График

Будильник звонит ровно в шесть утра, озвучивая начало нового трудового дня. Уильям, не оставляя себе шанса проспать, сразу же отключает сигнал и садится на кровати, рядом что-то неразборчиво-недовольно бормочет его любовник, натягивая одеяло на голову. Окинув взглядом бесформенную одеяльную кучу, из которой снизу торчит розовая пятка, Ти Спирс на ощупь нашаривает свои очки на прикроватной тумбочке и решительно встает, цепляя их на нос. Прохладный душ дает достаточный заряд бодрости, недостающий ее остаток заполняет крепкий горячий кофе. Когда Уильям, просматривая утренние новости, уже допивает напиток, в спальне раздается очередной сигнал будильника, а вслед за ним приглушенные ругательства. Секундой позже до слуха доносится грохот сбитых на пол Сатклиффом часов, которые все не прекращают звонить. Громкость ругательств становится выше, а сами они – заковыристей. Уильям бросает быстрый взгляд на часы – шесть пятнадцать, все точно по графику. Быстро сполоснув кружку, он возвращается в спальню, как раз вовремя, чтобы понаблюдать за полуголым Греллем, отчаянно зевающим и бездумно покачивающимся, сидя на краю постели. - Завтрак на столе, поднимайся, - бросает Ти Спирс, отключая будильник и возвращая его на место, и открывает шкаф, визуально поделенный на две неравные половины – небольшую строгую и выдержанную в темных тонах сторону Уильяма и хаотично накиданную пеструю кучу, занимающую не меньше двух третей шкафа, принадлежащую безалаберному Сатклиффу. - Ты безжалостный тиран, - констатирует красноволосый, лязгая в зевке острыми зубами. – Бесчеловечно подниматься в такую рань. Сценарий с нытьем Грелля столь же постоянен в расписании Уилла, как и все остальные, менее скорбные пункты, с тем лишь отличием, что Сатклиффа контролировать сложнее, чем любое непредвиденное обстоятельство. Так и не дождавшись реакции от любовника, отталкиваясь от которой можно было бы закатить скандал, поканючить выходной или же соблазнить Уилла утренним сексом, Грелль уныло плетется в ванную. Шанс не вылезать из дома в такую бессовестную рань все же остается – красноволосому ведь нужно гораздо больше времени на приведение себя в порядок, нежели строгому и скупому на вольности Ти Спирсу. - И не вздумай даже засесть в ванной, - доносится ему вслед. – Принимай душ, завтракай и одевайся. На такие четкие инструкции Грелль не упускает шанса вызвериться, специально для этого возвращаясь в спальню и швыряя в Уилла подушку. За что тут же получает подзатыльник, Уильям непреклонен и не делает исключения для своего любимого подчиненного, чтобы позволить тому насладиться если уж не сном, то хорошим отдыхом в горячей пенной ванне. Ти Спирс перехватывает руку диспетчера, занесенную тем, чтобы дать сдачи, и одним четким движением заламывает так, чтобы Сатклифф был вынужден прижаться к нему всем телом. - Пусти, - брыкается упрямец, - мне же больно. Обиженно надувает губы, тут же получая в них легкий поцелуй. Настроение непостоянного жнеца сразу же меняется, теперь он уже не вырывается, а льнет ближе к любовнику, рассчитывая на продолжение и уже намеренно подставляя губы. - Я знаю, - просто отвечает Уилл, отстраняясь, и задает красноволосому направление в сторону выхода из комнаты шлепком по округлой заднице. Не слишком, впрочем, расстроенный Сатклифф, тряхнув волосами, наконец удаляется, несомненно, чтобы обдумать коварную месть, а пока давая Уильяму возможность спокойно одеться. В выверенную за много лет систему Уильяма уже давно внесены поправки, касающиеся присутствия в оной жизни взбалмошного Грелля, поэтому Ти Спирс почти спокойно наблюдает, как его любовник носится по квартире то в одних трусах и ботинках, то шлепает в обратную сторону уже босиком, обнаружив наконец брюки и рубашку, заблаговременно выуженные Ти Спирсом из шкафа. С его аккуратной половины, разумеется, куда Уильям уже давно убрал рабочую одежду Грелля. Во избежание. Лицо Уилла остается бесстрастным и тогда, когда