Дремуны

Знаешь ли ты, откуда к тебе приходят сны? Их навевают ласковые дрёмы, с тех самых пор, сколько стоит этот мир. Бабушкам они щедро черпают сны из своих пестрых карманов, а сны для дедушек припрятаны в лоскутных рюкзачках. Мамы получают сны из складок бордового костюма, в которых дрёмы путешествуют по свету. А папы – они же всему голова, потому и сны они получают из огромных дрёминых шляп. Кажется…про кого-то я забыла. Не могу припомнить, кого. Может быть, ты подскажешь мне? Точно! А как же ты? Кто приносит сны тебе? Уж точно не дрёмы. У них и места для снов больше не осталось. И сны они носят по-старинке: кладут на ладонь, и ласково дуют на них. Детям сны приносят дремуны. Это такие мальчишки. Принесут с собой целый мешок озорных снов, отберут самые веселые и давай запускать их, как кораблики. А ты потом удивляешься, то летал во сне, то по горам лазил. Или собаку завел, огромную. Вот такой мальчишка Дремун однажды пришел к одному мальчику, по имени Кирюша. Кирюша был очень послушным. Он слушал маму, и папу. Ел на завтрак кашу, лепил куличи в песочнице и слушал воспитательницу в детском саду. Даже стихотворения в детском саду на утренниках рассказывал. Вот какой мальчик. Нашему Дремуну он сразу не понравился, конечно. Ни одной вазы маминой не разбил. На обоях не рисовал. Песок на улице не ел. Горку на морозе не облизывал. Непонятный ребенок. Как обычно, Дремун притаился за зеркалом, чтобы дождаться, пока Кирюша уснет. Это Дрёмы прилетают бесшумно, осторожно. Малыши Дремуны вваливаются к вам со стуком. Наступят на кошку, хлопнут об зеркало мешком со снами. Не со зла, просто, такие уж они, неловкие. Потому, они ждут за зеркалом, пока в комнате не воцарится мирное посапывание. Как только ребенок уснет, появляется Дремун во всей своей красе. В бордовом костюмчике, в колпачке с бежевой кисточкой. На животе обязательно пуговицы пришиты. Но ими никто не пользуется. Сколько мороки - сначала расстегни, потом застегни… . Малыши просто впрыгивают в свои костюмчики – это гораздо удобнее. В этот раз Кирюша долго ворочался в кровати. То на одном боку полежит, то на другом - а сна, ни в одном глазу. Только глаза начал закрывать, как вдруг БАХ, это книга с грохотом упала со стола. Кирюша не из пугливых, осмотрелся по сторонам, и снова засыпать начал. Тут снова шум, как будто топает кто-то. А за собой что-то тяжелое волочит. Да еще и вздыхает. Открывает Кирюша один глаз, на всякий случай, чтобы сон сладкий не упустить. А там кто-то стоит. Маленький, как гномик. Очень недовольный, и с мешком. - Ты что, мне снишься? – шепотом интересуется Кирюша. - Снюсь конечно, - хмуро бормочет тот. – Спи, давай. А с Кирюши весь сон как рукой сняло. Сел он на кровати, глаза широко раскрыл и даже моргать боится, чтобы чудо-юдо-гость никуда не испарился. - Непорядок, - еще сильнее сердится дремун. И ножкой топает, от злости: - Спи, кому сказано. А Кирюша уже с кровати сползает, от любопытства чуть не лопается. Так все чудеса проспать можно. Подходит к дремуну, и хвать его за золотую пуговичку. Дремун стал бордово оранжевым от ярости. Еще немножко, и начнет зелеными пупырышками покрываться. А от яростных пупырышек потом все чешется. Надо срочно добреть. - Ладно, Кирюха-горюха, твоя взяла, - лениво говорит он, и открывает мешок. – вот, держи, тебе подарочек. И протягивает ему что-то, маленькое, и пушистое. - Что это? - спрашивает счастливый Кирюша, не отпуская пуговичку из ладошки. - Не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка,– бормочет дремун, и пытается оставить ее Кирюше и улизнуть, но не тут то было. Зверушка может и неведома, но очень уж в мешке засиделась. Из малютки, она раздувается в большого мохнатого зверя, величиной со шкаф. Кирюша заворожено смотрит на него, протягивает свободную ручку и гладит его по шерсти: - Варееееничек. - Какой он тебе Вареничек? Это кошмар! Страшный сон! Беги, Кирюха, он тебя съест! - Кричит дремун, пытаясь отцепить мальчика от пуговицы. - Нет, это Вареничек, моя лошадка, - влюбленно шепчет Кирюша. - Лошадка, покатай нас. Вареничек был по размерам больше похож на дикого медведя гризли, который, может быть и слопал бы с удовольствием и мальчика в пижаме, и дремуна в его костюмчике вместе с мешком, если бы они встретились в диком лесу. Но здесь выбора не оставалось, сказали лошадкой, значит лошадкой. - Игого, - неуверенно произносит Гризли, и неуклюже плюхается на живот. - Ты должен за ним бежать! Ты же кошмар, – шипит от негодования дремун, и топает ногами. Зеленые пупырышки ярости уже начинают проявляться на лице. Кирюша стал карабкаться на спину Вареничку, таща за собой дремуна. - Эй, ты что делаешь? Я же почтальон, я тебе сон принес! Получите – распишитесь. Мне пора. Куда ты меня тянешь? И добавляет шепотом: - а вдруг у него бешенство? Кирюша еще не видел кошмарных снов, поэтому он не боится. - Лошадка! – командует он, - покатай меня! Медведь неуклюже переминается с ноги на ноги, но слушается, и делает огромный прыжок, прямо в окно. Стекло со звоном рассыпается по квартире. Кирюше на миг становится страшно – что мама заругает. Легко и уверенно, медведь пружинит на мягких лапах, и вот, они уже мчат по дороге, пугая котов и случайных ночных прохожих. - Да отпусти ты меня, - ворчит дремун. Хотя, его никто не держит. Кирюша запустил ладони в жестковатую, слегка спутанную шерсть и крепко держится за нее. Его волосы треплет ветер, в ушах восхитительно звенит ветер.

