***
В глубине души я опасался, что Ларкес меня просто пошлет. Хорошо, если без проклятия вдогонку. Но голос внутри нашептывал, что однажды он уже пошел ради меня на запрещенный ритуал, а мое предложение не могло быть хуже. Для посещения я выбрал поздний вечер, когда Управление почти пустовало. Решив, что лучше будет ему знать всё (в Хо-Карге сработало), я обстоятельно изложил свою пока еще теорию. Координатор выслушал терпеливо, просмотрел все схемы, задумался на минуту и кивнул. Чувствую, после моего ухода он не раз приложился к древнему, как мир, лекарству от нервов. Встречу назначили на следующий же выходной, чтобы никто не успел одуматься. К моему приходу паркет в доме Ларкеса расцвел меловыми знаками. Я добавил еще парочку между его арифметически выверенными линиями: блокирующий низкоуровневые проклятия, запирающий Источник в теле носителя (у Искусников подсмотрел). — А как?.. — мне не хотелось произносить «ты меня обездвижишь», но Рэм и так понял. Он показал пару амулетов из числа тех, что я порой видел у бойцов, но не удосужился у них спросить, для чего они. Оказалось, выполняли функцию наручников, пригвождая к чему-либо. Передавая черную ленту, я испытывал смешанные чувства. Мы так и не выяснили толком своих отношений «старший-младший», а сейчас я фактически отдавал власть над собой в его руки. Было бы неудобно потом из-за этого столкнуться с затруднениями. Но видеть его во время ритуала я определенно не желал. Потому, когда он завязал мне глаза, я почувствовал почти облегчение, несмотря на возмущение черной натуры. Опускаясь на прохладный пол, я прислушивался к себе изо всех сил. Скованность конечностей была неприятна до крайности, но это я мог перетерпеть — не впервой оказываться связанным. Темнота перестала пугать еще до Обретения, так что и тут проблем не наблюдалось. Более всего я ждал реакции тела на прикосновение чужого — в обычной ситуации это могло стать поводом для дуэли, а уж теперь… Но Источник молчал! Я почти не мог поверить: неужели я настолько доверяю Фарфоровому господину, что ни один мускул не дрогнул, когда он прижал меня за плечо к пентаграмме? Мы условились на полчаса. Затыкать мне рот Ларкес отказался наотрез, но твердо обещал не обращать на мои слова ни малейшего внимания. Я услышал шорох его одежды, когда он присел рядом, почти вплотную. Удивительное ощущение: легкий звук моего собственного дыхания, размеренный стук сердца. Оказывается, я никогда не обращал на них внимания и потому не слышал. Щеку, висок и часть шеи окатывало теплым воздухом. Ларкес смотрит на меня — осознание пришло замедленно. Он видит то, чего не могу я. И не имею возможности взглянуть в ответ. Почти физически я ощущал, как из глубин поднимается черное недовольство. Такой мелочи оказалось довольно, чтобы вывести меня из равновесия. Усилием воли я привычно загнал зверя назад, как понял — сейчас это не моя забота. Верно, в этой ситуации от меня ничего не зависит. Я улыбнулся и опустил внутренние барьеры, воздвигаемые с самого детства. «Будь спокоен, не нарушай правил, держи натуру в узде», — кажется, это я слышал от учителей в школе. Источник проявлялся в реальности настороженно, словно живой, ожидая одергивания поводка, но, не встретив такового, разлился огненной волной. Против воли я испытывал раздражение, азарт, недовольство и, наконец, жажду. Захотелось от всей души пожелать Рэму удачи. Первый бесцельный удар пришелся по внутренним линиям. Наполненный тупой мощью и жаром Источника, он обдал зноем, но щиты выдержали с легкостью. Мы отлично над ними поработали, подумалось мне, когда я вспомнил фотографии с мест дикого пробоя. Любой маг может и без плетений задать перца. Следующий прилив Силы захлестнул даже внешние знаки. Зеленоватые паутинки начали оплетать пентаграмму, когда их жестко обрубила чужая воля. Боль в груди медленно сменялась обжигающим гневом, а рев Источника заложил уши. Щиты сомкнулись надо мной со скоростью молнии, буквально вбивая Силу