Грелль в расстегнутой рубашке, проскакав мимо на одной ноге, второй запутавшись в штанине, издает скорбный возглас из коридора, испачкав белоснежную манжету тушью для ресниц. И несется обратно в спальню за новой, заблаговременно приготовленной Уильямом. Это он тоже предвидел. Застежки портфеля щелкают во внезапно наступившей тишине, когда Сатклифф замолкает, увлеченный шнуровкой ботинок, только его сосредоточенное пыхтение доносится до слуха. Семь ноль восемь. Ти Спирс сгребает Сатклиффа за шкирку, выставляя из дома, при этом полностью игнорируя заново заведенную пластинку о невыразимо отвратительной необходимости так рано идти на работу. Да и вообще – ходить на работу, какая мерзость. Одним из самых ненадежных пунктов графика Ти Спирса является корпоративный транспорт, который имеет обыкновение приходить в промежутке от пятнадцати до двадцати двух минут восьмого. Но поскольку Уиллу удается удерживать в своем распорядке Грелля, то с транспортом он еще может мириться. И в Департамент они все же прибывают вовремя. В семь сорок три. Удовлетворительное время, как считает сам Ти Спирс, и безбожная рань, по мнению его спутника. Грелль еще не оставляет надежды все переиграть и избегнуть работы, к чему и предпринимает всевозможные попытки. Однако ни его заминки перед проходной – кажется, я забыл пропуск, - ни жалоба на то, что он натер пятку, ни стремление хотя бы убежать на знакомство со стажерами не завершаются успехом. - Будьте любезны пропустить его, - обращается Уилл на пункт охраны, - под мою ответственность. А у тебя, - строгий взгляд уже в сторону Грелля, - еще две недели отработок в архиве, отложишь знакомство с новенькими на время, либо можешь сделать это после работы. И, судя по тому, что натертая нога не помешала бы тебе убежать к стажерам, то и в архиве ты не надорвешься. Каждое слово припечатывает, не оставляя возможности извернуться. А пока Грелль не придумал что-нибудь новое, раздувать уже надуманные проблемы толка нет, Уильям лишь сверкнет в ответ стеклами очков и объяснит, в чем еще Сатклифф не прав. - Уилли, я соскучился! – дверь распахивается, грозя ударить ручкой по стене, но, к счастью, от этого ее предохраняют автоматические доводчики, иначе стена давно была бы разбита. Процокав каблучками по плитке, Грелль бесцеремонно спихивает с края стола стопку каких-то, по его мнению, неважных бумажек, водружая туда более важного себя. - Тебя не было полтора часа, - отзывается Ти Спирс, сверяясь с часами, но не отвлекаясь от заполнения табеля. – Подними бумаги. Закатив глаза и недовольно ворча, Сатклифф все же поднимает неряшливо рассыпавшуюся стопку, кое-как водружая оную на другой конец стола, нарочно подталкивая так, чтобы она мешала Уильяму писать. - Какой ты скучный, - тянет красноволосый, царапая ноготком столешницу. - От скуки скуки не ищут, - приподнятая бровь в ответ. – Разве тебе нечем заняться? - Мне не интересно заниматься в архиве, - едва ли не по слогам произносит Грелль, объясняя очевидное, затем, подумав, расплывается в соблазнительной ухмылке и добавляет: - по крайней мере, одному. Наглые пальцы оставляют в покое столешницу, перебираясь на левую руку Уильяма, кокетливо пробегая от запястья вверх. Не получив реакции, Грелль с самым невинным видом обходит письменный стол, усаживаясь на него теперь лицом к Уиллу. - Грелль, в отличие от тебя, мне есть чем заняться, - Уильям мягко, чтобы не спровоцировать скандал, на который у него совершенно нет времени, отстраняет любовника. – К тому же, через двадцать минут у меня совещание. - Мы успеем, - томным голосом заверяет Грелль, носком туфли проводя по голени Ти Спирса. Укоризненный взгляд его, конечно же, тоже не останавливает. Уильям кладет ладонь на острую коленку, туго обтянутую зауженными брюками, мягко поглаживая. - Не сейчас, Грелль, - ладонь перемещается выше, на бедро, лаская внутреннюю его сторону, но исчезает уже через пару мгновений. Вот только у Сатклиффа другое