Омерта Советника

Сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать. Просто сидела на больничной скамейке и с раскрытым ртом смотрела на высокую тёмноволосую женщину, которая сжимала в руках небольшой букет разнообразных цветов. Цветы меня волновали в самую последнюю очередь. Дабы убедиться, что это не галлюцинация, слегка ущипнула себя за руку. Видение не исчезло. Женщина до сих пор стояла передо мной и мило улыбалась, изучая чёрными глазами, как меня, так и Хибари, сидящего рядом. После, когда я поняла, что это не сон и не галлюцинация, шок сменился горечью разочарования. — Хех, — негромко усмехнулась я, чувствуя жуткую усталость. — Надо же… — начала на русском языке. — Как оказалось, чтобы ты наконец-то напомнила о себе, достаточно было просто попасть в состояние комы. Однако, — натянула на своё лицо искусственную улыбку, которую я уже делала на профессиональном уровне, — как видишь, я жива и здорова. Только зря потратила время. Возвращайся туда, откуда приехала. — Сметанка… — мать сделала неуверенный шаг ко мне на встречу. — Понимаю, ты имеешь право злиться, но… — Злиться? Нет… — вновь усмехнулась. — Я не злюсь. Ни на тебя, ни на отца. Может первые ещё полгода и злилась, а потом… привыкла. Злятся, когда испытывают чувства, а мне… всё равно. — Так, Дарья, — придала мама своему голосу строгости. — Можешь для начала выслушать меня? Потом уже и решай, как себя вести. — Нет, — постаралась медленно встать, опираясь на костыли. — Я устала и хочу спать, — самое интересное, что это правда. Почувствовав лёгкую сытость, тело тут же потребовало немедленный отдых. Всё же, как не посмотри, а я не спала довольно долго. К тому же близился рассвет. — Дар, — позвала меня мама, но я не обернулась. Не потому, что была гордая и хотела продемонстрировать всю возмутительность ситуации, а потому что чувствовала, что ещё немного и потеряю сознание. Вырублюсь прямо здесь и сейчас. Нужно хотя бы доползти до кровати. Хотя бы лечь на неё… хотя бы попытаться… Ох, нет! Веки словно свинцом залиты. Тело и так болит, а сейчас кажется просто неподъемным. Всё перед глазами неожиданно поплыло, а ноги подкосились, и я полетела носом вперёд, прекрасно зная, что будет больно. Но какой-то частью мозга знала, что мне было плевать. Сон. Наконец-то наступил долгожданный сон. Неожиданно почувствовала тепло. Кто-то обхватил меня за плечи, не дав упасть. И кто это? Мама? Кёя? Неожиданно вернувшаяся дежурная медсестра? Или ещё кто-нибудь? Почувствовались тонкие нотки аромата миндаля. Хм… знакомый запах. Ему можно доверять. — Не знаю, кто вы, но лучше вам держаться подальше, — стальные нотки в мужском голосе. — Второй раз предупреждать не буду. — А ты что за чёрт?! — выругалась мама на русском, и я окончательно провалилась в мир Морфея. Проснулась я этим же днём, когда солнце зашло за горизонт. При этом проснулась у себя дома в своей постели. Как тут очутилась, ума не приложу. Да, если честно, это не так важно. Важно то, что со стороны кухни были слышны разговоры, как минимум двух людей. Рядом с кроватью стояли костыли, поэтому потихоньку упираясь на них, прошагала в сторону кухонной комнаты, откуда уже вовсю пахло шоколадом, выпечкой, различными десертами и сладостями. Давненько я не чувствовала подобную смесь ароматов в том доме, в котором живу. Как и ожидалось, за столом сидело двое. Мама и Реборн. Оба разом замолчали и посмотрели в мою сторону. Молчат. Ждут какой-то реакции. Может криков? Истерики? Скандала? Эм… извините, но актриса из меня так себе. Да и настроения как-то нет. Но тишину нарушить надо. — Чаосс, — брякнула я на манер Реборна, на что малыш тут же улыбнулся. — Как себя чувствуешь, Дар? — тут же спросил Реборн, спрыгивая со своего места и предоставляя его мне, так как оно было ближе всего. — Как-как… — фыркнула я, медленно садясь на предложенный стул. — Так, словно встретилась с безумным убийцей, а после он по доброте душевной сделал мне лоботомию. В принципе… — …Жить можно, — закончил за меня малыш, на что я согласно кивнула. — Уже неплохо. Мама тем временем молчала, сидя напротив меня. Взгляд чёрных глаз был обеспокоен, но уверен. Она явно переживала за меня, но, если судить по её мимике, она не чувствовала сожаления. Всё в её теле говорило о том, что совершённые ею поступки были верными. Может и были другие варианты, но она не стыдится того, что выбрала. Хм, любопытно. Ясное дело, что меня ждёт долгая и рассудительная беседа. Этого, конечно, хотелось избежать, но тут как с пластырем. Лучше дергать сразу и резко. Если действовать постепенно, то будет только больнее. Все молчат и ждут какого-то сигнала. Явно моего. Эх, чёрт с ним… — Ну, с чего начнём? — устало бросила я, взяв со стола чайную ложку, пододвинув предложенный кусок торта на тарелочке к себе ближе. — Устраивать истерику и размахивать руками не собираюсь, можете успокоиться. Думаю, вам есть мне что сказать. Ну… я слушаю. Мама и Реборн переглянулись, словно спрашивая друг друга, с чего начать. — Сметанка, милая, что ты уже знаешь? — осторожно спросила мама. — Ну, много всего, — двусмысленно ответила я. — Но это не столь важно. Важно другое — что вы мне скажете. — Что ж… — женщина тряхнула густыми прямыми чёрными волосами, окидывая несколько прядей за спину, одёрнула серую вязаную водолазку, в которой сидела, разгладив собравшиеся на животе небольшие складки ткани, и, тяжело вздохнув, начала: — Думаю, пояснять о том, кто ты и что из себя представляешь, уже не надо, — я согласно кивнула. Уж этого дерьма наслушалась вдоволь за последний год. — Пожалуй, начну с того, как мы с твоим отцом встретились. — Так! — остановила я её. — А это не слишком ли ты далеко ушла от основных событий? Меня, наверное, там ещё и в проекте-то не было! — Конечно! — согласилась женщина. — Ведь мне был дан приказ убить Себастьяна! — Эм… чего? Ты должна была убить папу? — неожиданный поворот. — Тогда было совсем другое время, Дар, — пояснил Реборн. — В своё время мы с твоей мамой тоже пытались друг друга убить. — Хах, да, весёлое было время, — неожиданно усмехнулась мама, и в её черных глазах заблестели искорки радости от воспоминаний. — Я тогда была довольно популярным русским киллером-одиночкой. Бралась за те задания, которые мне были интересны. Деньги, как таковые, не особо интересовали. И когда предложили избавиться от одного из членов семьи Серра, я не смогла устоять. Репутация об их интеллекте дошла и до наших берегов. Думаю, Реборн тебе уже сказал мой излюбленный вид оружия?.. — Да, — согласно