Крылья и перья

— Позволь мне коснуться их… Малефисента хмурится и складывает крылья в невольном испуге, словно стараясь избежать прикосновения любопытных пальцев. Аврора пристально смотрит на нее с самым невинным видом. — Я хочу всего лишь дотронуться… Глаза феи темнеют. Возможно, плохие воспоминания. Молодая королева сжимает губы и смущенно улыбается, осторожно протягивая руку. — Можно? В ожидании она застывает, как статуя. Малефисента несколько секунд молча сверлит ее взглядом, затем коротко кивает, соглашаясь. Аврора знает, что такт — не самая сильная ее сторона. Но, говоря откровенно, с тех пор как Малефисента вернула себе крылья, Аврора умирает от желания их потрогать. Огромные, покрытые переливающимися коричневыми перьями с черными прожилками и серебряными бликами. Сильные, способные создавать ветер и поднимать людей, как листочки. Аврора никак не наберется храбрости попросить крестную взять ее с собой в поднебесье, чтобы испытать опьянение от свободы полета. Сейчас ей довольно и этого: нежного прикосновения к гибким перьям левого крыла. Малефисента напрягается или даже вздрагивает. Тогда Аврора накрывает руку крестной своей, другой медленно зарываясь между теплыми и гладкими перьями. Малефисента закрывает глаза, ее высокие скулы покрывает румянец. Аврора вновь улыбается, успокоенная. — Они великолепны, — шепчет она с восхищением. Когда пальцы Авроры скользят вдоль кости, Малефисента внезапно открывает глаза. Невероятный бронзовый взгляд гипнотизирует. Сверкающие, светящиеся глаза распахиваются еще шире, когда маленькая тонкая рука добирается до шелкового пуха совсем рядом с кожей. Личико Авроры приближается к лицу феи. Малефисента почти собирается отпрянуть, тогда Аврора цепляется за перья и тянет на себя. Рывок совсем легкий, но фея на секунду отвлекается. И, пока она успокаивается, к ее губам прижимаются нежные губы. У Малефисенты не такое жестокое сердце, чтобы оттолкнуть Аврору. Даже если страх полюбить снова жив в ней до сих пор…