя рычать, - повторяет он, снова садясь на корточки, поудобнее наматывая поводок и наугад. – Ммм. Кошка, да? – рычание становится громче. – Нельзя рычать. Это не наша кошка. Чужая кошка. Кхм… это домашняя кошка, замолчи! Смеются то ли над ним, то ли над его умолкшим напарником, пытающимся оставаться серьезным. - Вы оба очаровательны. Чужая кошка… вы чьи, ребята?! – отсмеявшись, интересуется девушка с краю. Георгий поднимает взгляд, улыбается в ответ. - Простите, пожалуйста. - Да ничего, забавные вы ребята. И веселые. Ну так вы чьи? Кажется, что-то они не то сделали. Георгий вздыхает. Пальцы белеют на кожаном ремешке. И как он должен ответить? Так, как обычно? По имени?.. Стефан вот сказал, что он любит разбираться сам. Спокойно. Не ответить – это крайне неприлично, правильно? - Стерх, - выдыхает он. Хочется зажмуриться. А Георгий заставляет себя смотреть – вежливо, спокойно. Девушка умолкает, оглядывает уже с интересом. - Надо же. Ну передай ему, вы забавные ребята. Только рычать на чужих кошек - это не очень воспитанно. - Передам, - соглашается Георгий. – Простите нас, пожалуйста. Все-таки сделали они явно что-то не то. Возвращаются они без происшествий. И одного достаточно, чего уж там… Стефан только коротко окидывает их взглядом, ждет, пока его сопровождающий устроится на диване в той же позе, что и до этого – втянув ноги, чуть боком – и только потом задает всего лишь один вопрос. - Джордж, что случилось? - Кажется, мы все-таки кому-то помещали. - Неожиданно. Ни интереса, ни осуждения Стефан не выказывает. Просто – пьет. И бутылка перед ним уже наполовину пустая. И при этом его знакомый, кажется, к алкоголю не притрагивался. Георгий тоже молчит некоторое время, набираясь то ли смелости, то ли наглости. - Стефан… - М? - Отвечая на вопрос, кому я принадлежу… я назвал вас не по имени. Это было ошибкой? - А как ты меня назвал? – снова ни интереса, ни осуждения. - Стерх. - Может считаться вариантом имени. Нет, не ошибка. На сей раз молчание продолжительнее. Стефан, похоже, просто слушает музыку. - Мне было сказано передать вам… «Вы забавные ребята. Только рычать на чужих кошек - это не очень воспитанно». - Интересная формулировка. В результате чего мне передали такое замечание? - Мы все-таки… помешали. Другим. Ммм. Лучше задавайте вопросы, не могу сформулировать. Стефан пожимает плечами. - Вторая часть замечания – это результат ваших действий? - Да. Напрямую. - Интересно. Георгию какое-то время кажется, что Стефану сейчас все равно. Или что он забыл. - Ты кому-то резко или грубо ответил? - Нет. - Не считаешь, что был груб? - Не я. Черный взгляд скользит по компаньону Георгия. А тот, с кем пришел "пес", тихо посмеивается. - Стефан, за тобой наблюдать – одно удовольствие. - Не видеть годами – другое. - У тебя действительно сегодня дурное настроение. - Я и не скрывал. - Тем не менее. Высококлассно. - Рабочий момент. Формально мне сделали замечание, на которое я должен отреагировать, - поясняет он уже Георгию. – Но я не в курсе ситуации, а ты мне говоришь, что не можешь объективно передать случившееся. - Прошу прощения. - А если я спрошу не тебя? Георгий понимает, что не может отвести взгляд от лица Стефана. Освещение бросает на скулы оттенки разных цветов, это завораживающе и нереально одновременно. - Если я правильно понял… ему запрещено разговаривать. - Мда? – Стефан запрокидывает голову, саркастично ухмыляется. – Сними ограничение. - Как ты любишь говорить, когда меня исключительно вежливо просят… Стефан никак не реагирует. А Георгий почти завороженно смотрит, как с «пса» стаскивают