X. Цепи

       Эмбер       Я недовольно покосилась на мужа, когда он выскользнул из постели и натянул халат. Я такой чудесный сон видела – про него, между прочим, хотя ни за что бы ему этого не рассказала. И надо же ему было разбудить меня, заворочавшись...       <Что в этот раз?> – поинтересовалась я.       <Алекс. Опять его кошмары мучают. Прости, милая, не могу оставить его в таком состоянии>.       С ворчанием я тоже поднялась. Мой халат валялся комом на полу, куда я обычно швыряла его, когда ленилась повесить как следует. Терпеть не могу заниматься домашним хозяйством. Самое прекрасное, что есть в Темном королевстве – мой муж, но я пришла к выводу, что на втором месте после него стоит право на йом-слуг, которые прибираются вместо меня. Что очень сильно облегчает жизнь.       <Тебе необязательно идти>, – запротестовал Джей.       <Эй, он же и мой внук>.       И в самом деле, на Алекса невозможно сердиться, даже если они и заставляет нас поволноваться иногда. Но на самом деле я хотела сопровождать Джея по другой причине.       Джей поглядел на меня как-то странно, словно подозревал, что я в действительности имела в виду. Я бы не удивилась, что он видит меня насквозь, ведь проницательность – его особый дар. Может, было бы легче открыто все обсудить. Но как мне признаться, что меня беспокоят отношения моего мужа с моим внуком? Я так не переживала даже в первые два года жизни Алекса, когда Джей шарахался от него, как от привидения. А потом вдруг что-то произошло.       Что-то. Да, лучше описания не придумаешь. Сначала Алекс был серьезным, задумчивым ребенком, совершенно заурядным, если не считать дара целителя. А потом вдруг они с Джеем проводят несколько часов на закрытом совещании с Кунцитом. Вместе. Дольше, чем в совокупности за все время до того. А когда они покинули комнату, на малость ошарашенном Алексе уже была форма полноправного генерала с коричневым кантом, и его назначили рабочим партнером Жадеита вместо Джаспера. Вот так вот. Хотя он был еще ребенком. И с того дня Джей и Алекс стали неразлучны.       Должна признать, Алексу перемены пошли на пользу. Кошмары мучили его с рождения, и никто не мог отогнать его страхи. Даже его мать, моя дочь Авантюрин. Только Джей. Знаю, Ави расстраивалась из-за этого. Она не раз приходила ко мне за советом, но я могла лишь признаться, что тоже ничего не понимаю.       Я снова глянула на Джея, когда мы возникли у двери Алекса.       Быть может, скоро я узнаю, что между ними происходит. Хотя я старалась не думать о предстоящем. Слишком грандиозно, слишком страшно... и уже завтра.       Джей постучал и зашел внутрь, не дожидаясь ответа. Или ответ слышал только он, кто их разберет.       Алекс сидел на кровати, обхватив себя за плечи, и глядел в пустоту. Его трясло, пряди темных волос дрожали в унисон. Джей тут же сел рядом с ним и обнял, стал гладить по макушке, а Алекс вцепился в его халат, будто это был единственный источник безопасности в своей относительно короткой жизни. На лице Джея отражалась невыразимая нежность. Кроме Алекса, так он смотрел только на Авантюрин, и то когда она была еще маленькой. Безусловная любовь и желание защитить.       Мне такого взгляда не доставалось.       Я чуть не рассмеялась. Это что, ревность? К собственной дочери и к шестилетнему мальчику, пусть он и выглядит уже как подросток? Глупости какие. Да, я хотела, чтобы мой муж любил меня, но в столь абсолютной защите не нуждалась. У меня есть и свои внутренние ресурсы. Иначе как бы я пережила исчезновение отца, смерть матери, катастрофические отношения с настоящим отцом Джаспера, как бы в одиночку растила сына все эти годы? Нет, я не хотела забрать себе то, что Джей давал Алексу. Я просто хотела понять. Алекс       Сперва я лишь почувствовал, что обнимаю кого-то знакомого, теплого. Потом распознал, кого именно. Джей. Мой брат. Так значит, это был всего лишь кошмар, не по-настоящему... Тут я сумел освободиться от ужасных картин в голове и перестал дрожать.       <Прости, – сказал я ему. – Я не хотел опять вытаскивать тебя из постели. Эмбер, наверно, жутко сердится на меня>.       <Ничего подобного. Она тоже за тебя беспокоится, хоть и не понимает, что происходит, – его ладони все еще скользили по моим волосам. – Но я очень бы хотел, чтобы ты разрешил мне рассказать ей – и Ави с Купритом тоже. Ты даже не представляешь, какая это для них пытка>.       <Джей, я не могу. Разве ты не видишь? Я всего лишь призрак. Я украл у них нечто очень ценное – ребенка, который принадлежал бы только им. Если они узнают, кто я, они возненавидят меня>.       Тут я расплакался, слезы катились по щекам и впитывались в его свободный сине-фиолетовый халат.       <Ох, Алекс…> – и он замолчал. Мы уже столько раз заводили этот разговор, что он прекрасно знал, чем дело кончится, если он попытается взбодрить меня. Я ему не поверю. Не сумею.       Ненавижу причинять другим боль, но в этой ситуации, что бы я ни выбрал, обязательно обижу кого-нибудь...       <Эмбер все равно скоро поймет, – добавил он. – Или ты забыл, какой завтра день?