***
— С ребенком все хорошо, я уверена! Кая убрала руку с живота родственницы и вновь наполнила свой бурдюк. Пема, поглаживая уже заметно округлившийся живот, обеспокоенно вздохнула — в вердикт старшей сестры мужа она не верила. — Тогда почему он так мало пинается? Почему мой живот такой маленький на таком большом сроке? Казалось, что у аколитки было еще миллион вопросов. Естественно, она переживала за своего будущего малыша, и это было нехорошо. Ей нужно было больше отдыхать и ни в коем случае не нервничать. Кая, насмешливо покачав головой, налила в стакан какой-то жидкости и предложила девушке. — Запомни, все дети разные! Видимо, твой ребенок спокойный и маленький. — Но… — Пема, все хорошо, — улыбнулась Кая, умиляясь. — Ты будешь хорошей мамой. — Почему? Маг воды насмешливо пожала плечами. — Просто, я уверена.***
Усталая и совершенно обессиленная Пема тяжело дышала, наслаждаясь таким желанным облегчением. Ей часто говорили, что первые роды не сахар, но не настолько же… Весь ее вид говорил о том, что последние часы были настоящим ужасом. — Девочка, — объявила дочь Аанга, прежде чем комнату заполнил оглушительный детский плач. И в эту секунду весь мир прекратил свое существование и сжался, словно воронка, и остались только они вдвоем. Она и ее малышка. Ее дочка… Со слезами на глазах Пема из последних сил протянула к ней руки, требуя немедленно отдать ее малышку. Но, к ее разочарованию, действия родственницы отличались от желаний новоиспеченной матери. Отрезав пуповину, разделив их, женщина завернула девочку в красную пеленку и поспешила отнести в другой конец комнаты. — Куда ты ее? — с обидой спросила аколитка. — Все хорошо, не волнуйся. Мне всего лишь нужно проверить ее состояние и немного очистить! — широко улыбнулась Кая, положив кричащий сверток на стол.- Всего пару минут. Но Пема не желала ждать. Неужели промучившись пару суток, она не может прямо сейчас взять на руки ее ребенка? Но это ее малышка! — Кая! — Минутку, мамочка. Маг воды аккуратно, словно сокровище, проверила здоровье малышки и сделала вывод, что она полностью здорова. После мытья новорождённой, она подала ее матери. И едва девочка оказалась на руках матери, мир Пемы перевернулся с ног на голову. Все, что раньше было так важно для нее, стало мелким и незначительным, таким… мелочным. — Здравствуй, малышка, — со слезами на глазах прошептала девушка. Девочка заливалась громким криком: хотела есть. Аколитка с заботливой аккуратностью прижала дочь к груди, которую младенец с жадностью начал сосать. Глаза женщины заблестели от счастья: вот она, ее малышка, сытая, здоровая и такая… ее. — Уже решили, как назовете? — не скрывая широкую улыбку, спросила дочь Катары. Пема поцеловала дочь в маленькую головку, покрытую небольшим пушком светло-коричневых волос, и ответила: — Джинора…***
Если раньше Пема была уверена, что самое трудное в жизни — мыть летающих бизонов в момент линьки, то сейчас она с уверенностью могла сказать, что это все ерунда по сравнению с воспитанием маленькой, развитой не по годам, девочки. Жутко усталая, с огромными мешками под глазами от недосыпа, нервным тиком и расшатанными нервами, аколитка наконец могла спокойно отдохнуть, сидя в кресле и предвкушая радости появления еще одного малыша. Уже совсем скоро этот порочный круг повторится вновь и повторный отдых бедной девушке точно не светил, по крайней мере, в ближайшие пару лет. Покачиваясь в кресле-качалке жена мастера магии воздуха ловко орудовала спицами и краем глаза наблюдала за дочкой. Маленькая девочка со смешным пучком на бок сидела на пушистом ковре и листала небольшую книгу сказок, подаренную любящим отцом, которую, к сожалению, самостоятельно прочесть не могла. Джинора с настоящим азартом в глазах рассматривала замысловатые иероглифы и фантазировала, что же здесь может быть написано. За окном бушевала стихия. Сильный дождь барабанил по стеклу, словно рассказывая о чем-то, небо заволокли темные тяжелые тучи, а их небольшое скопление в центре говорило о том, что вот-вот сверкнет молния. Что и случилось… Секунда, и в небе показался мощный заряд электричества — сверкнула молния. Раздался гром. И едва ушки малышки уловили такой громкий и пугающий звук, она с криком кинулась к матери, прячась под пледом, в ее ногах. От неожиданности Пема даже отреагировать не успела. Но, почувствовав, как ее малышка трясется, словно осиновый лист, у ее ног, она приоткрыла теплое одеяло и поспешила успокоить малышку. — Что случилось, солнышко? Ты испугалась грозы? — ласково спросила она, погладив дочь по голове. Джинора испуганно осмотрелась и кивнула. Ее большие глаза стали еще больше, а короткие каштановые волосы едва ли не шевелились от ужаса. Пема снисходительно улыбнулась: она помнила, как сама жутко боялась грозы. И еще она помнила, как любимый папочка — и единственный родитель — успокаивал ее, как они вдвоем сидели у уютного камина, пили горячий шоколад… Просто были вместе… Что невозможно сделать сейчас — отца давно забрали небеса. Женщина нежно погладила дочурку по голове и прошептала: — Не бойся, малышка. Все хорошо! Я с тобой, тебе нечего бояться. Это всего лишь гроза, молния и гром. Здесь тебе нечего бояться. Джинора озадаченно покосилась на небольшое окно — на горизонте все еще ярко сияла молния, шел протяжной дождь. Очередная ярка вспышка заставила мага воздуха вскрикнуть и прижаться к матери как можно сильнее. — Тш-ш… Все хорошо. — Когда это кончится? — пролепетала малышка. — Уже скоро. Очень скоро. Маленький аккуратный носик вынырнул из-под пледа. Девочка внимательно осмотрелась и вновь спросила: — Ты будешь со мной всегда, чтобы я не боялась? Пема обворожительно улыбнулась. От нахлынувших чувств маленькие слезинки проложили свои дорожки на ее лице. — Конечно, милая. Я буду с тобой всегда. — Обещаешь? — Джинора протянула свой маленький мизинчик. — Обещаю, — женщина сделала ответный жест.***
— А почему она такая маленькая? Тензин помог уже старшей дочери подняться на небольшую кровать, где от долгих родов отдыхала его жена. В ее руках был небольшой красный сверток, откуда раздавались редкие всхлипы и гуление. Младенец с красивыми серыми глазами, длинными ресницами, обрамлявшими их, небольшой копной черных волос и смешным слегка горбатым носиком, внимательно смотрел на более старшую девочку. Это смущало Джинору. — Ты была даже немного меньше ее, когда родилась, — улыбнулась Пема. — Знакомься, солнышко, это твоя младшая сестренка. — Сестренка? Как это? — Ну, это еще одна дочка твоих родителей, которая родилась позже или раньше тебя, — пояснил Тензин, перенимая новорожденную. Джинора нахмурилась. Сотни мыслей пронеслись в ее маленькой, но уже развитой не по годам, головке. Еще раз она взглянула на сестру и спросила: — А я? Зачем вам она? Пема обеспокоенно посмотрела на мужа. Что, если Джинора будет против сестры? Что, если она никогда не примет ее, и они всю жизнь будут жить как кошка с собакой? Что, если она будет считать себя брошенной? Однако разбушевавшемуся материнскому