Конечно

Все всегда было серым. Оранжевые пески Вулкана - серые, но никто не говорит этого. Возможно, это лишь метафора. Наверное, все цвета - просто метафора. А метафора к чему Спок не знает в силу возраста. Джим трогает всех знакомых, когда узнает о цвете и родственной душе. Он растет, а привычка остается. Он касается даже людей, вызывающих неприязнь. Позже - даже врагов. Он должен узнать. Леонарду кажется, вселенная становится чуть ярче и зеленее, когда он случайно сбивает с ног ту девушку. Джосселин. Когда рождается их дочь и он впервые касается ее сморщенного личика, становится еще чуть краснее и глубже. Когда случается развод, ничего не было цветным, ничего не становилось ярче и глубже. Ничего не происходит, когда Джим впервые хлопает Спока по плечу, ничего не происходит, когда Леонард впервые регенерирует кожу Спока от фазерного выстрела. Ничего не происходит, но всем казалось, что должно было произойти хоть что-нибудь. Никто из них и не верил, но... вдруг? Но нет, все серое и так и должно быть. Консоль Спока заискрилась и взорвалась прямо под его пальцами. Его откинуло назад и он повредил голову. С ним все хорошо, повреждения не фатальны. В ушах шумит, да и только. Он в лазарете, приборы пищат. Маккой ворчит. Джим тоже тут, пришел узнать о его самочувствии. Он подходит ближе и заглядывает в лицо Спока, а Леонард осматривает его руки. Спок заблокировал боль от ожогов. Руки у него, как у вулканца, невероятно чувствительны. Маккой придерживает его правую руку за запястье, Джим садится на корточки и раскрывает рот, чтобы что-то сказать, берет его левую руку и захлопывает рот обратно. Оказывается глаза у него золотые, не светло-серые. У Леонарда же голубые, даже льдистые. Спок думает об этом последующие месяцы: цвета, хоть и существуют, все-таки оказываются метафорой. Он говорит об этом любовникам, лежащим по обе стороны от него. - И что за метафора? - невнятно спрашивает Леонард, уже было задремавший. Спок ждет пару секунд, чтобы ответить, но Джим его опережает, легко роняя: - Любовь, конечно. - Спок в удивлении смотрит на него, а Джим мягко улыбается. Любовь. Конечно.