кивнула я. — Яд. — Совершенно верно, — женщина вновь улыбнулась. — Как по мне, данный способ великолепен. Человек умирает, но его тело остаётся совершенно невредимым. При правильной дозировке, ни один следователь не поймёт, в чем истинная причина смерти. Моё задание было простым и отработанным до автоматизма. Встретить цель, соблазнить, напоить ядом и исчезнуть. Вначале всё шло как по маслу. Мы встретились в Италии, как бы случайно столкнувшись на лодках в Венеции. Завязался разговор, который кончился приглашением вечером в ресторан. — И тут явно что-то пошло не так, — буркнула я. — Яд забыла или он его не принял. — Дочь моя, я профессионал! — повысила тон женщина, сверкнув оскорбительно взглядом. — Естественно, я его не забыла и, более того, он его выпил. Я подложила смертельную дозу яда в бокал с красным вином, которое Себастьян выпил до последней капли, — неожиданно щеки мамы немного порозовели, и взгляд стал мечтательным. Ей нравилось это воспоминание. — Но после того, как вино было допито, а нужное время на реакцию яда пройдено… ничего не произошло. Себастьян как был весел и романтичен, таким и оставался. Более того, когда я стала заметно нервничать и уже собиралась уйти, он предложил ещё раз встретиться, добавив, что моё «угощение» ему очень понравилось. На вопрос «о чём он?», Себастьян просто процитировал весь рецепт созданного мной яда, который добавила в бокал. Этот яд создала я. Никто не мог его знать. Никто! Но он знал… — И что? После этого ты не пыталась его убить ещё раз? — спокойно спросила я, прекрасно понимая, что мы вообще-то говорим о моём отце, но… Ой, да ладно?! — Хм, — мам задумалась. — В это же мгновение, как он поведал мне о моём же рецепте, я вытащила пистолет, прикреплённый к ноге под платьем, и приставила к его голове. Вот только выстрелить не смогла. Себастьян был совершенно спокоен. Улыбался. Продолжал есть заказанный ужин, понимая, что он может быть последним, и на последок спросил: «не интересно ли мне, откуда он узнал о яде? И, более того, почему он не сработал?» Естественно, мне стало интересно. Но сразу говорить всё он не собирался и пригласил меня на ещё одно свидание. — Любопытство — ахиллесова пята всего семейства Серра, — вздохнула я, понимая дальнейший сюжет развития этой парочки. Как не посмотри, а папа умный человек и мог удивить маму. Причем неоднократно. — Что было после того, как вы стали встречаться? — Хм, — мама задумалась. — Я забеременела Ромой. Стало ясно, что мы любим друг друга и хотим создать семью. Я и Себастьян решили отойти от дел мафии и спрятаться в какой-нибудь тихой заброшенной итальянской деревне, где никто ничего о тебе не знал. Были периодически нападения, но это были в основном новички-одиночки. Охотники за головами. С ними я и на девятом месяце беременности спокойно могла справиться. Родился Рома, мы жили довольно спокойно, не забывая при этом о былых временах. Спустя шесть лет, решились на второго ребёнка. Вся беременность протекала как обычно. Ну, если не считать того факта, что на меня странно реагировали соседские животные и местные дети. Но я думала, что это просто из-за беременности. Мол, молодая мамочка, и всё такое… — Угу, как же… — фыркнула я, понимая, что сигналы были ещё в зародыше. — Как бы то ни было, — продолжила женщина. — О том, что ты Представитель, мы узнали только после родов. Родимое пятно формы полумесяца на шее сзади, было очень хорошо видно. Словно его выжгли. Я знала, что это, — голос стал тих и еле уловим. Взгляд немного затуманен. — Знала, какие ожидают последствия. Знала, что теперь ждёт нашу семью, если мы не исполним протокол союзов мафии. Данный приказ исполнялся всеми без исключения и уже не одно поколение. Этого требовалось и от меня. Но… — женщина замолчала, нервно сглотнув. — Но как можно было подобное сделать, когда с нетерпением ожидал этого ребёнка все девять месяцев? — мама неожиданно резко ударила кулаком по столу, из-за чего я напугано подпрыгнула. — В тот самый момент, когда взяла тебя на руки, решила, что скорее вновь попытаюсь убить Себастьяна, но не дам тебя в обиду. Однако всё сложилось таким образом, что и Себастьян поддержал меня. Было решено дальше скрываться, проигнорировав все слухи и предрассудки и жить обычной полноценной семьёй. Три года нам это прекрасно удавалось делать. Однако… — мама перевела взгляд на мои белоснежные волосы, которые сейчас больше походили на огромный моток спутанной лески. — Случилось то, что случилось. — Произошло нападение, — понял Реборн. — Чёрт возьми, как будто это было впервые! — тут же гневно бросила женщина, но тут же успокоилась. — Нападения происходили и раньше. Не стоит забывать, кто я и кто Себастьян. Но в тот раз мы многое не уследили. Был день рождения Дар. Расслабились. Да и дома нас не оказалось по разным причинам. В итоге, когда мы уже вернулись, обнаружили полыхающий дом и пожарную машину. Тот день изменил всю нашу семью. Если раньше мы строили какие-то иллюзии спокойной жизни, то в тот вечер всё вернулось на круги своя. Вот только девочка была ни жива, ни мертва. Просто кукла. Вроде, дышит, но не ест, не пьёт, не плачет, не спит. Врачи лишь размахивали руками, совершенно не зная, что делать. — Чем-то напоминает ту же ситуацию, в которой я была недавно, — задумчиво произнесла я вслух. — Именно поэтому я и позвал твою мать, — пояснил Реборн. — Мне неведомо то, что произошло после, но я надеялся, что информация Василисы поможет тебе. Но ты пришла в себя раньше, чему я несказанно рад. — Значит, тебя вызвал Реборн? — посмотрела на маму. — Мне потребовалось поднять всех своих знакомых, чтобы найти хотя бы ниточку о твоих родителях, — тут же добавил малыш. — Они прятались. Но не от тебя. От кое-чего большего. — Хоть я и рада находиться тут, — добавила мама. — Всё же моё пребывание рядом с Дарьей очень опасно для неё. К сожалению… надолго я остаться не смогу. Но всё по порядку, — тут же произнесла женщина, заметив мой хмурый взгляд. — Я продолжу историю. В тот момент, когда мы с Себастьяном уже отчаялись, что нашу дочь вылечат, в дом постучались. Это был некий мужчина, при этом лица его я не помню. Словно затуманены воспоминания. Он пришёл, не представившись, лишь сказал, что поможет Представителю, но взамен, мы должны кое-что сделать. — Чего он хотел? — насторожено спросил Реборн. — Он продемонстрировал нам документ, соглашение, подписанный самим Первым Боссом Вонголы, Джотто и Первым Представителем семьи Серра, Доротеей. В этом соглашении говорилось