nobody fucks with the Pevensies

— Они же... дети. В смысле, той девчонке около семнадцати, они же не могут быть настолько опасны? — голос звучит неуверенно; так, словно его обладатель уговаривает сам себя. — Джек, они не дети. Они преступники. Убийцы. А девчонка, — горькой ухмылкой, — перерезала глотку моему дядьке на прошлой неделе. — Откуда они вообще взялись? — Говорят, их отец держал этот город, а потом его сдал его же человек. А когда силовики брали дом, его с женой и пристрелили. Дети тогда были у дяди или у бабки, в общем, у родственников. Когда им сообщили, старший оформил на себя опеку; ему тогда уже было лет девятнадцать. У отца были какие-то припрятанные деньги, помимо замороженных счетов, и в первое время они жили на них. — А потом? — жадно наклонился вперед, закусывая губу. — А потом они по кусочкам завоевали империю отца обратно и полностью подмяли ее под себя. Сейчас они держат не только Лондон, но и все эти пригороды кругом. Если кто-то из шестерок не работает на них или на их же людей, он труп. — И кто именно под ними? — О, вся элита криминального общества. Все эти крупнейшие дилеры, нечистые на руку чинуши, воры в законе, киллеры с идеальным послужным списком. Салли Красный, Малыш Джонни, Джимбо-китаец, знаешь их? Они теперь и шагу ступить не могут без того, чтобы отчитаться перед Певенси. Говорят, они крышуют даже начальника городской полиции. — И что, все эти авторитеты просто подчиняются подросткам? — Я же тебе сказал, они не просто подростки и совсем не дети. Они опасные и безжалостные, а еще не доверяют никому, кроме друг друга. Как зверьки какие-то. Но они умеют убеждать, уж поверь. Младший из братьев — Эдмунд — то ли гипнотизирует, то ли просто запугивает всех так, что они не могут нормально спать, боятся всего просто до смерти. Он — мозг их группы. Он и старшая девчонка. Они все продумывают, они делят город на районы и назначают наместников. Это они стравили клан из Чайна-Тауна с ребятами из мусульманского гетто. Это они создали систему сбора налогов со всех лондонских группировок, начиная с элитных мафиози и заканчивая шайками оборванцев, ворующих с рынка. — А остальные два? — спросил мужчина, поигрывая льдом в стакане виски. — Они... Я бы сказал, они отвечают за силу. Старший номинально их лидер, они и правда его слушаются, только думает-то все равно не он. Он не ведет переговоры, он оказывается в сердцевине любых конфликтов и решает их простым и доступным ему способом. Питер — так его зовут — их решала. У них есть сотни наемников, но он наверняка превосходит всех их в умении незаметно убирать ненужных. В определенных кругах его зовут Великолепным. Он и правда великолепен. Он может быть почти невидимкой. Его любимое оружие — кинжал, оставшийся от отца. Таких кинжалов около семи по всему миру, и он где-то достал точно такой же сестренке. Они обычно держатся вместе, и, если им нужен кто-нибудь, они делают это кинжалами, а не огнестрельным. Высший уровень мастерства, почти искусство, сам понимаешь. — Для чего им это все? — Поначалу мстили за папашу, я полагаю, а потом втянулись. Им понравилось быть всесильными. Они подземные короли, понимаешь? По факту, они более могущественны, чем сама Елизавета. У них такая мощная империя, что, приди им в головы мысль захватить дворец, они сделают это. Но они все еще скрытые фигуры. В лицо их знают только те, с кем они общались лично; те, кто достоин их внимания. Я слышал, у них есть связи в Штатах и по всей Европе, а еще отступные пути в Латинскую Америку. Они чертовски расчетливые. — А ты... Тебя они знают? — Я думаю, да, — сдержанно улыбнулся рассказчик, — Боюсь, что да. — Это забавно. Я имею в виду, мне не верится. Наверняка они просто чьи-то пешки. Кто-то просто прикрывается ими. Ну, знаешь, крыша крыши? Какой-то богатый дядечка, который держит этот кукольный театр. — Хорошо, слушай. Мне нечего терять. Я следил за ними с тех пор, как Питер появился у моего босса несколько лет назад. Вот несколько фактов о Певенси. Эдмунд взломал сервера Федеральной Службы Безопасности просто для того, чтобы оставить на всех их компьютерах текст "Лузеры". Сьюзен в одиночку ограбила Национальный банк в восемнадцать лет. Питер буквально поймал смерть, выследив киллера, подосланного к нему ФСБ, и уничтожил всех, кто за этим стоял. Люси лично прирезала молодого генерала спецподразделения элитной гвардии Ее Величества, когда он посмел присвистнуть вслед Сью. Они непобедимые, понимаешь? — в голосе зазвучали фанатичные нотки, — Они стоят друг за друга до смерти, и у них нет в этом мире никого, кроме них самих, кому бы они доверяли. Я видел их в самом начале, когда у них еще не было этой многотысячной армии наемников, они тогда приходили вчетвером — и, поверь мне, по мощи с ними не сравнится ничто в мире. Они образуют идеальную боевую команду и прикрывают и защищают друг друга совершенно молча, но при этом так, словно знают наперед все телодвижения брата или сестры. Это потрясающе. Я видел Питера, когда кто-то попытался прорваться к раненому Эдмунду. От того парня мало что осталось. И Сьюзен с Люси, моментально возникшие словно из ниоткуда, это просто... Я не знаю, они, наверное, боги. Боги смерти и войны. Но боги, — мужчина закурил, нервно дергая зажигалку, — и я почти готов с ними встретиться. — Жить надоело? — простодушно спросил собеседник. — Нет. Но у меня не спросят. Что ж, прости, дружище. Ты сам хотел все это слышать. Но тебя, я надеюсь, не тронут, не так уж много ты и узнал. Хотя у них везде есть уши. Мой тебе совет, старик, — мрачно произнес он, — заляг на дно и не отсвечивай, авось, и пронесет. — Ты чего? Ты о чем? — Прощай, Джек, — отмахнулся мужчина и неловко пошел к выходу. Джек, помедлив пару секунд, вышел на улицу. На огромной площади, просматриваемой на километр вперед во всех направлениях, уже не было ни души, и раздавался только приглушенный шорох мотора отъезжавшей машины. А приятель ведь приехал на метро. Джек передернул плечами и быстро вернулся в кафе.