***
Драко нехотя разлепил глаза и хмуро уставился на своё отражение в зеркале над кроватью. Выглядел он заспанным и растрёпанным. Он не помнил, во сколько пришёл домой. Честно говоря, даже не обратил внимания на время, просто рухнул в постель. Странно, но ему ничего не снилось. Это был единственный раз за долгое время, когда Драко не виделись ужасы. Всего через несколько дней, как ему удалось благодаря Снейпу сбежать из Хогвартса, приснился первый кошмарный сон. Нет, даже не кошмарный, а жуткий и напряжённый. Ему в ту ночь приснилась Астрономическая башня. Он снова переживал тот страх, отвращение к Пожирателям и тягучее, гнетущее чувство неизбежности. Снилось, как с ним разговаривает Дамблдор, уговаривая не делать того, что он должен, предлагая помощь, говоря, что он не убийца. Как только Драко вернулся в Малфой-мэнор, отец и Снейп притащили его к Лорду. Драко был удивлён, что не последовало наказания за его промах. Спасибо Снейпу. Если бы не он… Крёстный вступился, объясняя действия Драко неопытностью. Тогда Лорд ничего не сказал, но той же ночью в его спальню пришёл отец. Люциус Малфой прошёл по комнате и бросил какой-то свёрток на ноги лежавшего на не разобранной постели сына. — Одевайся. — Что это? — тусклым голосом, без всякого интереса спросил Драко, не в силах даже думать. — Никаких вопросов! — резко и холодно прошипел Люциус. — Делай, что тебе велено! И Драко подчинился. Встав с постели, взял в руки свёрток и пошёл в ванную. Люциус даже не взглянул на него; стоя у окна и сжимая в руке свою трость, он всматривался холодным взглядом во тьму ночи. Зайдя в ванную, Драко развернул свёрток. Это была форма: чёрная мантия, сюртук и перчатки. Форма Пожирателя смерти. И тогда Драко понял всю безвыходность ситуации. За его промашку и… промашку Люциуса он должен был полноправно служить Лорду, этому змеелицему фанатику! «Что ж, к этому всё шло с самого начала». Драко кое-как оделся и вышел из ванной. Люциус всё ещё был в комнате. — Отец? — Достань палочку, Драко, — холодно проговорил Люциус. Драко выполнил приказ и покорно стоял, ожидая указаний, не видя смысла перечить. — Tenebris larva, — не поворачиваясь к сыну, проговорил Люциус, — взмахни палочкой перед своим лицом, говоря заклинание, и представь своё же лицо, как будто смотришься в зеркало. Драко стоял с зажатой в руке палочкой, до сих пор не осознавая, что ему предстоит сделать и то, что делать это придётся всю свою жизнь. Нужно было смириться, свыкнуться с неизбежным. — У тебя проблемы со слухом?! — резко спросил Люциус. — Я всё понял, отец, — сглотнув, тихо ответил Драко, выныривая из своих мыслей. — Тогда какого Салазара ты стоишь и не выполняешь то, что тебе сказано! Выполнять. Драко едва заметно вздрогнул. Люциус был в бешенстве. Он был зол на себя, на сына и на положение дел в целом. Драко было стыдно за свою слабость, трусость и невежество. И во всех своих бедах он должен был винить только себя… В тот вечер Драко решил не перечить отцу, впредь беспрекословно выполнять все приказы и поручения. Он понимал — чтобы выжить, нужно искоренить в себе все чувства и эмоции. Чтобы больше не бояться. Драко вздохнул и закрыл глаза, сосредоточившись на своём лице. Он знал, что, если сейчас у него не получится нанести маску, его ждёт наказание… жестокое наказание. — Tenebris larva. Драко почувствовал, как холодный металл с характерным тихим лязганьем быстро облепляет его лицо, будто чешуя. Было не больно, скорее даже приятно то, как холодит кожу. Он посмотрел в зеркало над камином. На лице была абсолютно гладкая металлическая