>       <Забудешь тут, – ответил я. Еще немного – и мне больше не придется тянуться вглубь себя и находить лишь пустоту там, где когда-то звучали другие голоса, другие личности. Больше никакого одиночества. Я снова стану звеном Цепи. – Ты не представляешь, как долго я этого ждал. Как долго мне вас не хватало…>       Он улыбнулся уголком рта.       <Не дольше, чем нам не хватало тебя. Алекс, ты по-прежнему в наших сердцах. И всегда будешь нужен нам. Даже Цоизит скучает по тебе, хотя скорее небо упадет на землю, чем он в этом признается>.       Тут уже и я развеселился.       <Цоизит никогда не умел выражать простые чувства вроде дружбы. Мне его даже жалко в чем-то. Он такой ранимый. Железный панцирь вокруг стеклянного сердца…>       Джей взъерошил мои волосы. У меня на голове уже, поди, воронье гнездо.       <Ты, главное, ему этого не говори. Представляешь, какую физиономию он состроит?>       <Нет, и боюсь даже представить мое лицо после того, как он со мной разделается>, – ужаснулся я, хоть и в шутку. На мгновение повисла тишина.       <И что в этот раз тебе снилось?> – спросил Джей. Я почти ощущал, как погасла его улыбка, и меня передернуло в последний раз, сильно, до глубины души.       <Как обычно>, – отмахнулся я. Поначалу я пересказывал ему кошмары, но потом понял, что мне это не приносит облегчения, а он всегда страдает вместе со мной – потому что эти сны о нашем общем прошлом. Падение монархии Земли много лет назад. Века жизни в Темном королевстве, когда я бессильно наблюдал, как его душа разваливается на части. Его смерть… И еще одно. Изредка я видел во сне тот первый день, который я почти не помнил, когда Оникс пришел в дом наших родителей и предложил им больше денег, чем они в жизни видели, за то, чтобы они отдали меня с Джеем ему. Только тогда его еще звали не Джей, а меня – не Алекс. Мы были совершенно другими людьми.       Знать бы, кем бы мы стали, если бы тень того темного, закутанного в свою боль чужака никогда не пала на нашу дверь. Если бы знать наверняка, к добру или к худу изменилась тогда наша жизнь, я, быть может, меньше бы сожалел о принятых решениях. Быть может.       Осторожно, мягко я высвободился из рук Джея. Некоторые проблемы несправедливо перекладывать на чужие плечи, даже на плечи своего старшего брата, своего защитника, которого знаешь всю жизнь. Все наши жизни.       <Отправляйся спать, – велел я ему. – Тебе нужен отдых. Если я утром вовремя не объявлюсь – ищи меня у дерева>.       Он кивнул. Ему не надо было уточнять, у какого дерева. Для нас обоих единственным деревом была вишня, которую он посадил для меня.       Лишь когда Джей поднялся на ноги, я заметил Эмбер за его спиной. Она молчала и даже не пыталась помочь нам. Просто стояла и смотрела на нас с непонятным выражением.       <Прости>, – сказал я ей совершенно искренне.       <Ты всегда просишь прощения>, – ее тон оставался нейтральным, она не винила меня, и все же...       <Прости, – повторил я. – Ты скоро поймешь>.       Ну, или мы все погибнем, и проблема решится сама собой. Но в этот вариант я не особо верил. Трое наших самых талантливых магов-технологов – Цоизит, Демантоид и Сапфир – утверждали, что процедура совершенно безопасна. Даже Кунцит им верил и ставил жизнь на их правоту.       Эмбер посмотрела на меня еще раз как-то странно и вышла вслед за Джеем. Я подождал, пока дверь плотно закроется за ними, схватил и натянул штаны со спинки стула. С остальной одеждой я не заморачивался, и кристалл души болтался на голой груди, пока я наскоро, небрежно заплетал косу. А потом я телепортировался.       На Земле тоже стояла ночь, новолуние, и единственный свет исходил от звезд. Нефриту бы понравилось. По природе своих сил он считал такие ночи благоприятными. В этой уединенной долине исходившее с небес слабое сияние не заглушалось искусственным освещением.       На подходе к деревцу я замешкался. Здесь лежали не только мои кости, и босой пяткой я ударился о еле видный над землей небольшой надгробный камень.       Я посмотрел на него секунду, потом опустился на колени, оперся ладонями о землю чуть выше того места, где Эмбер похоронила разбитый кристалл души Оникса. Он не был мне родней – ну разве что через Эмбер и Авантюрин, но только его я вспоминал как отца в первую мою жизнь. Сейчас же его место занял Куприт.       С улыбкой я подумал о хрупком, невысоком кристаллотворце из Анклава. Не могу сказать, чтобы мы когда-либо были близки, как нормальные отцы и сыновья. Я слишком сильно отличался от окружающих, и он это чувствовал. Иногда я гадал, не видел ли он на самом деле, как моя душа проникла в мое нынешнее тело почти семь лет назад. Да уж, мы оба со странностями. Но я все равно его любил. Это совершенно точно.       А вот мое отношение к Ониксу складывалось куда более запутано. С одной стороны, он виноват во всем, что с нами произошло. С другой – ему от этого было так же больно, как нам самим. Да, некоторые из нас все еще таили на него обиду, но я по природе своей не мог никого ненавидеть.       Не отрывая рук от земли, я улыбнулся над иронией судьбы.       – Знаешь, я тебя уже давно простил, – произнес я вслух. – Все мы были лишь пешками. Глупо ненавидеть другую такую же пешку, что бы Цоизит ни думал на этот счет. Я… я тут подумал, что так и не сказал тебе этого.       А сказать стоило. Мне несложно было поверить, что какие-то обрывки его души еще могли цепляться за его последние земные останки. Несмотря ни на что, вопреки всем ночным кошмарам, всей боли и страху, пережитым по его вине, он заслуживал знать, что я понимаю его.       В конце концов, его кошмары, наверно, были в десятки раз страшнее моих.       Со вздохом я поднялся и направился к своему дереву – здоровому саженцу вишни. Я за ним регулярно ухаживал, что многих сильно удивляло. Погладив его кору, я зарылся ступнями в почву.       И все-таки, погружаясь в медленные жизненные ритмы растения, я гадал, как там Эмбер. Волнуется, наверно. Надеюсь, она не слишком расстроится. Эмбер       Больше мне заснуть не удалось. От вылазки к Алексу мысли о том, что нам предстоит через несколько часов, вылезли на передний план, и я не могла отогнать их и задремать снова. Муж мой ничего подобного не испытывал, и я лежала, слушала его тихое дыхание и пыталась убедить себя, что переживаю по пустякам.       Не вышло.       То есть, подумать только – пустить в свою голову шестерых посторонних, по крайней мере одного из которых я недолюбливала… Это как планировать изнасилование. Не просто полная потеря личного пространства, а нарушение настолько глубоких границ личности, что от одной мысли об этом подташнивало. Зачем я в это ввязалась? Кунцит меня не заставлял ведь.       Ровно в этот момент Джей решил поворочаться во сне и закинул руку мне на грудь.       Ах да, ради него.       Господи, я и не подозревала, насколько сильно можно любить другого человека, пока не познакомилась с Джеем. И за все годы в браке мы стали только ближе. Сейчас я уже не представляла жизни без него. Полагаю, такая привязанность нужна кристаллотворцам по их природе. Любовь должна быть по-настоящему сильной и прочной, чтобы продержаться несколько веков. Конечно, Истинная любовь в Темном королевстве встречается чаще, чем на Земле, а те пары, которым не досталось такого счастья, тихонько расходятся через несколько лет.       Нет, даже не хочу размышлять, что в таком случае творится в парах вроде Умино и Зантисы.       Но как бы мы ни были близки с Джеем, всегда оставалась часть его, до которой я не могла дотянуться. Та, что принадлежала его товарищам по Цепи. А я самым эгоистичным образом хотела, чтобы он принадлежал мне целиком. Поэтому когда я услышала, что Кунцит и компания собираются провести эксперимент по расширению своей Цепи, чтобы включить в нее Алекса, я тоже напросилась к ним.       Обзывая себя дурой, я таращилась в темноту, увы, не способную скрыть потолок от обостренного магией зрения. К этой особенности кристаллотворцев я тяжелее всего привыкала – то есть, помимо шипов на плечах до того, как их удалили хирургическим путем на Земле. Не один месяц прошел, прежде чем я смогла нормально выспаться в Темном королевстве.       Но сейчас уже поздно идти на попятный. Что ж, для глупостей бывают причины и похуже, чем безумная любовь.       Так я пролежала не один час, пока Джей не зашевелился, просыпаясь.       <Ты, похоже, глаз не сомкнула>, – заметил он и нежно поцеловал меня. Вместе с мыслью передалось чувство настолько абсолютной, сильной любви, что мне стало больно. Я хотела удержать это чувство внутри себя навсегда. Может быть, сегодня мое желание станет реальностью. А это стоило любых испытаний.       <Да какая разница>, – отмахнулась я.       Мы наскоро приняли душ вместе (что могло бы вылиться в совершенно иное времяпрепровождение, будь у нас время) и оделись. Я поправила обшлага кителя поверх шипов на запястьях и замерла, нервно теребя свой кристалл души.       <Тебя точно все устраивает?> – переспросил Джей уже не в первый раз.       <Все нормально, – ответила я с уверенностью, которой совсем не ощущала. – Идем уже>.       <Нет, иди вперед меня. Я заберу Алекса. Он, похоже, все еще, так сказать, застрял на дереве>.       Представив себе такую картинку, я даже сумела улыбнуться, несмотря на мандраж.       <Вот, так-то лучше>, – Джей и сам улыбнулся.       <Я просто не понимаю, зачем ты так нянчишься с Алексом, – пожаловалась я ненавязчиво. – Ты его дед, а не мамаша. Даже если вы работаете в паре, ты не обязан до такой степени его опекать>.       Улыбка моего мужа померкла, лицо застыло, как когда он вспоминал старое недоброе время под властью Берилл.       <Это не имеет никакого отношения к тому, что он мой напарник или внук. Но это не моя тайна. Ничего, скоро ты все поймешь>.       И он телепортировался.       – Прямо какой-то заговор молчания, – произнесла я вслух в пустой комнате. – Пусть только посмеют не предоставить разумного объяснения потом. Александрит       <Эй, ты же не собираешься предстать перед Кунцитом в таком виде?>       <Джей? А что, уже пора? – я выкопался из земли как можно аккуратнее, тряхнул головой. Ну вот, опять потерял счет времени. Случается иногда, когда я пускаю корни. – Нет, надо бы приодеться как следует. А раньше нас такие мелочи не волновали…>       <Да, но тогда мы всего лишь изображали дворян. Сейчас все иначе>.       