обратно. Плетение Рэма обвивало меня с нежностью удава, оставляя после себя потусторонний холод. По коже поползли мурашки, но я успокоился. Именно этот миг Ларкес выбрал для того, чтобы коснуться меня снова. Обозлившийся Источник метнулся к нему и был отброшен без промедления. Теперь его пальцы скользили вверх по моему животу, и от них разбегались искры. Я чувствовал себя цирковой собачкой, которую гладят, пока она недвижима, и «награждают» розгой за попытку оскалиться. Каждый выпад моей Силы встречал отпор, и это должно было злить, но вызывало невольное восхищение. Такого еще ни разу со мной не было. Ладонь добралась до груди, невесомо пробежалась по ключицам и легла на шею. Мое дыхание сделалось тяжелым, хотя, готов поклясться, Рэм ничуть не давил. Я облизал губы. Вторая рука задрала рубашку, сжалась на голой коже, и я вздрогнул. Нет, не может быть. Реакция собственного тела оказалась полной неожиданностью. Когда Ларкес продвинулся вниз, мне не было нужды видеть — я и так осознавал, что он не отводит от меня взгляда. Рэм сжал мой член через ткань, и я выдохнул сквозь зубы. Язычок молнии отозвался характерным звуком, и пряжка ремня стукнула о паркет, когда с меня стянули брюки. Изо всех сил захотелось освободиться, но щиты продолжали отбивать каждое поползновение Источника, а руки Ларкеса ни на миг не сбились с темпа. Я застонал в голос, когда почувствовал жаркий рот вокруг члена. Кажется, потом я грязно матерился, потому что в горле черного прокатился смешок и это, вкупе с движением языка, заставило меня выгнуться до боли в пояснице. Шорох побери это горло. Никогда еще полчаса не тянулись так долго. Я разминал затекшую спину, когда застегнутый на все запонки Ларкес промокнул губы и поинтересовался, потребуется ли его помощь в исследовании еще? На деле я здорово сомневался в том, но кивнул незамедлительно.***
В ожидании завтрака я забавлял себя чтением воскресных журналов. Неизвестно как газетчики раскопали сведения о смерти надзирателя на Острове Короля и вовсю обсасывали эту весть, придавая ей пикантные подробности. К окончанию недели полосы гласили о чуть ли не карантинном феномене и разгуливающем при свете дня Шорохе (хотя тот клялся и божился, что непричастен). Вскоре терпение у надзора лопнуло и они решили заткнуть писак необычным образом: заявив о безопасности бывшей тюрьмы и в подтверждение направив туда для проверки прожженого спеца по шелестящей нежити, Эдана Сатала. Я позволил себе позлорадствовать — в Краухарде в эту пору частенько случался град размером с куриное яйцо. За столиком ко мне присоединился Ларкес, поправляя влажные от дождя волосы. Обернувшись подозвать официанта, он на секунду столкнулся со мной пальцами и, кажется, даже того не заметил. Удивительное для черного поведение объяснилось само собой: моя натура тоже молчала. Зато появилось смутное ощущение близкой дороги, которое оправдалось немедленно. — Сатал телеграфигует, что нашел следы ритуала и кости смотрителей. Местный надзор не располагает некромантом должного уровня. Желания ехать на родину не было совершенно. В компанию к бывшему учителю тем более. Видимо, Рэм это понял по одному моему взгляду. — А так же обнаружил катакомбы, подобные Финкаунским, но с сохранным замком и охранником. И значит, не разграбленные. Это меняло дело, хотя соглашаться сразу я не собирался. — Командировочные, проезд, работа в выходные, — пошли в ход намеки. — Контракт у меня с собой, можешь изучить прямо сейчас. Выглядело даже более прилично, чем ожидаешь от надзора. Когда я уже ставил подпись, в голову постучалась непрошеная, но навязчивая мысль. — А за Максом ты приглядишь.***