маска Пожирателя смерти, похожая на смесь театральной маски мима с его лицом. Прорези для глаз и рта были искажены печалью. Люциус придирчиво осмотрел работу сына и, пренебрежительно хмыкнув, сказал: — Идём! — Что-то не так, отец? — отрешённо спросил Драко. Люциус остановился на полпути к выходу из спальни и, повернувшись, с металлом в голосе проговорил: — Маска отражает твою внутреннюю суть. Твою душу. В дальнейшем она у тебя изменится. Я уж постараюсь. Сегодня твой первый рейд. Не подведи меня. Драко вернулся в свою комнату под утро, измотанный и измазанный чужой кровью. Не запомнив, как стянул с себя отвратительные тряпки, он уснул. С той ночи и начались его кошмары — сны, полные крови, чудовищных криков, растерзанных детских тел, искорёженных трупов взрослых, корчащихся в муках людей и испуганных до смерти глаз. И с каждым заданием, с каждым рейдом, с каждым его невольно подопытным маглом и маглорождённым волшебником в Драко что-то ломалось. Он по-другому стал воспринимать реальность. Теперь он не видел смысла в этой войне и в жертвах во имя неё, которые всего лишь отстаивали право на свою жизнь и собственную правду.***
Через десяток минут Драко уже был на первом этаже особняка. Зайдя в гостиную, он посмотрел на часы, стоящие на каминной полке. Они показывали двадцать минут второго пополудни. В условленное время на пристани его ждал Алекс, с намерением что-то обсудить. Прихватив с большого стеклянного стола яблоко, Драко пошёл на улицу. Он мог бы вызвать домового эльфа из Мэнора, но не стал. Есть не хотелось. «Как же жарко и душно, — думал Драко, — сегодня точно искупаюсь». Он вспомнил о прошлой ночи и ухмыльнулся. «Я целовал Грейнджер? Грейнджер?! Что бы сказал отец? Просто прикончил бы, не моргнув глазом». Для Люциуса Драко всё равно ничего не значил. В этом Малфой-старший его давно уже убедил. Сын был ему нужен для достижения и выполнения собственных планов и продления рода — только для этого. Но Драко не только целовал Гермиону, но и хотел, желал в те мгновения, когда ласкал её тело. Если бы Грейнджер не отпрянула от него, то он точно бы дошёл до предела и не сдержал себя — взял бы её прямо в океане. Жалел бы он об этом после? Скорее всего, нет. Возбуждение крепко захватило его разум. И он почти успокоился и начал контролировать себя, когда она на совершенно невинное подтрунивание влепила ему пощёчину! Естественно он, вкупе с желанием, не смог спустить ей это с рук. Вновь поцеловал. Уже особо себя не сдерживая. И вот же лицемерка! Она ответила на него! Поупрямилась немного и расслабилась. И это было… охеренно! «Нужно было зажать её ещё в школе, — облизывая губы от яблочного сока, размышлял Драко. — Тогда, в теплицах после урока Травологии. Ведь хотел, но не стал! — серые глаза смешливо прищурились. — Хотелось бы взглянуть на лицо Люциуса, если бы он узнал о моих желаниях ещё тогда». Драко совсем недавно понял, что просто ненавидит и ненавидел отца. Раньше он просто не мог в этом себе признаться. Ненависть копилась в нём всё больше, переполняя чашу терпения. Сколько лет он убеждал себя в том, что действия отца незыблемы, что беспрекословное подчинение его воле — благо. Но с каждым годом, видя, как тот издевается над Нарциссой, как унижает её… Больше Драко не намерен этого терпеть. Пусть даже нарушит обещание, данное матери, но он прекратит это! Именно сейчас к нему пришло это понимание. Он резко остановился. Нет, не понимание, а скорее уверенность в своём решении. «Прямо сейчас! С этой секунды! С этого мгновения! Я больше не стану преклоняться перед