Эрагон: Эра Всадников

-Еще раз! — громкий вскрик боли и хруст сломанной кости. — Вставай! Придерживая сломанную руку, Несса с потаенной ненавистью посмотрела на стоящего перед ней солдата и, дрожа от страха, попыталась встать на неустойчивые ноги; покрытые темно-фиолетовыми синяками, рубцами и старыми шрамами. Покрепче схватившись за рукоять тренировочного меча как сломанной, так и здоровой рукой, Несса, пошатываясь, встала в боевую стойку напротив вояки, который недовольно фыркал, как рассерженный пес. Боль. Все тело юной Нессы чувствовало только одно — боль и только боль. Новые и старые раны болели, не прекращая, кости скрипели и ломались от града ударов, глаза застилали невыплаканные слезы. Но она не смела прекратить или просить прекратить тренировку. Не имела права. У нее его даже и не было. Ее отец, Орацио, жестокий, но справедливый барон небольшого, но процветающего городка Ниилбалу, находящегося в северной части острова Руталлу, мечтал о том, чтобы у него был наследник, а не наследница. Дабы его род продолжался и дальше. Но судьба решила преподнести ему «приятный» сюрприз. Его милая и любящая жена Розетта родила сероглазую дочь, при этом умерев на собственной кровати от тяжелых родов. Барон с первой секунды жизни девочки возненавидел ее. Возненавидел за то, что отняла у него любимую женщину, и за то, что родилась женщиной. Казалось бы, разве ребенок сам выбирает, кем ему родиться? Но барон Орацио был ослепленной безумной ненавистью к малышке, и по его приказу та была заперта в самой отдаленной и самой темной комнате в замке. Куда допуск был разрешен только некоторым знахаркам и нянькам. Почему он сохранил жизнь такому ненавистному и нежеланному ребенку? Почему не прирезал ее или не задушил пуповиной? Барон просто не смог убить ту, у кого были глаза его умершей женщины. Его рука дрогнула, а сердце отозвалось просто немыслимой болью, будто его сжала чья-то крепкая рука. «-Раз у меня родилась дочь, а не сын, то и воспитывать тебя буду как сына!» — зло думал барон Орацио, держа спящую малышку на руках. И с того момента жизнь Нессы превратилась в Ад. С семи лет ее учили азам сражения, стратегии, тактике, дипломатии, чтению, охоте, выживанию и этикету. Несса повидала много учителей, и ни один из них не вызвал у нее уважение или хоть какого-то признания. Прислуги, стража, советники и даже незнакомцы ненавидели ее и презирали. И только дай им малейший повод, они загрызут тебя, как голодные шакалы, что дорвались до такой желанной добычи. Никому нельзя доверять, — молча, Несса выдерживала жестокие побои солдат, молчала даже тогда, когда люди ломали ей кости. — Никому нельзя доверь. — повторяя, словно молитву, Несса сломанными пальцами забинтовывала тело. — Никому нельзя доверять, ибо все одинаковы, — стиснув зубы, Несса сдерживала непролитые слезы. Нужно терпеть, — понимала девушка, не сводя взгляда с вояки. — Нужно терпеть, скоро все закончится. Выставив тяжелый меч, Несса блокировала удар солдата, но сломанная рука отозвалась невыносимой болью, и из раны новым потоком хлынула багровая кровь, и на секунду девушке показалось, что она видела кончик сломанной кости. Выронив меч и упав спиной на грязную землю, Несса схватилась за больную руку и взвыла, словно раненный зверь. От ее воя солдат невольно вздрогнул, еще никогда он не слышал такого отчаянного и умоляющего о смерти воя, но встряхнувшись, чем еще сильнее напомнил пса, презрительно сплюнул и пошел прочь с тренировочного полигона. А Несса свернулась в клубок и тихо завыла от разносящейся боли по всему телу. Но не пролила ни капли слез. Хоть и хотелось. «-Говорят, что выплаканные слезы забирают с собой всю боль!» — всплыли в