Выезжать пришлось тем же вечером, что не улучшало моего настроения. Если бы не вагон в первом классе и не автомобиль с личным водителем, черта с два Ларкес меня бы уговорил. Но придраться при всем желании оказалось не к чему, и вскоре я устроился в купе с обновленным справочником по токсикологии. Кажется, кто-то из кураторов надзора неплохо ознакомился с флорой И’Са-Орио-Та (в познания армейских я не верил) и поспешил поделиться с соотечественниками. Даже подобрал пару антидотов из местных растений для одной любопытной имперской отравы. Пастыри звали ее «Бешенницей» за сходное влияние на людей и белых. Но самой интересной оказалась реакция боевых магов — вместо приступа возбуждения следовало строго обратное состояние. Все черные от только пробудившихся юнцов до магистров испытывали упадок сил и патологическую покладистость. Подозреваю, именно этой травкой сильных магов и вербовали. В таком состоянии даже на смертельное проклятие уговорить было пустяковой задачей. Кстати, кое-где «Бешенница» и в Ингернике произрастала. Туманный край встретил меня ожидаемо — мокрым снегом пополам с дождем. Представив ухмылку бывшего учителя, я поклялся соорудить амулет, отклоняющий дождь на полтора метра в радиусе. Одно радовало — меня ждали. Шеф Харлик подбросил до пристани, не сворачивая к дому, хотя соблазн угоститься маминой стряпней вместо сомнительного пути был велик. Но едва увидев катер, я позабыл обо всем. Настоящий армейский агрегат, пропитанный черной магией настолько, что над ним, казалось, плыло марево. На пристани толпились местные, но близко не совались — репутация надзора охраняла покруче сигнальных знаков. Под рев турбины я благостно заснул и очнулся, только когда начало смеркаться. Вспоминая прошлый свой приезд сюда, я не смог не отметить: в этот раз экспедиция выглядела куда внушительнее. На корме стояли зачарованные фонари и освещали прибрежные воды, на песке виднелись защитные палатки, а уж о магической поддержке и разговор не шел — еще с корабля я чуял коллег по ремеслу. Да, это уже не мистер Смит. Пока шел процесс разгрузки (в котором я участия не принимал, усердно делая вид, будто изучаю окрестности) на меня нахлынули воспоминания: подумать только, тогда дядя с его шестым уровнем казался мне сильнейшим магом, а Шорох — худшей вещью на свете. В итоге команда высадилась на пару миль южнее Мыса Одиночества, а выше по склону начинались руины Юдоли Обреченных. Унылый пейзаж ничуть не изменился за годы: те же щебень и песок. Каменные развалины скрывали в своей глубине металлические конструкции и стальные ярусы. Я прислушался к ощущениям: на сей раз нежитью не фонило, хотя вычистить всё за пару дней не могли. Создавалось ощущение, что Остров притаился и наблюдает за нами. Не самый худший расклад. Занимать помещения бывшей тюрьмы никто из магов не пожелал, так что у берега раскинулся небольшой лагерь. Пара приземистый сооружений была переоборудована под склады, в одном из таких меня и ждал Сатал. С первого взгляда я его и не узнал: подобие армейской формы ровным слоем покрывала высохшая глина и стальная стружка, а под глазами залегли глубокие тени. Коротко кивнув мне в знак приветствия, он бросил на стол передо мной заключение экспертной группы. По мнению специалистов выходило, что несколько человек (имелись отпечатки только черных) за несколько недель до нас успели побывать на Острове и вскрыть ворота в подземные коридоры Юдоли Обреченных. Сломали отвращающие знаки и свинтили с удивительной скоростью. Вопрос: с какой целью? Если они хотели нашествия нежитей, то выбрали не то место: вокруг соленая вода и Северное море отделяет от материка. — Этим днем мы добрались до катакомб под фундаментом тюрьмы. Там-то и нашлись наши путешественники — четверо, все обглоданы жерляком до костей. Троим удалось сбежать оттуда. Поразительное везение, обычно подобная нежить успевает схарчить всех. Пока вырисовывалась версия, что копию ключа опять сперли. — А как вы разминулись с охраной комплекса? Там же должно было проснуться все. Сатал смерил меня трудноопределимым взглядом, но снизошел до разъяснений: — Проблема как раз в том, что никаких Стражей мы не нашли. Тварей до жопы, но ничего подобного конструктам в Суэссоне. Либо ее не было изначально, либо Стражей свистнули. Я с трудом мог себе представить некроманта, способного