респиратор. И это не два карабина, как было на маске – прикосновение, щелчок, и ничего не держит. Это серьезно затянутые ремни, которые долго расстегивать, которое, наверное, невозможно расстегнуть самостоятельно. Тем более в перчатках. - Стефан… - М? - Спрашивать… можно? - Можно. - Он бы не смог снять сам? – старательно не смотреть почти получается. – Я подумал… чтобы снять перчатки, их надо развязать у основания, а чтобы снять… эм, маску?.. нужны свободные руки. - Верно. Он не может снять это сам. В отличие от тебя. - Можно спросить, почему? - Скорее всего, потому, что ты склонен выполнять мои просьбы, а он – нет. Я прав? – адресует Стефан вопрос уже своему знакомому. - Как ты любишь говорить, Стерх, - абсолютно. Совсем не склонен слушаться. Георгий бросает быстрый взгляд – и замирает. Без маски его недавний компаньон выглядит еще моложе. - Запрета говорить не было… - тихо и потрясенно проговаривает он, отказываясь верить тому, что под маской, под респиратором был довольно серьезно выглядящий кляп. – Не… не мог. Еще одна система ремней, удерживающих кляп. И когда его убирают, парень ухмыляется, утирается о плечо и с наслаждением облизывается. - Наконец-то… а ты классный. «Чужая кошка», хааа… Похоже, эта случайно вырвавшаяся фраза теперь будет его долго преследовать. Георгий обиженно отворачивается. К тому же… повод не смотреть, как парень утирается снова. Как, получив разрешение, тянет зубами за концы ремешков на запястьях. - Что произошло? – повторяет Стефан. И уже не Георгию. «Пес» морщит нос, оживленно встряхивая головой. - Подколол одну красотку с подружайками, не узнала даже. «Чужая кошка», класс. Собеседник Стефана только руками разводит. - Вопрос с определением инициатора снят, я так понимаю? - Естественно. Перчатки остаются лежать на краю дивана, парень с удовольствием сжимает пальцы в кулак, потягивается, растирает руки. - А зачем вам это, если Стерх пьет? – продолжает болтать парень, наклоняет голову, рассматривая свернутый кнут. - Слишком много комментариев. - Дааа, - еще более оживленно кивает парень. Встряхивается весь, как настоящая собака и тянется вперед, бесцеремонно и смело пробегая пальцами по кольцам дремлющего оружия. Георгий непроизвольно передергивает. – Какая вещь! Я бы не отказался… - Как ты уже сам заметил, я пью, - равнодушно одергивает Стефан. Равнодушно, холодно. В свой адрес таких интонаций Георгий не слышал ни разу. – Что не избавляет тебя от наказания. - Дааа. Передергивает Георгий уже намного сильнее. Пальцы на рукаве белеют. А если бы инициатором сочли его?.. - Но какая вещь! – продолжает восторгаться парень, словно и не ему только что сообщили о наказании. – Сколько здесь? Два с половиной? - Два восемьдесят пять плюс конец около восемнадцати. - А для чего его сегодня использовали? Георгию кажется, что внешне невинный вопрос гораздо глубже, чем то, как слышится. Да и Стефан посмеивается слегка ехидно. - Спроси того, на ком использовал. - Вау, - тянет парень и оборачивается. – О, серьезно? На тебе? Сегодня? Нет, серьезно, правда? Георгий слегка растерянно кивает. - И… - ему же только кажется, в глазах у собеседника совсем не какое-то странное, завороженное и предвкушающее выражение? Нет же, нет? - Что – и..? – непонимающе переспрашивает он. Стефан усмехается и качает головой. Не будет подсказывать. Сам развлекается чужими попытками наладить взаимопонимание. - Что он сделал? – выдыхает парень. – Ты слишком спокойный… тебе что-то дали? Опий? О, понимаю, почему ты такой… отстраненный. Как классно. Как-то это слишком близко к макабрическому