отцом, не буду ему подчинятся и слепо верить». Люциус ломал его с каждым рейдом. На протяжении этих двух месяцев Драко переродился. Он уже не был тем трусливым мальчишкой. В перерывах между нападениями его перевоспитывала безумная тётка Беллатриса. Во время рейдов Люциус следил за Драко, чтобы он выполнял те же действия, что и остальные Пожиратели: истязал своих жертв. Драко никогда не убивал, но знал, что ему ещё предстоит это сделать — отнять жизнь. И это, несомненно, ещё больше его изменит. Разумом он был готов, но не сердцем. Хотя об этом куске мышцы, который бесконечно перекачивает кровь в теле, Драко уже не вспоминал. Ему пришлось забыть про него ещё в первый рейд, когда при обыске очередного захваченного дома он выдал Пожирателям спрятавшихся под кроватью женщину с её маленьким сыном. Он давно задумывался, но отгонял эти мысли, как только они начинали влиять на его отношение к отцу. Сначала он был просто мальчишкой из богатой семьи, которого воспитывали в строгости и — что греха таить — в жестокости. Его заставляли делать то, что ему, Драко, не хотелось, заостряя внимание на том, что это его долг перед семьёй, перед родом в целом, перед отцом, а главное — перед Тёмным Лордом. Люциус заставлял ненавидеть тех, кто в принципе-то не заслуживал ненависти. «Взять тех же Уизли. Да, они были предателями крови, но мне-то какое с этого дело? Почему и я должен продолжать испытывать эту ненависть вслед за отцом? Чистокровных семей мало, а этот фанатик истребляет всех без разбору…» Драко досадливо покачал головой. Он всё ещё стоял на месте, невидящим взглядом смотря на горизонт Тихого Океана. Нет, ни в коем случае он не жалел Уизли, нисколько. С точки зрения взрослого Драко, Уизли можно было бы просто проигнорировать. Но в детстве, когда Драко было примерно семь лет, отец вызвал его в фамильную библиотеку. Когда маленький Драко пришёл, Люциус, с присущей ему холодностью, приказал своему наследнику сесть за большой лакированный стол из красного дерева, на котором было разложено множество свитков. Отец развернул перед ним изображение родового древа Блэков, на котором в самом верху красовался большой герб. Первой в глаза бросался череп, под ним рука с мечом, а ниже три ворона. Под ним каллиграфическим почерком значился девиз: «Toujours Pur». Люциус указал только на одну фамилию. Уизли. Сказал, что Драко обязан её запомнить и возненавидеть. Что это предатели чистоты крови, которые позорят расу волшебников и отравляют авторитет чистой крови. Чтобы он не смел даже заговаривать с ними. Драко покачал головой и снова пошёл вдоль полосы прибоя. Было тяжело перешагнуть через воспитание, ненависть и ядовитое презрение, которое внушала ему семья в адрес тех, «недостойных». Ухмыльнувшись мыслям, Драко подавил малые отголоски чувства морального предательства. Было бы весело посмотреть на отца, когда он узнает, что его сын так прикасался к грязнокровке, что целовал её и хотел большего… с ней. Драко признавал, что было приятно целовать Грейнджер: губы мягкие, податливые, сочные. Кожа нежная и притягательная. Когда она прижалась к нему всем телом и обняла… Было восхитительно… Чувствовать её так близко… Драко нехотя, но всё же признал, что он с первого момента, как только увидел Гермиону на пляже — всю в капельках воды, в белом купальнике на загорелой коже, — захотел её… Он снова потряс головой, отгоняя наваждение. Ведь к таким, как она, ненависть ему с самого детства прививал именно Люциус. А теперь Драко ненавидел и отца… Выбор был сделан. Он вспомнил негласное обещание, которое дал себе