Сладкая истома

      На Париж лениво наплывала мрачная тень, когда Ной и Ванитас поспешно возвращались в отель. Постукивая каблуками туфель, заостренных на концах, они стремительно быстро двигались вдоль по улице. Точнее, смуглый вампир начинал шествие, а черноволосый юноша пытался поспевать за ним.       — Ной?       В ответ лишь долгое молчание, пропитанное тягостным напряжением. Ванитас нахмурил брови, внимательно изучая своего компаньона, который делал широкие шаги, больше похожие на импульсивные рывки.       — Ты чем-то недоволен? — выдохнул голубоглазый, чуть ускоряясь в темпе и теперь находясь плечом к плечу с Ноем. Он искренне не понимал, что успело произойти. Если сравнивать вид вампира под конец первой встречи с Парксом и сегодняшний его настрой, то невольно думается, что сейчас ничего хорошего точно не будет.       — О, мы почти дошли, — как-то равнодушно и сухо выдал красноглазый, видимо, пытаясь увильнуть от ответа. Даже слепой поймет, что этот парень сейчас не в духе, поэтому типичное «все нормально» будет совершенно неуместно.       Ванитас медленно кивнул, не проронив ни слова более.       Беловолосый мужчина опустился на кровать, издав усталый и протяжный вздох. Его «напарник», если можно так выразиться, сейчас сидел на крыше отеля; в распахнутое окно, в которое вылез Ванитас, дул прохладный ветер, забираясь под рубашку и легко касаясь смуглой кожи вампира. Ной повалился набок, укладывая голову на подушку поудобнее и прикрывая алые глаза. Можно было считать, что он остался один: шумного юношу не было слышно. Может, тот даже заснул?       Чертов Ванитас! В голову совсем незаметно пробираются мысли о нем. И о Жанне. Она, к удивлению самого вампира, первая почувствовала на губах и языке кровь этого паренька. Может, это случилось не совсем осознанно, ведь в тот вечер с ней было точно что-то не так, как, в прочем, и с другими гостями, но факт остается фактом. «Надо было сразу попросить об этом Ванитаса!» — с досадой думал Ной, наверное, все-таки немного расстроившись из-за «проигрыша» в этом деле. Подсознательно он был уверен, что будет первым после истинного Ванитаса. А ведь кровь так вкусно пахнет…       Ной приподнялся на одном локте, широко зевнув. Он не знал, как долго лежал, но мысленно прикинул, что вполне достаточно. Мужчина встал с кровати, медленно подходя к окну и выглядывая из него в поисках «доктора». Он вообще здесь?       — Ага, да… — пробормотал вампир, приметив свисающую ногу черноволосого. Он аккуратно вылез из окна на крышу, присаживаясь рядом с Ванитасом, который, видимо, так сильно уморился, что задремал здесь, несмотря на холодящий ночной воздух. Ной тоже решил лечь, поднимая глаза на темное небо. Он сложил руки на груди и умиротворенно выдохнул, неспешно обводя взглядом каждый кусочек небосклона. Кажется, вот там, вдали, летит дирижабль?       В Париже было красиво. Каждая вещь для молодого кровопийцы была в новинку, и эта каждая вещь, несомненно, поражала его, удивляла, заставляла чувствовать трепет внутри. Это так… странно. Но очень восхитительно, настолько, что дыхание перехватывает. О, эти узкие улочки, аккуратно вымощенные камнем; эти приветливые торговцы; сладкий аромат цветов!.. Так приятно слышать стук копыт и скрип колес, городской шум, чьи-то возгласы в толпе, смех маленьких детей.       — Ной?       Тот вздрогнул, уже привыкнув к тишине, и повернулся. Ванитас лежал с открытыми глазами, на его бледном лице растеклась лягушачья улыбка — тот пытался не прыснуть, а в голосе слышались веселые нотки. И это неудивительно: альбинос выглядел очень забавно, когда, задумываясь и погружаясь в себя, он смотрел в одну точку, не мигая. Его лицо делалось очень загадочным и непроницаемым.       — Хм? Как спалось? — быстро бормочет и невольно отводит глаза на открывшийся участок кожи на шее доктора. Тот перехватил его взгляд, довольно усмехаясь.       — Хочешь?       Альбинос повел плечом, будто сбрасывая с себя легкое наваждение. Он постарался показаться как можно более серьезным, чтобы отказать, но, к великому сожалению, врать мужчина совершенно не умел. И Ванитас знал об этом, поэтому, будто издеваясь, одной рукой чуть оттянул воротник рубашки. Он следил за малейшими изменениями в выражении лица компаньона, за его тонкими точеными чертами, за розоватыми глазами.       — Даже не знаю, что и сказать. И у тебя выдержка не бесконечна, или я такой вкусный? — с издевкой спросил юноша. — Но, к сожалению, мою кро…       Ванитас прервался, точнее, его прервали. Ной схватил товарища за плечи и, для удобства расстегнув пару пуговиц, аккуратно вонзил клыки в нежную бледную кожу. Он действовал немного нетерпеливо, но опрятно: чуть двигая губами, он несильно, даже мягко сжимал шею губами, томно пыхтел, обжигая юношу горячим дыханием, плавно двигал языком. Будучи архивистом, он не стремился узнать о человеке что-то большее, не хотел нарушать личное пространство и вторгаться в чужие воспоминания, именно поэтому сейчас он, нервно сжимая щуплые плечи человека, находился лишь у края его подсознания, чувствуя те моменты, которые были пережиты совсем недавно.       Юноша сдавленно выдохнул, как только почувствовал губы Ноя. Он крепко схватил его запястье, второй рукой прикрыв рот. Больно, но терпимо. К щекам прилила кровь, они быстро покраснели, вспыхивая легким румянцем. Когда кровь Ванитаса пила Жанна, это было совсем не так. Она накинулась на него нетерпеливая, жадная, голодная, полная желания, а Ной… Он пил кровь так… так необычно. Нельзя подобрать точное описание, но можно было сказать одно: Ванитасу это нравилось. Он закусывал один палец, жмурясь и что-то шипя себе под нос, рвано дышал от волнения; стук его сердца отдавался в ушах, кровь в висках пульсировала.       — Мгх… Ной… — тихо выдавил Ванитас.       Архивист резко отпрянул, прикрывая рот ладонью и удивленно глядя на того. Вампир чувствовал стыд и неловкость ситуации. Уши запылали огнем, щеки едва покраснели (на темной коже это не так видно). «А кровь все-таки до ужаса вкусная…» — промелькнуло в голове у мужчины.       — И-извини… Это получилось слишком внезапно, я…       Все произошло быстро, стремительное развитие событий сбило Ноя с толку, потому что сейчас человек, который «ему не нравится», впился в его губы, проталкивая язык меж ровных зубов с клыками и щекоча кончиком нежное небо. Поцелуй был немного смазанным, весьма жадным и пылким. Тонкая ниточка слюны стекала с уголка губ вампира. Что было странно, так это тот факт, что он не сопротивлялся, а просто позволял, даже пытаясь ответить Ванитасу, который уже расстегивал пуговицы на своей рубашке дальше. Ему нравилось, когда Ной мычал и тихо постанывал в рот, это очень возбуждало и распаляло парня.       Вскоре дышать было уже нечем, поэтому мужчинам пришлось прерваться, чтобы начать судорожно глотать воздух и переваривать случившееся. Но времени было дано совсем немного: об этом Ной узнал, когда Ванитас навис сверху, запуская холодные руки под одежду кровопийцы, поднимаясь от живота к груди, где юноша не упустил момента ущипнуть партнера за темный сосок.       Такие странные ощущения, такие новые, необычные, но приятные! Вампир закусил костяшки пальцев, отводя смущенный взгляд в сторону. Он пытался справиться с нахлынувшими эмоциями, тяжко и рвано дышал, иногда дергался и дрожал под требовательными руками человека. В штанах чувствовалось нарастающее напряжение, внизу живота — что-то тянущее, приятное, заставляющее подгибать пальцы на ногах и жмуриться.       Ванитас прикусил мочку уха Ноя, затем провел языком за ним до открывшихся ключиц, где оставил небольшой засос. Доктор не любил ждать, именно поэтому он, без лишних ласк, потянулся к пуговице и ширинке штанов вампира, быстро расстегивая и приспуская их. Подобное действие заставило Ноя нервно сглотнуть и испуганно податься назад, но голубоглазый схватил его за бедра, придерживая рядом с собой.       — П-подожди, Ванитас! — сбивчиво пробормотал Ной, все еще негромко, но на грани крика. Архивист следил за тем, как тот облизывал свои пальцы, слюнявил их, крепко сжимал губами и вытаскивал с тихим, но очень извращенным причмоком, который заставлял пробегать по телу мурашек.       