о том, что Представители Серра должны становиться Советниками и направлять их во всех делах. Ранее об этом документе я слышала только сплетни. Но видеть его, оказалось, совсем другим. Не думала, что спустя столько поколений осталось хоть что-то уцелевшее. — Это могла быть подделка, — не задумываясь, бросил Реборн. — Я тоже так подумала в начале, но было одно «но», — женщина наклонилась в сторону малыша через весь стол. — В углу документа имелась печать, которую мало кто сможет подделать. — Пламя Посмертной Воли Первого?! — это похоже удивило Реборна, так как малыш тут же помрачнел. — В таком случае, сомнений быть не может. — Вот именно, — кивнула женщина, облокачиваясь обратно на спинку стула. Тут мама заметила, что я уже давно не ем, так как торт в моей тарелке кончился. Она спокойно встала, подошла к тумбочке, на которой стояли другие лакомства, взяла корзинку с шоколадными кексами и вернулась на своё место, молчаливо поставив десерт передо мной. Что ж… с сытым желудком истории воспринимаются куда легче. Особенно такие. — Но разве этот документ не утратил свою силу? — спросила я, надкусывая кекс. — Сколько лет-то прошло. Да и поколения Боссов сменяли друг друга. Есть и тот приказ, в котором меня должны были убить. — Тут всё несколько иначе, Дар, — пояснил Реборн. — Приказ Первого Босса, в некотором смысле, священен. Особенно учитывая то, что пламя до сих пор горело. Даже спустя столько времени. — Это нас тоже удивило, — кивнула мама. — Более того, это соглашение незнакомец передал нам со словами, что как только он поможет девочке, мы должны сами лично встретиться с Девятым. В принципе, могли бы и дальше прятаться, но какова вероятность, что это бы не повторилось? Мы тогда, как родители, были сильно напуганы, — мама, не задумываясь, взяла один кекс из моей корзинки и надкусила его, чтобы немного успокоиться. — Что он тогда сделал, до сих пор понять не могу, однако минуту спустя, ты была уже самым обычным ребёнком. Без воспоминаний, о прожитых трёх годах, но всё же уже шевелилась, плакала и что-то требовала. — Я помню тот день, когда вы пришли к Девятому, — неожиданно произнёс Реборн. — Чтобы пройти в штаб, избавились от многих наших людей. — Они мешались, — гордо бросила женщина, задрав подбородок. — Однако, когда мы встретились с Девятым, всё кончилось. Он выслушал нас. Более того, увидел тебя собственными глазами. И именно тогда мы и заключили соглашение о браке со следующим Боссом Вонголы. В принципе, брак в мире мафии обычное дело. Чтобы приумножить силу семьи, это делалось как столетие назад, так и сейчас, только не афишируют так сильно. Но у Девятого был небольшой план по поводу этого. — План? — спросила я, переводя взгляд с мамы на Реборна. — Девятый понимал, что так просто ты и Тсуна союзниками не станете, даже если и заключите брак, — пояснил Реборн. — Поэтому он дал приказ воспитывать что тебя, что Тсуну как обычных детей. До определенного момента. Никто ничего не должен был знать, ни о мафии, ни о её жестокости, ни о прошлом ваших семей. После, когда вам исполнилось по четырнадцать, было принято решение, что пора бы вам познакомиться. — Значит мы с Тсуной, в принципе, в одних условиях, — задумчиво произнесла я. — М-да… Нам везёт как утопленникам, ну да ладно. Что было дальше со мной, я и так знаю. А вот куда вы свалили? Вспомнили молодость? И где папа? Вижу, он с тобой не приехал. — Подожди, не торопись, — тут же попросила мама, приподняв раскрытые ладони перед собой. — Мне тоже интересно, — вставил Реборн, посмотрев на женщину. — Даже я, в итоге, потерял с вами связь. Что случилось на самом деле, Василиса? Изначально цель вашей поездки заключалась во встрече с Девятым, я правильно понимаю? — Да, — вздохнула мама с некой усталостью в глазах. На мгновение показалось, словно она постарела лет на десять от того, что ей пришлось пережить. — Изначально цель была именно такая. И мы рассчитывали через месяц поехать в Японию к Дарье, однако… Женщина стала хлопать по карманам, словно искала пачку сигарет. Не думала, что она начала курить. Мама всегда была против подобного. Даже с папой вечно ругалась по данному моменту. А тут… Но нет, достала пачку жевательной резинки. Не задумываясь, кинула парочку в рот, и только когда на кухне запахло мятой, продолжила: — Вначале всё шло как надо. Мы приехали в Италию. Договорились о встрече и были радушно приняты Вонголой в их особняке. Но начались затяжные переговоры, — вздохнула женщина. — Многие были не согласны с решением Девятого. Альянс семей мафии трещал по швам. Имелись те, кто хорошо помнил последствия той войны во времена Шестого Босса. Выдвигались сильные аргументы того, что Дар в итоге всё равно предаст Вонголу и лучше от неё избавиться до того, когда девочка вырастет и станет независимой. Этим процессам не было видно конца. И днём и ночью шли споры. Зачастую они перерастали в потасовки и кончались чьей-нибудь смертью. Однако, настоящий кошмар начался, когда появились те, кто звал себя «старейшинами семьи Серра». Они были тоже недовольны тем, что девочка выросла без их участия и требовали немедленно выдать её местоположение. — Разве Серра, в принципе, не живёт скрытно? — не понимал Реборн. — Так и есть, — кивнула мама. — Но когда пошёл слух, что Представитель жив и, более того, ей уже больше четырнадцати, весь мир мафии перевернулся с ног на голову. Я не переживала за Вонголу, они как и обещали, защищали своего будущего Босса и будущего Советника. Тайна об их местоположении сохранялась до конца. Однако стали взламываться наши телефоны и банковские счета. Выходить на связь с дочерью стало просто опасно. Даже то, что я тут уже подвергает тебя большой опасности. То, сколько раз нас пытались взять в плен и допросить, я уже сбилась со счёта. В какой-то момент нас действительно прижали. И я, и Себастьян были в безвыходной ситуации. Нанимали киллеров высшего класса, чтобы одолеть нас. И в тот самый момент, когда надежды больше не осталось, на нас вышли те, кто назвал себя не просто «союзниками», а «друзьями» Представителя семьи Серра. — И кто это был? — спросил Реборн, но кажется, я уже знала ответ. — С вами связалась семья Бовино? — спросила, на что женщина вновь согласно кивнула. — Я даже не знала о существовании данной семьи, — нахмурилась она. — Рогатый скот?! Думала, что это какие-то новички в мире мафии, на которых даже обращать внимание не стоит. Умрут через день другой, и всё. Сколько таких уже было на нашем пути? Не счесть. Однако… мы ошибались, — мама