тогда в первый вечер, сидя на пляже. «Это будет интересно… — ухмыляясь своим мыслям, Драко снял футболку и перекинул её через плечо. — Наверняка мы сегодня встретимся, ведь она подружилась с девушкой Алекса». Как же он был прав насчёт встречи. Издалека, но он узнал её: она лежала на пляжном коврике в жёлтом купальнике и читала книгу, медленно покачивая согнутыми ногами. Откусив ещё раз от яблока, Драко кинул огрызок через плечо, уверенно пошёл по направлению к ней. Осторожно подойдя, он встал позади Гермионы, тем самым загораживая солнце, скрестил руки на груди и стал ждать, когда она обернётся. Он смотрел на её стройные, загорелые ноги, округлые бёдра и упругую попку, узкую талию. Одна волнистая прядь, выбившаяся из забранных в пучок волос, лежала вдоль шеи и спускалась на загорелую спину. «Как же она хороша!» Та, будто не замечала его или делала вид. Драко прочистил горло. Гермиона вполне правдоподобно вздрогнула. «Как натурально она играет…» — Что, — непонимающе, словно самой себе, пробормотала Гермиона, снимая быстрым движением солнечные очки и оглядываясь по сторонам, перекатилась на спину, посмотрела вверх. — Малфой? Что тебе от меня нужно? Сначала Гермиона удивилась этой встрече, но спустя несколько секунд, как только увидела холодную ухмылку, которая ничего хорошего не сулила, — испугалась. Гермиона лежала, недоумённо наблюдая за тем, как Малфой скидывает с плеча футболку на песок, опускается на колени напротив и медленно подползает к ней. — Отойди от меня… — дрогнувшим голосом прошептала она, опираясь на локти, и начала отползать от Драко. — Не смей меня касаться! «Ну, уж нет! Я не позволю тебе так просто отделаться от меня.» Драко привык играть роли, и от этой — такой заманчивой — он не мог отказаться! — Ну что ты, — наигранно нежно проговорил Драко, аккуратно убирая выбившуюся прядь ей за ухо, — не бойся, тебе же вчера понравилось. Гермиона нахмурилась и медленно отстранилась от его пальцев, попыталась вскочить на ноги, но не смогла. Малфой поддел ладони под её колени и легко, но настойчиво дёрнул на себя. Гермиона не удержалась на руках и упала на коврик, возмущённо выкрикивая его имя. Драко навис над ней, опираясь руками по обе стороны от её тела. Наклонился ещё ближе и провёл носом по её шее и щеке, вдыхая приятный запах тёплой кожи и персика. Гермиона чувствовала тёплое дыхание Драко на своей щеке, лёгкие прикосновения его тела к своей коже, его запах. От Малфоя пахло солнцем и чем-то древесным и фруктовым — приятным. В голове снова всплыл тот чёртов сон, и Гермиона застыла, затравленно смотря на него, боясь даже вздохнуть. — Сладкая, — прошептал он, захватывая губами мочку её уха. — Тебе ведь понравился наш вчерашний поцелуй, не так ли? — Гермиона сжала край коврика пальцами и пыталась дышать. — Скажи мне, какой именно поцелуй тебе понравился? Первый, — он легонько поцеловал лихорадочно пульсирующую жилку на напряжённой шее, — или второй? — лизнул то же место и слегка прикусил кожу. Стоило его зубам царапнуть кожу, по телу прошла незнакомая волна приятных мурашек, многотонно врезаясь в низ живота. Её будто парализовало. Гермиона не испытывала таких ощущений. Наяву она никогда не знала таких прикосновений. Было приятно чувствовать, как его тёплые губы и язык вырисовывают невиданные узоры, а прохладная рука медленно, едва касаясь, прошлась по плечу, затем по руке, плавно переходя на талию, рассыпая по телу стаи мурашек… Странно, но отвращения она не испытывала, как и прошлой ночью, — только панику, страх, что он, Малфой, может зайти далеко, против