беспокойству Тензин ходу не дал. Он покачал головой и поднес младшую дочь к старшей. — Зачем? Мы хотели, чтобы у тебя была сестра. Та, которая будет всегда любить тебя всегда, и когда нас уже не будет рядом. Запомни, Джинора, вы родные сестры и всегда будете вместе. Духовно. Никто и никогда не будет тебе роднее и ближе ее. Джинора внимательно смотрела в глаза отца, в которых читалось спокойствие и любовь. Любовь к своей семье. Маг воздуха взяла за крохотную ручку сестренку и улыбнулась, что в ответ сделала и новорожденная. — А как ее зовут? Муж и жена пожали плечами. — Еще не придумали. Если хочешь, можешь помочь нам с выбором, — предложил мастер Тензин. — Как бы ты хотела ее назвать? Брови кареглазки опустились; она усердно пыталась вспомнить хорошее имя для сестры. Но на ум, как назло, ничего не шло. Девочка вспомнила имена всех героинь сказок, которые читали ей родители перед сном, вспомнила имена всех знакомы, но они показались ей неподходящими для маленькой девочки. Но тут она вспомнила одну красивую легенду воздушных кочевников, которую так любила мама. — Икки! — захлопала в ладоши девочка, чем напугала сестру. Пема улыбнулась. — Считаешь, что она будет такая же, как девушка из той легенды? Джинора закивала. Аколитка с ожиданием посмотрела на мужа. Поразмыслив, он кивнул, давая свое согласие. Икки залилась громким и протяжным криком. — Тш-ш, Икки, все хорошо. Здесь вся твоя семья, все в порядке. Но мужчина не смог успокоить младшую дочь, поэтому пришлось передать ее жене. Женщина всего за несколько секунд смогла угомонить Икки и уложить спать. — Если она всегда будет со мной, значит, я тоже буду с ней? — поинтересовалась старшая девочка. — Да, конечно. Джинору полностью устроил этот ответ. — Я обещаю, что всегда буду рядом с ней! И буду играть с ней и защищать! — торжественно поклялась она и протянула к ней мизинчик. Но малышка спала и была слишком мала, чтобы понять, что нужно сделать. Пема сама взяла ее пальчик и «закрепила» обещание. — Помни, ты пообещала! А обещание нужно выполнять… Маг воздуха закивала головой так, что та едва не отвалилась.***
Джинора с опаской смотрела на вращающиеся панели; выглядело угрожающе, даже опасно для жизни. Но папа с такой легкостью прошел это упражнение, что у девочки не оставалось и сомнений, что и у нее получится. Но слишком быстро для начинающего мага воздуха! И слишком страшно. — Твоя очередь, Джинора, — сказал мастер, раскрутив панели. Мужчина задумчиво посмотрел на дочку — он был счастлив тренировать мага воздуха — первого за последние сорок пять лет. В глубине души он по-настоящему ликовал, что его нация возрождается, и он сможет сохранить традиции своего стертого с лица земли народа. На дочь он возлагал очень большие надежды, надеялся, что она станет достойной представительницей своего народа. — Но, пап, ты уверен? — Не бойся, это только кажется трудным. Будь, как лист, и все получится, — подбодрил ее сын Аанга. — Вперед. Глубоко вздохнув, Джинора настроилась и побежала прямо на вращающиеся панели. И ситуация пошла именно так, как Джинора представляла себе. А с небольшой веранды за ними наблюдала взволнованная Пема, покачивающая на руках полуторагодовалого Мило. Конечно, любая мать будет нервничать, когда ее ребенок подвергает себя риску в виде такого беспощадного упражнения, как вращающиеся панели. Но муж полностью уверил ее в том, что с дочкой ничего серьезного не случится, а синяки сойдут за считанные дни. В очередной раз Джинора получила сильный удар по носу, потом сразу по голове, а следом и спина дала о себе знать. Вывалившись из этого «адского круга», маг воздуха упала прямо перед ногами отца, растянувшись на холодном бетоне. Сердце Пемы едва не остановилось в тот момент, она уже встала, чтобы подбежать и успокоить дочь, но Тензин строго покачал головой. Он помог Джиноре подняться и с удивлением обнаружил, что кареглазка совсем не плачет. Даже наоборот. Она явно была рассержена. Но на что… — Все хор… — У меня получится! — упрямо заявила девочка и оттолкнула руку отца, чтобы подойти к панелям вновь. Сначала удивившись такому поведению дочери, мастер Тензин едва заметно улыбнулся. Она… Такая же упрямая, как и его мать. А ее мама всегда умела добиваться своего! Как же ему хотелось верить, что его дочь, хотя, все его дети, были бы такими же. Чтобы всегда шли к своей цели и добивались всего сами… — Может, ей лучше передохнуть? — спросила подошедшая Пема. Мило на ее руках заинтересованно приподнял голову и посмотрел в сторону вращающихся панелей, где в очередной раз получала порцию синяков его старшая сестра. Как-то нехорошо ухмыльнувшись, он отвернулся и положил голову на плечо матери. — Нет, она только начала. — Но… Ты же видишь, что у нее не получается. Тензин насмешливо покачал головой. Его переполняла гордость за упорную дочку. — Она все равно не прекратит. Гордая. — Скорее упрямая! — исправила Пема. — Вся в отца… Тензин притворно убийственным взглядом посмотрел жене в глаза. Аколитка с улыбкой отвела взгляд на пару секунд, прежде чем чмокнуть мужа в щеку. — И это мне очень нравится! — поспешила добавить она. Тензин гордо поднял спину и продолжил тренировку Джиноры. Девочка уже в четвертый раз пыталась пройти испытание, и сейчас у нее кое-что начало получаться. Уже не врезаясь в каждую панель, она могла уклонится уже от половины. Пема широко улыбнулась. Она видела, как ее дочь становится сильнее, как делает свои первые шаги к званию мастера магии воздуха. И женщина верила, что однажды она увидит, как она получит свои татуировки: доказательство своей силы и мастерства. Увидеть, как ее дочка станет мастером — вот ее новая мечта.***
«Что с ними?» — единственный вопрос, волнующий Пему так сильно в последние несколько часов. Ее семью: мужа и троих детей, схватили уравнители и неизвестно, что с ними сделают. Ее с новорожденным ребенком на руках заперли здесь, глубоко в темнице, держа ее участь в секрете. Что ее ждет? Что ждет ее семью? Словно чувствуя волнения матери, Рохан залился протяжным плачем. — Тшш… Тшш… Все хорошо! Но ребенок не слушался. Пема с большим отчаянием вновь осмотрелась. Но ничего не изменилось… Все те же обшарпанные сырые стены с покрывшей их плесенью, настолько маленькое окно с решеткой, что солнечные лучи едва проникали сквозь него, этот жуткий запах гнили и плесени вызывал такое отвращение, что женщина едва сдерживалась, чтобы не потерять сознание. Но нельзя! Ради ее мужа и детей она должна быть сильной! Живы ли они? Не истребили ли уравнители последних магов воздуха? Но…. Они же не только маги воздуха! Они ее семья! И кроме них у аколитки никого нет. Неужели они решат ее семьи? Тех единственных, кто даровал ей душевное спокойствие и теплоту. Неужели она больше не придет в ужас от проказ Мило, больше никогда не примирит Икки с ее сестрой и братом? Не увидит любимого мужа, ради которого готова на все? И неужели не послушает краткий пересказ очередной исторической саги ее старшей дочери? Ее первенца… Джиноры. Но впасть в полное отчаяние женщине не дали. С громким треском железная дверь распахнулась и в камеру вбежали они. Ее дети! — Мама! — с громким криком ребята кинулись обнимать любимую мамочку, с которой уже попрощались. Прослезившись от счастья, женщина крепко обняла свою семью. Все они выглядели целыми и невредимыми! С ними все хорошо… — С тобой все хорошо? Мам? — обеспокоенно спросила Джинора. — Да, солнышко. Теперь все.***