удержать его больше суток (а именно столько займет пересечение водной преграды). Оставался еще один неучтенный фактор: как Шорох позволил умыкнуть игрушку у себя из-под носа? И где она теперь? Бывший учитель понял мою задумчивость по-своему. — Если прознают, что кто-то побывал на Острове как на экскурсии и вернулся, поднимется шумиха. До сих пор репутация Короля останавливала рьяных старателей, но если все оставить как есть, сюда ломанется толпа, которую местные власти черта с два остановят. Я хмыкнул — археологические находки здесь тянули на колоссальные суммы. Но краухардцы не полезут: даже жажда наживы не перебьет трепет перед тюрьмой черных магов — слишком смелые тут долго не живут. А вот приезжие... Подобные студентам из компании леди-крокодила запросто найдут себе приключений. Не то чтобы их было жалко. — Твоя задача опросить трупы: как они сюда попали и что тут забыли. В этот раз хотя бы никаких шахт.***
Приглушенный свет отражался лишь от зеркала во всю высоту стены, скрадываясь тяжелыми тканями. На ряд кресел набросили многоцветные материи, оставив лишь пару свободными для собеседников. Один из них, с восторженным возбуждением в голосе, доставал бумаги из темного портфеля, продолжая говорить: — Ваша идея сработала прекрасно, к Юдоли отправили Сатала с некромантом — я собственными глазами видел приказы. — На столик перед ним лег график, вдоль и поперек исчерченный тушью. — Также уточнил у связного: дату собрания не перенесут. Сидящий в кресле мужчина удовлетворенно хмыкнул и затянул галстук потуже: — У координатора нет причин изменять свои планы. Но не теряйте времени зря, трупы не задержат их там надолго. Габел, длиннорукий и длинноносый, склонился в поклоне, становясь похожим на колодезного журавля. — Все приготовления завершены, дожидаемся только Стража. Герик обещался доставить его к утру. — Отлично. А пока что следите в оба, что за координатором, что за Островом. Служащий вскочил с места и направился было к выходу, однако несколько замешкался у порога. — А такое пристальное внимание не насторожит господина Ларкеса? — Не зови их по имени, — вскинулся человек в костюме, морщась. — Желаешь быть услышанным? А Фарфоровый и так имеет репутацию подозрительного субъекта. Если он начнет дергаться, ему припишут уже паранойю, что тоже нам на руку. Мужик уж слишком засиделся на одном месте.***
В катакомбы мы спускались большой толпой. Поначалу меня удивило присутствие в отряде не магов, лекари еще туда-сюда, но объяснение нашлось быстро — черным было влом переть тяжести самим. Создавалось впечатление, что мы собрались на пикник: рюкзаки с провизией, полный набор юного магистра со свечами и эликсирами (у меня в Университете был скромнее), спальники, даже складные стулья несли. Учитель наблюдал за этим безобразием мрачно, но не мешал: — Мы же не знаем, насколько затянется ритуал. Может там и заночуем. Чур меня! Я не собирался наслаждаться обществом коллег дольше необходимого. Меня еще проект ждал в Редстоне. Поначалу конструкция не вызывала трепета: местами ржавые лестницы спускались на десяток пролетов, не меняя своего вида, но когда мы прошли раздвинутые сейчас врата, все преобразилось. Окружающие стены состояли из материала, напоминающего запотевшее стекло, иссеченное золотыми полосами, и даже сейчас ощущалась исходящая от них магия. Здорово напоминало линии Силы стационарного проклятия, наверное, поэтому их еще не отковыряли, несмотря на алчные взгляды некоторых. По минимальным прикидкам, неуемных золотодобытчиков должен был накрыть откат энергией в пару хороших молний. Древние сооружения умели себя защитить, что и говорить. А если к полосам приваривали сверху дополнительные векторы, то становилось понятно, как в бытность Острова тюрьмой здесь удерживали магов. По пути мы то и дело натыкались на расставленные отвращающие амулеты, причем половина оказалась сдохшей. Весьма странно. Я верил, что Сатал мог голыми руками порвать всю нечисть, прежде тут