её воли, и это приводило в ужас. Было страшно оттого, что он мог воплотить в жизнь тот сон. Прямо сейчас. Малфой провёл кончиками пальцев от колена до бедра и игриво подцепил завязку плавок. Как только Грейнджер почувствовала натяжение лоскута ткани, поняла, что он раздевает её. От действий Драко у Гермионы взыграл адреналин — сбылись её самые худшие опасения! Чувство страха мгновенно придало ей как моральных, так и физических сил. Наверно, сработал инстинкт самосохранения или обычная неприязнь к Малфою, но Гермиона собрала последние крохи самообладания. — Убери от меня руки, сейчас же! — резко и холодно прошипела она, глубоко дыша и упираясь ему в грудь, отталкивая. — Ненавижу тебя! — выпалила Гермиона прямо в лицо Драко. Малфой прищурился. Он не привык отступать, но стоило ему заглянуть в её глаза, Драко увидел в них отблеск панического страха. Она его боится. Гермиона сильнее надавила ему на плечи, пытаясь стряхнуть с себя, но тщетно. Драко был тяжёлым и сильным. Не сдаваясь, Гермиона начала брыкаться и выгибаться всем телом, бить ладошками по спине, шипя проклятья. Драко поймал Гермиону за запястья и прижал их по бокам от её головы, попутно успокаиваясь и давая возможность успокоиться ей. Но Грейнджер не унималась, изо всех сил пытаясь его пнуть. Драко уселся на неё сверху. Она сверлила его злым взглядом, брыкалась, пытаясь сбросить с себя. Гермиона тихо рычала, отдувалась, пыхтела от натуги. Было такое впечатление, что, если Драко даст слабину в своей хватке, она просто разорвёт его на мелкие кусочки. — А ну, прекрати, — задыхаясь, властно прошептал он ей на ухо, пытаясь удержать юркое тело. Но Гермиона не собиралась сдаваться, а только усилила свои попытки. — Я… — тут Драко понял, почему Грейнджер так яростно сопротивляется. — Да я не стал бы… Перестань брыкаться! Прекрати! Через несколько минут яростного сопротивления силы Гермионы в один миг иссякли, и она обессиленно расслабилась. Глубоко дыша и откинув голову, она закрыла глаза. «Вот это да! Откуда столько силы в таком хрупком теле?» Драко тоже прикрыл глаза и ничего не сказал. Он сам не мог объяснить причину своих действий. Возможно весь адреналин, противоречивые мысли и дебаты с самим собой за эти последние два дня затмили всё рациональное в его голове, и он поддался своей циничной стороне. Захотел поиграть с ней, или, может, доказать что-то себе, а может, отцу… Скорее последнее. — Отпусти меня, — тихо, спокойно и как-то обречённо проговорила она. Этот бесцветный тон заставил Драко посмотреть на неё: глаза были закрыты, и он невольно вспомнил тот ночной мираж. Грейнджер лежала точно так же под ним, как и тогда. Тот же гладкий лоб, тот же вздёрнутый носик, те же розовые губы и, Мерлин, те же очаровательные веснушки! Драко не выдержал и прикоснулся к губам Гермионы, провёл по ним своими. Аккуратно захватил их, будто запоминая, и отстранился. Снова закусил губу, борясь с желанием продолжить это неправильное, но такое приятное действие… Драко пристально посмотрел на Гермиону, мысленно прося её взглянуть на него. «Какая же она вкусная, нежная и естественная — настоящая! — пронеслось в его голове. — Ни грамма фальши. Я не могу так…» Драко, не говоря ни слова, ещё раз провёл носом по её шее, захватил губами кожу под ушком и, последний раз вдыхая аромат спелого персика, встал на ноги. Поднял футболку и пошёл по направлению к пристани.***
