***
Перемещение произошло почти мгновенно, в прошлый раз было так же, правда тогда меня чуть не вырвало на Лина, в этот раз же только кружилась голова. Он обеспокоено посмотрел на то, как я покачнулась, готовый в любой момент помочь и поддержать. — Ну, пошли, — сказала это одновременно с выдохом, чтоб хоть как-то придать себе уверенности, что хотя бы в тот раз ко мне никто не будет сильно сильно приставать, уж тем более, домогаться. Все-таки там боги и божества, они не должны бурно отреагировать на четверть богиню. Моя кровь не такая сильная как у них, надеюсь, что я не заинтересую их в плане спутницы до самой смерти. Лин повёл меня за собой. Так проще нам обоим. Войдя в зал, на нас обрушился поток шума, светский и не очень разговоров, и музыки. Ничего необычного в этот пока что не было. Так бывает везде. главное — уйти о того момента, как шум не будет играть у тебя в голове при наличии абсолютной тишины по возвращению домой. Если, конечно, возвращению, а не погребению. От этих балов, устраиваемых богами можно ожидать чего-угодно. В прошлый раз, когда я была здесь, под самый конец праздника на носилках вынесли большого, похожего на хомяка, божество. Он, как мне сказали, таковым и являлся — покровителем хомяков. Хорошо, что хоть у него приемник имелся. А так бы все хомяки начали медленно, но верно вымирать. Сейчас в нашем мире много кто вымирает. И это последствия вот таких вот погрешностей покровителей. — Хэй, Луни, как ты поживаешь? — Лин приветливо помахал рукой Фенриру. Волк он и есть волк. Хоть и чертовски красивый, по моим меркам. Он повернулся к нам, и его лицо при виде меня озарила кровожадная улыбка, свойственная, пожалуй, только ему. Мне нравится его улыбка, хоть она и чересчур похотливая. Может быть, именно поэтому и нравится, что похотливая, но меня волнует сейчас не это, а то, как не упасть лицом в грязь. В предыдущий раз мне добродушно подали это самое ведро с помоями. — Нормально, а ты как? Не заскучал со своей подружкой? — Фенрир не удержался от некоторой издёвки в повседневной, если не сказать, светской речи. Обычно он выражался менее корректно. Лин только смог коротко кивнуть. Он прекрасно знал, что именно подразумевает собой такие фразочки, тем более от Фенрира. Сжав свободную руку в кулак покрепче, чтобы не сорваться и не наговорить что-нибудь обидное, он наклонился ко мне и очень тихо, практически неразличимо прошептал: — Я сказал, что отпущу тебя. Если хочешь, то ты можешь остаться с ним. Я буду недалеко, кричи, — тут он хмыкнул про себя, — если тебе понадобится помощь в том, чтобы отлепить от себя этого гада. Я улыбнулась такому поведению моего спутника на сегодняшний вечер, и тоже еле заметно кивнула. Фенрир только поднял левую бровь выражая свою крайнюю степень заинтересованности. Лин практически невесомо провёл по моей руке, когда отпускал ее. И ушел. Надо же как просто взять и уйти. Или сложно? Не суть. Луни, как только тот ушёл, незаметным для меня образом, собственнически обнял меня за талию и начал принюхиваться к шее. Ну, он оборотень, ему можно позволить немного больше. Лизнул шею. Терпимо. А вот с того момента, как он сказал «Воздушная», я еле видимо для себя напряглась. Что он мог узнать по запаху? Провёл дорожку языком от воротничка моего роскошного платья, до выпирающей кости челюсти. Поцеловал. Та-ак, это что тут за шутки? Я попыталась развернуться, чтобы посмотреть в его глаза. Лучше бы этого я не делала. Он приблизил своё лицо к моему и дыхнул. Фу! Пьяный какой. Или это у меня такая чувствительность к браге? Глаза начинают терять осмысленный блеск, как это бывает при трезвости. Резким движением рук, он прижал меня к себе ещё сильнее. Ох, как тесно. А это что ещё там колется? Точно, ножик. Надо бы его как-нибудь достать. А для этого нужно поднять платье и дотянуться рукой до верхнего края чулок. Вот это уже сложно, ибо чтобы сделать это, придётся Фенриру немного подыграть. Я оборачиваюсь на Лина, тот спокойно разговаривает с одной дамой. Ну и пусть, я сама справлюсь. Кладу свои руки на плечи Фенрира. Он ожидаемо улыбается, или хищно осклабляется, сейчас уже не понять, мне некогда оценивать плачевность сложившейся ситуации. Сейчас главное — добраться до ножа. Фенрир поднимает меня вверх и насаживает на свои бедра, мне ничего не остаётся делать как только обхватить его торс ногами, хотя это и крайне неприлично. Но, всё же, мы находимся в самом