подсознании подбадривающие слова одной служанки, которая была единственной, кто любяще относилась к бедному ребенку, и кто защищал ее от солдат. Но ненужно было ей лезть; не лезла бы, осталась жива. -Где она?! — услышав знакомый голос, Несса испуганно подскочила с земли и встала в стойку: руки по швам, ноги вместе, прямая спина, взгляд в землю. -Н-на п-полигоне, г-господин! — испуганно пролепетал тот самый солдат, что избивал ее совсем недавно. Напряженно замерев, Несса ожидала, когда к ней подойдет барон Орацио и, услышав его тяжелые шаги, только сильнее выпрямилась, стиснув зубы от режущей боли по телу, молча выжидала решения правителя. Обычно он никогда просто так не приходит, — размышляла девушка, пытаясь понять причину прихода ее отца. — А можно ли называть этого человека отцом? — невольно проскочила шальная мысль, за которую ее бы четвертовали. Увидев, как начищенные сапоги отца замерли возле нее, Несса судорожно пыталась вспомнить свои косяки за сегодняшний день, как вдруг отец заговорил: -Несса, подними глаза. — вздрогнув от неожиданности приказа, девушка с осторожностью подняла взгляд на сурового мужчину с темно-каштановыми волосами, в которых уже можно было увидеть седые пряди, — Знаешь, что сегодня за день? -Нет, господин. — чинно ответила дочь Орацио, со страхом смотря в синие глаза мужчины. -Сегодня прибудут важные гости с важным грузом. И ты, дочь моя, должна будешь присутствовать на данной церемонии, как и все подростки моего города и всего острова. — неожиданно спокойно объяснил ей Орацио, ни разу не ударив и не приказав высечь ее за незнание такого важного дня. -Гости? — удивленно прошептала Несса и от ужаса своего поступка побледнела еще сильнее, на этот раз ожидая новую порцию боли. — Достопочтенные эльфы с ларцами, в которых драконьи яйца, — хмыкнул жестокий, но справедливый барон — Так что, будь добра, приведи себя в надлежащий вид до пяти часов, поняла? -Да, господин, сию же секунду примусь выполнять ваш приказ! -Вот и отлично. И до тех пор, не смей появляться на моих глазах, — развернувшись, мужчина медленным шагом направился прочь, и, когда тот скрылся за поворотом, Несса со стоном осела на землю и затравленно посмотрела на открытый перелом, думая, как ей прийти в надлежащий вид за такое короткое время? Ведь по времени уже было три часа дня. -Что же делать? — хриплым голосом прошептала девушка, плетясь в свою комнату. — «Выглядеть надлежащим образом», это вообще как? -Позволь мне помочь в этом деле. — вздрогнув и поморщившись от боли в сломанной руке, Несса медленно обернулась на женский голос. Перед подростком стояла женщина не старше сорока лет с вьющимися черными волосами, что блестящим водопадом спадали на хрупкие плечи, сапфировые глаза с сожалением окидывали сгорбившуюся фигуру перед собой. -Госпожа Афердита, — низко поклонилась девушка. — Выглядите как всегда прекрасно. -Не стоит, — махнув кистью, запнулась женщина, с грустью осматривая сломанную руку. — Не хочу даже слышать, как моя родная племянница называет свою родственницу госпожой! Я помогу тебе, дитя, — нежно обняв за плечи девушку, Афердита с гневом проклинала Орацио, чувствуя всем своим телом дрожь бедного ребенка, что ожидает каждую секунду, каждую минуту боль. — Я помогу тебе привести себя в порядок. Незаметно втянув носом нежный запах лилий и ежевики, Несса блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь теплом чужого тела и родным запахом. Кажется, припоминает Несса, Госпожа Афердита говорила, что моя мать пахла точно таким же запахом, только вместо ежевики был запах яблока. Свободы. Освободив Нессу от своих объятий, женщина приказала стоящим рядом слугам приготовить ванну и вызвать