Тепло улыбаясь, женщина собирала полевые цветы и наблюдала за полной семейной идиллией. Трое ее детей были абсолютно счастливы в этом прекрасном месте! Икки с Мило соревновались на воздушных самокатах, громко крича и смеясь, а младший сын — полуторагодовалый Рохан — мирно посапывал рядом с матерью. Вдохнув полной грудью, Пема даже не успела обернуться, как услышала рев Уги и восторженный крик Мило: — Папа вернулся! Пема широко улыбнулась. Наконец, она увидит мужа с дочерью, по которым так скучала! Но, к ее непониманию, девочки не было видно. И едва бизон приземлился, она поинтересовалась: — А где Джинора? Печаль во взгляде мужа не смогла скрыться от нее. Что случилось? Почему все такие грустные? Ответ не заставил себя долго ждать. Когда Тензин взял на руки бесчувственную девочку, сердце Пемы пропустило удар. Букет собранных цветов выпал из ее руки, и цветы ненужной травой рассыпались по земле. Женщина закричала: — Нет… Ее дочка, ее малышка! Что с ней? — Ее дух в ловушке в мире духов, но… Пема просто не слушала его. Важнее было то, что происходило с Джинорой. Ее хрупкое бледное тело было легким, словно, пушинка. Веки опущены, дыхания почти не было, а сердце было таким тихим, что казалось, что она вообще перестало биться. Слезы подступили к темно-зеленым глазам, и очень больших сил стоило сдержать их. — Как… такое случилось?! — каждое слово давалось ей с большим трудом. Ее девочка может умереть! Нет! Этого просто не могло быть! Не могло… Она не могла этого допустить! Просто не могла… Это же… Ее дочка… — Я спасу ее, обещаю! — поклялся муж. И Пема поверила ему. Но только потому, что ей нужно было хоть во что-то верить. Иметь хоть какую-то надежду, что ее Джинора выкарабкается. Позже она наблюдала, как ее малышка спасает целый мир. Помогает светлой энергии Раавы не погибнуть под натиском тьмы Ваату. И уже тогда аколитка понимает, какая ее дочь сильная. И как она выросла.***
Джинора скромно жалась в темном укромном местечке, скрывая лысую голову под желтым капюшоном. Ее лысина очень смущала девочку, поэтому лишний раз она не показывалась. Это было трудно, учитывая, что этот праздник был полностью посвящен ей. Ее посвящению в мастера магии воздуха. Люди вокруг так и жаждали пожать ей руку и хоть немного пообщаться и поздравить. Но Джинора лишь качала головой, краснея. Это настроение легко заметила Пема. Она решила немного поддержать дочку. — Джинора, ну что ты тут делаешь? — насмешливо спросила она. Девочка удивленно подняла голову, но опустила ее обратно, как только увидела лицо матери. — Я… Эмм… Тут так много народу, — смущенно ответила Джинора. — Но они же пришли ради тебя! Не каждый день в мастера магии воздуха посвящают. Тем более, за последние тридцать с лишним лет ты первая! Джинора кивнула, но выходить не спешила. Пема решила идти до самого конца. — Кстати, Кай играет вместе с Болином в пай-шо… Там такая борьба! Вокруг них целая толпа, — посмеялась Пема, указывая на большое скопление народа. — И мне кажется, что Кай выигрывает. Думаю, этим достижением он будет долго хвалиться. Может, сыграешь с ним партию и спасешь целый народ от его бушующей гордости? Новый мастер магии воздуха ухмыльнулась, взглянув в сторону разыгравшегося друга, и вновь отвернулась, возвращаясь к тарелке со сладостями. Умкнув у дочери тарелку, Пема кончиком пальца приподняла ее лицо за подбородок. Их взгляды встретились. — Джинора, послушай. В этом нет ничего стыдного! Тебя наградили званием мастера магии воздуха! А мастер — сильнейший маг. Это доказательство твоего мастерства и силы! К этому ты шла так долго! Тренировалась сутками напролет, медитировала вместо сна! Неужели, пройдя столько трудностей, ты стесняешься результата? Тогда зачем все это было? Зачем? Джинора задумалась над словами матери. Действительно, почему она стесняется? Эта стрела — доказательство ее успеха. И не только успеха, а еще и силы. А сильные справляются с любыми проблемами, которые бы не свалились на них. Вот и она справится! — Я выиграл!!! — закричал Кай так, что стеклянные бокалы на столах едва не разбились. Джинора удивленно посмотрела в их сторону. — Иди, спасай итак расшатанные нервы нашего народа! — приободрила ее мать. Широко улыбнувшись, Джинора скинула капюшон и побежала к веселой компании. Сегодня ее день!***
— С тобой все в порядке! Как же я волновалась! Пема крепко обняла спасенную от хищных лиан дочь. Джинора сделала то же самое в ответ. Не передать словами, как она переживала за дочь, и как ей было тяжело осознавать, что она может ее никогда больше не увидеть. — Обещай, что больше не будешь рисковать собой! Что всегда будешь осторожна! — потребовала женщина. — Обещаю, мам! Все хорошо, правда… Объятия матери стали такими сильными, что маг воздуха едва не задохнулась. Отстранившись от Пемы, подросток устало плюхнулась на свою кровать, издав усталый стон. Все тело ныло, а спать хотелось неимоверно. Однако Пема продолжала обхаживать дочку, не давая ей уснуть. — Может, воды? Или еще чего-нибудь? — Нет, мам, спасибо. Я просто отдохну… Джинора повернулась на бок и устроилась поудобнее. Уже через пару минут она улетела в царство снов. Аколитка не спешила уходить. Она заботливо укрыла дочь пледом и поправила подушку, прежде чем не сесть на самый краешек и погладить старшую дочь по голову. Каштановые волосы были слегка влажными после душа — Джинора долго пыталась отмыться от противной жижи, в которой плавала около нескольких часов. Слушая ее ровное дыхание, женщина, наконец, смогла успокоиться. И почему на долю ее дочери выпали такие испытания? Она едва не решилась своей магии на митинге уравнителей, ее дух чуть не погиб в тумане потерянных душ в мире Духов, да только благодаря ей Корра смогла победить Ваату! И это повторяется опять…. Ее дочь снова в опасности. Когда это закончится? Когда они заживут спокойной жизнью? Все эти три года, что Аватар восстанавливала силы, а в Царстве Земли искали наследника престола, они жили обычной мирной жизнью. Помогали провинциям Земли, усердно тренировались, восстанавливали почти полностью утерянную культуру своего народа. И теперь Кувира вновь нарушает установившийся мир. Зачем? Возможно, что она даже права, и с царем Ву Царство Земли ждут не лучшие времена, но за ее «благородным» поступком скрываются лишь корыстные цели. Она хочет абсолютной власти. Все ее слова о том, что она поддержала народ, когда все от него отвернулись — лишь вершина айсберга. Она успешно прикрывается им, захватывая все больше и больше городов и провинций. Но она не сможет победить. Они с семьей и Коррой сделают все, чтобы помешать ей. Абсолютно все! Глубоко вздохнув, Пема подоткнула плед и вышла из комнаты, бросив напоследок взгляд на дочь. С ней все хорошо, и будет хорошо, и это главное.***
