Нас распяли на звёздах осколками мира, Нас прокляли именем вечного льда. Мы были опасны для серых кумиров, Душу отдавших за власть навсегда. Мы были так счастливы общей любовью, Стремились путь к свету найти. Теперь мы должны заплатить своей кровью За то, что ошиблись в начале пути. Мы заплатили сполна, Но нас уничтожив, нас не сломили. Наш смех звучит всегда, Забыты сейчас, но мы были… Сердце на части осколками звёзд Разрывает на веки судьба. Отвергая жестокость, обман, лесть и зло, Мы прошли этот путь до конца… Слова Влада Вегашина, г. Санкт Петербург
Закат. Над садами витает приторно-сладкий аромат мирабилиса. Эльфийка неспешно прошла вдоль цветущих кустов ночной красавицы к журчащему фонтану. Присела на край, подставляя ладонь струям прозрачной воды. Весь день её не покидало предчувствие чего-то очень важного, но что могло случиться в бесконечной череде дней, проведённых в благословенном краю? Время текло, как вода сквозь пальцы. Сегодня она впервые за многие-многие годы уколола палец. Перед глазами вновь возникла тяжёлая капля крови: эльфийка словно зачарованная наблюдала за тем, как сгусток сначала набухает, принимает форму капли, падает на почти готовое полотно гобелена. Ткань жадно впитывает кровь. Искусная вышивка безнадежно испорчена, но мастерица не спешит снимать ткань со станка, наблюдая, как на полотно медленно падает вторая капля… Пятно крови на гобелене мерцает в наступивших сумерках жаркой летней ночи. Краткий миг, и на ткани вдруг возникает ярко-алый мотылёк. Распрямляет крылья. Вспорхнув в звёздное небо, сверкает искрой огня и исчезает в темноте…***
Нэрданель, покончив с делами в саду, устало опустилась на мраморную скамью. Сложила на коленях натруженные за день руки, наблюдая, как последние лучи солнца исчезают на западе. Остался один, последний… Он упрямо не гас в жарком фиолете сумерек, как будто кто-то упрямо боролся с тьмой… Звёздная ночь погасила его, накрыв своим мерцающим покрывалом. Нет. Нолдиэ прищурилась, задумчиво вглядываясь в синюю даль. Уже не луч, но светлячок мелькал между густых ветвей яблонь, приближаясь со стороны заката… Мотылёк подлетел ближе. Крошечной искрой опустился на статую Фэанаро. Эльфийка встала со своего места, влекомая смутным чувством важности происходящего. Приблизилась к статуе мужа, несмело протягивая руку к светлячку. Мотылёк неподвижно сидел на гладком мраморе — издалека казалось, что сердце Фэанаро сияет, бьётся в темноте наступившей ночи. Нэрданель поднесла ладонь ближе. Боясь спугнуть, боясь развеять призрачное видение. Мотылёк не улетел. Эльфийка легонько коснулась его крыла. Почувствовала тепло. Как такое возможно? В голове вдруг возник образ Фэанаро. Пламенный Дух требовал от жены прекратить лить слёзы и отправляться в путь. Она должна найти последнего из сыновей! Он жив! Перед глазами Мудрой всё потемнело, и нолдиэ без сил опустилась к постаменту статуи. Прислонилась лбом к тёплому камню. На следующее утро лучи восходящего солнца осветили фигуру одинокой эльфийки, которая торопливо шла к гаваням.