кошмару. - Что делал Стефан? – еще раз уточняет Георгий. - Да, ну же, да! - Выбил цветок, который сказал мне держать. И… наверное, щелкал концом около головы. Задел по краю воротника. Не порвал, - перечисляет Георгий, трогая тот самый край, по которому, как показалось, ударила толстая лопнувшая от щелчка струна. Тогда казалось – это стрела из арбалета. Но стрел не было. Собеседник выглядит почти разочарованным. - О, и всё? - Успокойся. Даже если бы он был использован по назначению, удар не был бы сильнее розги. Никаких зрелищных мероприятий с раздиранием кожи и мышц до костей с одного удара. Парень разочарованно свистит, Георгий судорожно прижимает к губам тыльную сторону ладони, впивается зубами в костяшки. - Неужели не умеете? Он что – специально?! Даже при том, что Георгий всегда старался быть исключительно вежливым, Стефан ему иногда говорил – «дерзишь», но никогда не упрекал. Упомянул, что скорее склонен разрешать дерзость, нежели за нее наказывать. А вот так вот… Стефан кривит уголок рта. - Наоборот. Слишком хорошо умею. И именно поэтому я не ударил бы сильнее. Это опасно. Тебе понятно? - Понятно… - тянет парень. Жмурит темно-синие глаза. И продолжает трогать оружие, с удовольствием цепляя ногтями по рукояти. – Накажешь – ты? - Внимание, вопрос. Был ли разрешен переход на такую форму обращения? Жутковато. Усмешка Стефана, наполовину скрытая стаканом с темной жидкостью. Как когда-то половину лица скрывали поднятые перья… но тогда он играл для камеры, улыбался и спорил с фотографом. Теперь – неотрывный взгляд и слишком жесткая усмешка. - Класс. Виноват. Он действительно специально?! - Именно, - подтверждает Стефан и немного опускает стакан, давая увидеть искаженную половину усмешки через призму стекла. Более чем жуткое зрелище. «Нет», - поправляет себя Георгий, – «производящее впечатление». Стефан никогда не запугивает. Не нужно ему это… - И как же? Нельзя ведь трогать, - кивает парень на кнут. И сияет усмешкой. Провоцирует, провоцирует, про… - Джордж, отстегни поводок. Что сделать?.. Ах, да. Пальцы срываются, расстегнуть карабин получается со второго раза. Сматывать кажется кощунством, Георгий просто складывает в несколько раз и протягивает. Отводит взгляд. - Хорошо, спасибо. Отлично подойдет. Для чего подойдет? Хотя, кажется, непонятно только ему. Парень снова встряхивает головой, повторяя это уже набившее оскомину «класс» и дополнив: «фантазия на уровне». - Джордж. Тебе нехорошо? Георгий прислушивается к себе, потом медленно качает головой. - Н… нет. Неловко. Не понимаю… что происходит. - Примерно то же самое, что с нашим невоздержанным на язык Кристофом. Подбрасывает. Скручивает. Снова. Тогда Стефан его не тронул, почему-то продолжая учить. Сейчас… - Мне снова нужно будет смотреть? - Снова испуган? С тобой ничего не случится. Сглотнуть – вязко, медленно, в горле словно наждак или комок сухого хлеба. - Стефан, если бы я… если бы вы сочли, что я… если бы не он… Усмешка у Стефана смягчается. - Наказал бы я тебя? Комок становится туже. Так что Георгий ограничивается кивком, не поднимая взгляд. - Возможно. Но уж явно не так. Угадать твой следующий вопрос? Что ж, если Стефан предлагает… он кивает снова. По крайней мере, Стефан если и сердится, то не на него. - Потому что бить тебя при твоей восприимчивости – гиблое дело. Хотя первые раз пять будет действенно настолько, что покажется панацеей. А потом – всё… - Не принимаешь во внимание, что ему понравиться может? Стефан отрицательно качает головой. Со стуком ставит стакан на стол. Оборачивается к своему собеседнику. - Шанс