лекаря в быстром порядке. Те, чинно склонив головы, убежали выполнять свои поручения. Аккуратно взяв Нессу за ладонь здоровой руки, Афердита повела ее в свои покои, дабы никто не посмел им помешать. Молодая девушка с подозрением и страхом следила за движением и действиями Госпожи, которая, оставив стоящую посередине комнаты девушку, осматривала в своем шкафу платья подходящего размера и фасона. -А можно? — неуверенно сказала Несса, с ужасом наблюдая за летящими из шкафа на кровать платьями. Те были изготовлены из разного материала и украшены по-королевски. -Конечно, золотце! — тяжело вздыхая, Афердита с сожалением выкинула еще одно платье на кровать. Все не то. — Что ты хотела просить? -Можно без платья…? -Как?! — крупно вздрогнув от ошарашенного крика тети, Несса с непонимающей осторожностью посмотрела в удивленные глаза Афердиты. — Как без платья?! Почему, золотце? -Я…никогда не надевала платья и не знаю, что тут нужно…– заикаясь, подросток в панике метала глазами по комнате, боясь смотреть на Афердиту. -О, золотце ты мое, — вздохнула Афердита — Хорошо, — неожиданно громко заговорила та. — Тогда мы оденем тебя так, чтобы тебе было удобно, но и чтобы одежда позволяла появляться в обществе. Легко и просто, но с королевским достоинством! И убрав платья обратно в шкаф, Афердита всерьез принялась за Нессу. Благодаря слугам ванна булла уже готова, а знахарка уже спокойно дожидалась свою больную в отдельной комнате. Слуги постарались на славу, еще никогда в жизни они так быстро не работали. Огромная ванная была доверху наполнена горячей водой с душистыми цветами и лечебными травами, данными с легкой руки знахарки. Терпя и шипя от боли в ранах, Несса молча смывала с себя грязь, пыль и кровь; с наслаждением ощущая негу по всему телу от горячей воды, позволяя каждой мышце расслабиться и отдохнуть от тяжелого дня. Закончив с ванными процедурами, девушка направилась к знахарке, которая уже дожидалась ее в комнате Афердиты. Голая и мокрая, она появилась перед двумя женщинами, которые при виде нее в ужасе затаили дыхание. Все тело подростка было исполосовано грубыми и темными шрамами кое-где можно было даже увидеть ожоги, сломанная рука безвольно свисала вдоль тела; кость Несса успела вправить еще на полигоне, но отрытая рана все равно доставляла проблемы и боль. Придя в себя, знахарка, покопавшись в своей «бездонной» сумке, достала несколько пахучих мазей из трав и эластичную ткань, дабы не натирать раны и не мешать движению. Всю процедуру Несса молчала и только молчала, Афердита даже потеряла надежду снова услышать от нее такие редкие слова. Женщина ненавидела мужа своей умершей сестры и проклинала его каждый Божий день. Ненавидела так сильно, что желала его смерти. Срывать свою злость и горе потери на невинного ребенка, смея обвинять свою родную дочь в смерти любящей жены — поступки труса и глупца. К сожалению, Афердита не может никак повлиять на его действия, что она бы давно с удовольствием сделала, но безумец даже слушать ее не хочет и запрещает приближаться к Нессе, да что там приближаться! Он даже не позволяет ей сказать пару слов своей племяннице! А она так хотела поддержать бедное дитя. Обнять и пригреть на своей груди, одарить ее ласковыми словами, дать понять, что есть люди, которые любят ее больше всего на свете. И хоть раз увидеть на ее устах счастливую улыбку и услышать звонкий смех ребенка. Когда-нибудь, надеется Афердита, они все услышат ее звонкий и нежный смех. Улыбнувшись своим мыслям, женщина почувствовала на себе пристальный взгляд «слепых» глаз и, посмотрев в ответ, увидела то, чего не ожидала увидеть: благодарность. Серые, словно небо перед грозой, глаза смотрели с