тёмном углу зала. Нас могут и не увидеть, а могут и увидеть. А вот и первый зритель толкает Лина в бок, и показывает на свою спутницу, точнее на меня. Ох, что сейчас будет… Он бежит сюда, я предусмотрительно, в целях безопасности своего же тела, разжимаю руки и расцепляю ноги. Лин со всего размаху отрывает меня от оборотня. Он зол, он смотрит на меня так, будто я совершила самую непростительную ошибку в жизни. И с рыком кидается на Фенрира. Я даже не знаю кого я жалею больше. Так же как и не знаю того, кого хочу видеть победившим. Но Лин явно проигрывает оборотню. Нужно ему помочь, как никак, а он всё же мой спутник на этот вечер. Некрасиво будет вот так опозориться. Тем более, что боги начинают потихоньку оглядываться. Нож! Какая я дура, что забыла про него. Мне нужно только приложить его к горлу или животу оборотня. Но встаёт вопрос: как мне это сделать, если я таким ни разу в жизни не занималась. А-а, Лину сейчас расквасят лицо в кашу. Как же больно видеть это и одновременно с этим страдать от собственного бессилия. Давай, Цисси, соберись. Выдох. Раз. Я за два шага подскакиваю к сцепившемуся клубку полубогов. Два. Делаю свободной от ножа рукой захват шеи Фенрира. Подношу нож к его горлу. Он не заметил этого. главное самой теперь не дать себя вовлечь в эту кутерьму и сделать чёткий надрез. Три. Положение руки в секундной фиксации, и надрез. Всё, он не может дышать, глотка перерезана. Господи, как же это омерзительно звучит. Отрезать глотку. я тут же бросаю нож, откидываю его от себя, на нём первая кровь, которую я насильно взяла без спроса. Да и вообще взяла. Отдёргиваю руки, попутно смотря на них, мысленно спрашивая: « И что я только что сделала?» В голове туман. Пустота. Убить человека, как же низко, тем более для на-четверть-богини. Но теперь, я по сути — никто. Мой статус, принадлежность к богам закрыта мною навсегда. Нужно уйти от сюда как можно быстрее и никогда не показываться ни в монастыре для инаковидящих, ни соглашаться на празднества. Лин молодец, он продержался столько, сколько смог. А мне надо было поступить по-другому. Нужно было не лезть вперёд батьки в пекло, а ходить с Лином. Или позвать какого-нибудь бога, чтобы тот разнял дерущихся. Но ведь нет же, всё сама сделала. Что я за существо. Меня кто-то подхватил. Кажется это был Лин, точно не помню. И унёс меня домой. Не было разницы чей это дом. разница появилась только тогда, когда он обнял меня, сидя на то ли диване, то ли кровати. Меня это не интересовало. Меня интересовали, хотя, опять-таки, только где-то на периферии сознания, его медленные, и плавно убаюкивающие поглаживания по волосам, спускающиеся к середине спины. Большего ему было не позволено. — Знаешь, Цисси, ты храбрая. Ты спасла меня, я перед тобой в долгу, — тихим, еле слышимым голосом, наклонив голову к самому уху, он прошептал эти слова, — Я там испугался за тебя, когда увидел, что ты сидишь на нём. Я… — он сделал паузу, прокашлялся, — ревновал. С самого начала, у меня было как минимум четыре претендентки на роль спутницы. Как ты думаешь, почему я выбрал именно тебя? А мне какая разница почему он выбрал меня? Может, я первая попалась ему на глаза. Мне не интересно узнать это. Но мой мысленный выбор не был учтён. — Знаешь, Цисси, я ещё с первого взгляда почувствовал родную кровь в тебе. Похожую на мою, — он позволил себе улыбку, — не в составе дело, а в магии, содержащейся у тебя. Они у нас схожи, понимаешь? Мне твои душещипательные разговоры ни к чему. Я убила покровителя оборотней, понимаешь? Жалкая на-четверть-богиня убила целого покровителя. У меня нет сил на эмоциональность. Ни капли. Мне нужна поддержка. А то, что ты делаешь со мной сейчас ни к чему не приведёт, кроме как к тому, что я разревусь у тебя на коленях. — Я люблю тебя, — он всё еще говорил это шепотом. У меня нет сил отвечать тебе. Извини, что я порчу такой момент, который ну никак нельзя портить. Извини, что я легла к тебе на колени и разревелась. Но мне очень плохо. Он всё понял без лишних слов. Правда очень опоздал с пониманием. Но у каждого бывают свои промахи. Всё, что ему из дозволенного оставалось делать — поглаживать её по голове и молчать. Он наверстает упущенное, только сначала она должна прийти в себя. Он подождет, ему не в первой.Часть 1
24 марта 2017 г. в 19:36
Мне не нравилась сложившаяся ситуация, ой как не нравилась. Я сложила руки на груди в обиженном виде.