настолько мизерный, что я не собираюсь даже думать о том, чтобы проверить это предположение. И закроем эту тему. Кстати, было верное замечание – я нетрезв и действовать права не имею, - дополняет Стефан, откладывая сложенный поводок на стол. - Поражаюсь уже в который раз самоконтролю и взвешенности решений. - Но буду смотреть. - Да, ты это любишь. Стефан ухмыляется. Следит за тем, как парня, только что провоцировавшего его, за плечо поднимаю с пола – намеренно грубовато, а тот и жмурится. Чуть ли не сам опирается на спинку дивана, сильно наклоняясь вперед, опирается ладонями о сиденье. Совсем рядом с кнутом. Рядом с коленом Георгия. Хочется… сбежать. Или закрыть глаза. Не слышать свист. И щелчок. И короткий выдох, обжигающий колено. А Стефану, кажется – все равно. Или нет? - Джордж. Свист. Щелчок. И еще один выдох. Длиннее. - М… да? Сухой комок в горле похож на корку хлеба или наждак. - Прикасаться к Кристофу тебе нравилось? Неожиданно. Горько. И скручивает от воспоминаний снова. Свист. Щелчок. Обожженное выдохом колено. - Я тоже… это ведь я его спросил, - проговаривает Георгий уже больше для себя, чем отвечая Стефану. – Я не хотел бросать его одного. Нет. Наедине с вами. Извините? Дерзко? - Да в привычном тебе виде, - чуть заметно качает головой Стефан. Свист. Щелчок. И короткий стол, от которого Георгий вздрагивает не хуже, чем от удара. – То, что я склонен разрешать… придержи его. Что сделать?.. - Мне… как? - За плечо, например. Ты склонен подчиняться приказам, он – бунтовать. Тебя я держу, чтобы дать понять, что все в порядке, его стоит заставить. Разное понимание дисциплины. Понятно? Понятно… почти. Когда Стефан предложил «покатать» на конструкции под потолком, он примерно эту же фразу произнес. Не прерывать контакт… как-то так. Под футболкой передергивает парня, от прикосновения и очередного удара одновременно. - Неудобно, - тихо констатирует Георгий, понимая, что, пытаясь удержать за плечо, не дать разогнуться старающемуся увернуться от боли телу, он только синяков наставит. И не удержит. Это же может не понравиться Стефану? - Как еще можно? Как бы ты пытался удержать собаку? Парень сдавленно кашляет или хрипло смеется. - Так? – не очень-то уверенно предполагает Георги, сдвигая руку на основание шеи. – По центру проще удержать. - За шкирку, но идея верная, - кивает ему Стефан. – Давай. Вперед. Нет, серьезно? - Можно? – тихо спрашивает он у давящегося очередным стоном парня. Кем надо быть, чтобы провоцировать такое обращение? - Класс. Давай. Он же тебе сказал… ох… вперед. Покрепче. Раз так… это как продолжение? Сыграть? Тогда можно и второй рукой надавить на затылок, не давая поднять голову. И приходится сменить позу, чтобы не изворачиваться самому – держать приходится всерьез. И все равно он чуть не отшатывается, едва не отдергивает руки в тот момент, когда под его руками наказанный вскрикивает. - Держи. Георгий сначала сжимает пальцы сильнее, потом недоверчиво переводит взгляд на Стефана – слишком уж голос у него… глухой и хриплый. Или показалось? - Держи, - повторяет Стефан. – Теперь ему действительно больно. И он будет рассчитывать, что ты удержишь. Понятно? Понятно, не понятно, но жутковато. Настолько же жутковато, как требование от того, кто наказывает – сильнее раздвинуть ноги. - Ему же и так больно, зачем?.. Разрешите отпустить и уйти. Хотя… сам же не удержал, позволив «рычать на чужую кошку». - С внутренней стороны бедра намного больнее. Да и сама поза… открыт для наказания за свой проступок. Если не выполнит – отказ от собственной вины, но это вряд ли. Тот, кого