Шагая по песку вдоль волн, Драко размышлял о том, что только что было. «Как временное помешательство, Мерлин! Что она со мной делает? Зачем я её поцеловал? Снова…» Он сам не мог понять, почему поддался желанию, игнорировал её высказывания в свой адрес. Это до охренения неправильно, и почему он не испытывал отвращения? Ни вчера, ни сейчас?! Не мог ведь Драко, в самом деле, измениться за каких-то два дня? Нет, конечно, но что-то в нём явно как будто выключилось окончательно. Перестало мигать, сопротивляться и перегорело. Так или иначе, сейчас ему об этом лучше не думать. Драко прошёл по тропинке через кустарник и оказался как раз у пристани. Там уже отдыхал народ. Молодёжь каталась на водных мотоциклах, кто-то нырял с пристани, другие играли в пляжный волейбол, загорали, лёжа на ковриках или шезлонгах. Из бара неподалеку доносилась танцевальная музыка. Пройдя чуть дальше по оживлённому пляжу, Драко сразу же нашёл глазами Алекса. Он стоял, облокотившись о зонтик, держа в руке коктейль. Он о чём-то разговаривал с Гордоном. Тот постоянно оглядывался по сторонам. Можно было подумать, что он кого-то ищет или ждёт. — Привет, Алекс! — Драко подошёл и пожал обоим руки. — О, Драко! Здорово! Как всегда пунктуален. — Да где же она? — снова оборачиваясь, вполголоса проговорил Кайл. — Драко, ты случайно Гермиону не видел? Говорить или нет? По-сути, какая ему до этого разница, но Драко не хотелось видеть Гордона рядом с ней. Вспомнился прошлый вечер и парочка на шезлонге. Вчерашние чувства всплыли снова. Драко сильнее стиснул зубы, но попытался себя успокоить. «Почему я так реагирую?! Я ей никто, как она — мне». — Она на пляже, — слова вылетели сами по себе. — О! Тогда я вас оставлю. — Гордон быстро пошёл в ту часть пляжа, где была Грейнджер. Драко не знал, почему сказал, где Грейнджер, ведь ему так не хотелось, чтобы Гордон к ней не только приближался, но и вообще видел её. Почему? — …ты тут? Драко! — Алекс помахал у него перед глазами. — Эм… да, Алекс, я здесь, — ухмыльнулся Драко. — О чём ты хотел поговорить? — А о чём бы ты хотел? — хитро прищурился Алекс. — Или, вернее, о ком? «Чёрт возьми, неужели всё на лице написано?! И где моя хвалёная выдержка? Что она со мной делает?» — Драко, что с тобой? — Всё в порядке, не обращай внимания, просто не выспался, — запуская пальцы в волосы и особо не вникая в разговор, ответил Драко. — Эй, так не пойдёт. Давай рассказывай, в чём дело! — нахмурился и покачал головой Алекс. — Не поверю, что ты настолько изменился. — А где твоя девушка? Ему не хотелось разговаривать о Грейнджер, поднимать тему о своих чувствах к ней. Если бы он испытывал к ней привычные для него ненависть и презрение, то с удовольствием бы рассказал о них, облил её грязью, как раньше, но не мог. — Кэрри загорает, — махнул он рукой в сторону девчонок на пляже. — Даже не пытайся сменить тему! Это связано с Клер? — улыбнулся Алекс. — Нет, — спокойно ответил Драко. — Ну-ну… — скептически пробормотал друг. — У вас что-то было прошлой ночью? Драко с облегчением вздохнул и ухватился за эту тему. — С чего ты взял? Ничего не было. — Ну… Ты и она, она и ты, — повертел указательный и средний пальцы правой руки между собой Алекс и криво улыбнулся. Драко устремил в него возмущённый взгляд. — Ладно, ладно, — поднимая руки перед собой в защитном жесте, проговорил тот, — просто Клер такая штучка… — Я уже понял, какая она, Ал, — не дал договорить Драко. — Она меня не окрутит. Алекс продолжал пристально наблюдать за Драко. — Рассказывай, в чём дело! Если дело не в Клер, то в чём-то другом, — сделав секундную паузу и нахмурив брови, рассуждал Алекс, — или в ком-то другом. Драко заметно напрягся, но быстро взял себя в руки. Но от Алекса это не укрылось. — Так-так, это