такой благодарностью, с которой не могут смотреть люди, не познавшие, что такое боль и страдания, ужас и одиночество, так смотрят только те, кто уже знают всю жестокость этого мира. И на душе женщины стало дивно легко и тяжело. -Я закончила, госпожа! — с почтением поклонилась знахарка Афердите и зорким взглядом оглядела бледную девушку. — Раны еще буду болеть минимум три месяцев, может больше, постарайся не напрягаться и не поднимать ничего тяжелого. Поняла, деточка? -Да, — хриплым голосом сказала Несса, ответно посмотрев в глаза знахарки. — Спасибо. Что-то проворчав под нос, немолодая женщина покинула покои госпожи, не забыв забрать свою сумку с горькими травами и пахучими мазями. -Несса, — осторожно позвала подростка Афердита и, когда та обратила на нее внимание, протянула сверток одежды. — Вот твоя одежда! Быстрее переодевайся! Гости прибудут с минуты на минуту! Покорно кивнув и приняв одежду, Несса, как подготовленный солдат, стала надевать одежду с поразительной скоростью и аккуратностью. И когда она разгладила некоторые складки, пораженно замерла. Одежда идеально подчеркивала ее фигуру, эластично облегая каждый участок тела, закрывая все шрамы и раны, и что самое удивительное, одежда была однотонной: черного цвета. «-Мой любимый цвет!» — мысленно воскликнула Несса и неожиданно обняла Афердиту. — Спасибо! Спасибо… Улыбнувшись материнской улыбкой, Афердита осторожно обняла хрупкие и костлявые плечи девушки и нежно поцеловала ту в макушку. Собравшийся народ в самом большом зале, который только может быть во дворце барона Орацио, шумно галдел. Молодые люди то и дело перекрикивали друг друга, с восхищением смотря на стоящих на возвышенном место зала эльфов, которые поражали собравшихся своей красотой и грацией. За ними в ряд были выстроены разного цвета ларцы невиданной красоты. Несса, стоя рядом с отцом и тетей, с непониманием и немым восхищением смотрела на эльфов и их ларцы, еще никогда прежде она не видела таких красот. Как и количество народа. Ее еще никогда не брали на такие масштабные церемонии. И она не до конца понимала — зачем все это? -Прошу внимания! — громко возвестил самый старший из эльфов, и люди притихли, с выжиданием смотря на него. — Меня зовут Морнэмир! Прошу вас, молодые люди, выстроиться в ряд по росту, сейчас, как я думаю, уже многие догадались, мы будем выбирать среди вас Всадников! Точнее не мы, а молодые, не вылупившиеся драконы, — Морнэмир указал на ларцы. — Уверяю, вы сами поймете, что тот или иной дракон выбрал именно вас. Процедура долгая и утомительная, так что прошу набраться терпения! Можем начинать. И когда все подростки в кротчайшие секунды выстроились по росту, эльфы, которые выглядели намного моложе самого Морнэмира, с ларцами в руках стали подходить к каждому подростку, позволяя тем прикоснуться к драконьи яйцам и, когда не было никакого отклика, подходили к другому подростку. И так продолжалось еще долгое время. За это время Несса дотронулась до пяти яиц, но не было никакого признака, что она та самая. И она поняла, зачем отец привел ее сюда. Дабы та, больше не позоря его своим женским происхождением, решил попробовать сделать из нее всадника и восхваляться перед другими аристократами: смотрите, моя дочь стала Драконьим Всадников! И девушка боялась предположить, что будет, если его надежды на нее не оправдаются. Боялась хуже смерти. -Ой! — услышав справа от себя удивленный возглас, Несса затравленно посмотрела на покрасневшую девушку примерно ее возраста с зелеными глазами и длинными светло-каштановыми волосами, рукой она прикасалась к серо-фиолетовому яйцу. — Оно дернулось! -Поздравляем тебя, Уннер, дочь купца Аррона! — провозгласил на весь