С большой грустью Пема начала замечать, что ее дочка все больше отдаляется от нее. У нее появились секреты, она редко разговаривает с семьей, часто ссорится с отцом. Конечно, переходный возраст в самом разгаре, но Пема не хотела, чтобы по его окончанию они стали друг другу совершенно чужими людьми. Но все попытки матери наладить хоть какой-то контакт с дочерью заканчивался провалом. У Джиноры просто не было времени, как она говорила. То она помогает Каю с его самой младшей группой в духовной силе, то читает какую-то очень интересную книгу, от которой не может оторваться, то помогает Опал с подготовкой ее свадьбы, то просто в плохом настроении и ни с кем не хочет говорить. Кроме Кая. За пару лет они стали по-настоящему близки и проводят все время вместе… И для матери у Джиноры времени просто не остается. — Джинора, есть минутка? — спросила Пема, положив руку на плечо мастера магии воздуха. Девушка испуганно обернулась и облегченно вздохнула, когда узнала маму. — А? Прости, мам, я… занята… Жена Тензина отметила, что дочь выглядит взволнованно и странно. Ее взгляд блуждает из стороны в сторону, словно ища кого-то, щеки покрасневшие, как будто, кто-то здорово ее смутил недавно, да и в целом вид был загадочный. — Но, Джинора, ты обещала, что понаблюдаешь со мной за тренировкой Рохана. Его наставник Кай, так что ты сможешь и с ним пообщаться! — улыбнулась женщина. Едва девушка услышала такое знакомое имя, ее смело можно было сравнить с томатом, хотя даже тот не такой красный. Густо покраснев, Джинора нервно поправила выбившуюся из прически прядь и отстранилась от матери. — Я… Эмм… Ему уже шесть, он взрослый. Тем более, Кай рассказывал мне, что некоторые над ним смеются, когда ты так… опекаешь его… Пему расстроило это. Неужели она стала такой старомодной и скучной? Улыбка с ее лицо медленно исчезла, голова опустилась. Заметив, что здорово расстроила маму, Джинора поспешила исправиться. — Прости, у меня правда нет времени. Сегодня точно. Может, завтра вместе приготовим ужин? Получив такое предложение, Пема радостно кивнула. Но ей было мало этого! Она хотела общаться как можно чаще. — И всю неделю будешь готовить! — усмехнулась брюнетка. — Тогда, возможно, я тебя за это прощу… Джинора улыбнулась и кивнула. Готовить обе умели и любили, так что поговорить они сумеют. На секунде к Пеме вернулось хорошее настроение, но это было недолго. — Здравствуйте, Пема! — поздоровалась подошедшая Опал. — О, Опал! Здравствуй, рада тебя видеть. Как проходит подготовка к свадьбе? Как Болин? — Прекрасно! И первое и второе! Правда столько хлопот… Ужас! Вот еле нашла свободную минутку, чтобы помочь Джиноре… — Накормить лемуров!!! — прервала ее Джинора. — И мы уже опаздываем… Мастер магии воздуха схватила подругу за руку и потащила в сторону главной башни, где была ее комната. Пему смутил такой расклад. Кормежкой лемуров занимается Икки, животные — ее единственное серьезной увлечение. Так почему в этот раз их будет кормить Джинора, да еще и не одна. Но выяснить все женщина не могла… Два часа спустя Пема наблюдала, как объятия властительницы тьмы нежно окутывают город. Загорались огни, сверкали вывески… В городе огней и магии только-только просыпалась жизнь. Хотя, если подумать, этот город вообще никогда не спал. Уже скоро должен был начаться ужин, которые на острове, после насыщенного дня, ждали с нетерпением. Но только не Пема. Она сидела в беседке и размышляла. Вдруг кто-то потревожил ее раздумья. Таинственный человек крался к стойлам с бизонами и делал это настолько тихо, что выдала его только внимательность Пемы. И какого же было ее удивление, когда она разглядела в незнакомце Джинору! — Джинора?! Куда ты собралась так поздно?! От неожиданности девушка растерялась и развернулась, встретившись с мамой взглядами. Удивление Пемы выросло, когда свет фонаря осветил дочь. Она совершенно преобразилась! Волосы были уложены в красивую прическу, на лицо наложен легкий вечерний макияж, а вместо летного костюма, который девушка носила всегда, был легкий желтый сарафан с туго затянутым коричневым поясом. Девушка выглядела… Умопомрачительно! Как настоящая принцесса… — Я… Что ты тут делаешь? Почему не на ужине? Пема нахмурилась и скрестила руки на груди. — Что за допрос, барышня? Я, как твоя мама, имею полное право знать, что с тобой происходит! — аколитка жутко разозлилась. — Не знаю, куда ты там собралась, но ты никуда не пойдешь, пока не скажешь мне, куда собралась! Джинора ненавидела этого больше всего! Ее мама была самой доброй и понимающей женщиной на свете, но когда дело касалось ее семьи, она превращалась в настоящую сторожевую овчарку, мимо которой не проскочишь. — Я…. Хотела прогуляться по ночному городу. — В таком виде?.. — Мне нельзя быть красивой? Пема разочарованно покачала головой. Дочь явно что-то скрывала — врать она не умела, как и ее отец. Подойдя к ней, женщина положила руку ей на плечо и спросила: — Джинора, я не понимаю, что происходит! Ты стала такой… необщительной. Куда делась моя маленькая девочка, которая так любила секретничать со мной? Мастер магии воздуха печально опустила голову. — Мам, я давно выросла… — Я знаю, но ты все еще моя дочь… И я очень люблю тебя! Ты можешь доверять мне. Поверь, я всегда помогу тебе, что бы не случилось! Джинора внимательно посмотрела в глаза матери. В них читалась огромная любовь и забота… Мама всегда заботилась о ней, как холодно Джинора бы к ней не относилась. Она очень любила свою семью, хоть и часто ссорилась с отцом и сестрой с братьями. Но мама всегда ее понимала и поддерживала. — Я… У меня свидание с Каем, — кончики маленьких ушек покраснели. Из Пемы как будто вышел весь воздух. Ее маленькая девочка идет на свое первое свидание? И она до последнего не рассказывала ей об этом? Женщине очень захотелось отругать дочь, но вместо этого она лишь крепко обняла ее. — Я и не заметила, как ты выросла, — прошептала она. Маг воздуха счастливо улыбнулась. — Прикроешь перед папой? — Конечно! Но чтобы в девять были дома! — Мам! — Ладно, ладно… В девять тридцать… Иди, а то Ромео твой тебя не дождется! — Спасибо… Едва девушка исчезла в пещере, Пема выдохнула. Когда ее девочка только успела повзрослеть?***