Я скривился.       <Да уж, мы должны сохранять достойный вид на случай, если среди йом найдутся такие дуры, чтобы подглядывать за нами в замочные скважины. Минутку>.       Поморщившись, я сосредоточился на том, чтобы сотворить остальные элементы униформы. Брюки и так сойдут. Делать одежду из ничего и магии на редкость трудно, если хочешь подогнать ее по размеру, а треклятые кители Темного королевства требовали неимоверной точности. Но сначала мне нужна рубашка и пара сапог. С сапогами проще – я их еще в первой жизни часто создавал.       Джей молча наблюдал за мной, пока я мучался с сотворением. Когда-то давно он бы помог мне... Но те времена прошли. Мы оба изменились… кажется.       Я снова представил себе китель и замотал головой. Не, не буду надевать этот ужас. Только не сегодня.       <Тогда держи это>.       И протянул мне серо-коричневое одеяние совершенно другого покроя. В отличие от кителя Темного королевства, оно не имело воротника и свободно запахивалось наподобие короткого халата. Джей делал мне такие куртки бессчетное множество раз, когда мы были еще маленькими, и мне не давалось магическое сотворение.       <Спасибо>, – только и мог сказать я.       <На голове у тебя все равно бардак, но и так сойдет, – заявил Джей, не ответив «пожалуйста». – Кунциту сотоварищи уже надоело ждать, а Эмбер вообще скоро в кататонический ступор впадет>.       <Прости>, – дернулся я.       <Нет, ты ни в чем не виноват. Вряд ли она готова к такому испытанию, но я не смог ее отговорить. Она так отчаянно хочет быть ближе ко мне, что не осознает, что я уже принадлежу ей целиком, кроме разве что уголков души для тебя, Ави, Джаспера и Касс>.       <Сдается мне, ты не слишком старался ее отговорить>, – заметил я.       <Ну да, признаюсь, – вздохнул он с улыбкой. – Видишь ли, я жажду этой близости не меньше, чем она>.       Я стукнул его легонько в плечо.       <Эй, прекрати. Ты ведешь себя как снедаемый любовью придурок>.       <Полагаю, так оно и есть, – усмехнулся Джей. – Однажды ты меня поймешь>.       <Если повезет, – возразил я. – Не уверен, что всем нам небеса заготовили вторую половинку. А вдруг идеальная пара находится только для того, кому чего-то не хватает?>       <А тебе никто не нужен?>       Не понравился мне его взгляд – словно бы он жалел меня, что ли.       <Нет, – ответил я. – Нет, меня все устраивает. Несмотря на кошмары, я считаю, что живу в гармонии с собой>.       <Но живешь в месте, которое ненавидишь>.       <Это Темное королевство-то? – признаюсь, я несколько удивился. – Джей, я не ненавижу его. Да, я не поселился бы там, будь у меня выбор, но ненависти к нему я не питаю, – а правду ли я говорю? – Хотя… Хотел бы я, чтобы не было необходимости в нашем мирке>.       Нечасто мне доводилось видеть старшего брата таким озадаченным.       <Что ты имеешь в виду?>       <Ты когда-либо смотрел на новых иммигрантов? Других, кроме преступников? В смысле, пристально вглядеться в них и попытаться понять, что они у нас забыли? Так вот, Джей, большинство из них – жертвы. Их притесняли, их использовали, они потеряли все, что было для них дорого. Они приходят к нам, потому что оставили всякую надежду на нормальную жизнь на Земле, – я знал, что несу околесицу, но не мог остановиться. – Мы их последняя надежда, единственное место, где они могут искать убежища. Для этого мы нужны. Быть может, для этого мы существуем. Не знаю. Но мы нужны. Если бы Темного королевства не существовало, они бы придумали его>.       <Люди то же самое говорили об аде>, – заметил Джей.       <Правда? Нет, не знал, – я покачал головой, Разговор приобретал сюрреалистический оборот. Надо собраться с мыслями. – Джей, теперь мы уже точно опоздали, да?>       <Да, похоже. Не волнуйся, без нас не начнут. Хотя признаюсь, я удивлен, что за нами до сих пор никого не прислали>.       Это меня тоже озадачило.       <Может быть, за нами отправят Цоизита с мачете?> – предположил я.       <Что ж, мы всегда можем подсказать ему, куда ему засунуть этот мачете вместо того, чтобы шинковать нас, – предложил Джей и подмигнул. – Ведь это он спит с нашим Ледяным Клинком>.       Я почувствовал, как краснею. Никогда не любил непристойные шутки, там более такие неудачные.       <Джей, вот совсем не смешно>.       <Наверно, – согласился он. – Но Цоизиту бы понравилось, если бы речь шла не про него>.       <У Цои всегда было извращенное чувство юмора, – возразил я. – А сейчас отправляемся, пока он на самом деле не явился по наши души с каким-нибудь острым предметом>.       Джей с улыбкой качнул головой.       <Мне тебя телепортировать с собой?>       <Если не возражаешь>.       Совсем как в прежние времена – подумал я умиротворенно, когда мы начали переход. Эмбер       Я сглотнула, одернула китель, затем стала теребить кристалл души на цепочке у горла. Вот оно. Когда переступлю порог этой двери, назад дороги не будет.       