взглянула мне в глаза. — Не знаю, как ты связалась с данной семьёй, и, более того, смогла заручиться их поддержкой, но я была поражена тем, как технологически оснащена эта семья. Себастьян тогда был сильно ранен, и Бовино не медлили. Казалось, их технология шагнула на несколько лет вперёд. Буквально через несколько дней мы уже стояли на ногах и шли на поправку. Они нам ни в чём не отказывали и всячески помогали, как с деньгами, так и с оружием. Но когда Себастьян спросил, как ты вышла на них, все как один сохраняли молчание, ссылаясь на Омерту. Как Босс семьи Торо, так и самый мелкий по должности. С таким я столкнулась впервые в своей жизни. Даже сплетен не было. — Вы не пытались бежать? — подал голос Реборн. — Как по мне, это было бы логичным. — Куда? — усмехнулась мама. — Хоть у нас и имелись некоторые связи в России и в Китае, но если бы Себастьян покинул Италию, то признал бы, что проиграл, а это значит, что судьба нашей дочери решена. Пришлось идти на хитрость и устроить небольшую революцию в семье Серра. Это сложно, особенно учесть, что каждый член данной семьи, довольно умён, если не гениален. Но оно того стоило. В итоге, победа была за нами. И вот когда мы одержали верх, последовала следующая проблема. Причём не откуда-нибудь, а из самого сердца Вонголы. — О чём ты? — нахмурился Реборн, чувствуя напряжение. — Девятый… — начала мама, посмотрев малышу в глаза. — С ним… что-то не так. Не знаю, как объяснить. Но… он изменился, Реборн. Всё, что мы обсуждали до этого и всё к чему пришли… он разом разорвал все переговоры и решил оставить то соглашение, к которому мы пришли больше десяти лет назад. Если ещё недавно сам Девятый согласился с тем, что брак это уже давно прошлый век и достаточно просто стать друзьями, как он вновь настаивал на браке с Десятым Босом Вонголы. Когда же мы пытались напомнить ему его же слова, нас чуть ли не обвинили врагами семьи. Ещё бы одно боевое столкновение, мы бы не перенесли. Тем более с самим Девятым. Пришлось отступить. Однако Себастьян всё ещё там и пытается наладить прежние отношения с Девятым. Вот только чувствует моё сердце, что это не принесёт результатов. — Возможно, на него просто повлияли последние события, — предположил Реборн. — Встреча с Мукуро и его командой не осталась незамеченной. — Возможно, — согласилась женщина. — Как бы то ни было, мы имеем то, что имеем, — посмотрела на меня. — Вот такая вот история. Думаю, не этого ты ожидала услышать, но… — Да уж, — вздохнула я, отодвигая от себя пустую корзину из-под кексов. — Совсем не это. И как мне на это реагировать? Думала, что тут будет речь наполненная извинением и сожалением, но нет. Всё оказалось совсем не так, как я себе представляла. По сути, родители меня не кинули, а спрятали. Всё то время, пока я строила планы по тому, чтобы сбежать отсюда, мне надо было наоборот залечь на дно и не высовываться. От полученной информации голова трещит по швам. Хотелось от всей души сказать: «Ну на хрен!» и с трусами на голове свалить в закат, вот только вряд ли у меня это получится. Э-э-эх, пора признать, Дар, что твоя жизнь не просто дерьмо, а из дерьма и состоит. Ко мне относились ещё по-божески. Давали делать, что хочу. Реборн на многое закрывал глаза и не лез в мою личную жизнь. Если в начале и пытался везде контролировать и навязывать своё мнение, то в дальнейшем ослабил поводья. Даже сам прислушивался к моим словам. А ведь всё это ещё предстоит узнать Тсуне. Хотя я уже представляю эту сцену. С ним только попытайся заговорить на счёт мафии, как парень тут же закрывает уши и кричит во всё горло: «Ла-ла-ла! Я вас не слушаю!». Савада ещё пытается вернуть свою жизнь так, какой она была раньше. Что ж… тут я ничего делать не буду. Сам всё поймёт. А мне, как его Советнику, придётся принять суровую реальность раньше. И то ли я ещё не до конца отошла от обезболивающих лекарств, то ли сейчас просто испытываю некое чувство облегчения от того, что наконец-то смогла насытить желудок, но информацию восприняла довольно… спокойно. Хотя, после того как я «пообщалась» с Мукуро, после того, как он пытался меня завербовать, после того, как просидела больше недели в мнимой коме… всё кажется таким… поверхностным. Видно, меня теперь ничего уже не удивит. Хотя, кое-что всё же интересует. — Рома в курсе о мафии? — Нет, — отрицательно покачала головой мама. — Возможно, раньше стал догадываться, но мы тут же отослали его в другую страну в университет, чтобы хотя бы он жил как обычный ребёнок. — Ага, — кивнула я. — Значит, Роме повезло больше. Ну, ладно-ладно… — Разве ты не хочешь… что-либо сказать после услышанного? — осторожно начал Реборн. — Что именно? — фыркнула я. — Знаешь, после встречи с Мукуро, которого с детских лет использовали как подопытного кролика, думаю, моё прошлое ещё было неплохим. — Хм?.. — не понял малыш. — Ищешь хорошие стороны? — Ни черта подобного, просто отказываюсь думать о плохом! Иначе кому-то придётся всё-таки умереть… М-да…– тут же бросила я, на что Реборн и мама переглянулись. — Значит, меня выписали из больницы? Кстати, — посмотрела на маму. — Что произошло с Хибари-саном? Кажется, он… — Так этот напыщенный, возомнивший о себе невесть что, загордившийся мальчик, Хибари-сан?! — ого! Похоже, маме он с первого взгляда не понравился. — Естественно, я намеревалась надрать ему зад. Кто он вообще такой? Мало того, что не позволял мне к тебе приблизиться, так и ещё умудрился нападать. И чем? Тонфами!? Он явно любитель старинных японских фильмов. — Эм… — а вот теперь я была крайне озадачена. — Мам, ты сражалась с Хибари-саном? — Тц! Тоже мне! — бросила злобно женщина. — Драться с таким невоспитанным ребёнком! Да я бы его по стенке размазала, не задумываясь. Просто вовремя подоспел Реборн и разрешил данную ситуацию. — Должен отметить, что Хибари тебя защищал, — улыбался Реборн, наслаждаясь самой ситуацией. — Правда, объяснил это тем, что он тебе должен и что ты являешься его подчинённой. — Ну, в принципе, так оно и есть, — кивнула я. — Эх, не нравится он мне, — шикнула мама, скрестив руки на груди. — Слишком напыщен, злой, гордый, надменный, не знает, когда остановиться… меня в молодости напоминает. Да, мне он определёно не нравится! Дарья, я не хочу, чтобы ты дружила с этим мальчиком! — Э-э-э… чего?! — от нахлынувшей волны возмущения я даже дар речи потеряла. Она мне ещё собирается указывать? А Реборн спокойно смотрит на эту сцену и хихикает втихую. Нет, мы с Хибари не друзья. И никогда ими не были. Но… Чего?! Какого