Пема сразу насторожилась, когда услышала едва заметные всхлипы из комнаты Джиноры. Женщина поставила на пол корзину с фруктами и подошла к двери. Конечно, подслушивать нехорошо, но Пема оправдывала себя тем, что потом сразу признается. Однако, из комнаты доносились лишь нервные всхлипывания и плач. Что с ее дочкой? Почему она плачет? Что-то случилось? Тихо постучав в дверь, она спросила: — Джинора, это я. Можно войти? — Мама? Эмм… Да, минуту! Спустя пару минут бумажная дверь распахнулась и в проеме появилась Джинора. И увидев ее, Пема поняла, что случилось что-то серьезное. Лицо дочери было опухшим от слез, огромные мешки под глазами говорили о сильнейшей усталости, а потухший взгляд о полном отчаянии. — Что ты хотела? — прохрипела мастер магии воздуха. От шока Пема потеряла дар речи. — Я… Я… Что с тобой случилось? — Ничего. Что ты хотела, мам? — перевела тему шатенка. — Узнать, почему ты плачешь. — Ты подслушивала?! — Ты очень громко плакала, — оправдалась женщина. — Я испугалась за тебя. Что случилось? — Ничего. — Джинора! Я же вижу. — Это не твое дело!!! — закричала она, хлопнув дверь прямо перед носом матери. По звуку Пема слышала, что дочка заперла дверь и вернулась обратно в постель, заливаясь слезами. Жена Тензина долго и упорно требовала немедленно открыть дверь, но дочь не спешила подчиняться. Даже угроза рассказать отцу не подействовала, Джинора на это огрызнулась, что ей плевать на это. Не добившись ничего, Пеме пришлось уйти — от дочери она все равно ничего не добьется. Идея расспросить Кая пришла ей на ум сразу же. Как никак, они встречались уже больше трех лет. Кай сидел на причале, опустив ноги в воду и попивая саке. Пару лет назад, в день своего девятнадцатилетия, он стал мастером магии воздуха, поэтому спокойно взял себе младшую группу, с которой занимался еще до своего звания. С малышами было легко — всего две тренировки: утром (поздним) и в обед, вечер же был полностью свободен. И это полностью устраивало Кая! Он любил спать и отдыхать. Парень выглядел печальном. По нему было видно, что он о чем-то переживает. — Кай, можно тебя на минутку? Удивившись нежданному гостю, Кай с помощью магии воздуха аккуратно встал и спрятал бутылку за спину. — Пема, не ожидал вас… встретить. Вы что-то хотели? — Да. Сначала я хотела спросить тебя, знаешь ли ты что-то про Джинору, но судя по тебе, мне явно нужно поменять вопрос на: «Что у вас с ней случилось?» Кай мялся с ответом. Неравно переступая с ноги на ногу, он произнес: — Эмм… Ничего, если можно так сказать. Губы женщины сжались. — Кай, я понимаю, что ты думаешь, что это не мое дело, но, поверь, это мое дело! Все, что касается моей дочери, касается и меня. Мне тяжело видеть, как она страдает. Что между вами случилось? Услышав заветные слова, Кай оживился. — Она страдает? Правда? Плачет? — Кай! — прервала его она. Парень глубоко вздохнул и сделал большой глоток саке. Проглотив все это, он рассказал: — Мы расстались. Удивлению Пемы не было предела. Как расстались? Ведь их любви завидовал каждый! Они сутки напролет проводили вдвоем, ходили за руки и вели себя как настоящие влюбленные! Что же могло пойти не так? — Что случилось? Почему? — Ну… Все давно к этому шло. Мы слишком разные, вот и все. Ей важна ответственность, а я… совершенно не такой, — покачал головой Кай, — да и я ее раздражаю, если верить ее словам. Пема усмехнулась. Какие же они были еще дети. — О, Кай, послушай меня. Да, вы с Джинорой разные, но это хорошо! Все люди разные, и вы не исключение. Вы, как две половинки одного целого, дополняете друг друга. Таким образом недостатки одного поддерживаются достоинствами другого, и наоборот. Джинора любит тебя, и, наверняка, сказала это сгоряча. Она так не думает! Если бы она тебя не любила, то не переживала бы, как сейчас… Я вижу, что и ты страдаешь, — Пема кивнула на бутылку саке, которую Кай поспешил спрятать. — Вы созданы друг для друга! Иди к ней, и поговорите спокойно! Уверена, вам обоим есть, что сказать…. Кай кивнул и стрелой кинулся к любимой.***
Мастер Тензин сидел в своем небольшом уютном кабинете и подписывал важные бумаги. Рядом с ним, на плетеном стуле, сидела его жена. Они пили горячий ромашковый чай и беседовали на отвлеченные темы. Мужчина всегда любил эти моменты: с женой они часто разговаривали наедине, на пару часов забывая, что у них четверо детей, с которым миллион хлопот (и не важно, что самой старшей уже было двадцать два, а младшему двенадцать). Пема, сделав новый глоток, посмеялась с шутки мужа и посмотрела в окно. Вдруг кто-то постучал в дверь, заставив супружескую чету отвлечься. — Войдите, — устало сказал Тензин, отложив очередную бумажку. Дверь медленно распахнулась и на пороге показалась чья-то лохматая голова. — Здравствуйте, мастер Тензин, я… эмм… Можно? — Да, я же сказал. Заходи, присаживайся. Кай аккуратно, словно боясь что-то сломать или задеть, зашел внутрь и сел на самый краешек стула напротив Пемы. Он поздоровался с женщиной, и в ответ она с улыбкой кивнула ему. Парень был очень взволнован, это было хорошо заметно. Он нервно сжимал кулаки и постоянно оглядывался, заикаясь и краснея. — Что ты хотел? — поинтересовался Тензин. Кай не спешил отвечать, чем озадачил мужа с женой. — Эмм…. Там… Моя группа… Я хотел слетать с ними в горы рано утром и помедитировать там… — Конечно. Они уже достаточно взрослые для этого. — Можно вопрос? — вдруг спросила Пема. — К-конечно… — Почему ты тренируешь только детей? Кай пожал плечами. — Я люблю детей. Они лучше взрослых! — А тебе никогда не хотелось быть учителем, который преставляет ученика в мастера? — ухмыльнулась аколитка. — Нет. Какая разница, кто преставляет в мастера. Первый учитель запоминается намного лучше, по себе знаю! Кай, казалось, расслабился. Его движения стали более раскованнее. Но вся скованность вернулась, когда Тензин спросил его: — Еще что-то? Маг воздуха нервно вздохнул и спросил что-то. Но так невнятно, что они совершенно ничего не поняли. Просьба повторить имела тот же результат. — Кай, что-то не так? Ты нас боишься что ли? — посмеялась Пема. — Ну, если хочешь, я могу выйти… — Нет! — закричал Кай. — Даже хорошо, что вы оба здесь! Я… Это насчет Джиноры… Услышав имя старшей дочери, супруги насторожились. Пема и Тензин прекрасно знали об их отношениях и уровне их серьезности. Конечно, Тензин был против отношений любимой дочки с безответственным хулиганом, но, видя, как его дочь счастлива, отступил. А Пема считала Кая еще одним своим ребенком. У нее с ним особые отношения. — Что-то не так? — Нет, все хорошо. Очень даже хорошо. Я… гмм… — Кай, если это что-то серьезное, немедленно говори! Что с моей девочкой?! — С ней все хорошо! — замахал руками Кай и выдохнул, прежде чем не выпалить следующую фразу на одном дыхания. — Я хочу, чтобы Джинора стала моей женой, и хотел попросить у вас ее руки. Сказав последнее, парень вжался, словно маленький, в кресло и со страхом в глазах посмотрел на Тензина. Мужчина был в настоящем шоке. Что он только что спросил? — Прости… Повтори-ка… От второй попытки Кая спасла Пема. Со слезами на глазах (от счастья) она кинулась обнимать мастера магии воздуха. — Кай! Как же я за вас рада! Ты уже спрашивал у Джиноры? Она согласилась? Когда свадьба? Но любопытство жены строго пресек Тензин, который был обескуражен такой реакцией жены. — Пема! Что ты несешь… Женщина взяла себя в руки и села на место, извинившись. Мужчина оценивающе посмотрел на Кая, что напугало последнего. На этот шаг он решался очень долго. Он всем сердцем любил Джинору и хотел провести с ней всю свою жизнь. Но девушка была настоящей представительницей своего народа и вряд ли