Тёмное дело №6

      В Братстве Стали экономили на всем, на время отбоя в бункере практически везде гасили свет, так что добираться до казармы приходится практически на ощупь, если засидеться за работой. Писец, проверив который час, вздохнул – все же придётся, опять за бумагами не уследил за временем. Ну, раз так, можно еще посидеть. Какая теперь разница, всё равно не уснет, будет думать о работе.       Дело попалось занятное. По Мохаве собрали все бумаги, которые касались Курьера №6: записи со слов очевидцев, интервью с её компаньонами, документы, даже личные вещи из люкса «Лаки» удалось раздобыть. Все это велели упорядочить, составить мнение и доложить. Казалось всё просто, события с участием Курьера произошли всего-то пару лет назад, а нестыковок уже всплыло столько, что Писец за голову схватился. Он сам её видел несколько раз: Курьер посещала Братство, даже выполнила ряд их поручений, и мнение, которое она оставила после себя в бункере, расходилось с образом, который получался теперь.       «Запись №1. Ведет Писец Братства Стали - Кертис Самюэль Трентон.»       Кертис отложил карандаш и уставился на чистый лист бумаги. С чего начать, он даже представления не имел. Ну да ладно. Как пойдет, так и пойдет. Начнем. Первая аудиозапись.       «Роза Шарона Кэссиди».       Пожалуй, виски… Вот… теперь я смогу здраво рассуждать на счет Лоры. Когда эта простушка подкатила с предложением выкупить мой караван, я её послала куда подальше. Вот, думаю, дура! Да она не такая простая оказалась. Я сама не поняла, как она меня уболтала. И смех, и грех, как говорят. Попёрлась за ней в Вегас. Сидела потом в чертовом Лаки почти безвылазно. Хотя грех жаловаться. Вид хороший, окна панорамные в ба… наверху, в общем.       Мы нечасто вместе вылазки делали, ну, караван мой нашли, расследование провели. Вот за это ей спасибо, конечно. Два года потом наблюдала, как НКР прижимала к ногтю Красный караван и Ван Граффов. Я бы процесс ускорила, всадила по пуле в конкретные лбы, да и весь разговор, но Курьер по-своему разрулила. (Стук пустого стакана о столешницу).       Вся такая правильная, хоть стреляйся. Почти не пьет, не курит, умывается по утрам. Хотя самогон варить всё же научилась. Не знаю, зачем… вроде она его Последователям апокалипсиса продавала. Им что, пить запрещают? Не знаете, понятно… Ещё виски можно?.. (Молчание и бульканье). Спасибо… Или мужиков подпаивала… Как для чего? Не скажу, нехорошо одной женщине другую оценивать… Её внешность. Она далеко не красавица была, к сожалению. Шрам на голове, ужасный. Я бы спилась, если бы мне так не повезло.       Зато очень харизматичная. Глаза голубые. Вообще, компанейская девчонка. Мы часто вместе выпивали, в разных компаниях. Она все больше другим подливала, конечно. Вечно как прицепится к кому-нибудь с задушевными разговорами, не оттянешь. Хотя, если подумать, прок в этом был. По пьяни люди часто болтают лишнего. (Бульканье, стук стакана об столешницу).       Ох, а видели бы вы, как она Бенни отымела!.. Вот же дурень, потащил ее в свой номер. Хм… И на что позарился, покойничек? Как можно вести к себе человека, которого ты когда-то убил? А она оттуда вернулась с таким хитрющим лицом, что я сразу поняла – отпрыгался Бенни… Да… Фишку у него на память взяла. Носилась потом с ней по всей Мохаве, до Легиона добралась. Я, если честно, не верю, что она Цезаря убила. Мало ли что там Буну показалось.       Мне пора… рада была помочь, но надо идти. (Звук сдвинутого стакана, неровные шаги).       Кертис сам не заметил, как бездумно исчертил листок линиями, складывающимися в незатейливый рисунок: маленький кактус, покрытый колючками. Дальше вторая запись.       «Бун».       Кажется, она была высокой. Я плохо помню, как она выглядела, зачем вы спрашиваете? Она оказала мне услугу. Я решил, что лучше пойти с ней, вроде неплохой человек. С Легионом, опять же, свои счеты у нее были. Как-то так.       