Лиловая сирень

Собираясь на работу, Сольджи с довольно сильным хлопком закрывает дверь, оставляя совсем не на шутку рассерженную мать там, в четырех стенах. Дела обстоят так, что скоро Соль уже будет тридцать лет, но она не находит сил переехать от матери и не может осуществить мечту, к которой стремилась когда-то в пятнадцать. Хиён же совершенно иная. Она живет с шестнадцати лет отдельно, по вечерам выступает в баре, где музыканты играют меланхоличный блюз, всегда улыбается в кафе и говорит только в уважительной форме, никогда не позволяя вести себя грубо. Хо завязывает тугой хвостик и переворачивает табличку на дверях с «закрыто» на «открыто», просто думая про себя, что хочет уже конец рабочего дня и уехать куда-нибудь подальше от Сеула. Понедельник — самый спокойный день в кафе. Это девушка успела отметить за пару месяцев работы в нем, тогда как в кафе напротив их здания, понедельник кажется непростым. И именно в этот день впервые появляется солнечная Ан Хиён, о приходе которой сообщил звон колокольчиков над дверью. — Добрый день. И этого, наверное, и хватило, чтобы понять, что сирень, которая стоит засушенной в баночке на прикроватной тумбочке, будет предназначена именно этой юной особе. Каждый день Хани (так она попросила её называть) заказывает большой латте, берет одну из книг и сидит, вчитываясь в каждое слово настолько внимательно, что даже не замечает, с каким упоением наблюдает за ней бариста. За тем, как морщится её лоб, когда что-то стало неясно, или как она удивленно поднимает брови. Наблюдает Сольджи ещё и за тем, как девушка осторожно обводит слово прямо в книге и оставляет милые цветные закладки в каждой прочитанной, ещё и на нескольких страницах. Хиён всегда обещает вернуться завтра и дочитать книгу. Соль боялась только того, что когда-то в их кафе закончатся книги и она перестанет что-то обещать ей. В таком темпе проходит буквально пару месяцев, когда Хо замечает, что невероятно грустит до тех пор, пока в кафе не войдет девушка с медовым цветом волос, который так ей к лицу, кстати говоря. И именно по понедельникам она дает своей незнакомке овсяное печенье, говоря, что это за счет заведения только для неё. Утро вторника начинается с ужасной головной боли и проверки начальства. Они проверяли наличие книжек, их состояние и ещё кучу деталей в огромном списке, но не успели они закончить даже первый пункт, как начальник подошел с книгой, которую как раз читала Хани: — Что это такое? — мужчина открыл книгу на одной из страниц и указал пальцем на милую закладку, которую совершенно точно оставила девушка. — Ты видела, что здесь находится закладка? — Это, наверное, закладка одной из посетительниц. — Ладно. Но этот посетитель ещё и рисует внутри книги, — мужчина пролистнул пару страниц и вновь указал пальцем на то, что совершенно точно делала она, — ты должна следить не только за порядком здесь, но и проверять книги. Думаешь, что кому-то будет приятно читать книгу, в которой кто-то оставлял свои заметки? «Мне было бы точно приятно, только я до этого не додумалась» — Сегодня ты осмотришь все книги и должна будешь проверить их на наличие различных пометок и закладок. Переворачивая табличку на дверях, Сольджи невольно выдохнула и взяла ту книгу, которую босс оставил на баре, и принялась легонько стирать ластиком все пометки, которые были для чего-то сделанные посетительницей. Обведенные слова были действительно странные даже на первых двух страницах. Долго сидя над этой злосчастной страницей, Хо решила, что она выпишет обведенные слова хотя бы для того, чтобы потом её не мучила паранойя. Но бариста явно не думала, что после всего этого ей светит что-то большее, чем та несчастная паранойя. Имея под рукой открытую закладку на телефоне и две книги, разложенные по столику, из которых были выписаны все слова, Сольджи принялась читать то, что у неё получилось. «Стоит ли нам увидеться? Ты думаешь, что я ничего не вижу? Ты очень глупая. А я действительно слишком умна. Тебе идёт этот цвет. А как тебе мой? Ты же ответишь, верно?» И отдельно написанное в конце книжки «взбодрись» заставило Хо Сольджи решительно поменять свою жизнь. Сегодня ровно три месяца с того момента, как всегда радостная Ан Хиён переступила порог маленького кафе и дала стимул к жизни женщине, которая думала, что так оно всё и будет. Маленькая комната в доме матери и забытая мечта, которой, казалось бы, уже точно не сбыться. Теперь каждый день в сумочке лежала лиловая сирень, которая засушивалась именно для цветка, который дал надежду. В жизни Хани произошли изменения, которые только огорчали: её уволили с постоянной работы и одновременно выгнали с подработки в кинотеатре, она провалила свое юбилейное, сотое прослушивание (она вела дневник для подсчета и зачеркивала песни, которые провалились в этот раз). Но расстраивало её больше всего то, что бариста из кафе просто уволилась. Она это узнала от новенькой, которая так отвратительно приготовила латте. И сейчас взбодриться стоило ей. Сольджи по возможности пыталась заглядывать в кафе, якобы ей было интересно, как новенькая справляется и нравится ли ей тут. Но так проходили недели, и ни разу девушка не видела Хани даже около кафе. В один из таких дней, Соль просто осточертело всё это и, выйдя из кафе, она выкинула в урну записную книжку с небольшим стихотворением в ней и парой веточек сушеной сирени. Она даже там оставила номер, глупая. /Год спустя/ xxhaniya: я уже подъехала xxhaniya: можешь спускать чемодан hosol.g: хорошо ~ Если немного вкратце обо всем, что произошло за этот год, то Хиён и Сольджи встречаются восемь месяцев и уезжают в Чикаго, сначала для того, чтобы посмотреть город, а потом, возможно, и вовсе. Или они станут ездить автостопом и посмотрят весь мир, кто знает, но пока известно только то, что девушка с медовыми волосами абсолютно точно её первая любовь и что сирень в баночке, которую Соль засушивала, дошла до тех рук.