она указывает с кем мне общаться, а с кем нет? Так-с… нужно расставить всё по своим местам. — Мам, скажу лишь раз — я сама решаю с кем дружить, а с кем нет. — Дар, я понимаю, ты уже взрослая девушка, но от таких парней лучше держаться подальше, — родительский тон в голосе значительно вырос. — Им только драки и важны. Уверена, что его вся школа боится, если не город. — Угу-угу, — кивал головой Реборн, делая глоток уже остывшего чая. — И вообще, ты видела, какой у него взгляд недобрый? — продолжала женщина. — Из-за такого взгляда меня Василиском и прозвали. Нет, я определёно не хочу, чтобы ты с ним дружила! В твоём окружении разве мало парней? — Мам… — попыталась её остановить. — Вообще-то довольно много, — отозвался малыш. — Реборн! — шикнула я на своего опекуна, чтобы он молчал. — Значит, выбор есть, — задумалась женщина, потирая подбородок. — Хм… хочу всех посмотреть. — Это тебе что, смотрины?! — уже кричала я. — Прекратите немедленно! — Можно устроить вечеринку, — предложил Реборн, полностью игнорируя мои слова. — В честь выздоровления. Я приглашу всю «семью» будущего Десятого Босса Вонголы. — Вечеринка?! — теперь в моём голосе отчётливо чувствовалась паника. — Вечеринка!!! — зато в голосе мамы неподдельная радость. — Я займусь столом и угощениями. — А я — пригласительными, — отозвался малыш. — Завтра к восьми вечера, подойдёт? Более того, когда они обговорили все детали, Реборн и мама дружно хлопнули в ладоши друг друга, и на этом наш «семейный» разговор был закончен. Мама побежала в магазин за продуктами, а Реборн, как и обещал, занялся рассылкой приглашений. Я сидела на кухне, обхватив свою голову руками, и всё никак не могла сообразить — как до этого дошло? Как пояснение прошлого, превратилось в организацию вечеринки?! Кто-нибудь, остановите Землю, я сойду. Честно сказать, я не знала, как реагировать в присутствии мамы. Рядом с ней я чувствовала себя спокойно и уютно. Она вечно что-то готовила на кухне, периодически спрашивая, не надо ли мне чего-нибудь. Вроде бы, всё выяснилось и всё стало на свои места. Обычная девушка на моём бы месте давно устроила скандал со слезами и драматически хлопнула за спиной дверью. Но я не видела в этом поведении какой-либо выгоды. Зачем? В принципе, период шока прошёл быстро. Да и о многих вещах я уже знала. Второй раз должного эффекта они не принесут. А всё, что хоть как-то начинало пошатывать мою нервную систему, я мысленно отгораживала от себя. Как обычно, стеклянный ящик в голове всегда выручал. Более того, мама давала мне целую кипу странных препаратов с той лишь целью, чтобы раны на теле стали быстрее заживать. И они помогали уже на вторые сутки. Боль притупилась и практически не ощущалась. Разве что сустав большого пальца на руке до сих пор ныл. Особенно тогда, когда я по привычке пыталась левой рукой что-то сделать. Выдернуть руку из кандалов без последствий? Это не про меня. На счёт ран на руке и ноге от трезубца, то с ними всё более благополучно. Ткани срастались. Главное будет потом, когда мне придётся заниматься немного физкультурой, чтобы ранее травмированные мышцы правильно функционировали. Но это потом… подождёт. Мама практически ничего не спрашивала у меня про то, чем я занималась, пока её не было. Как выяснилось, она и так всё обо мне знает. Ну, как всё… со слов Реборна. Постоянно слал отчёт в виде писем. Думаю, что подробности содержания тех писем мне лучше не знать. Также маму заметила пожилая соседка-кошатница, что очень часто любила совать нос в чужие дела, особенно когда у меня были гости. — Вы знаете, — обращалась соседка, когда узнала, что приехавшая женщина моя мать. — Ваша дочь — очень странный ребёнок. Мало того, что на неё мои котики странно реагируют, так ещё постоянно водит к себе всяких… парней. И уходят они от неё… полуголыми! А ведь она ещё несовершеннолетняя. Это так вульгарно! — М-да?! — протянула мама, осматривая соседку каким-то странным оценивающим взглядом. — Да уж… ещё так юна, — согласилась мама, вздыхая. — От меня в её возрасте, ни один парень не сбегал. Просто не могли, хех. Ведь трупы не бегают, хе-хе-хе… Соседка в тот момент так побледнела, что практически сливалась со своим седым париком. Но результат был: вопросов она больше не задавала и нос в наши дела не совала. А я поняла, что мама в совершенстве владеет японским языком. Во всяком случае, изъянов не наблюдалось. Ближе к вечеру все стали приходить. Сначала пришёл Реборн в компании Тсуны, Ламбо, И-Пин, Бьянки и Фууты. Каждый сжимал в руках какой-нибудь небольшой подарок, словно пришли на день рождение, хотя это вечеринка по случаю нашего общего выздоровления. Но Тсуна заверял, что просто так с пустыми руками приходить было неудобно. Каждого гостя проводила на задний двор дома, так как в самом здании вряд ли бы все уместились. Вот только Фуута немного медлил и отставал, смущённо смотря в пол. Мама тут же привлекла общее внимание, занимаясь раздуванием костра для шашлыка, так что мне удалось отойти с мальчиком в сторону. — Фуута, что-то не так? — спросила я, его тихонько, присев на один из свободных кухонных стульев. — Я… ну… Дари… ну… — мальчик мялся, то сжимая, то разглаживая один конец шарфа, что он вечно носил. Губы дрожали, а в глазах читалась вина. Особенно тогда, когда он посмотрел на мою ногу и руку. Ясно… — Фуута, не переживай, ты не виноват, — улыбнулась я и по привычке потрепала мальчику голову. Простой привычный жест, но, кажется, он успокоился. Щеки впалые, кожа местами побелела как мел. Хоть прошло практически две недели, а последствия тех десяти дней плена до сих пор видны. — Мы с тобой всё такие же друзья, как и раньше. Лучше помоги И-Пин и Ламбо расставлять тарелки, ладно? А то, чувствую, что без битой посуды не обойдётся… — А? Ага, — мальчик улыбнулся, и в его светло-карих глазах заблестели медовые огоньки счастье. Не выдержав прилив эмоций, Фуута тут же рванул меня обнимать. Ну, блин… опять неловкость… но, хорошо, что он пришёл в себя. Видно, действительно чувствовал себя виноватым. Помимо меня, ранеными были и Тсуна с Бьянки. Они ходили, передвигались, но периодически ойкали, когда неудобно нагибались или делали резкое движение. Бьянки была ранена в живот, но всё же держалась молодцом. А у Тсуны, в принципе, болело всё тело, хотя Реборн успевал над ним всё время подшучивать и помучить, ссылаясь на то, что он репетитор. Ему можно. На удивление Бьянки тут же нашла общий язык с мамой. Они даже начали небольшой профессиональный спор о том, какой