— Эй, ты обиделась что-ли? Я тебе, между прочим, очень даже выгодное дело предлагаю. Сама подумай: кто, если не я, пригласит тебя на праздник божеств?
— Может кто-нибудь другой, но уж точно не ты, Лин. Да, и какое из тебя божество? У тебя лисьи уши, рыжие глаза. Волосы у тебя тоже рыжие. Но это просто ничто в сравнении с тремя хвостами! Тоже лисьими. Ты же знаешь, что я недолюбливаю лис…
— Но тебе не нужно быть постоянно со мной. Найдёшь Фенрира — покровителя оборотней, и тусуйся с ним сколько влезет. Я мешать не буду.
Правдой это было лишь отчасти. Лин — ревнивец, причем до мозга костей ревнивец. Но на словах — да, на словах он может быть равнодушным. В деле же — никогда. Если он приглашает красавицу на праздник, то она всегда остаётся возле него. И не потому, что красавица так желает, а потому, что сам Лин не даёт уйти дальше двух метров от него.
— Цисси, пойми, у меня больше нет претенденток, все они отказались. Ты — моё спасение.
Она тяжело вздохнула, понимая, что выбора, как такового, ей никто не оставил. Даже его слуги наверняка сидят в переодевалке, и ждут его приказа, чтобы нарядить спутницу. В этом разе — меня. Ей стало даже как-то всё равно: идти на праздник или нет.
— Делай, — тускло сказала Цисси и медленно подняла руки по направлению к лисьему богу.
— Ты — лучшая, — Лин быстро чмокнул её в щёку, и побежал звать слуг.
Она покачала головой, думая, что все мужчины одинаковы — уговорить уговорят, а в награду только невесомый, ничего не значащий поцелуй.
Тем временем его служанки обступили меня со всех сторон. Что-то они спрашивали между собой, я их не слушала и даже не понимала. Видимо, они говорили на своем языке, ибо мне он не знаком, а я о образованию языковед.
Повернули в одну сторону, развернули в другую, сняли мерки с тали, бедер, груди. Еще двое принесли платье и тихой сапой ушли. Подняли мне руки вверх, жестами попросили подержать их, чтобы через голову надеть платье. Тяжеленькое, однако. Да ладно, справимся с такой ношей. Хотя, в прошлый раз оно было легче. Ай, почему колется? Служанки опасливо покосились на меня, продолжая свою работу. Опачки, ножичек. Пригодится.
Меня еще раза два повернули. Зачем, спрашивается? Они настолько у Лина обленились или это наши девочки? Эх, я плохо в них разбираюсь, они мне на одно лицо. Через пару минут меня опустили и ушли. Хотя и не все, одна служанка осталась. Видимо, она тут старожила и бдит, чтобы я не сорвала с себя это платье, да и вообще, не убежала, сверкая пятками.
Лин зашел за мной через десять мучительно тянувшихся минут от моей полной боеготовности. Что, впрочем, не удивительно, ибо одет он был в костюм, идеально подогнаны под его формы. Как будто только что с него взяли слепок фигуры и смоделировали сие творение.
— Ты прекрасно выглядишь, Цисси, — на секунду опустил глаза в пол, потом медленно поднял глаза на меня, поглощая своим взглядом каждый сантиметр моего то ли платья, то ли тела. Уже не столь важно.
— Благодарю тебя, — я сказала полушепотом, такой интимный момент нельзя портить, даже если хочется уносить как моно быстрее отсюда ноги, или немного придушить божество подушкой.