бы согласилась выйти за него без разрешения отца. Конечно, она отрицала это, но, в глубине души, слушала отца. И сейчас, собрав все свои душевные силы, он, наконец, смог подойти к Тензину. Все-таки, отношения у них были не самые лучшие. — Кай, ты же понимаешь, что я отвечу? Она еще слишком молода для замужества. — Да, но… Послушайте меня. Я люблю вашу дочь. Больше всего на свете! Кроме нее у меня никого нет. И, как я думаю, она тоже любит меня. Понимаю, что нам обоим еще рано заводить семью, но…. Я очень ее люблю. И я смогу о ней позаботиться! И защитить… Никогда никому я не дам ее в обиду! Я стараюсь сделать все, чтобы Джинора была счастлива, и хочу делать это всегда, — говорил Кай. — Понимаю, что для этого не обязательно жениться, но я хочу, чтобы она была только моей. Я в лепешку ради нее расшибусь! Прошу, позвольте нам пожениться. Тензин задумался над словами молодого мастера. Может, Джинора и правда будет счастлива с ним? — Я… Она еще так молода… — Знаю. Но я не собираюсь запирать ее в четырех стенах. Мы вместе хотели попутешествовать некоторое время, увидеть мир. Пожилой мастер посмотрел на жену. Всем своим видом она говорила, что только «за». — Хорошо, я даю свое согласие. И надеюсь, что ты сделаешь ее счастливой. Кай улыбнулся так широко, что его лицо едва не треснуло. Он подскочил и крепко обнял Тензина. — Спасибо!!! Большое спасибо! Вы никогда не будете жалеть о своем решении! Обняв еще и Пему, Кай вылетел из кабинета через окно, оставив счастливым супругам хорошую тему для обсуждения.***
Вытирая кружевным платком слезы, Пема со счастливой улыбкой смотрела на свадебную церемонию. На великолепную свадебную церемонию ее дочери. Вместе с ней смотрел и весь Островной Храм вместе с приглашенными гостями. Остров магов воздуха поистине облагородился. Здания были украшены лентами и фонариками, который отбрасывали на стены и землю тени в виде сердец и звезд, ковровые дорожки покрывали каждую тропинку, множество столов с вкусностями все еще стояли не тронутыми, а если осмотреться немного лучше, можно было заметить несколько ледяных статуй, которые Аватар Корра создавала лично. Но самый красивый был задний двор! Великолепно красивая белая арка, к которой вели все дорожки, украшенная розами, лилиями и лианами, красовалась на небольшой платформе, множество стульев (которых даже не всем хватило) стояли по обе стороны от дорожки, а деревья вокруг светились таким приятным нежно-розовым цветом, что глаз радовался. Гости затихли, едва на дорожку ступила невесту под руку с отцом. Джинора была прекрасна. Нежно-кремовое свадебное платье в пол с пышной юбкой идеально подчеркивало фигуру, небольшое количество косметики только больше украшало ее итак красивое лицо, а сложная прическа с цветами настолько вписывалась в образ, что девушка была похожа на настоящую принцессу. И все это дополнял легкий румянец на щеках… Увидев невесту, половину гостей ахнула, а другая настолько расчувствовалась, что пустила скупую слезу. Но больше всех был в шоке (приятном) жених — Кай. Стоя у арки рядом с Мако — другом жениха — и Болином — шафером. Едва он увидел Джинору, его челюсть едва не поцеловалась с полом. Так он и стоял, пока Опал и Корра — подруги невесты — не окликнули его. Собравшись с мыслями, Кай гордо выпрямил спину и широко улыбнулся. Он, конечно, знал, что Джинора настоящая красавица, но сейчас… Он понял, что берет в жены самую красивую девушку в мире. Джинора медленным шагом вместе с отцом шла по направлению к арке. Гости восхищенно смотрели ей вслед, а Пема совсем не могла совладать с переполнявшими ее в тот момент эмоциями. Ее платок уже насквозь промок. Ее спасла Икки, которая предугадала возможный исход и взяла еще один платок. Но Пема не смогла успокоиться даже когда ее муж передал руку Джиноры Каю. Сев рядом с аколиткой, мужчина теперь взял за руку свою жену и попытался хоть как-то ее успокоить. Но Пема не слушала ни его, ни душераздирающей речи Болина о вечной любви, которая ждет влюбленных. Она смотрела лишь на свою старшую дочь, которая просто светилась счастьем. Какая же она уже взрослая! Ведь Пема помнила ее еще совсем маленькую, мечтавшую только о новой книге и лишнем кусочке шоколадки, а теперь она выходит замуж и создает свою семью. Ее многое ждет! Взлеты и падения, но теперь она будет противостоять им не одна, а с любимым мужем. Как когда-то противостояла она с Тензином. И Пема молилась, чтобы семейная жизнь ее дочери сложилась так же счастливо, как и у нее… — …Да. Громкий шквал аплодисментов застал Пему врасплох. Вынырнув из своих мыслей, из-под платка она смотрела на первый поцелуй мужа и жены. И только она, как мать, смогла понять, насколько счастливой в этот момент стала Джинора.***
— Мама!!! Мне страшно!!! Пусть это прекратиться!!! Как же я вас всех ненави-и-ижу-у-у!!! Крик бедного мастера магии воздуха можно было услышать за километр от нее самой. Бросаясь всем, что попадало ей под руку в родных, Джинора хоть как-то пыталась заглушить боль. — Джинора, успокойся, пожалуйста, — взмолился Кай, что сделал зря. Услышав его голос, девушка перестала кричать и таким убийственным взглядом посмотрела на мужа, что тот пожалел, что на свет родился. Взглядом она нашла, чем зарядить в него. И выбор пал на огромную тяжелую вазу, стоявшую здесь уже больше сорока лет. Кай тоже увидел, куда смотрит его жена, и быстро понял, чем это ему грозит. — Джинора, не надо… — Не надо?! Не надо?! — магией воздуха она подняла вазу. — Ты просишь, значит?! Почему ты мои просьбы девять месяцев назад не слышал?! Это все из-за тебя!!! Ненавижу! Но обеспечить мужу сотрясения мозга мастер магии воздуха не успела. Почувствовав боль от очередной схватки, она схватилась за живот, выронив вазу. С громким звуком она разбилась и оставила после себя лишь воспоминания. К роженице сразу подскочила ее мама с тетей Каей и помогли лечь обратно в постель. Пема с легкой улыбкой наблюдала за дочерью. Она помнила, как мучилась сама, поэтому не решалась ничего ей сказать, лишь успокаивала. — Все хорошо, дорогая. Потерпи, осталось немного… — Я больше не могу-у-у… — выла Джинора. Кай робким облачком жался в углу, не решаясь делать вообще ничего и потирая фингал под глазом, который любимая жена поставила ему еще тогда, когда только почувствовала боль и сразу обвинила. И то, что оба хотели этого ребенка — не в счет. Пема положила на голову дочери влажную тряпочку, чтобы убрать пот и хоть немного расслабить ее, пока сама пыталась осмыслить ситуацию. Ее дочка скоро станет мамой, а она сама бабушкой. Это… Было так странно. Женщина привыкла считать себя «главной» мамой, а всех остальных своими детьми, она привыкла заботиться обо всех. Конечно, она будет заботиться и о внуке или внучке, но… Его мама — Джинора, и Пема не может отнимать у нее всю радость материнства (по крайней мере, первое время, когда все только в радость). — Кай, может, тебе синяк обработать? — предложила она. — Нет, все нормально, — улыбнулся маг воздуха. — Конечно у него все нормально! Не