Где Джея черти носят? Он отправился привести Алекса еще пятнадцать минут назад и до сих пор не вернулся. Уже несколько раз я порывалась позвать его, но останавливала себя. Незачем показывать ему, что я паникую все больше.       <Ты как?>       Я подскочила на месте.       <Похоже, не очень. Извини, не хотела тебя пугать, – Альмандин улыбнулась мне кривовато. Позади нее маячил ее муж. – Слушай, незачем так дергаться. Ничего с тобой не случится. Я же пережила включение в Цепь>.       <Да, но сколько тебе тогда было? Четырнадцать? А моя юность и гибкость уже давно миновала>.       Мы с Альмандин никогда не были особо близки, несмотря на то, что много лет оставались единственными женщинами-генералами, пока не подросла моя дочка, Авантюрин. У Альмандин были свои обязанности (целителя, а позже еще и посредника в отношениях с королевой Хрустального Токио), а у меня – свои (в основном я отвечала за удаленные барьеры и порталы, слишком важные, чтобы поручить их обслуживание йомам, ибо ни к руководству, ни к дипломатии у меня способностей нет). Так что возможностей познакомиться получше у нас было не так много, даже если б мы того хотели. Но в тот момент я бы обрадовалась поддержке даже от этого хорька, Цоизита.       Разумеется, совсем скоро, если выживем, я узнаю ее гораздо ближе.       <Не думаю, что тут дело в возрасте, – продолжала Альмандин. – Ты просто… ты должна хотеть этого, что ли. Это самое главное. Когда… В тот вечер я поняла, что люблю Нефрита так сильно, что готова умереть за него. Или измениться для него. Ты уже изменилась для Жадеита. Неужели тебя так пугает еще одна капля того же процесса?>       Невольно я потянулась левой рукой к шипу на правом запястье, потом провела ладонью по груди, где под одеждой скрывался шрам от копья из белого пламени.       <Если честно, то да. Я не успела хорошенько подумать, что происходит, когда в тот раз бросилась на Берилл. Не знаю, решилась ли бы я, если б стала рассуждать>.       Встреча с Жадеитом и превращение в кристаллотворца перевернули мою жизнь вверх тормашками. Я все еще жалела кое о чем, например, об оставленных друзьях, но никто из них не был настолько важен для меня, чтобы нарушить кодекс молчания, защищавший Темное королевство в те дни.       <Тогда ты должна сама принять решение, – задумчиво произнесла Альмандин. – Извини, но тут я тебе помочь не могу>.       Скривившись, я отвела взгляд и невольно встретилась с глазами Нефрита. Темного, более глубокого синего цвета, они пронизывали меня насквозь. Он наверняка видел мои метания, и я гадала, что же он обо мне думает. Я всегда с трудом понимала его настроение и потому не знала, что же встречу за этим фасадом. Вот что пугало меня больше всего: я не знала, чего ждать от будущих соседей по Цепи. Что если кто-либо из них меня терпеть не может? Например, Цоизит – я бы этому не удивилась. И тогда мне придется жить до конца моих дней с ощущением чужой ненависти на задворках сознания?       <Цоизит ненавидит всех и вся, кроме Кунцита, – Джей внезапно вклинился в мои мысли, – включая себя самого, по большей части. И нам это не мешает>.       Он подошел сзади, крепко обнял меня. Я перевела дух и откинулась всем телом на него.       <Охохонюшки>, – не знаю, что я хотела донести до него, да и какая разница.       <А почему все торчат за дверями?>       Я посмотрела на Алекса. Потом еще раз. Никогда еще не видела на нем эту одежду. И… ой, я даже и не подозревала…       Фотография пятерых юношей изначальной Цепи Кунцита стояла на почетном месте на комоде Джея еще с тех времен, когда мы только-только вернулись в Темное королевство. Это было единственное изображение того, первого Александрита. Джей редко рассказывал о своем брате. А парень, стоящий сейчас передо мной, словно сошел с того снимка. Ну, почти. Алекс пока выглядел моложе, мягче, чем тот Александрит во времена, когда сделали фото, и костюм немного отличался по цвету. Но все равно сходство поразительное.       О боги тьмы! Не удивительно, что Джей глядел на беднягу, как на привидение! Как я раньше не замечала? Ведь вряд ли Алекс стал выглядеть иначе лишь потому, что надел другой мундир. Скорее всего, я не хотела замечать сходства. Не хотела понимать. Поверить не могу, до какой степени прошлое все еще властвует над ними.       Вот я и решила загадку. Когда бывшие генералы Берилл глядели на моего внука, то видели не его, а давно умершего брата моего мужа. И вели себя соответственно. И Алекс чертовски стойко выносил такое отношение.       <Ждем, когда нас Кунцит с Цоизитом впустят, – Нефрит ответил моему внуку, даже не подозревая, что обращается к призраку. – Кажется, решили что-то доделать перед началом>.       <Если вдруг придется сдохнуть, то я хочу умереть красиво, – донесся знакомый и отнюдь не любимый голос. – Ладно, заходите. Мы готовы>.       Двери распахнула Альмандин, за ней внутрь прошел Нефрит. Алекс последовал без колебаний. Я чуть не бросилась останавливать его. Действительно ли он хочет присоединиться к Цепи, или ему внушили это желание? Я практически видела, как старшие придают его существованию форму своего прошлого. Принял ли ему хоть одно решение в жизни самостоятельно?       <Твоя очередь>, – мягко подтолкнул меня Джей и провел в дверь, не дожидаясь ответа.       В комнате не было осветительных шаров. Демантоид порекомендовал убрать их из старого кабинета для совещаний, используемого для процедуры, и Кунцит согласился с ним. Так что помещение освещалось только пульсирующим сиянием стен, и мы сели в почти полной тьме. Острые черты лица Цоизита казались особенно демоническими, подсвеченные ярким скоплением прожилок на стене рядом с ним. Кунцит хмурился, уставясь на стол, и не обращал на вошедших никакого внимания. Нефрит развалился на стуле, разглядывая... ну, если бы на нем не было перчаток, я бы решила, что он изучает свои ногти. Уж не знаю, для чего он напускал такой небрежный вид – то ли заскучал от ожидания, то ли скрывал волнение. Все-таки операция предстояла беспрецедентная для нас.       Одна только Альмандин кивнула нам. Я села рядом с ней, по другую руку от меня – Джей, а за ним, в дальнем конце стола – Алекс.       <Передайте ваши кристаллы души>, – сообщил Кунцит, не поднимая глаз.       Алекс чуть ли не сорвал свою цепочку. Трясущейся рукой он сложил маленький кристалл в середину стола, где уже находились четыре камня. Джей усмехнулся, покачал головой и снял собственную подвеску более благочинно. Я замерла, касаясь своего кулона. Мне с трудом верилось, что малая часть моей жизненной силы заключена в этом камне, но все равно я не любила снимать его или давать кому-либо трогать его. Джей касался моего кристалла. Ави и Касс тоже – когда они были еще мелкими и не понимали, что творят. Как ни странно, Алекс даже в младенчестве не лез к моему камню. Когда-то давно и Кунцит один раз держал мой кристалл, и я до сих пор вспоминала этот случай как нечто ужасное.       Сжав зубы, я заставила себя снять тонкую цепочку и сложить в центре стола, рядом с камнем моего мужа. На мгновение опустилась тишина, ничего не происходило. Затем по жесту Кунцита пять кристаллов поднялись в воздух над столом, и четыре из них выстроились в тетраэдр вокруг пятого, кристалла Кунцита, в центре. Между камнями протянулись линии из белого пламени.       А потом все кристаллы стали медленно сдвигаться. Лицо Кунцита посерело от напряжения, Альмандин скривилась и подняла руки к голове, хотя именно ее камень остался на месте, ровно над центральным. Кристалл Нефрита переместился вверх и ближе ко мне, Жадеита – вверх и в противоположную сторону, пока они не встали на одну линию, а кристалл Цоизита скользнул вниз, под камень его любимого.       Шестой кристалл – Алекса – присоединился к неровной структуре, и Кунцит пальцем провел линию от своего кристалла к камню моего внука, соединив их новым пунктиром из белого огня. Алекс просиял, но не обычной, робкой улыбкой. Я никогда еще не видела его настолько счастливым. И совершенно расслабленным, словно с него слетело некое напряжение, не покидавшее его всю жизнь. Да и лица остальных, когда их кристаллы присоединялись к схеме, выражали не то, что я ожидала. Я думала, они растеряются, обнаружив, что Алекс – не тот, кем они его считали. Но вместо этого даже Цоизит выглядел так, словно с удовольствием встретил старого друга.       Потом очередь дошла до меня. Я замерла, не зная, чего ждать, пока мой кристалл взлетел вверх к остальным. Кунцит провел полосу от своего камня к моему...       ...И глубоко внутрь проникло нечто холодное, сколькое и острое. Не то чтобы больно, но я инстинктивно ощущала исходившую от него опасность. Не сразу я распознала ментальный отпечаток Кунцита, ведь раньше мне не доводилось чувствовать его с такой интенсивностью. И конечно впервые я видела глубину разума самого старшего после Демантоида кристаллотворца. Он был… Не знаю даже, как описать. Слов таких нет. Может быть, в языке древних кристаллотворцев и были подходящие термины.       Потом новый разряд, и внутри меня оказалось второе сознание, на этот раз куда более знакомое.       <Видишь? Я же говорил, что все будет хорошо>.       Я сжала руку Джея, заморгала, чтобы сдержать слезы – настолько абсолютной и чистой был импульс любви, прокатившийся по мне вместе с его обращением.       Я думала, что следующим Кунцит подсоединит ко мне Алекса, но вместо этого он провел дорожку между моим бледно-зеленым кристаллом и темно-изумрудным камнем Цоизита, и внутри возникло нечто колючее, как морской еж.       Цоизит крутил в пальцах кончик хвоста и пожал плечами.       <Да, я такой>.       Далее сформировали соединение с Нефритом и Альмандин. Я не могла не отметить, что разум единственной, кроме меня, женщины новой Цепи оказался по сравнению с мужчинами... не столь глубоким, что ли. Не меньше в объеме – просто моложе, менее развитым. Интересно, а какой меня видят остальные?       Кунцит замешкался и неохотно завершил линию между мной и Алексом. Раньше мне доводилось соприкасаться с сознанием внука лишь мельком, и ощущение стало неожиданным. Он казался прочным и устойчивым, как старое дерево, и по глубине не уступал остальным мужчинам.       Надеюсь, это не означает, что мы, девочки, от природы легкомысленные.       <Нет, не переживай, – пояснил Джей. – Глубина разума возрастает со временем – у всех с разной скоростью, но общее правило таково>.       Я глянула на Алекса.       <Если ты хочешь сказать, что у тебя древняя душа, я тебя уложу поперек коленей и отшлепаю, пусть даже ты вымахал выше меня>.       Алекс не ответил. Внезапно лицо его приняло совершенно несчастное выражение.       <Ну, в принципе, так оно и есть, – вздохнул Джей. – Эмбер, Алекс и есть мой брат Александрит>.       О нет...       <Джей, я знаю, что он выглядит как твой брат, но это не так, – я старалась донести эту мысль до него как можно мягче. Кто знает, что с ним станет, если он очнется от самообмана. – Это же наш Алекс, помнишь? Наш внук. Мы видели, как он родился. Ему передалось много твоих генов, только и всего. Он…>       А потом раздался странный звук. Алекс рассмеялся, хотя в глазах его читалась боль. Осторожно я потянулась по неокрепшей еще связи Цепи и наткнулась на бурю настолько сложных эмоций, что не смогла расшифровать ни единого.       <Знаешь, – начал он, – я прокручивал эту сцену в голове в десятках вариантов еще до того как родиться здесь, но даже представить себе не мог, что ты мне просто не поверишь. Остальные сразу все поняли, но все присутствующие, кроме тебя и Альмандин, помнили меня еще по прежним временам. Наверно, мне придется предъявить доказательства. Хорошо. Бабушка. Жена моего брата. Вот моя история, Хочешь верь, хочешь – нет>.       Он не использовал слова. Вместо этого образы замелькали перед нашим мысленным взором. Я видела его глазами обрывки его жизни в Серебряном тысячелетии. Ощущала боль столетий бессильного несуществования. Затем Ави… Куприт… Дерево на лугу, сделанный Алексом выбор...       <Я не хотел никого обидеть, – в заключение произнес Алекс, поднимаясь на ноги. – Простите>.       И исчез в вихре красных, оранжевых и золотистых огней.       Цоизит произнес вполголоса что-то язвительное.       <Смотри, что ты наделала!> – добавил он в мой адрес.       Я не обратила на него внимания. В голове эхом отдавались слова Алекса.       Простите.       Простите.       За что? Что он такого сделал, за что должен просить прощения? Что я такого сказала или сделала, что он решил, будто причиняет мне боль? Жадеит       <Смотри, что ты наделала! – взорвался Цоизит. – Мы годами ждали этого момента с тех пор, как узнали про него, и надо ж тебе было все испортить…>       <Не сейчас, – Кунцит схватил любовника за руки. – Все наладится. Им обоим нужно немного времени, чтобы адаптироваться...>       Наши с Эмбер ноги соприкасались под столом, и я ощутил, как дрожь пробежала по ее телу.       <УБИРАЙТЕСЬ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ!>       Мы все отшатнулись. По связям Цепи я слышал изумление остальных. Как кристаллотворец Эмбер особой силой не отличалась, и вряд ли они считали, что она способна на такой вопль. Но я ничуть не удивился. Немного мне попадалось людей со столь же волевым характером, как у моей леди.       <Убирайтесь, – повторила она тише. – Мне не нужна бегущая строка в голове с комментариями о моей тупости, благодарю покорно. Это я сама могу не хуже>.       <Отстань от нее, черт тебя побери! – пригрозил я Цоизиту. – Ты не видишь, ей сейчас не до тебя!>       Потом я развернулся к жене. Она склонилась над столом и лишь вздрагивала.       <Ты как?> – спросил я ее.       <Не знаю. Я действительно не знаю. Как будто меня вот-вот разорвет. Сначала нормально пошло, а сейчас… Не знаю, смогу ли такие вынести. Чувствую себя так, словно стою голая посреди полной комнаты незнакомцев, и все таращатся на меня и обсуждают, как я выгляжу>.       <Ну, в таком случае тебе не о чем волноваться, – ответил я и был вознагражден усталой улыбкой. – Нет, не всегда все так хреново. Во-первых, это нечто вроде запоздалой реакции. Мы все так старались забыть, что операция могла убить нас...>       Ну вот, она хотя бы больше не тряслась. Я тоже немного расслабился.       <На самом деле никто наши сознания в твою голову не запихивал целиком – это только кажется. Ты научишься блокировать некоторых или всех сразу, когда захочешь остаться наедине с собой>.       <Мы все поможем тебе>.       Должен признаться, у меня челюсть отпала, потому что это предложение исходило от Цоизита.       <Я же не дурак, – самый – нет, уже не самый мелкий генерал нашей Цепи ответил раздраженно. – Если один из нас подавлен, его настроение передается и остальным, а я, как это ни удивительно, хотел бы этого избежать>.       Это самое близкое к сочувствию проявление, на какое он был способен.       <Спасибо>, – ответила ему Эмбер. Глубоко вдохнув, она расправила плечи и поднялась из-за стола. Я схватил ее за руку, когда она собралась уходить.       <Ты куда?>       <Поговорить с Алексом. Полагаю, вам всем станет легче, если мы с ним разберемся в наших отношениях, так?>       <С Алексом ничего страшного не случилось, – сказал я ей. – Он всего лишь в шоке, как и все мы>.       <Но нам все равно надо побеседовать. Я столько должна была ему сказать, если б знала… и сейчас представилась такая возможность>.       