ты держишь, нуждается не в боли, а, скорее, в жестком дисциплинарном воздействии. Избалованный мальчик, который через порку понимает, в чем удовольствие от подчинения. Вот и провоцирует. А в этом может быть… Остается только перед собой быть честным – может. Георгию вот нравится, когда Стефан с ним разговаривает, объясняя. И когда что-то приказывает сделать что-то необычное – тоже. - А тебе оно не надо, - продолжает Стефан. И все-таки голос у него хриплый. Особенно на контрасте с вскрикивающим под руками Георгия парнем. – Теперь… Джордж. Просто подержи. Если захочешь, мы потом… пообщаемся с тобой. Если захочешь. «Не отвлекай», - читается в спокойной рекомендации. Не отвлекать того, кто бьет, того, кто вынужден терпеть боль, или Стефана? У него глаза без единого проблеска цвета, словно из радужки вылилась темнота и разлилась. Как склеральные черные линзы. - Неужели вам так нравится смотреть… на чью-то боль? – одними губами интересуется Георгий, пытаясь отклониться. И понимает – смотрят не на того, кого велено держать. Стефан смотрит на него. – Ох, черт, нет, - выдыхает он. Но придвигается обратно. Это как продолжение, нужно сыграть? Не отводить взгляд от черных глаз, наклониться вперед, сжимая пальцы на темных волосах, чтобы от удара парень не рванулся, не ударил в подбородок. - Вам нравится то, что вы видите? – интересуется Георгий. Одними губами. И знает уже ответ – да, Стефану слишком нравится. Стефан задевает стаканом край стола и слегка непонимающе косится. Да, чуть не поставил мимо. Да, смотрит только на того, чьим обучением занимается. Да, облизывается, медленно, со вкусом, когда Георгий, не выдержав взгляда, прижимается к плечу парня лбом. Словно прячется. - Хватит с тебя. Под руками Георгий медленно передергивают плечами. - Класс, - болезненно выдыхает парень. – Я почти готов был умолять о прощении. - Почти? – тихо интересуется Стефан. Вкрадчиво так. - Готов поблагодарить! – торопливо поправляется тот, сглатывая. – Эй… а отпустят? Георгий почти отшатывается, понимая, что держит уже зря. Не отводит взгляд от подрагивающих рук, которым парень опирается на спинку дивана, поводя плечами. - Это же очень больно. Не делай так больше. Пожалуйста?.. Георгию отвечают болезненной, но вполне искренней ухмылкой. - В самый раз и можно еще. Так, для остроты восприятия… И это совсем непонятно. Как и непонятно, зачем подходит Стефан. - Я тебе говорил, Джордж. Ему это необходимо, и он это понимает. К тому, как Стефан прикасается, Георгий давно привык – перчатки часто пахнут кофе, иногда порохом, иногда чем-то еще… но никогда ничем неприятным. Поэтому он и не возражает, когда Стефан замедленно, с силой проводит по губам – даже послушно приоткрывает, запоздало вспоминая – это может быть приглашением. Но… если Стефан захочет, чтобы ему целовали руки – в этом не будет ничего неприятного. А Стефан наклоняется. Смотрит, не отрываясь, облизывается. - Ух ты ж, ничего себе Стерха завело, - тихо присвистывает парень, и не собиравшийся никуда уходить. И словно не пошло ему на пользу только что перенесенное наказание. Стоп, нет. Стефана? Что?.. Он же не хочет… Наверное, это жутко неправильно, но Георгий откровенно боится, что кто-то попробует его поцеловать. Боится своей реакции, боится сорваться, оттолкнуть, закричать – нельзя показывать агрессии, если не предлагают. А Стефан хочет именно этого. Именно сейчас. Георгий отчаянно вцепляется в рукав кожаной куртки. - Не надо. Стефан… - по лицу Стефана проскальзывает удивление. И, похоже, он не верит. – Нет, остановитесь, не надо, ладно? Пожалуйста? Еще