уже интересно! — прищурился он, ставя на небольшой плетёный столик бокал с недопитым коктейлем. Алекс скрестил на груди руки, уже более серьёзно спросил: — Что у тебя с ней? — С кем? — попытался изобразить непонимание Драко. — Прекрати прикидываться, Драко. Я знаю тебя! — покачал головой Алекс. — Причина твоему состоянию — Гермиона. — Давай опустим, — жёстко проговорил Драко, — не желаю продолжать этот разговор. Видя реакцию — Алекс взволнован и заинтригован, — Драко понял, что тема не исчерпала себя. Вздохнув, он осмотрелся и присел на край шезлонга. — С Клер точно ничего не было? — снова спросил Фрейзер. — Я же сказал, что нет, — тихо, но раздражённо проговорил Драко. — Кстати, где она? — Уехала по делам домой, сказала, что письмо пришло от матери со срочным вызовом. «Ну конечно, срочный вызов… Отправилась передавать письмо и докладывать Лорду о доставке». — Ясно, ну так о чём ты хотел поговорить? — Я уже спросил, — серьёзно ответил Алекс, — о тебе и Клер? — Я ведь уже ответил, — вздохнул Драко, — уймись ты уже! — Я серьёзно, Драко! Будь аккуратней. — А что, это так важно — что между нами? — заинтересовался Малфой. Ведь он видел неподдельное беспокойство Алекса. Что могло так его взволновать? — Знаешь, — вмиг переменился в лице тот, — я бы на твоём месте вообще игнорировал её. — Почему же? — удивился Драко, ведь по его мнению Алекс и Клер — друзья. — Да потому, — хмуро взглянул на него Алекс, — она та ещё оторва, пусть и выглядит милой и хрупкой, но она не глупая и не наивная девочка, окрутит тебя — и не заметишь. — Ну, Ал, ты, значит, меня плохо знаешь, — улыбнулся Драко, — меня очень сложно провести, скорее я — её… — Я тебя знаю как облупленного, — перебил он, — мы с тобой дружим с самого детства, напомни-ка мне, со скольких лет мы знаем друг друга? — С шести-семи. — Именно, — Алекс с неподдельным раздражением ткнул в него пальцем. Драко отошёл. — Я ничего не имею против Клер, тем более что она моя будущая жена, — как бы между прочим, лениво вставил он, растягиваясь на соседнем шезлонге. Алекс, который только что начинал пить новый коктейль, поперхнулся. Рывком сел, отряхиваясь, и с крайним изумлением уставился на Драко. — Ты шутишь?! — Нет, а разве похоже? — с ухмылкой проговорил Драко, не открывая глаз. Он и так мог описать выражение на лице Алекса. Тот никогда не умел скрывать свои эмоции, всегда был как открытая книга. Вот и теперь, по одной интонации Драко мог с точностью описать выражение лица Алекса — что он чувствует, о чём думает. В данный момент Алекс был удивлён и крайне возмущён, растерян и… насторожен. Вот это-то и заинтересовало Драко. Почему он так отреагировал, ведь здесь нет ничего такого… или есть? Во всяком случае, Драко наплевать, всё равно вышеупомянутая особа, после произошедшего вчера, никогда не станет его женой. Уж об этом Драко позаботится. — И ты только сейчас мне об этом говоришь? — продолжал бушевать Алекс. — Драко, с твоей головой всё в порядке? Она же… она же… — захлёбывался он негодованием. — Кто? — приоткрыл глаза Драко и посмотрел на него. «Это уже интересно». Кто же эта вертихвостка Клер? Драко мог бы сказать про неё только то, что она юна, обидчива, высокомерна, капризна, злопамятна, но не более того… впрочем, ещё приспешница Лорда и нимфоманка. Что же такого знает о ней Алекс? — Э-э-э… — замялся тот, явно только сейчас осознавая, что сказал что-то лишнее. — Скажем, не очень нравственная, — и мигом нашёлся: — зачем тебе такая жена? — Говоря прямо — шлюха? — улыбаясь, поправил его Драко. — Можно и так сказать, — неохотно