Она выдернула свою ладонь из моей и исчезла из пространства.       Тишину после ее ухода первым нарушил Цоизит.       – А она не так проста. Может, мы не зря это затеяли.       Весьма высокая оценка с его стороны. Алекс       Я прижался лбом к дереву и ревел, и не только от обиды. От облегчения тоже. Пустота внутри наконец-то заполнилась. Я и не осознавал, насколько это чувство давило на меня, пока оно не прошло. Как простые люди живут без этого? Разве им не одиноко?       Но облегчением дело не ограничивалось. Как она могла не поверить мне? Разве я хоть раз давал ей повод считать, что я способен солгать? Обидно. Очень. А потом, чтобы убедить ее в своих словах, мне пришлось пережить все эти годы во тьме.       Переживания вышли из-под контроля. Прямо хоть к психиатру записывайся. Интересно, существует ли фобия на прошлое? Я хихикнул сквозь слезы, представив себе лицо мозгоправа, если я выложу ему свои проблемы.       Либо он позовет сотрудников со смирительными рубашками и сетями, либо сам заработает нервный срыв, и вызывать санитаров придется мне. Представив себе такую картину, я более-менее взбодрился. Нет, если с кем и говорить, то только со своими. Но не с Джеем. Он сам является частью проблемы. Наверно, с Альмандин. Она умеет слушать, она в курсе, но ее лично это не касается… Нет, пожалуй, я приду в себя, нужно лишь время, чтобы переварить все происшедшее. Столько всего случилось так быстро.       Я лег на спину на землю, глядя в солнечные голубые небеса Земли, опустил левую руку на камень могилы Оникса. «Ты бы оценил иронию, – подумалось мне. – Подумать только, кристаллотворец-пацифист. Ты из кожи вон лез, чтобы вдолбить нам, что мы должны стать воинами, защитниками человечества от эмпирейцев. И от демонов. А ты вообще знал о существовании демонов? Их всех повязали задолго до твоего рождения, если рассказы Демантоида – правда. Для тебя демоны остались мифом. Если бы ты знал про них, ты бы поступил иначе?»       <Ты был знаком с ним, так>, – и это был не вопрос.       Я неловко повернул голову, чтобы встретить взгляд Эмбер.       <Да, был>.       <Иногда мне кажется, что я единственная не знала его, – произнесла она, усаживаясь на землю рядом, по другую сторону могильного камня, – несмотря на то, что он был моим отцом>.       Я закрыл глаза, ощущая тепло солнца на лице.       <Знаем ли вообще друг друга по-настоящему? Даже звенья одной Цепи хранят секреты друг от друга. Подозреваю, что сейчас тебе известно про твоего отца больше, чем если бы он остался смотреть, как ты растешь>.       <Я в курсе. Чтоб ему пусто было>.       <Он хотел защитить тебя>, – тихо ответил я. Разумеется, она и сама это понимала, но все равно я чувствовал, что должен повторить эту мысль.       <Не уверена, прощу ли ему когда-либо его уход, – задумалась она. – Скажи, о мудрый юноша, наступит ли тот час, когда я смогу вспоминать его без уколов неприязни?>       <Я не мудрый, – поправил я ее. – И с родителями всегда все сложно. Я это по себе знаю – у меня их уже штук пять набралось. Но любая неприязнь со временем отмирает>.       Она фыркнула. Я снова стал молча смотреть в небо, пока ее рука не легла поверх моей на могильном камне ее отца.       <Но я пришла поговорить не о моем отце, – заговорила она. – Я хотела предложить тебе нечто вроде подарка в знак примирения. Вот, держи>.       Она расстегнула китель и вытащила что-то небольшое, плоское и прямоугольное, и передала мне.       <Надеюсь, мне удалось скопировать ее нормально. У меня все еще нелады с магией>.       В мою руку легла старая, потертая фотография.       <Какие мы здесь молодые… – улыбнулся я с тоской. – Знаешь, Эмбер, я теперь до конца жизни буду благодарить тебя>.       <Меня? За что?>       <За то, что приглядывала за моим братом. Ты была рядом с Джеем, когда я не мог поддержать его. Ты не представляешь, как много это для меня значит>.       <Кажется, уже начинаю представлять, – заметила она. – Никогда не встречала никого настолько бескорыстного, как ты. Удивляюсь, почему никто не прозвал тебя Святым Алексом>.       Я поморщился.       <Не надо, пожалуйста. Святые не убивают людей. А мне доводилось>.       К моему неизбывному стыду. Сколько йом погибло от моей руки в ту кошмарную ночь? Ну и что, что тогда я не знал, что они были людьми, а не чудовищами. Все равно их смерть на мне.       <И к тому же, меня не прельщает путь мучеников. Слишком больно. Я всего лишь целитель>.       <Да, так я тебе и поверила>.       Я возмутился, но она лишь сдавленно хихикнула в ответ. Потом мы несколько минут лежали молча.       <Алекс>.       <Да, Эмбер?> – я больше не мог называть ее бабушкой, когда она все узнала.       <Я… я уже давно пыталась устроить нечто вроде сада. В Темном королевстве. Но земные растения не приживаются. Нефрит мне показывал, что он делал со своими соснами, но мне не хватает сноровки. Вот и я подумала… Ты не мог бы…>       <Помочь тебе? – закончил я за нее. – Конечно, могу. Пойдем>. Конец       "Ибо мы сами сотворили те цепи, что когда-то удерживали нас".       (Jewel – Deep Water)