Вера и Воля

Вроде спящий, а вроде и в сознании, Савада нервно осматривался по сторонам. Нервно потому, что он был уверен в том, что бывал в этом месте и раньше. Казалось бы, ничего необычного, на что только ни способно воображение во сне, и голубоватый зеркальный пол — далеко не сверхъестественный параллельный мир, где парят острова, но... но. Ибо перед ним, на фоне дымчатых белых облаков и голубого неба, стоял Вонгола Примо. — Сон? — пробормотал мальчик, вертя головой во все стороны, но толку то: куда ни глянь, всё выглядело одинаково. Это напоминало момент, когда Тсуна обрёл новые перчатки от кольца Вонголы и новое пламя, но в этот раз Примо был один. И хоть тогда парень успел убедиться в реальности происходящего, но и теперь не исключал возможности того, что Первый был просто плодом его воображения. Ведь именно сегодня, парой часов ранее, он показался и перевернул ход боя против Бьякурана, а ласковая улыбка в сущем аду сражения запомнилась мальчишке так ярко... — Это не совсем так, Дечимо. — Не... совсем? — переспросил Савада, вогнанный в ступор. — Ты спишь, но наша встреча — не плод твоего воображения. Десятый сглотнул. — Зачем вы... — Почувствовал неладное, — едва заметно улыбнулся Джотто. — Я ощутил твою тревогу через кольцо. Джи наверняка отругал бы меня за то, что я пошёл с тобой на контакт, но сейчас его здесь нет, не так ли? Внезапно пламя на лбу, свидетельствующее о нахождении Первого в гипер режиме потухло, будто перейдя в искорку веселья в его изменившихся глазах. Сейчас они были практически того же цвета, что и у самого Тсунаёши, разве что совсем немного светлее. — Н-но... — от шока через силу выдавил парень. — Кто знает, в этот раз, возможно, я всё же смогу тебе помочь? «Я хотел бы сам помочь своему истинному преемнику, но, к сожалению, я не могу», — всплыло в памяти парня. Это были почти те самые слова, которые сказал Примо во время боя... Да быть не может, чтобы происходящее оказалось явью!!! — Опять эта морщинка, — мягко произнёс Джотто, ткнув пальцем себе между бровей и сохраняя прежнюю дистанцию. — Появляется всегда, когда тебя что-то терзает. Ты можешь рассказать мне всё. Мальчик заглянул предку в глаза, словно в своё отражение в зеркале. На короткий миг он поверил в историю, рассказанную Реборном давным-давно: о родственной связи между ним и основателем какой-то там мафиозной семьи. До этой минуты он ни разу не думал об этом, не имея на это времени из-за адского репетиторства и постоянных тренировок, да и не воспринимая ту информацию всерьёз, считая всё то ли розыгрышем, то ли огромной ошибкой. Но ведь и деться было некуда. — Вы... — начал окончательно запутавшийся в собственных мыслях бедолага, но голос сорвался, и предок подбадривающее кивнул. — Я хотел сказать... Когда мне сообщили, что я кандидат на место Десятого, я также узнал, что... ну... что вы мой пра-пра-прадедушка... вот. Джотто чуть не рассмеялся, окончательно выбив «внука» из колеи. — Что-то такое я и подозревал, — объяснил он, мгновенно успокоившись. — Идеалы, конечно, могут совпадать у многих людей, но никак не внешность, и не настолько заметно. Тсуна всё же поверил. Насколько родным сейчас казался некогда грозный Первый Вонгола, насколько тёплыми были шоколадные глаза! Да и вообще, выглядел он скорее как старший брат или отец, но ни в коем случае не как дедушка... — Ты не испытываешь восторг от своей должности, не так ли? Не против ли ты общаться далее, как обычные люди? Савада Тсунаёши-кун... я прав? — А... ага, — смутился тот и съёжился, втянув голову в плечи, в то же время аккуратно стреляя в предка глазами. — Но я никогда не слышал, как вас зовут на самом деле... Лицо блондина по-детски просияло. — А дедушкой... — ...язык не поворачивается, — со вздохом закончил за него парень, и в этот раз Первый всё же расхохотался. — Джотто, ну или Иэясу Савада, — наконец-то по-человечески представился он, протягивая руку для рукопожатия, и Тсу, в кой то веке осмелев, преодолел разделяющие их несколько шагов, подавая свою. У Примо, однако, были чуток другие планы. Совсем слегка дёрнув хиленького парнишку на себя он заключил его в чисто родительские объятия. — Ты винишь себя в смерти аркобалено Неба? — тихо сказал он почти на ухо внуку и тот спустя полминуты расслабился, уцепился за плащ предка слабыми пальцами и прикрыл глаза. Только с родителями он мог ещё немного побыть ребёнком, спастись от судьбы за родными стенами, согреться в тепле домашнего очага. Убежище дарило ту безопасность, но оно казалось пустым без родных, и заменить их друзьям было не под силу. — Да... но откуда вы... — Ты и сам сказал, что в этом времени нет ничего, чему не стоило бы случаться. Тем более, вы победили, и можете вернуться. Другие аркобалено живы. Пусть твои хранители ранены, но с ними всё будет в порядке. Иных причин для грусти я найти не смог. После его слов мальчика прорвало. — Если бы я смог победить до того, как её притянуло на поле боя, она не стала бы спешить и подвергать себя опасности. Она могла бы жить, если бы не использовала пламя такой силы... Из-за меня, она... — Но она умерла с улыбкой на лице, — перебил его мужчина. — Без сожалений. Она ни за что не станет счастлива там, видя, что те, за кого она отдала жизнь — несчастны. Тсуна так хотел ему поверить...