зал Морнэмир, с мудростью в глазах смотря на девушку. — Пройди в отдельную комнату, там тебе все объяснят! И когда Уннер скрылась в отведенной комнате, процессии снова продолжили свой путь, и на этот раз повезло молодому парню лет девятнадцати. Это был Доменико VII, сын барона Жанлука III, жадного и жестокого правителя соседних земель, яйцо ему досталось красное, как свежая кровь или старое вино, настолько оно был темно-красным. И когда парень тоже скрылся в комнате, Несса почувствовала на своей спине пристальный взгляд отца, и от этого взгляда все тело окоченело, будто от холода. Спустя еще некоторое время четверо парней стали молодыми всадниками и с гордо поднятыми головами покинули зал. Это были: Шестнадцатилетний парень с блондинистыми волосами и синими, как спокойное море, глазами. Арне, сын плотника Билла, и досталось ему серебряное яйцо с белыми прожилками. Восемнадцатилетний (хотя выглядит на все пятнадцать) парень с черными волосами и спокойными карими глазами. Джан, сын барона Марселло, у него было золотое, как самое ярчайшее солнце, яйцо, что затмевало само золото. Ровесник Нессы, семнадцатилетний парень с русыми волосами и удивительно каре-золотистыми глазами, что смотрели на всех с волчьей хитростью. Райт, сын местного охотника Рейнольда, яйцо у него белое, как первый выпавший снег. И самый молодой и младший, десятилетний парнишка с взъерошенными черными волосами и изумрудными глазами, которые потрясенно засверкали, когда понял, что стал всадником. Картер, сын барона Марселло и младший брат Джана, яйцо у него было чисто фиолетовым, в отличие от яйца Шерри, намного светлее и ярче. Столько уже людей выбрано за короткое время, с грустью думала Несса, понимая, что ее уже ничто не спасет, сама Судьба ненавидит меня. И было уже потерявшая надежду подросток прикоснулась к очередному яйцу, даже не посмотрев на него, и как вдруг…почувствовала легкое толкание и биение сердца. Шокированно распахнув серые очи, девушка в нерешительности замерла и непонимающе посмотрела на дергающееся яйцо под ладонью. Это было черное яйцо с серыми прожилками на твердой скорлупе. Осторожно подняв взгляд, Несса наткнулась на улыбающиеся глаза молодого эльфа, которому было дозволенно присутствовать на такой важной церемонии. -Несса, дочь барона Орацио! Прошу пройди в комнату! — ободряюще улыбнулся ей Морнэмир, и девушка поспешила скрыться в нужной комнате. Сердце стучало о грудную клетку, как птица в клетке, больно ударяясь каждый раз, дыхание перехватывало от восторга и пережитого ужаса. Неужели теперь она свободна? Неужели ее больше не буду пытать, избивать и калечить разными невозможными и возможными способами? Это сон или реальность? Встряхнув головой, Несса тихонько зашла в комнату и наткнулась на шесть пар глаз, находящиеся здесь подростки рассматривали новую знакомую, с которой проведут еще много времени и, возможно, поучаствуют в некоторых в битвах, если объявиться какой-то враг. Но дети понимали, лучше пожить в мире, чем снова переживать кровавые битвы. Набрав в легкие воздух и медленно выдохнув, Несса спокойно присела на диван между Уннер и Райтом, дожидаясь эльфов, что в скором времени заберут их туда, где они буду учиться вместе со своими драконами. -Простите за ожидание, — в комнату зашел Морнэмир — Прошу, следуйте за мной. Мы отправляемся сию же минуту. -А как же собрать нужные вещи? — всполошилась Уннер, испуганно поглядывая на эльфа. -Они вам не пригодятся. Все, что нужно, вы получите на острове. -Отлично. — Прошелестел Райт и вздохнул, первым подошел к эльфу. Следом за ним последовали и другие. Привет, новая жизнь, проскочила шальная мысль в голове Нессы, вызвав мимолетную улыбку.