Как ладили? Да нормально. Иногда, правда, приставала ко мне. Да не, не в этом смысле. С вопросами, как вы сейчас. Лезла в душу. Не её это дело было, а всё равно лезла. Она мне говорила: «если что-то не нравится в прошлом, просто старайся не допустить это в будущем».       Раз на тридцатый решил, что проще рассказать, чем слушать. Потом как-то легче стало, справился, как всегда.       Вообще, она мне хорошо помогла. С Цезарем, опять же. Удачно сложилось. Уж за что он ей свою милость оказал и к себе пригласил, я в подробности не вдавался. Закрыл глаза, так сказать, за возможность ему пулю в лоб пустить. Пустил не ему, но всё равно.       Ее одну к нему повели, а вот обратно пришлось мне дорогу прокладывать. Ну, как услышал, в шатре вопли, так и рванул. Охрану перестрелял из их же оружия, собак. Смотрю, а она сидит за спиной Цезаря на кровати, а тот только ногами сучит. Она его капельницей… придушила, как собаку. А глаза при этом были, что лучше в них не смотреть.       Да какое там, вояка, больше трепалась. Ружье еле в руках держала, раза два из пяти если попадет, то и хорошо. Поэтому предпочитала, что поубойнее, чтоб наверняка... Я ее прикрывал, когда надо, вот и все дела.       Кертис задумчиво пожевал карандаш. Он помнил Лору Дойл, хотя видел всего пару раз, когда она занималась делами Братства: помогала писцам разобраться с компьютерным вирусом, и потом застал ее на стрельбище. У него не сложилось впечатления, что Курьер плохо стреляет, даже наоборот.       Внешность. Да, не красавица, обожженная солнцем кожа, высохшая, словно земля на пустошах. Сбитые костяшки на руках, слишком жилистых для женщины, но была в ней грация, присущая хорошо тренированному бойцу, расчетливость в жестах, завораживающая пластика человека, следящего за своими движениями. Писец попытался вспомнить лицо и понял, что не может точно описать женщину. Все выходило слишком средне, уловить что-то конкретное он так и не смог. Глаза вроде серые, волосы каштановые, скорее, но точно не скажешь, в полумраке бункера цвета становятся неуловимыми.       Кертис включил следующую запись, присланную из Джейкобстауна.       «Лили».       Это солнышко мне сказала таблетки через раз пить. Я теперь хоть внучат могу вспоминать иногда и еще не окончательно из ума выжила. Славная такая девочка! Болтушка и веселая была. Она и Кина уболтала, кто бы мог подумать. Сейчас вот, здоровый как бык, торговлю с Вегасом ведет для Джейкобстауна и всё благодаря моему солнышку. Она придумала, как нашему доктору помочь, с лекарством. Такая хорошая.       Вот только аппетит плохой был. Я её заставляла хорошо питаться, следила, чтоб солнышко всегда была сыта. А то, как оружие на себе таскать? Все же тяжелое, силы нужны.       Она вообще умница, правильное оружие для себя выбрала: лазерное и плазменное. Не так шумно, убойность выше. Хотя она очень добрая девочка была, зря не стреляла ни в кого. А что говорят, Цезаря своими руками придушила, так сам напросился, я ей так и сказала, что молодец! Нельзя чтоб работорговцы и дальше свою гнусную деятельность развивали. Плакала она потом, испугалась сильно, что так сделала. Но мы поговорили, я её, как смогла, успокоила, молоком теплым напоила. Вроде легче стало ей.       Она мне говорила: «хорошо как помнить о чём-то светлом, что было в твоей жизни». Следила, чтоб я лекарства принимала вовремя. Очень заботливая она. Всем помочь пыталась. Благодарность тоже умела принимать. Ей в одном месте пару стимпаков подкинут, а в другом она ими чью-то жизнь спасет. Хорошая девочка.       Писец попытался вспомнить, видел ли он, как улыбалась Курьер. Нет, ходила по бункеру серьезная, словно на задании. Губы в ниточку, брови нахмурены и все слова только по делу. Вопрос – ответ. Помогала, да. Нашла утерянный пистолет, принесла потихоньку на склад, чтоб до начальства не дошло. Ребята меж собой отметили такое, отблагодарили запасом батарей для лазерки.       «Запись анонимного очевидца».       