мнение на этот счет, он резво соскальзывает к Уильяму на колени, обхватывая его за шею. Зеленые глаза за стеклами очков озорно блестят, горячее дыхание обжигает скулу, а острые коготки уже царапают узел галстука Ти Спирса. Вздохнув, Уилл перехватывает руку любовника, сжимая его пальцы, подносит к лицу, легко касаясь губами костяшек. - Не сейчас, - повторяет тверже, сталкивая подчиненного со своих коленей. - Чурбан бесчувственный! – зло выплевывает мгновенно раскрасневшийся Сатклифф, отскакивая от Ти Спирса. Метнув в начальника огненный гневный взгляд, с мстительным удовольствием снова скидывает злополучную стопку бумаг на пол, художественно устилая бумажками пол наподобие ковра, и прямо по ним удаляется, гордо вздернув голову. Он бы и дверью еще хлопнул так, что все этажи Департамента содрогнулись, если бы не чертовы доводчики. Несмотря на наведенный беспорядок, время на уборку которого у Уильяма предусмотрено не было, уголки его губ едва заметно подрагивают, когда он слышит приглушенные восклицания Грелля из коридора. С совещания Уильям возвращается в задумчивом настроении. Размышления его занимает необходимость проведения инструктажа с новенькими, что он планировал сделать только завтра, предоставив им время пройти все процедуры оформления и знакомства с коллективом и спецификой работы. Придется отложить просмотр выгрузки штрафов из Отдела Взыскания, а Уиллу хотелось на него взглянуть, чтобы быть готовым к количеству упоминаний там фамилии Сатклиффа. Другие сотрудники, судя по толщине папки, тоже были далеко не без греха, но Ти Спирс не питал иллюзий о святости своего любовника на рабочем поприще. - Я проголодался, - дверь снова распахивается с пинка. Еще не успевший дойти до рабочего места Уилл оборачивается, натыкаясь взглядом на капризно подбоченившуюся фигуру красноволосого жнеца, нетерпеливо притопывающего ногой. - Обед через час, - констатирует Ти Спирс, сверяясь с часами. - Ну какая же разница! – восклицает жнец, сердито топая каблуком. – Уилли, порой я задумываюсь, как вообще с тобой можно жить! Скептически вздернутая бровь Ти Спирса не становится для Грелля удовлетворительным ответом. Ему невыносимо скучно в архиве, куда Уилл его упрятал в своем стремлении проучить подчиненного. Больше всего Сатклиффа бесит то, что мера наказания себя оправдала, он уже готов лезть на пыльные архивные стены, заставленные бесконечными стеллажами. С куда большим удовольствием Грелль бы принялся методично их опрокидывать, выстраивая в порядке домино, но тогда ему точно не видать своей пилы как минимум до конца вечности. - Ты же скоро даже сексом со мной станешь заниматься по своему расписанию! Негодованию диспетчера, кажется, нет предела. Но об этом он узнает только после следующей фразы Уилла: - Завтра в одиннадцать вечера будет вполне удобно. - То есть даже не сегодня?! – Грелль яростно хватает ртом воздух, выбирая самую возмутительную часть слов начальника и цепляясь к ней, потому что отвратительность предложения целиком зашкаливает настолько, что жнец даже не замечает дрогнувших уголков губ своего педантичного любовника. - У меня очень много работы, диспетчер, - спрятав улыбку, Уилл приподнимает брови, недоумевая, как Сатклифф может не понимать таких простых вещей. - Ну ты и скоти-и-ина, - негодование красноволосого может сравниться лишь с его же восхищением скотинством Уильяма. - Если ты не дашь мне поработать, то и завтра ничего не будет, - Ти Спирс недвусмысленно указывает подчиненному на дверь. - Уилли! Тому остается лишь вздохнуть, останавливаясь. Обернувшись, он ждет, когда алый вихрь, до сих пор каким-то чудом не уволенный из Департамента, настигнет его в пустом коридоре за два этажа и четыре поворота от архива. Это значит, что Сатклифф времени даром не терял и занимался чем угодно, кроме своих должностных обязанностей. Вероятно, пристроился к экскурсии новичков. Пусть только попробует показаться Уиллу на глаза, когда тот присоединится к