самый действенный из ядов. Моё действие в такие моменты — бездействие. Вообще, стараюсь издавать как можно меньше звуков. От одной мысли, что меня и Рому в детстве пичкали различными ядами как куропатку яблоками, становится не по себе. Хотя мама заверяла, что это всё ради того, чтобы её дети были здоровыми и никогда не болели. Эм… обычные матери, вроде бы, витамины своим детям дают. Хотя «моя жизнь» и «обычно» вещи несовместимые. Во входную дверь вновь постучали. Я, хромая, пошлёпала встречать гостей. Хоть ходить всё ещё было не очень, но, в принципе, двигаться можно. На этот раз пришли Гокудера и Ямамото. Не успела произнести «Добро пожаловать», как тут же оказалась в объятьях Такеши. Причём, в таких крепких, что я стала задумываться над тем, как бы вновь в больницу не попасть. Хаято же лишь фыркнул, что-то типа: «С выздоровлением» и всунул мне в лицо пакет со сладостями. Именно с такими сладостями, которые я в основном предпочитаю покупать сама. Сам Такеши просто притащил набор суши, которые приготовил его отец. — Спасибо, — улыбнулась я, прося ребят поставить гостинцы на свободное место на столе. — Идёмте, проведу вас на задний двор. Тсуна и детвора уже здесь. — Десятый уже тут?! — ахнул Хаято и остановился. — А моя сес… — Ах, да… — вспомнила я о недуге парня. — Хм, постой тут минуточку. Сейчас что-нибудь организую. Идея пришла быстро. Достала свои солнечные очки, хотя уже вечерело, и пошла на задний двор, оставив парней одних. Объяснив ситуацию Бьянки, та лишь фыркнула. — Эх, Хаято ещё такой ребёнок, — но очки всё же надела. Когда вернулась обратно в дом, Ямамото уже не было. Он решил не дожидаться Гокудеру, а сразу направится в сторону шума и веселья. Там как раз Тсуна бегал за Ламбо, который решил быть умнее и хитрее всех, схватив огромную тарелку шоколадных конфет с общего стола. — Ге-хе-хе-хе! Это всё Ламбо-сану! — кричал мальчик, наворачивая круги по двору. Я проигнорировала этот безумный шум. Хаято тем временем бродил по дому, осматривая комнаты от скуки. — Всё, она надела очки, — бросила я. — Идём. — Значит, к тебе приехала мать, Советник?! — неожиданно начал Хаято, не двинувшись с места. — И что думаешь по этому поводу? — А что я должна думать? — спокойно спросила парня. — А разве не ясно? — похоже, парня это задело. Он сделал несколько резких шагов в мою сторону, останавливаясь буквально в метре. — Разве тебе не обидно? Разве не злит то, как все с тобой обошлись? Разве это вообще нормально устраивать вечеринки? Я пришёл, так как это просьба Реборн-сана. И Десятый тут, но… Дерьмо, я не понимаю! Что творится в твоей голове? — Что творится, спрашиваешь? Эх… В двух словах не объяснишь. — А ты попробуй, чёрт возьми! — парень уже не скрывал свою злость. Почему-то его задевало то, что для меня было безразличным. Что же творится у меня в голове? Как пояснить всё то, что я чувствую? Не умею красиво говорить и уж тем более описывать свои чувства. Да и чувствую я несколько иначе, нежели другие люди. Это осложняет всё дело. Может попробовать «это»? Да, пожалуй, «это» будет неплохим вариантом. Медленно обошла Хаято, подойдя к столу, на котором скопились гостинцы. Из пакета, который принёс Гокудера, вытащила небольшую упаковку шоколадного молока с приклеенной к нему трубочкой. Развернулась обратно к озадаченному Гокудере. — Чёрт, нашла время для еды! — рычал он, но я проигнорировала замечание. Спокойно достала трубочку и воткнула её в отведённое отделение. После чего, до того момента, когда парень произнёс ещё хоть слово, поднесла трубочку к его губам и надавила на упаковку шоколадного молока, позволив напитку проникнуть в полость рта. Эмоции, сменяющие друг друга, отчётливо отражались в бирюзовом взгляде Гокудеры. Сначала непонимание, далее вспоминание, что подобный момент уже был, и наконец осознание того, что находясь в коме, я всё прекрасно видела и слышала. Сделала шаг назад, позволив парню свыкнуться с пониманием того, что я пыталась пояснить. Интересно, он понял? Не знаю, как ещё передать, что я благодарна ему. Сказать простое: «Спасибо», но в моих словах это получится сухо и без эмоций. Скорей всего, оно будет звучать как: «Отвали», а не этого результата я хотела. Неожиданно Гокудера смутился. Покраснел и отвернулся в сторону. Видно, он испытывал неловкость от того, что тогда в больнице, вёл себя несколько мягко для такого парня как он. Но уже мгновение спустя, взял себя в руки. Шагнул ко мне, резко выхватил из руки открытую упаковку шоколадного молока, которое только что пил, и, брякнув на ходу «Ведьма!», вышел на задний двор. Хотела последовать за ним, но в дверь вновь постучали. На этот раз на пороге стояли Киоко и Рёхей. Правда Рёхей ко всему прочему стоял на костылях и улыбался беззубой улыбкой. Избит, ранен, но не сломлен. Более того, сиял счастьем, словно солнце. Вот уж кто видит всё прекрасным в любой, даже самый пасмурный, день. — Привет, Дар! — отозвался Рехёй, заходя в помещение. — Устраивать вечеринку по поводу выздоровления, это экстремально круто! Уважаю и одобряю! — Это вам, Дар-чан! — Киоко протянула в мою сторону небольшой пакетик с какими-то сувенирчиками. Уверена, что там имеются бейсбольные принадлежности. Так, на память. — Хоть врачи не рекомендуют братику лишний раз вставать, но он так был счастлив, когда его позвали… — смущалась рыжеволосая. — О чём ты, Киоко?! — взревел Рёхей. — Конечно, я буду счастлив! Тем более такой повод! Как Глава Боксёрского Клуба, я просто не мог сидеть в стороне! — я буквально чувствовала нерушимую ауру парня. Чёрт, да если его подключить к электростанции, он будет вырабатывать бесплатное электричество только своим стремлением. Но через секунду он сам немного опустил в мою сторону голову, практически к самому уху и чуть тише спросил: — Я экстремально извиняюсь, но… где у вас тут туалет? — Оу! — вырвалось у меня. — Вон та крайняя дверь, — указала направление. — Включатель с левой стороны. — Спасибо! — парень в ускоренном темпе направился в сторону туалета. Тем временем я решила проводить Киоко, но в дверь вновь постучались. — Эх, я сегодня явно за дворецкого… — злобно бубнила я. — Хи-хи-хи, — засмеялась девушка. — Дар-чан, ты иди проверь гостей, а я встречу гостя, так как это Хару, она немного запозднилась и не успела догнать нас. А после дождусь братика, и мы сами выйдем во двор. — Ладно, — кивнула я, благодаря девушку. — Не заблудитесь, хотя тут это невозможно. Киоко вновь хихикнула, а я тем временем направилась в сторону внутреннего двора. Что-то