Раздался негромкий вскрик. Ной закусил губу, закатывая красные глаза, потому что неожиданно почувствовал, как в него вставили мокрый палец. Прямо туда!.. Было неприятно, каждое движение доставляло дискомфорт, поэтому вампир вертелся и дергался под человеком, не понимая, что ему делать. Ванитас продолжал, массируя стенки и продвигаясь небыстро. Кольцо мышц сжалось, напрягаясь, поэтому было немного затруднительно. Но вот юноша приставил второй палец, срывая с искусанных губ Ноя новый стон.       — Вани… тас! — изнеможденно протянул мужчина, не зная, куда девать себя от накрывающих волной эмоций. И он представить не мог, что это — еще далеко не конец. И теперь он почувствовал, как хорошо может быть, потому что его партнер несильно обхватил свободной рукой эрекцию Ноя, начиная в нарастающем темпе двигать вдоль ствола ладонью. Иногда он останавливался у головки, надавливая и сжимая ее, из-за чего альбинос задыхался от возбуждения и извивался, подобно змее.       Ванитас вытащил пальцы из ануса, прекратил водить рукой по истекающему смазкой члену. Вместо этого он, сняв брюки с вампира и откинув их в сторону, перевернул обессиленное тело на живот и раздвинул ноги как можно шире.       — Расслабься, Ной, — сказал доктор, после чего погрузился в партнера, посильнее придерживая того за бедра. Стенки вновь инстинктивно сжались, обхватывая эрекцию парня. На миг он замер, давая привыкнуть. Белоголовый кровопиец громко охнул, закрывая рот ладонью. Он беспомощно всхлипнул, потому что проникновение было не из приятных. Анус раздраженно зудел, боль неспешно расплывалась по всему телу.       Почувствовался слабый толчок. Ванитас склонился к самой шее своего товарища, обдавая смуглую кожу горячим дыханием и едва касаясь грудью широкой спины молодого вампира. Еще одно движение вперед. Затем еще. Юноша начал входить дальше и дальше, пока не погрузил член в Ноя полностью. Тот уткнулся в свою руку, тихо постанывая и скуля, пока Ванитас для удобства приподнимал его бедра. Очень неприличная поза — так мог подумать вампир, если бы его мысли не превратились в кашу. В голове все гудело и двигалось хаотично, будто в пчелином рое; он мог только терпеть и поддаваться партнеру, опьяненный и ослабленный сладкой истомой внизу.       Чтобы немного отвлечь Ноя, Ванитас снова коснулся рукой до стояка архивиста, начиная проделывать невообразимые для него вещи и заставляя выгибать спину. В этот момент юноша почти вышел, но затем снова вогнал член внутрь. Он начал двигаться весьма медленно, делая огромные усилия, чтобы не сорваться, томно дышал в шею и спину Ноя.       — О!.. В-ванитас.! — вскрикнул кровопиец, когда парень задел что-то внутри, вызвав дрожь и непередаваемые ощущения. И его искуситель продолжил вставлять разгоряченную плоть под этим углом, срывая с губ уже громкие стоны, пропитанные не болью, а удовольствием. — Вани… тас! Агх.!       Член доктора будто распирал всего Ноя, рождая чувство приятной наполненности и жара. Голубоглазый ускорял темп, теперь уже грубо долбясь в смуглого мужчину и сильно сжимая узкие бедра. Он пользовался доминирующим положением, накрываемый волной неуправляемого вожделения, шептал имя вампира и постанывал вместе с ним, когда сам Ной почти кричал. Архиватору было очень приятно, он чувствовал, как пульсирует его эрекция. Темнокожий близился к разрядке, скреб пальцами по крыше, неумело подавался назад, неосознанно пытаясь насадиться глубже. Ванитас тоже не мог больше терпеть: двигаясь быстрыми рывками, он откинул голову назад и простонал, кончая в партнера. Ной, буквально задыхающийся от переполняющих ощущений, получил оргазм следом, похожий на яркий фейерверк, затмевающий сознание. Вампир обмяк в руках человека, устало прикрыв алые глаза.       — Ной… — Ванитас опустился на спину мужчины, мягко целуя его в шею.

***

      На следующий день Архивист проснулся достаточно поздно. Он лежал в кровати, чувствуя неприятный зуд и боль внизу. Одновременно с этим Ной ощущал расслабленность и… облегчение? Мужчина медленно встал и, пошатнувшись, подошел к небольшому, изрезанному столу, где лежал клочок бумаги. Взяв его, Ной невольно покраснел, чувствуя, как загорелись уши. «Может, как-нибудь повторим?.. ~»