он же сейчас умирает тут!!! — практически плакала внучка Аанга. Как вдруг девушка с такой силой вцепилась в руку матери, что женщина сама взвизгнула от боли. Кая, бегло осмотрев племянницу, сообщила: — Началось… — Что началось?! Что это за хр… — Кай, ты будешь здесь или… — Вон!!! Даже видеть его не хочу… Кай пожал плечами, сейчас жену лучше не злить. Поцеловав ее в лоб и посмотрел прямо в глаза. В этот момент Джинора очень пожалела, что так разговаривала с ним, но извиниться уже не успела — невыносимая боль сковала все тело, чувство было такое, что сломалось двадцать костей разом. — Иди, Кай, все будет хорошо, — улыбнулась маг воды. — Мы тебя позовем! Пема? — Нет!!! Пусть она останется! И женщина и вправду осталась рядом с дочкой. Она крепко держала ее за руку и подбадривала, как могла. И с каждой новой минутой она все больше понимала, какое чудо происходило на ее глазах. Появлялась новая жизнь. Цикл снова повторялся, кто-то становился матерью и ребенком. И Пема тоже становилось, только уже бабушкой. — Мальчик, — улыбнулась Кая. Громкий (даже очень) детский крик разрезал пространство, даруя матери такое желанное расслабление. И счастье. И невольно, когда Джинора впервые взяла на руки своего сына, она вспомнила себя. Теперь ее дочка сама мама…***
— Лиам, не смей! Отпусти бедного лемура, хватит таскать его за хвост! И бизонов тоже не трогай, они тебя одним взглядом задавят! Лиам!!! Примерно такие крики можно было услышать на Островном Храме воздуха каждый день. Маленький, озорной мальчик — точная копия своего отца, только с глазами матери — хулиганил так, что у жителей острова волосы на спине шевелились. Годовалый проказник воровал конфеты с кухни, таскал лемуров и других мелких животных за хвосты и уши, рвал любые бумажки, которые попадались ему на пути и до которых мог дотянуться, а закрытые ящики — его настоящая любовь — становились целью, которую мальчик считал своим настоящим долгом достичь. И это все еще до того, как он научился нормально ходить. А после этого… Люди просто сутками сидели в своих комнатах, выходя на тренировки только под угрозы своих мастеров. — Хватит, кому я сказала! Джинора подхватила сына и крепко прижала к себе, ворча: — Почему не слушаешься, а? Папе о твоем поведении рассказать? — пригрозила девушка. — Не-е-ет… — Лиам уткнулся в мамино плечо. Папа — единственный человек, которого Лиам хоть немного слушался, он один мог успокоить его лишь взглядом. Мастер магии воздуха повелась на провокация сына и слишком растрогалась, чтобы дальше его ругать. Чмокнув мальчика в макушку, она направилась в свою комнату — Лиаму давно пора было спать. — Больше так не делай, хорошо? Мальчик активно закивал. Через час, когда он уже крепко спал в своей кроватке, Джинора с облегчением плюхнулась на кровать и устало потянулась. Как же она устала! Хотелось заснуть и проспать несколько суток подряд. Но, к сожалению, муж уехал в Западный Храм Воздуха, на церемонию посвящения в мастера одного из своих первых учеников, так что Лиама, без последствий для смотрящего, оставить было не на кого. — Джинора? — кто-то постучал в дверь. — Можно войти? — Да, мам, заходи. Только тихо… Пема тихо открыла дверь и на носочках зашла внутрь. С улыбкой она осмотрела внука, довольно кивнула и присела на краешек кровати к дочери. — Вот, починила любимую погремушку Лиама. Надеюсь, он сломает ее не так скоро, как в прошлый раз, — посмеялась женщина. — Спасибо, мам. Только спрячешь ее от Кая, когда он вернется? — Зачем? — Отбирает и прячет. Кай считает, что он уже взрослый для погремушек, — вздохнула Джинора. — Пусть сам выбирает себе игрушки. Ты долго не расставалась со своей плюшевой уткочерепахой… Услышав последнее, Джинора густо покраснела и кинула взгляд на мягкую игрушку в кроватке сына. Небольшую уткочерепаху, которую подарила ей пра-пра Катара. И она действительно долго с ней не расставалась… Да что там, до сих пор любила иногда ее пообнимать. — Не обижай миссис Пирожок… Она защищает меня от Кая. На озадаченный взгляд матери маг воздуха ответила: — Как он бесится, когда я сплю с ней, а не с ним, в обнимку, когда мы ссоримся! Загляденье просто — смотреть на его недовольную рожу… Надо же хоть как-то развлекаться! Женщины посмеялись. Однако лицо Джиноры изменилось уже через секунду. Она устало вздохнула и закрыла глаза. — Как же я устала, если честно… Мам, это настоящий ужас! Как ты справлялась с четырьмя? Я за одним не могу уследить… У тебя есть какой-то секрет? Пема подавила смешок и погладила дочь по щеке. — Секретов у меня нет, но было особое правило, которому я всегда старалась следовать… Хотя с Икки и Мило мне очень хотелось о нем забыть, и….- аколитка прокашлялась.— Кхм… Не важно. — Расскажи! Прошу, расскажи! Иначе я скоро просто убью кого-нибудь… — Его рассказал мне отец, он умер за два года до твоего рождения и за три года до моей свадьбы… Он растил меня один — моя мать умерла в родах — и был прекрасным родителем! Никогда не ругал, а я всегда слушалась, — на минуту брюнетка окунулась в воспоминания.— Он умер от рака и… Я была с ним в его последние минуты и… Он был счастлив, что смог воспитать такую благодарную дочь, и рассказал мне правило, которому следовал — его рассказала моя мама. Он сказал: «Запомни, малышка, дети — это те, кто умеют быть благодарными только тогда, когда их этому научишь. Нужно уделять своему ребенку столько времени, сколько хочешь, чтобы он провел с тобой в старости. И то, что ты заложишь в него в детстве, получишь и в старости. Это долгий и трудный процесс, и не всем хватает терпения. Но, если хочешь быть счастливым не только в молодости, но и старости, терпи. Будь внимательна к их мнению, проблемам, разговорам. Эти моменты больше никогда не повторятся, а когда захочешь все наверстать — будет поздно. Будь терпелива, и это поможет тебе построить крепкую семью». Джинора жадно глотала каждое слово. Эти слова… Они запали прямо в сердце кареглазой. Кивнув, она посмотрела на сына. Этот маленький бандит в клочья изорвал миссис Пирожок и смотрел на маму глазами ангела. — Терпение, Джинора, и только спокойствие, — посмеялась Пема, прежде чем Джинора не закричала в подушку.***