наставникам, занимающимся стажерами. Ти Спирс уже успел пролистать списки на взыскание, чтобы разжаловать обладателя их большего количества на пару столетий в уборщики. - Ты что же, хотел пойти на обед без меня? – сладко воркуя, диспетчер схватил начальника под руку, почти повиснув на ней. На своих шпильках он едва не выше Ти Спирса, отчего такая выходка выглядит еще комичнее. Впрочем, Уильям позволяет увести себя в направлении столовой, не выказывая неудовольствия щебетанием под ухом или теми фактами, что он уже успел прочитать в отчете о работе самого проблемного жнеца. - …они такие лапочки, еще и в своих очочках роговых, - Сатклифф умиленно щурится. - Я встречаюсь с ними после обеда. Ти Спирс ничуть не удивлен подтвердившейся догадке о местонахождении бестолкового подчиненного. Наказать его он решает скопом за все, не размениваясь на мелочи отчитывания за каждый проступок в течение дня. Так времени на Сатклиффа не напасешься, а Уильяму и без того пришлось откорректировать свой график. - Я тебя с ними познакомлю! – тут же находится обрадованный диспетчер. – Там есть такой милый мальчик, совсем юный, у него такие большие печальные глаза… Мечтательно затуманенный взгляд Грелля. Опасно сузившиеся глаза Ти Спирса. - Ой, Уилли, я хочу шоколадку, - Сатклифф то ли искусно делает вид, то ли на самом деле не замечает тонкой грани, по которой только что прошел со слоновьей грацией. – Купи мне шоколадку. А чем ты сегодня занимался? - Сатклифф, мы не виделись пятьдесят восемь минут! – извечная выдержанность подводит Уильяма, голос его повышается на пару тонов. - Но я же соскучился, - с искренним недоумением выдает Грелль, округляя глаза. Бесполезно ему что-то объяснять, непосредственность Грелля такая же непробиваемая, как логика его начальника. Невозмутимость Уильяма уже трещит по швам, когда на часах только половина пятого. За последние два с половиной часа Сатклифф девять раз заглянул в аудиторию и еще трижды Уилл слышал его голос под дверью. И несмотря на то, что плавная приветственная и разъясняющая речь не прерывалась в эти моменты, стажеры начали переглядываться и хихикать еще на четвертом явлении Сатклиффа народу. Не теряя лица перед новичками, Уильям не опускался до представления по выдворению Грелля, но металлических ноток в его голосе становилось все больше и больше. Возможно, стоит подробнее рассмотреть идею возвращения Греллю его пилы и допуска к полевой работе, тогда он хотя бы не разнесет к чертям весь Департамент. С другой стороны, когда он разнесет что-нибудь на земле, проблем у Ти Спирса будет не меньше. Уже в который раз за сегодняшний день широко распахивается дверь, прерывая размышления Уилла. - Уилли, я… - Пошел вон, Сатклифф! Потерев переносицу под очками, Уильям наконец закрывает папку, откладывает в сторону ручку и откидывается в кресле, расслабляя затекшую спину и плечи. Девятнадцать пятьдесят пять. Он и не ожидал все успеть до конца рабочего дня, однако отсутствие Сатклиффа очень поспособствовало продуктивности. Надо бы его найти. Весь вечер Грелль не появлялся в поле видимости и слышимости Уильяма, похоже, всерьез обидевшись. И несмотря на то, что Ти Спирса все же немного гложила совесть, он не мог не довольствоваться блаженной тишиной, когда на протяжении нескольких часов никто его не дергал и не отвлекал. Уильям не тешил себя надеждой, что его любовник тоже погряз в бурной рабочей деятельности и потому все еще не явился, как это часто бывало вечерами, сидеть на столе Уилла, подгоняя его скорее идти домой. Ничего не оставалось, кроме как пойти и самому найти Сатклиффа. Поиски не заняли много времени, поскольку обретался тот неподалеку от комнат отдыха, стоя в отдаленном углу, лицом к окну, за которым ярко догорал закат. - Идем домой, - он даже не обернулся на слова Уильяма. – Грелль? В ответ лишь передергивание плечом. Меньше всего уставшему за день Ти Спирсу хотелось очередных выяснений отношений. Бросив взгляд по сторонам – Департамент работает круглосуточно, по коридорам всегда снуют сотрудники, однако сейчас, к счастью, никого поблизости не было, - Уильям поставил портфель на диванчик и приблизился к любовнику. Не обращая внимания на недовольное сопротивление, обхватил Сатклиффа поперек груди, зарываясь носом в приятно пахнущие шампунем красные волосы. - Пусти, - приглушенный голос и слабая попытка вывернуться из сильных рук. Он бы заехал локтем Ти Спирсу в солнечное сплетение, если бы тот так крепко не держал его запястья. Не позволяя Греллю вырваться, Уилл все же дает ему развернуться, чтобы встретиться взглядом с покрасневшими глазами, за стеклами диагонально вытянутых очков кажущимися более раскосыми, чем есть на самом деле. Короткую борьбу за свободу конечностей Грелль проигрывает, зло впериваясь в Уильяму в переносицу, а тот, перехватив тонкие запястья любовника одной рукой, большим пальцем второй проводит по его щеке. - По какому поводу траур? – интересуется, отводя красную прядку ото лба любовника. - Отстань, - огрызается тот, снова дергаясь в крепкой хватке. Алой звездой всея Департамента пренебрегли, еще и не единожды, а уж про повышение голоса при посторонних можно и не говорить. Стандартный набор, Ти Спирс не сдерживает легкой улыбки. Предсказуемость Грелля в вопросах обид Уильям находит весьма милой. Чуть менее милой – неизменно следующую за обидой истерику. - Ты совсем на меня внимания не обращаешь! – зло шипит Сатклифф, подтверждая выверенную Уиллом систему разбора полетов. – Весь день выставляешь меня! Знаю я, что ты все планируешь на вечности вперед! Ну и брось меня тогда, раз я в твою систему не вписываюсь! Еще и трахаться по расписанию предложил!.. У Грелля наконец появляется возможность хлопнуть дверью кабинета начальника, правда, с внутренней стороны и будучи прижатым к оной самим Ти Спирсом. Щелчок замка словно выстрел к старту. Губы прихватывают губы, скользят по лицу, острые зубы впиваются в шею, едва обнаженное плечо, оставляя четкие отметины. Грелль зло царапается, срывая одежду с любовника, приглушенно всхлипывает, когда прохладные пальцы смыкаются на его горле, сжимая. Лопатки саднят, когда ими он впечатывается в стену, а губы ноют от жестких поцелуев. Рубашка лишается нескольких пуговиц, звонко рассыпавшихся по полу, когда Уильям избавляет его от нее буквально в пару движений. А о замок ширинки он ломает ноготь, что в любой другой ситуации стало бы локальной катастрофой. Многострадальный стол когда-нибудь точно развалится, и Грелль хочет быть в этот момент на нем вместе с Уиллом. Проверенные, подписанные и отсортированные по группам отчеты разлетаются во все стороны, а те, что не успели, Сатклифф комкает в пальцах, с безумной ухмылкой наблюдая, как темнеют глаза начальника. Греллю даже в голову не приходит занять более удобное положение, перевернувшись на живот. Возможно, позже, когда они вернутся домой и в их распоряжении будет вся ночь и два выходных дня, чтобы предаваться неспешным ласкам. Но сейчас все правильно – грубо, на грани боли, страстно, глаза в глаза. Ладонь Уильяма все время остается на горле Сатклиффа, не позволяя тому вырываться, губы зажимают рот, глуша все неосторожные вскрики. Но Грелль и сам будет вести себя тихо, рабочий кабинет начальника – не домашняя постель, где позволено все, но и лишаться такого отличного места для уединения он не намерен. Выказать свое удовольствие можно куда более простыми способами. Тем более оно сильное, чем меньше Уильям подозревает, чей график от чьего зависит на самом деле. Хаос тоже вполне систематичен. - Уилли! Нам нужно скорее домой, я не взял с собой пилочку. Двадцать тридцать шесть. Уильям благодушно наблюдает, как Грелль тщетно пытается заправить в брюки рубашку, имеющую лишь две пуговицы на животе. - Только посмотри, какой кошмар! – красноволосый сует ему под нос указательный палец со сломанным ногтем. - Могу закрепить за тобой пилочку-косу на постоянной основе, ее не забудешь.