ниже. Ближе. Почти прикасаясь губами к коже на щеке. Георгий закрывает глаза, понимая, что из-под ресниц катятся предательские слезинки. Помогите мне… Пожалуйста. Как остановить того, кого у тебя нет права останавливать? - …rosso, - выдыхает он за секунду до того, как к нему прикасаются. Пока – только к щеке. Стефан замирает. Держит под подбородок – и замирает. И втягивает воздух медленно, долго. - Уверен? - Не надо, пожалуйста, прошу, Стефан… rosso. Тьма отступает. Стефан выпрямляется, отпускает и стоит рядом, чуть хмурясь. - Слушайте, что у вас происходит? Георгий не открывает глаза. Страшно. Что Стефан передумает, что рассердится, что… - Умолкни, - роняет Стефан. И еще что-то на немецком, не очень экспрессивно, но как-то глубоко. – Так. Хорошо… все остальное – позже. Мне нужно, чтобы ты присмотрел пока за Джорджем. Никаких особых указаний. Ждать меня. Этого достаточно. - Стерх, ты сам-то… - Всё. Далее. Мне нужно, чтобы ты присмотрел за Джорджем, - все так же размеренно проговаривает Стефан. – Никаких особых указаний. Просто ждать меня. - На неслабом уровне у кого-то самоконтроль… иди уже, Стерх. Стефан поворачивается, коротко ухмыляется – половиной губ, как только научился? - Я не хочу его пугать. Всё. Георгия толкают в плечо. - Эй, не следи за ним, - громким шепотом советует парень, попутно трогая языком прикушенную губу. Один раз всего лишь, Георгий на мгновение думает, а сколько бы раз пробил до крови он, получив что-то подобное. Это же очень больно. Наверное. Знать точно совершенно не хочется. Отводить глаза от уходящего Стефана – тоже, но у него получается. - Хорошо, - соглашается он с советом и опускает голову. Вроде, как говорит Стефан, - перегрузки пока нет. Просто муторно. - Да уж… обалдеть, ты реально такой покладистый? Георгий пожимает плечами, не поднимая взгляд. - Это плохо? - Да вон Стерх в восторге… Странно, но знакомый Стефана, которого он только что попросил «присмотреть», не запрещает им общаться. Даже при таком выборе слов. Георгий только смаргивает – Стефан в восторге? Его собеседник явно не совсем точно оценивает эмоциональность Стефана. Может быть… ему нравится, он одобряет, как-то еще… но – в восторге? - Не надо. - Что - не надо? – изумляется парень. Потягивается, кривится. Опирается локтями о спинку дивана. – А, прав был твой Стерх, - больше не надо… - Стефан не любит сплетни о себе. - Так я ж не сплетничаю. Я восторгаюсь! Разговаривать ни о чем не хочется. Так что Георгий какое-то время молчит, несколько раз косится на свой стакан, в котором окончательно растаял лед, потом быстро сжимает пальцы на рукаве, словно набирается смелости перед прыжков в ледяную воду. И поднимается. - Куда собрался? Все-таки просьбу «присмотреть» выполняют. Только это ни разу не унизительно, наоборот… спокойнее, что ли. - М… в туалет. - Джей, проводишь? Несмотря на вопросительную интонацию, звучит почти приказом. Парень ворчит что-то согласное, потягиваясь снова, и машет рукой, указывая направление. - Тебя так зовут? - Не-а. Удваивай. - Не понимаю, - сознается Георгий. Чуть было не подскакивает на месте – на плечах почти повисают, тормоша по макушке. - Инициалы! JJ – Джей-Джей. А он не хочет. Удваивай! - Хорошо, как скажешь. Он долго умывается холодной водой, держит руки под струей воды. «Контакт с реальностью», говорит Стефан. Интересно, чем он сейчас занимается?.. С такими глазами. С тщательной речью. Тщательно подбираемыми словами. - Ох, черт, - произносит Георгий одними губами. Стефан чуть не по одному слова подбирал. Так, как старается контролировать свои действия