согласился Алекс. — Я знаю об этом, Ал, но отец наседает на меня, — Драко состроил брезгливую гримасу. — Не знаю, для чего он мне её подсунул, но я сам не в восторге. Она слишком раскованная для Малфоев, развязная. Но не волнуйся, — поспешил он успокоить друга, — я против. Поначалу, конечно, были мысли не перечить, но… я уже против, — повторил он. — Так что не беспокойся, я на ней не женюсь, — отпивая приятный на вкус коктейль, который напомнил Драко смесь гранадилла и ещё какого-то экзотического фрукта, — просто побешу отца и всё. Алекс кивнул, но ничего не добавил. — А для чего ты здесь? Каникулы улучшить захотелось? Надоело мёрзнуть в своей Англии? — с усмешкой спросил Алекс, снова ложась под обжигающее солнце. — Вроде того, — ухмыльнулся Драко. Он благодарил свою выдержку. На миг напрягся и пообещал себе, что не расскажет Алексу о причине своего пребывания здесь, помня прошлогоднее задание. Чем меньше людей о нем знает, тем лучше. Тем более он уже всё выполнил, так что рассказывать смысла нет. — Привет, мальчики! — послышался мягкий девичий голос. К ним подошла Кэрри. Она села на шезлонг рядом с Алексом. Тот, поднявшись, обнял её за талию и, притянув к себе, поцеловал в щёку. — Привет, — улыбнулся ей Драко. Как ни странно, Кэрри не вызывала у него привычное чувство презрения или раздражения. Может, это просто потому, что она была девушкой его лучшего друга, или — искренней и открытой? В любом случае, Драко желал другу только счастья. На миг он почувствовал отголосок грусти — ведь у него самого с большой долей вероятности таких отношений не будет никогда. Поэтому он радовался, глядя как Алекс с притворным рычанием делает вид, что кусает Кэрри за шею. Та же, подняв плечи, сжалась и, запрокинув голову, звонко рассмеялась. Затем поцеловала своего парня в губы. Драко отвёл взгляд от парочки и прикрыл глаза. — Алекс, прекрати, — смеясь, пролепетала Кэрри. — Гермиона ещё не пришла? — Нет, Кайл ушёл за ней. Драко видел её на пляже, — ответил Алекс, аккуратно заправляя волнистую прядь девушке за ухо. Кэрри взглянула в ту сторону, куда махнул рукой Алекс. — Вон они идут! — воскликнула она, вскакивая с места. Драко оглянулся. По пляжу шла парочка, держась за руки. От того, как Кайл прикасался к её руке, всё внутри у Драко почему-то закипело, а пальцы сами собой сжались в кулаки. Драко непроизвольно дёрнулся и сел на шезлонге. Вовремя сообразив, что не стоит выказывать свои истинные чувства, придал позе расслабленное положение. Он увидел поднятую в удивлении бровь Алекса. Тот, ухмыляясь, покачал головой, якобы говоря: «И тебе-то нечего рассказать?» Тем временем к ним уже приблизилась новоиспечённая парочка. На Грейнджер были надеты только короткие шорты, шла босиком. Она счастливо улыбалась и даже приобняла Кайла, когда тот обхватил её за талию и прижал к себе. «И что между ними было на том пляже?! — стучало в голове у Драко. — Дементор меня задери, да что происходит! Почему я так реагирую? Почему я не хочу, чтобы кроме меня к ней кто-то прикасался? Мерлин! Ещё какой-то жест этого урода по отношению к ней, и я его убью! — скрипел зубами Малфой. — А сама хороша, так наивно улыбается, отвечает что-то так смущённо Кэрри и Алексу, на меня даже не смотрит, сучка! Обнимает его! И, мать вашу, почему мне так небезразлично? Стоп, нужно успокоиться… — всё ещё думал Драко, отрывисто дыша. — Нельзя показывать свою слабость. Слабость? Что эта девчонка делает со мной? Драккл!» И тут Драко увидел, как Кайл что-то отвечает Алексу, наклоняется и целует Грейнджер. Это было последней каплей.