Не часто человек способен вызывать такие противоречивые эмоции. Определенно, большую часть времени Курьер Лора Дойл раздражала: наглостью, бесцеремонностью, цинизмом, и слишком, даже для Вегаса, неприкрытой алчностью. Жадность Лоры распространялась на все: крышки, оружие, выпивку и даже на людей. Особо выделенные экземпляры она коллекционировала, забирая к себе в люкс казино, на Стрип. Самое ужасное, что отказать было совершенно невозможно - она могла быть очень убедительной, используя свой ум и природное обаяние, которое действовало даже на женщин. На ее компаньонов, распространилась некая лояльность Курьера, которую я до сих пор не могу понять: она или развлекалась таким образом, помогая решить некоторые их личные дела, или окончательно покупала их преданность.       Странно, что мнение о Курьере по Мохаве ходило совсем противоположное тому, что она представляла собой на самом деле, вернее, какой я видел ее. Помогая другим, Дойл никогда не упускала своей выгоды. Везде у нее были свои люди и, когда ей было нужно, секреты одних «друзей» предоставлялись «друзьям» с более толстым кошельком или авторитетом. При этом все они продолжали улыбаться и радостно приветствовать Курьера в своих владениях.       Я знаю только двух людей, с которыми считалась эта женщина: Цезарь и Маркус. Про Цезаря она сказала однажды: «Он опасен для меня». На этом тема была закрыта, но я понял сейчас, что Цезарь был единственным, кто видел ее насквозь, или хотя бы подозревал, что за милой улыбкой и любезными словами, скрывается холодный расчет. И он не был ей очарован. Для женщины такого рода – оскорбление, когда тот смотрел на нее, лишь как на средство достижения своих целей. Курьер могла служить на побегушках только из-за очень большой выгоды для своей персоны, но уж никак не ради укрепления чужой власти. Впрочем, она довольно быстро разобралась с проблемой: стоило ей добиться своего, получить фишку и доступ к секьюритронам, как Цезарь перестал быть ферзем на ее игровом поле. Со слов Буна, я знаю, что когда она, полумертвая сама, душила старика его же капельницей, то на лице не было ничего, кроме терпеливого ожидания конца агонии Цезаря.       Про Маркуса Лора сказала: «Он хороший». Высшая оценка человеку, которую я слышал от нее в первый и последний раз. Интересы Маркуса и его подопечных отняли несколько недель времени, пока она разбиралась с тем, как помочь доктору, лечившему шизофрению Теней. В Джейкобстауне я увидел Лору совсем другой, расслабленной и умиротворенной. Мне кажется, что ей, не помнящей своего прошлого, было проще среди тех, кто тоже его потерял, хотя и другим способом. Она говорила иногда, что не помнит себя прежнюю и поэтому может быть такой, какой ей хочется быть. У мутантов такого выбора не было, но в разговорах с ними, Курьер всегда пыталась донести, что выбор – есть.       Она же всегда выбирала лучшее. Без малейших сомнений, Курьер забирала то, чем хотела обладать. Жемчужиной коллекции стал «свободный Вегас», счастливо подставивший пузо под жесткие руки своей освободительницы, накинувшей позже на его горло шелковую петлю. Лора затянула так, что без ее одобрения, ни одна пылинка не смела опуститься даже на положенное место.       Теперь, когда она исчезла, я снова вспоминаю все, что мы пережили и что из этого вышло. И не могу понять: принимал ли я видимое за действительное или она обвела всех вокруг пальца…       Кертис достал последнюю драгоценность, найденную в номере Лоры Дойл после ее исчезновения. Из дневника были выдраны все исписанные страницы. Восстановить смогли только последнюю запись: слишком сильно давила Курьер на бумагу карандашом.       «Дневник Курьера».       Цезарь умер от моей руки. Неужели он поверил, что я и правда потеряла память?!       Шакал Вульпес зашел некстати и получил пулю в лоб. Бун заистерил, поднял стрельбу, и конечно, переполошил весь лагерь. Я очнулась, когда снайпер уже вломился в шатер, уложив всю охрану. Месть дает силы, даже на самоубийственные вещи.       Присвоила армию секьюритронов. Вегас мой дом, придётся наводить порядок.       Брат должен узнать, что теперь за ним никто не придёт. Надеюсь, слухи окажутся правдивы, и Грэхемы выживают даже после смертельных ранений.