Пема держала любимого мужа за руку. И как же ей было горько осознавать, что это в последний раз. В последний раз она смотрит на него, узнает такие любимые черты, в последний раз может прикоснуться к нему, в последний раз… Ее любимый муж, надежная опора, отец ее детей и ее герой умер, оставил этот мир. Слезы ручьем лились по худым щекам, и Пема даже не старалась унять их. Слишком больно… — Мам, пора… — прошептала старшая дочь. — Нет. Нет… — Мам, пойдем, пожалуйста, — Джинора подала матери руку. Пема громко всхлипнула и опустила холодную руку мужа. Ей было больно, просто невыносимо больно, чувствовать такие холодные руки любимого. Но, как бы Пема не желала, теплыми они больше никогда не станут. И, прощаясь, она посмотрела в его закрытые глаза, в которых больше никогда не сверкнет искра, которая сверкала, когда он был жив. Он ушел… Покинул ее… Оставил одну в этом жестоком мире. — Мамочка, — Икки присоединилась к Джиноре. — Правда пора… Кончиком пальца погладив мужа по впалой щеке, женщина приняла руку Джиноры, втроем они отошли от гроба и встали как можно дальше. Джинора крепко обняла маму, подставляя ей свое плечо, в которое она и уткнулась, краем глаза наблюдая за толпой. На похороны старого мастера, сына Аватара Аанга и великой повелительницы воды Катары, пришло много народу. Главы государств, близкие и друзья, родственники и многие другие. Вот Су, вытирающая слезинки платочком, со своей семьей (правда уже без Лин, шесть лет назад она умерла). В углу притаилась Асами со своим мужем — Хозяином Огня Айро — и сыном. Рядом с ними стояли Болин с Опал, которая держала на руках новорожденную дочь Шан, остальные четверо тоже стояли рядом и прятались за спинами родителей. Недалеко от семьи магов воздуха плакала и Аватар, прижавшись к груди Мако, который сам сдерживался из последних сил. И даже, не смотря на то, что здесь было столько народу, Пема все равно чувствовала себя до ужаса одинокой и покинутой. Хоть ее семья и была здесь. Икки с мужем Хьюаном и маленькой копией-дочкой, двое сыновей, по которым было видно, как им тяжело. Слева от Джиноры стоял Кай, который держал на руке спящую четырехлетнюю дочку — Кику, Луан в самых расстроенных чувствах держал отца за свободную руку и не поднимал головы — он был любимым внуком деда и не понимал до конца, что случилось. — Мам, начинаем? — отвлекла ее Джинора. Женщина в последний раз осмотрела мужа, впитывая каждую родную черточку и с тяжелым сердцем произнесла: — Да… Джинора кивнула Корре и Мако, а сама отвернулась, скрывая непрекращающиеся слезы. Она не могла смотреть. Не могла видеть, как «уходит» ее любимый папочка, который был с ней всегда. И вот теперь его нет… Аватар с мужем встали у гроба с разных сторон на приличное расстояние и сделали поклон. Последний поклон для великого мастера магии воздуха, сына Аанга и наставника Аватара Корры. Абсолютно все гости сделали то же самое — последняя дань уважения. Через минуту оба пустили огненный шар в гроб. И пока тело мужчины горело, его жена просто не могла сдерживаться. Джинора едва удержала ее, чтобы мать не упала и не потеряла сознание. И едва от тела остался лишь пепел, вышли все знакомые маги воздуха. Легкими медленными движениями она развеивали его прах по ветру… И он уходил. Уходил навсегда, оставляя жену одну, хотя и обещал никогда не бросать. — Прощай, любимый. Я… Обещаю, мы встретимся. Когда-нибудь… Душой я всегда буду с тобой.***
С трудом, но она отпустила его. Отпустила любимого мужа. Было тяжело, даже очень, но благодаря своей любящей семье у нее получилось. Каждый из семьи развлекал женщину, не давая грустить и вспоминать о любимом, что она делала всегда, когда начинала грустить. Больше всех с мамой была Джинора. Девушке самой было тяжело, но она всегда находила силы, чтобы поддержать любимую мамочку и единственного родителя. Однако Пема все равно часто оставалась наедине и все больше думала. И с грустью она начала замечать, что стареет. Тело уже не было таким гибким и подвижным, черные волосы седели, кости становилась ломкими, а морщины россыпью покрывали лицо. Но Пема не боялась старости. Если она постареет, то умрет, а значит, встретится с любимым, и они всегда будут вместе. Этими мыслями она ни с кем не делилась, и они даже помогали ей. Эта мысль грела ее. — Бабушка, догоняй! — смеялась Кику, убегая от бабушку. — Кику, подожди! Я не… Кику! Но девочка не успела далеко убежать от бабушки. Вышедшие прямо ей на встречу родители поймали дочку, и Кай начал дурачиться с ней в сторонке — бросил жену в ответственный момент за что та чуть не испепелила его взглядом. — Мама, нам нужно поговорить, — вздохнула девушка. — Есть минутка? Интонация дочери обеспокоили уже немолодую аколитку. Она явно хочет сказать что-то серьезное. — Да. Что-то случилось? Джинора покачала головой. — Нет. Точнее, не совсем. Понимаешь… В Южном Храме совсем не осталось мастеров, и некому обучать детей и…. Мы с Каем и детьми переезжаем туда… Это новость, словно ножом, ударила по женщине. Ее опять бросают? Теперь она никому не нужна? Но… Почему? — К-как…. От шока она едва устояла на ногах, но дочь подхватила ее и повела к ближайшей скамье. — Мама, все хорошо, правда. Нам очень нужно туда переехать! Ты должна понять… И Пема понимала это. Полное возрождение нации важнее, но… Слезы подступили, когда Пема поняла, что теряет и дочь. — Мам, не плачь! Мы будем навещать тебя! Часто! И внуков привозить, — Джинора крепко обняла мать. — С тобой остается Мило, его жена и дочь, скоро же еще один ребенок родится. Мам, ты не будешь одна, обещаю! Никогда. Я примчусь по первому твоему зову, обещаю. Женщина уткнулась в короткие волосы дочери и вдохнула их запах. Такой родной… Так, по-родственному, пахло и от ее умершего мужа. Она не хотела, чтобы дочь улетала и забирала с собой Кая и внуков. Но она взрослая, это ее жизнь, и она сама вправе ей распоряжаться. — Обещай, прилетать… — Клянусь! Я очень тебя люблю, спасибо! — И я тебя люблю, малышка, — скромно улыбнулась Пема.***
Пема из последних сил держала плачущую дочь за руку и улыбалась, пытаясь хоть как-то ее успокоить. — Джинора, — прохрипела она. — Мама! Мастер магии воздуха положила голову на грудь матери и всхлипнула. Ее мама, ее мамочка… умирает? Как? Почему? Она же всегда была рядом с ней! Всегда! А сейчас… — Все… кхм… хорошо… Не плачь… Пожалуйста. Женщина едва находила в себе силы говорить, чего уж там говорить о большем. Она едва смогла приподнять руку и погладить Джинору по голове. А последняя едва находила силы, чтобы не разреветься еще больше. — Икки уже летит. Она умоляет тебя потерпеть! И я тоже… — Мне… Больно, милая. Джинора немного приподнялась и вновь взяла мамочку за руку. Ее рука была такой холодной, как у мертвеца… Это очень напугало мастера. — Бабушка, хочешь воды? Здесь были все, кто в данный момент был в храме, и кто успел прилететь. Ее дочь, родственники, внуки… Все, кого так любила аколитка. Но у нее уже не было сил сказать им об этом. Но говорили ее глаза. Ее переполняла гордость за воспитанных ею и ее мужем детей, за внуков, которые о ней никогда не забывали, хотя самому старшему — Лиаму — было за двадцать, а самой младшей — Сите — всего два. Все ее знакомые и многие друзья уже давно покинули этот мир… Любимый Тензин, отец, Лин, Катара, Кая, Буми… Все они давно ждали ее Там, в лучшем мире. — Мам, мам! — Джинора поняла, что приходит конец. И Пема была готова к этому концу. — Передай Икки… Что я ее люблю, и пусть… кхм… кхм… не переживает по этому поводу… И всех вас… Спасибо… За все… И она тихо уснула. Счастливая и мечтающая. Мечтающая о таком долгожданном покое… В комнате поднялся настоящий вой, никто не сдерживал своих слез и эмоций. В том числа и ее старшая дочка. — Прощай, мамочка… Я всегда буду тебя помнить… И в последний раз прижала ее руку к своему сердцу. Она всегда будет в нем… Всегда…