обитавшую, но забыть зарядить знаки на обратном пути на бывшего чистильщика не похоже — чтобы на следующий же день трудиться с зачисткой вновь? Ближе к полудню мы зашли в полукруглый зал, отличавшийся от кристально-золотых коридоров более мутными сводами — точно зеленое бутылочное стекло. Перед прикрытой дверью рассыпалась горсть костей с парой зубов и клочками волос. Пытались перед смертью запереться от жерляка? Пока процессия распаковывалась, отобрал у местного аниматора мел (чтобы я доверил этому шкету чертить знаки?!) и пристроился тут же на полу, игнорируя смешки черных над обилием защит и якорей. Как некромантический откат словишь, хихикать желание пропадет, хорошо если не навсегда. На удивление, след оставался четкий, а вот свечи к полупрозрачному полу не крепились, хоть тресни. Оставив Саталу и лекарю инструкции, потянулся за обломком височной кости и погрузился в медитацию. Видения приходили смутные и путанные, память мертвеца текла густым медом: неохотно и с усилием. Я улавливал только ощущения тревоги, но убежденности в правильности действий. Я нахмурился и попробовал другую, а затем и третью. В следующий раз меня ждала удача: труп не был магом. Его разум оставался относительно чистым, пусть и сонным. Девушка отчетливо помнила проселочную дорогу в кабине грузовика, посадку на небольшой прогулочный катер, спуск в Юдоль. Пятеро черных, явно опоенные какой-то наркотой, слепо шли за ней и ее другом. Амулет, подобный моему собственному, беспрепятственно позволил пройти врата и стражу. Добравшись до комнаты управления и не обратив внимания на Источник, бьющий из хрустальных колонн, склонились над вереницей символов, струящихся вокруг. Парень отдал приказ, и один из черных, призвав Силу, накачал линии до предела. Перегретые знаки не выдержали и, обдав напоследок ветвистой молнией отката, лопнули. Тело осталось лежать, а рядом начало проявляться нечто, напоминающее Ведьмину плешь. Команда энтузиастов бросилась к выходу, не разбирая дороги. Повстречавшиеся редкие нежити выжигались примитивными проклятиями, на которые только было способно помутившееся сознание магов, действующих скорее на инстинктах, чем от понимания угрозы. Но жерляк успел закрепиться в реальности и оказался быстрее живых зомби. Вынырнув из калейдоскопа чужой памяти, я схватился за виски. Голову ломило так, словно накачали меня самого. Скопированный амулет, сломанная система защиты Острова Короля и Духовный Патронат — оригинальная песня, но мотив уже знакомый.***
Ларкес скрестил пальцы рук и снова взглянул на телефон. Дежурный отчет по состоянию дел на Острове Короля опаздывал на час, и приходилось признать — ситуация требовала вмешательства. — Здравствуй, дорогой, есть ли связь с отделом на побережье? — голос Рэма был обманчиво спокоен. — Ах, оборвало провода? Шторм? Отправь-ка туда дежурную группу. Взгляд пробежался по последним данным аналитиков, подмечая странные совпадения. Также его настораживало отсутствие в окружении хотя бы одного черного, контактирующего с неординарной нежитью. А вечером в мэрии планировалось рабочее совещание, открывать которое полагалось координатору. Интуиция практикующего мага била в набат, но не явиться значило признать: в его регионе что-то происходит, и он не может удержать ситуацию в руках. Капитан Бер нарисовался на пороге в течении нескольких минут. Иногда его человеческая догадливость вызывала у Ларкеса уважение вперемешку с недовольством, но Паровоз за столько лет привык к странностям начальства и не лез на рожон. — Вот что, предупреди оперативные отряды в пределах двадцати миль от Редстона. И в каждом должен присутствовать некромант, пусть даже ученик... — Он на минуту замешкался. — Те двое, из первой группы, останутся в центре и будут готовы к перемещению. Когда за подчиненным закрылась дверь, Рэм достал из шкафа темный кожаный чемоданчик, неразлучно путешествующий с магом последние двадцать лет, и смахнул несуществующую пыль. Он желал быть готовым к любой ворожбе, если в таковой возникнет необходимость.***