там на удивление тихо стало. Даже как-то не по себе. Чтобы Ламбо и И-Пин просидели хотя бы пять минут в тишине? Да не в этой реальности. Картина, которая открылась передо мной, можно было рисовать маслом. Секунда была потрачена на размышления, прежде чем я задала свой вопрос: — Что тут происходит? А творилось вот что: в центр двора был вытащен стол для гостей, который как раз и сервировали ранее дети. Всё необходимое на нём уже было разложено. Более того, имелись стулья и другой дополнительный стол, на который сложили всю не вместившуюся еду. Но суть не в этом. За гостевым столом приклеившись к стулу, сидели Такеши, Тсуна, Хаято, Ламбо и Фуута. У всех были до жути натянуты улыбки, в то время как глаза буквально излучали ужас. И как я поняла, этим ужасом была моя мама, что напевала себе песенку под нос и продолжала готовить шашлык. Что касалось Бьянки, Реборна и И-Пин, то те сидели около другого стола и молча попивали чай, наслаждаясь «природой». — Д…д… д… д… — заикался Тсуна, когда увидел меня. — Д… д… д… — он словно пытался что-то сказать, но не мог, так как от ужаса всё тело свело. — Д… д. Дар… п… помоги! — М... мам! — крикнула я, понимая, что она точно причастна к происходящему. — Мам, что происходит? — Да ничего не происходит, — улыбалась мне женщина. — Через пятнадцать минут шашлык будет готов. Можешь садиться. — Мам! — уже крикнула я. — Почему они выглядят, как окаменевшие статуи? — Это эффект ауры твоей матери, — спокойно произнёс Реборн делая небольшие глотки зелёного чая. — Её вид настолько ужасает, что люди, которые впервые с ней столкнулись, цепенеют. Именно поэтому в мире мафии твою мать прозвали Василиском. — Аура? — не понимала. — Почему же я её не вижу? — Ты с ней выросла, — ответил малыш. — А значит, просто привыкла и не чувствуешь. Думаю, по этой же причине, не видишь ужасающую ауру Хибари. Но ничего, сейчас эти тоже привыкнут и начнут шевелиться. Первый в себя пришёл как ни странно — Ламбо. — Йа-а-а!!! Ламбо-сан больше не будет воровать сладости!!! — крикнул он, в ужасе смотря на мою маму и дрожа как листик на ветру. — Боже! — следующим очухался Тсуна. — Эта аура хуже, чем у Хибари-сана! Мне на секунду показалось, что я видел Смерть! — Ну, что же ты так, зятёк? — улыбаясь, произнесла мама, ставя на стол очередную порцию еды. По правде сказать, от количества блюд стол буквально прогибался, но никто не смел и пальцем прикоснуться. Стоп… или смел? Мама никогда не любила, чтобы кто-то начинал таскать еду со стола раньше того времени, пока все не сядут за стол. А учитывая, как любит проказничать Ламбо, к тому же и Хаято тут думаю, это не могло закончиться хорошо. Вот мама и разозлилась, выпустив ауру злости наружу. — Ма-а-ам… — медленно протянула я, прося тем самым успокоиться. — Они мои друзья. Прошу, держи себя под контролем. — Сметанка, я даже пальцем их не тронула, — невинно захлопала женщина чёрными глазками. — Не правда ли, мальчики? — Тсуна, Ламбо и Фуута согласно закивали головами. Ямамото засмеялся, хотя лоб у парня явно взмок, а вот Гокудера произнёс то, что действительно думает: — От женщин одни проблемы. — Вот как? — мама, сжимая длинные, заострённые шампура, с кошачьей гибкостью подошла к столу, встав прямо напротив Хаято. — А ты у нас значит… Гокудера Хаято, верно? В Италии тебя прозвали как «Дымовая Бомба». Многие семьи пытались укротить твой бунтарский нрав, вот только видно, не каждому это по силам. Однако я, — прозвучал звонкий скрип металла. Теперь шампуры напоминали руку Фреди Крюкера, — Я тебе не любитель. — Мама! — вновь влезла я, чувствуя нервозность. — И вообще, — тут же улыбнулась женщина, и теперь лицо серийного убийцы сменилось на лицо добродушной тётушки. — Кто в наше время носит такую причёску? Она мне напоминает об одном извращенце из моего поколения. Вот ещё тот чудак был! — Ты о докторе Шамале? — спросила я насторожено. — О! Ты его знаешь? — усмехнулась женщина. — Так значит, этот пройдоха ещё жив? Надо будет это исправить… — Тот старый извращенец даже имени вашего боится, — заметил Гокудера. — Что вы ему сделали? Он так ни разу и не сказал. — Не сказал, да? — мама захихикала. — Ну, это и не удивительно. Скажем так, больше двадцати лет назад мы с ним пересекались пару раз. Но он точно относится к тем людям, которые не понимают слова «нет». Пришлось объяснять в своём стиле. Хоть мы и работаем приблизительно в схожем стиле, я смешала такой яд, противоядие которого он полгода отыскать не мог. — И что же это за яд? — продолжал спрашивать Хаято. — Он, вроде бы, ещё жив. — Этот яд не убивает человека, — пояснила женщина, а потом усмехнулась. — Во всяком случае, не всю его часть. Этот яд делает из здоровых мужчин импотентов. Ох, Шамал тогда был буквально в трауре, хе-хе-хе… — глаза у всех парней разом округлились, а лица уже не просто побледнели, а посинели. — Чёрт возьми! — прошипел Хаято. — С трудом это признаю, но… я сочувствую… Шамалу. — Госпожа, — позвала Бьянки, что всё это время сидела молча. — Рецептик не дадите? Думаю, у нас схожие проблемы. — Ох, конечно, милая! — отозвалась мама. — Правда, потом мы ещё раз с Шамалом пересеклись. Он хотел либо отомстить, либо продемонстрировать, что выздоровел. Сейчас и не вспомню. Однако я ему сказала, что если ещё хоть раз встречу на своём пути, вколю такой яд, после которого он станет геем. Причём навсегда. В общем, — женщина всплеснула руками. — С тех пор мы больше не виделись, хе-хе-хе. Хотя я, вроде бы, слышала, что он и мужчин стал избегать. Даже не лечит их. Хм… — Эта женщина — чудовище! — перешёл Хаято на итальянский язык, и сам того не заметил. Но мама на это лишь мило улыбнулась и подмигнула парням. Ох, чувствую, что ребята после этого никогда не будут такими, как прежде. В какой-то период, когда все собрались за столом, ребята стали себя вести как обычно. Мама была предупреждена, что Киоко и Хару ничего не знают, поэтому вела она себя как обычная женщина, работающая по договору в Италии педиатром. Девушки были в восторге от такой новости. Стали спрашивать её о работе и о сложности лечения детей. В принципе, всё было даже очень… «обычно». Я старалась вообще говорить по минимуму. Сидела с краю и не привлекала к себе внимание. Эпицентром события стало знакомство моих друзей с моей мамой. Вот и пусть себе знакомятся. Кому надо, тот понял, что она за человек и уже старается вести себя как можно тише. Прям как я. Однако сюрпризы на этом не закончились. Через двадцать минут, после того как все собрались и расселись