не очень трезвый человек. И Стефан не очень трезв. И… Джей-Джей обронил это «завело». Стефан очень, очень старался себя контролировать. А ты – отказал. Просто в поцелуе. Да еще и таким образом… Джей ждет, прислонившись к стенке и жмурясь, как очень довольный кот. Неужели ему может…нравиться? Стефан сказал – «понимает удовольствие от подчинения» через вот такое отвратительное действо. Стефан, Стефан, Стефан. Даже когда рядом его нет, все равно… все равно присутствует. - Подержи, пожалуйста, - просит Георгий, неловко стаскивая пиджак и протягивая его спутнику. - Ага. Рукава закатать получается не сразу. И воротник расстегнуть. И – холодная вода, это очень приятно. Будет ли Стефан сердиться, если он смоет макияж?.. Наверное, все же не стоит. Поэтому Георгий ограничивается тем, что снова долго держит руки под струей, потом прижимает пальцы к вискам, стараясь не задеть косметику. Безумно приятно. Контакт с реальностью. В реальность с холодной водой и тишиной вмешивается довольно-таки приятное ощущение. Джей-Джей решил снова пообниматься? - М? – интересуется Георгий, неторопливо выпрямляясь и неохотно открывая глаза. И это не Джей-Джей. По спине выглаживают неторопливо, сильно, словно вырисовывая крылья открытой ладонью. Но от осознания того, что прикасается что-то незнакомый… Георгий смотрит в зеркало перед собой. Смотрит искоса на отражение совершенно не обеспокоенного, скорее – заинтригованного спутника, обнимающего его пиджак, смотрит в глаза тому, кто прикасается без разрешения. Всего неделя, а он уже привык, что прикасаться просто так может только Стефан. Остальные поставлены в условия необходимости спрашивать разрешения. У Стефана. Пожалуй, еще Виктор не будет спрашивать позволения… К хорошему быстро привыкаешь, правильно? - Не трогай, - произносит Георгий. Собственный голос звучит глухо, хрипло, отстраненно. Не так. - Это всего лишь флирт, - сообщают Георгию. Он смотрит на отражение, практически – ожившее клише. Кожаные блестящие брюки, шипованые и проклепанные ремни. - Не прикасайся ко мне. - Брезгуешь? – интересуются у Георгия. Со смехом. – Тогда ты выбрал не тот клуб… Это не неприятно. Если бы это сделал Стефан… или даже Джей-Джей, которому уже можно, нет, с которым уже можно взаимодействовать… А понравится ли Стефану, если на его спине рисовать открытой ладонью крылья? - Нет, - качает головой Георгий. Уходит из зоны досягаемости. Забирает у Джея пиджак, натягивает, намеренно замедленно царапая пальцами цепочку на рукаве. – Нельзя. Понимаешь? - Так строго? – разочарованно тянут в ответ. И, кажется, не очень-то и верят. – Тогда ты ошибся залом… - На усмотрение Стефана, - пожимает плечами Георгий. – Ничего личного. Ладно? Спину жжет от пристального взгляда, но его больше не останавливают. А ощущение неправильности не исчезает. Стефан возвращается нескоро, - так кажется Георгию. Только часов у него нет, проверит предположение. Может быть, прошло не больше получаса? В павильоне, когда ему дали планшет, он не заметил, как прошло несколько часов. Сейчас заняться нечем, хотя Джей-Джей пытается втянуть в разговор, но умолкает, когда Георгий трижды качает головой и не поднимает взгляд. - Пойдем, - слегка встряхивают Георгия за плечо. – Задремал? - Нет, - торопливо качает он в ответ головой. – Нет, нет. Стефан, я… Стефан жмурится, улыбается, прижимает палец к губам. - Все разговоры дома. Завтра. Утром. Георгий чуть было не забывает на диване свернутый кнут – в последний момент, Джей дергает его за полу пиджака и указывает, подмигивая. Хорошо хоть, не подает. Хотя видно – хотел бы…