Кое-как отделавшись от целителей, я засел медитировать в отдалении. Опасаться нежити в компании десятка черных было даже не смешно, но их ожидание действовало на нервы. Через час я окончательно разграничил свои мысли от чужих воспоминаний и сформулировал то, что увидел: — Открытый Источник всегда призывал просто дикое количество нежити (счастье, что вокруг море), но к самому себе не подпускал — по контуру проходили проклятия, подпитывающиеся от него же. Когда из Острова решили сделать тюрьму, то задумались о безопасности. Тюремщики выдумали такую штуку: они провели по границе Юдоли в точности такой же знак, а затем запитали его. Проще некуда и работало блестяще. Но прошли века, металл конструкции устал, и чтобы сломать связь, оказалось достаточно одного прицельного смертного заклятия. Что доморощенные механики и проделали. — Не думаю, что восстановить цепь — сложная задача для алхимика, — хмыкнул Сатал. Мне захотелось кинуть в него проклятием, но жить хотелось больше. — Если я ее починю, то заработает вся система защиты комплекса целиком. То есть, и старой его части тоже. Бывший учитель начинал понимать: — То есть, Конструкты… — В лучшем случае, бросятся, опознав в нас вторженцев. Черные ничего не боятся, но глава департамента практической магии не мог не понимать: некромант один, а вот сколько тут охраны — вопрос без ответа. Он заматерился под нос, кажется, на сотрудников архива, зажиливших амулет. И если я сейчас включу охранку, Страж без связи с «центром» бросится на все живое — а Шорох знает, куда его уперли. Кстати, давно эту тварь не слышал. Несколько людей метнулись до лагеря и сообщили интригующие вести — катер взорвали. Натурально, устроили в трюме короб с нестабильным реактивом и, как основная часть ушла в катакомбы Юдоли, подплыли и запустили заклятие-флаттер с расстояния. Обозленные боевики достали их в ответ, но радости это прибавляло мало. Все нужно проверять лично, в этом я был давно уверен. Но путешествуя с Ридзером, я расслабился — всегда были дежурные, караульные, и вообще, за казенным имуществом следили лучше, чем за собственным. У армейских такой глупой ситуации бы не возникло. Сатал терзал манок, подавая сигналы отделу надзора в поселке, но я сомневался в успехе. Искусники всегда действовали с размахом, что им стоило просто обрубить связь на всей прибрежной полосе? Шорох тоже не отзывался, ни мне, ни Саталу, и я бесцельно шатался по Острову, пытаясь выдумать способ добраться до суши. Двести миль над соленой водой невозможное расстояние даже для некромантических проклятий. Конечно, можно было просто дождаться когда в поселке заметят наше долгое отсутствие, провизии нам хватит за глаза, но вынужденное бездействие напрягало. Именно в этот момент я натолкнулся взглядом на неприметный вьюнок, ползущий по серым камням. Бордовые колоски с мелкими цветами не оставляли сомнений — что-то очень похожее я видел и в Империи, но тогда еще не знал о свойствах этой милой травки. Покружив в округе я убедился — почти все колосья были сорваны, причем недавно. Два и два сложились в голове, и я не удержался от цветистых народных выражений.***
Удерживающий периметр над зданием мэрии сомкнулся с противным дребезжащим звуком. Напряжение, до того живущее в теле координатора, отпустило, и он наконец выдохнул. Отточенная годами практики интуиция не подвела и в этот раз. Разрозненные факты сложились в ровную цепочку. Операция по поломке знаков на Острове Короля ради привлечения туда обоих Шорохом меченных магов прошла как по нотам, а после ее непременно свалили бы на Искусников, аккуратно отведя подозрения. Донесения от подчиненных подтверждали: конструктов направляли в город, по предварительной версии их насчитывалось около пяти штук. Если позволить им бесчинствовать в Редстоне, НЗАМИПС никогда не смоет с себя пятно позора, а лично Ларкес полетит из структур со скоростью штурмового проклятия. На что и рассчитывали эти