за столом, неожиданно через высокий забор во внутренний двор запрыгнул сам Хибари Кёя. Честно, как чёрт из табакерки. Постучаться или позвонить в дверной звонок не судьба? Походу Глава Дисциплинарного Комитета любит эффектно появляться. — Йо! — поздоровался он, с усмешкой осмотрев всех присутствующих. — Я маленько опоздал. — Чаосс, Хибари! — произнёс Реборн, довольно улыбаясь. — Думал, что ты уже не придёшь. — Возникли неотложные дела, — спокойно пояснил парень. Неожиданно ему на голову села небольшая жёлтая птичка. Канарейка? Точно, это канарейка. И не какая-нибудь, а та самая, которую держал рядом с собой Птичник, подчинённый Мукуро. Воспоминания того дня разом нахлынули на меня. И эти слова Птичника: «Тебе нравятся мои птички? Они желтые, как твои глазки!». Тц! Лёгкая неприязнь к канарейке возникла сразу, стоило её только увидеть. И зачем Кёя притащил эту птицу сюда? Раздражает. Не хочу, чтобы она прикасалась ко мне. Не хочу, даже чтобы она приближалась. Птицы, животные, звери… хоть теперь и понимаю всю ситуацию, мне всё равно. Не могу себя изменить. Я очень тяжело к чему-то привыкаю и очень тяжело от чего-то отвыкаю. И принять животных, хоть и понимая, что с ними, всё ещё является проблемой. У Хибари Кёи единственного не было подарка. Видно, он тоже понял, что это будет лишним. В любом случае, стоило его увидеть маме, как она тут же фыркнула: — На кой чёрт ты его позвал, Реборн? — Женщине он явно не нравился. Да она это и не скрывала. — Ну, как же? — усмехался малыш. — Сама ведь просила, что хочешь «на всех посмотреть». — Тц! — бросила гневно женщина, демонстративно отвернувшись от него в сторону. — Я здесь не для веселья, — холодно бросил Кёя, показав, что его не интересует вечеринка. — Я тут как Глава Дисциплинарного Комитета, — посмотрел на меня. — Мне необходимо знать, когда ты планируешь выходить на занятия? Работа, в отличие от людей, не может брать больничный. — Эм… ну… — я посмотрела на свою перебинтованную руку. — Трудно сказать. Через месяц? — в идеале никогда. — Через неделю она сможет вернуться на занятия, — отозвалась мама. — Лечение уже в процессе. Так что… — Завтра, чтобы вышла на занятия, — приказным тоном оборвал Кёя маму, даже не дослушав её. — Чего?! — вырвалось у многих. — Ты выписалась из больницы, а значит, признаёшь, что не нуждаешься в лечении, — холодно и расчётливо. — Следовательно, выходишь на занятия. Если этого не произойдет, тебе будет засчитан прогул и записан в личное дело. — Хибари-сан! — вступился Тсуна, но увидев гневный взгляд Главы, тут же замолчал. — Э?! — И с чего я вдруг решила, что после прошедшего, он поменяет ко мне отношение. Как был ледяным изваянием таким и остался. — Хибари-сан, я не могу завтра! Мне даже ещё лекарство от сонливости принимать нельзя! От меня толку будет ноль на работе! — Повторяться дважды не буду, Серра, — после этой реплики я услышала, как нижние челюсти некоторых присутствующих парней буквально рухнули в их же тарелки. Он вновь обратился ко мне по фамилии, а не просто «травоядное», как обращается ко всем остальным ученикам в школе. Ясное дело, что Кёя понимал, почему все удивлены, но, похоже, мнение остальных его совершенно не заботило. Парень развернулся обратно к забору, намереваясь уйти, но тут отозвалась мама: — Хм, вот так просто покидаем дом? Раз заглянул, так хоть прояви уважение к хозяйке и съешь чего-нибудь, — лицом мама была спокойна и холодна как камень. Только блеск чёрных глаз говорил о том, как она сейчас зла. Кёя остановился и оглянулся через плечо, слегка не понимая такого поведения со стороны женщины. — Можешь считать, что это причуды русской женщины. Тем более, еды предостаточно. Прошу, садись и угощайся. Или, — глаза хитро прищурились, — ты напуган? — И чего же мне бояться? — в голосе Хибари отчётливо послышалось раздражение. — Не знаю, — пожала плечами мама. — Ты мне скажи, мальчик. Это обращение окончательно взбесило Кёю. Не произнеся ни слова, он прошёлся до самого стола и присел на свободное место. Спокойно взял тарелку и набросал туда то, что считал более-менее приемлемым для еды. В основном там было хорошо приготовленное мясо. Не знаю, кто что кому доказывал, но, в итоге, всё доедали молча, не решаясь проронить ни звука. Ну, разве что мама и Реборн изредка бросали друг на друга двусмысленные взгляды. В итоге, когда тарелка была пуста, а Кёя, поблагодарив за угощение, собирался выйти из-за стола, произошло то, что совершенно не укладывалось у меня в голове, а именно Ламбо потерял сознание, рухнув лицом в тарелку. — Ламбо?! — ахнули мы с Тсуной одновременно, так как он сидел между нами. Следующим потерял сознание и упал на стол, был Фуута. За ним тут же последовали девушки Киоко и Хару. — Что… что происходит?! — паниковал Тсуна. — Чёрт! — крикнул Гокудера, отскакивая в сторону и доставая динамит, собираясь сражаться с моей мамой, которая даже ухом не повела. — Десятый, еда отравлена! — ЧТО?! — ахнул Тсуна, но уже в следующую секунду сам потерял сознание. — Десятый!!! — в ужасе воскликнул Хаято, пытаясь помочь своему Боссу, но добравшись до Савады, сам повалился на землю. За ним отключились Ямамото и Сасагава Рёхей. — М… м. мама! Что… зачем ты это сделала? — не понимала я, осматривая парней. — Это что, я тоже?.. — женщина не ответила. Продолжала пить чай и наслаждаться спокойствием. К моему удивлению, также себя вели Бьянки, Реборн и И-Пин, хотя вот девочка всё же слегка нервничала, но всё же старалась держать себя в руках. — Хибари-сан! — я посмотрела на парня, который пришёл позже всех, но вероятно съел столько же, так что яд имеется и в его организме. Парень вскочил на ноги, вооружившись тонфами и приготовился атаковать маму, но не успел, так, как сделав несколько шагов в сторону женщины, упал на землю лицом вперёд, разбросав тонфы в разные стороны. — Да что тут, чёрт возьми, творится?! — уже злилась я, понимая, что сама сознание не потеряю из-за того, что яд на меня не действует. — Мама! Реборн! — Эх, — вздохнула женщина устало, вставая из-за стола. — Ну, наконец-то можно приступить к работе. Сметанка, принеси мою чёрную рабочую сумку из кухни, — после чего посмотрела на Реборна. — Я делаю это, только потому, что обещала. Не больше! — Я понял, — согласно кивнул малыш. — Мне кто-нибудь объяснит, что тут происходит? — мои руки слегка задрожали от колотившей ярости. — Мама, что ты собираешься делать? — Как «что»? — с непониманием спросила женщина. — Естественно, осмотреть этих детей. В конце концов, я — педиатр!