Вперед, медведь Как же здорово ездить на медведе! Будто сидишь на огромной мохнатой подушке. Он делает большие прыжки, мягко приземляясь и легко взлетая снова. Как на качелях. Мимо проплывают дома, деревья, детские сады. - Куда мы? – шепчет Кирюша. - Это твой сон, сам решай, - хмурит бровки дремун. - Я хочу… - мальчик думает. Представь, как это сложно. В его воспоминаниях проплывают тысячи мест, куда он хочет. В зоопарк, на Луну, на шоколадную фабрику, в страну зефирных человечков… Но он называет только одно место, то, куда ему хочется сильнее всего. -Я к папе хочу. Папа у Кирюши далеко. Он капитан, дальнего плавания. Покоряет север, изучает льдины и белых медведей. А когда приезжает, от него вкусно пахнет северным морем. - Ну, так далеко мы не поедем, - качает головой дремун. Это не по правилам. Дальние путешествия это совсем другой сон. А медведю все нипочем. Он чувствует, как крепко сжимает его за загривок Кирюша, и, такой родной, и едва уловимый, запах северного моря щекочет его ноздри, маня за собой. Он подпрыгивает, так высоко, словно хочет перепрыгнуть дом. Хотя нет. Не перепрыгнуть, а ЗАпрыгнуть, на самую крышу. С крыши по крыше скачет он, поднимаясь все выше. - Ннну? - С вызовом спрашивает дремун. – говорил же, ты не тот сон. Не для полетов и путешествий. Ты кошмар. Вот сейчас Кирюша темноты забоится, и вы вниз упадете. - Я хочу к папе, - упрямо твердит Кирюша. - А если высоты? - задумчиво интересуется дремун. - Нет, - мотает головой мальчик. - Хм… ты просто не знаешь. Ну-ка, глянь! Кирюша поворачивает голову и видит все те же дома, и деревья, к которым он привык. Но были они где то внизу, мелькали, словно игрушечные. У Кирюши вдруг перехватило дыхание, и закружилась голова. Так высоко он еще не забирался. Даже жил на первом этаже. - Страаах – удовлетворенно произнес дремун. Медведь пошатнулся. Кирюшин страх стал передаваться ему. - Я хочу к папе, – твердо сказал Кирюша и уткнулся в медведя носом. Тот встряхнулся, и с новыми силами продолжил свой путь. - Да что ты будешь делать, вздохнул дремун. – ну ладно. Дома сейчас кончатся, и деться тебе будет некуда. Повернешь обратно. Там мама заругает, за разбитое стекло. Есть чего испугаться. Медведь же прибавляет скорости, и подпрыгивает, насколько хватает сил. Кирюша не боится. Он знает, чтобы не бояться, нужно доверять. И он верит, насколько хватает его сил. Медведь мягко приземляется, и только после этого мальчик решает открыть один глаз и посмотреть, куда. Не сразу он понимает, почему дома и деревья стали еще меньше, будто могут уместиться на ладони. Дремун недовольно бурчит что-то о том, что его будут ругать. А Вареничек лег, и лежит, на чем-то большом и пушистом, будто на пуховой перине. Кирюша аккуратно сползает со спины медведя и садится рядом. - Облака, знаете ли, не самый приличный способ ехать на север, - морщит нос дремун и плюхается следом. Однако вскоре перестает злиться, и весело болтает ногами, свесив их с облака. - Боишься? – как бы невзначай спрашивает он. -Нет. Просто я еще не плавал… не был на облаках. - И я. Другие были, даже в облачном королевстве. А я нет. Маленький еще. Вот и сейчас… Напугать тебя не смог… - А зачем меня пугать, - спросил Кирюша. Даже медведю стало интересно. Он повернул свою огромную коричневую голову, и уставился на дремуна своими черными глазами бусинами. Дремун проверил облако пальцем, не собирается ли оно сдуться как воздушный шар, и начал говорить: Дремуны должны все уметь. И кошмарить, и загрущивать. Веселять, и обмечтовывать. Ну, это когда видишь во сне велосипед, гоночный, с тремя скоростями, а потом просыпаешься, и жить без него не можешь. Эх, знаешь сколько детей я на велосипеды посадил… А кошмарить не умею. А без приличного кошмара меня никуда не берут. Ни к зефирным человечкам, ни на Луну, ни в облачное королевство. Тоска. Он вздохнул. Следом послышался другой вздох. У дремуна округлились глаза. - Облакооо – закричал он. – Он так сдувается! Опустил Кирюша глаза вниз, и точно. Облако съеживалось на глазах. - По медведям! – кричит он, и вскакивает на спину Вареничку. Тот проверяет мальчишек, и отталкивается от облака. И вовремя. С тихим шипением оно расползается на частички тумана и пропадает. А медведь летит на следующее, больше не останавливаясь. Хрупкие они, не прочные.