благородные деятели, решившие, будто пост координатора стоит передать кому-то более молодому и управляемому. Черный позволил себе расслабить сведенные плечи: даже без его непосредственного присутствия группы готовы были задержать Охрану древнего сооружения. На какое время — вопрос сложный. Внимательно изучив знаки, причудливо заплетающие все выходы из помещения, Рэм пришел к выводу, что ни один из присутствующих магов их не распутает, даже распорядитель главного банка Гугенцольгеров. Белые артефакты создавали помехи в самых неожиданных местах, а черная сеть казалась сравнима по толщине с паутиной. Однако некоторые места выглядели перспективными для мага старой закалки. Источник Ларкеса не отозвался. Привычное прикосновение к дрессированному зверю внутри не вызвало никакой реакции. Эмпаты и обычные люди в зале казались раздраженными, тогда как коллеги выглядели откровенно осовевшими. В ушах звучали послания от некромантов о схожих ситуациях. Руки непроизвольно сжались в кулаки, почудился тонкий запах восточных пряностей. В голове спешно проносились запасные варианты и другие планы, но сознание постепенно уплывало. Ларкес про себя вознес мольбу богине Судьбы.***
Мне позарез нужно было передать сообщение в Редстон. В подступающей темноте начали мелькать огни на противоположном берегу, робкие и трепещущие. Если повезет, к утру катер причалит к Юдоли Обреченных, но провидение нашептывало, что будет слишком поздно. Никогда не был суеверным, может, Остров на меня влиял в таком ключе. Чарак как-то обмолвился, что между магами Круга возникает определенная связь — шутка ли, целостность твоего сознания зависит от чиха другого черного. Они сплетают Источники, и это дает о себе знать еще какое-то время. Старые перечники, не один век вместе поднимавшие мертвецов, умудрились развить данное умение до такой степени, что вместе услыхали предупреждение из будущего. Не сказать, чтобы я особенно привязался к тем двум Кругам, в которых пришлось участвовать, а значит, на них рассчитывать не приходилось. Но не так давно я объединял кое с кем Силу, и эффект общего плетения не должен был еще рассеяться. Но дотянуться через пол континента? Веяло фантастикой. Нужен был усилитель — нечто, что послужило бы катализатором для моей магии. Я помнил одну подходящую штуку и помчался к сердцу бывшей тюрьмы. Источник, бьющий чернильным фонтаном тьмы меж плит, заставил кожу покрыться мурашками. Успокоив дыхание, как всегда, настраиваясь перед медитацией, я присел рядом и позвал собственный. Чувства, обостренные некромантией, трепетали от такого соседства, а могущественная сила действовала как магнит, желая притянуть к себе, но мне требовалось иное. Я настороженно открывался, постепенно затопляемый противоречивыми ощущениями, и не позволял натуре проявлять черных замашек, не пытался перехватить контроль. Даже так сил протянуть проклятие до Редстона не хватало, и я желал, просил содействия у окружающего мира, надеясь, что делаю все верно. Когда уже почти плюнул, точка соприкосновения линий сдвинулась, возник контакт, и в меня хлынул поток энергии, казалось, закрутивший водоворот вокруг Источника и плавно покидавший, переплетаясь с внешними течениями. В один миг я осознал каково это — быть одновременно везде и нигде, почти как Шорох. Постепенно наваждение сошло. Какое-то время пребывая в ошеломлении, я почувствовал: мне откликнулись. Мое намерение достигло адресата, полыхнув в ответ жаром такого же черного Источника. Знакомый голос скованно поблагодарил за название антидота, почти сразу пересылая информацию подчиненным. И даже нежить уловил послание, признав меня, охотно согласился разыскать сбежавшую Охрану комплекса. Выбравшись на поверхность, я слепо сощурился: глаза резало неумолимо, хотя уже давно наступила ночь. Хотелось найти новую записную книжку и внести неожиданные результаты эксперимента на последнюю страницу. Я не был уверен, что решу еще когда-то поработать как белый передатчик. Перегорело.