***
Эта часть свалки была окутана едким зелёным туманом. Казалось, где-то неподалёку спрятана химическая лаборатория, и реагенты с её складов медленно испаряются, окутывая окрестности этим самым вязким маревом. Очертания заброшенных машин тонули в нём, горы мусора и стопки сложенных одна на одну, как баранки, изношенных покрышек создавали запутанный лабиринт, ведущий в никуда. Редкие кривые деревца опасливо скрывались в завихрениях стелющегося тумана. В тупиках и на возвышениях одиноко торчали высокие столбы с огромными крюками, которые запросто выдержали бы свиную тушу. Перегородки из спрессованной жести беспорядочно громоздились тут и там, напоминая руины старого, десятки лет назад разрушенного города. Города, к остаткам которого так и не рискнула приблизиться природа. На самом деле это место можно было назвать скорее кладбищем. Очерченное кирпичным забором, гнетущее и пугающее, оно зачаровывало неподвижностью своих импровизированных памятников, глушило волю и будоражило душу. Сильно ли отличается кладбище автомобилей от кладбища людей, если вдуматься и отбросить моральные предубеждения? В каждой из этих железок тоже когда-то была душа и жизнь, а теперь их никчёмные остовы навсегда останутся в этом тумане, пока не истлеют. Тишина вокруг была лживой. Она скрывала не только редкое, и оттого контрастно громкое карканье ворон. В ней звучали непонятные, жуткие звуки. Отдалённый рёв чего-то чудовищного, шорохи и металлический скрип, сухое шуршание веток. Будто за твоей спиной двигалось нечто невидимое, след в след, наблюдая и подкрадываясь. И всё же каждая нота звучала фоном, окружением, вокруг которого тишина легко ломалась любым неосторожным шумом.***
Этим вечером Нея уже знала, что будет дальше: отчаянная и болезненная борьба за жизнь. Каждая минута приближения свободы окупалась кровью, каждый спасённый - чужой жизнью, часто и не одной. Вокруг леса ходило множество таких историй, а те, кто их рассказывал, считались выдумщиками. Пропавшие в окрестностях исчислялись десятками, а спасшихся видели единицы. Кто знает, сколько из них говорили правду? Разве могли подобные сказки остановить эту бесстрашную бунтарку? Шведку, перелетевшую океан, чтобы приблизиться к мечте! Мир был полон приключений и манил своей неизведанностью, загадками, заброшенными и дикими местами, вокруг которых роились страхи и суеверия. Каждое исследование - клин в размеренную и унылую жизнь "правильного" общества, до самых костей закованного в рамки. Когда реальность исказилась и ударила, было уже поздно. Нея чудом сбежала из той заброшенной лечебницы, оставив позади всех, с кем была дружна и кому уже не могла помочь. Сбежала из лап безумного создания, что обитало там, охваченное яростной жаждой убить всё живое, что забрело на его территорию. Пробитые стены, почти чёрная трава и отвратительное белёсое марево, пожиравшее звуки. Парящая над землёй фигура, закутанная в полуистлевшее платье, замотанная тканью голова и молниеносные перемещения, сопровождающиеся болезненными пронзительными стонами. Теперь это осталось позади. Нея бежала через лес, отточенные за несколько последних дней инстинкты взяли контроль. Девушка не чувствовала голода или усталости, лишь изредка пыталась кутаться в свою изодранную клетчатую рубашку. Теперь она была нечеловечески спокойна, хоть и знала, что организм всего лишь собрал все свои силы ради выживания. Как только она окажется в безопасности - наступит неминуемая разрядка. Но лес всё не заканчивался. Хуже того - он становился густым и однородным. Запахи прелой травы и влажности сменились запахами гари и жжёной резины. Девушка взобралась на холм, чтобы осмотреться, но верхушка холма была затянута мерзковатым на вид зелёным туманом. Нея, осторожно ступая, прошла вперёд, и за её спиной раздался громкий скрипучий шум. Шведка в панике оглянулась и увидела, как пространство за ней оплетают чёрные крючковатые ветви, похожие на острые паучьи лапы. Они плотно спутались между собой, намертво отсекая обратную дорогу. Нея уже видела эту штуку. Там, в лечебнице. Эти же самые паучьи лапы-ветви, сплетаясь из воздуха, вытягивали жизнь из её друзей, вытягивали так долго, пока те могли сопротивляться. А потом одновременно вонзались в обессиленное тело со всех сторон. Шведка с отвращением отпрянула и кошкой нырнула в зелёный туман.***
Понадобилось не так много времени, чтобы Нея немного изучила свою новую тюрьму. Большая автосвалка, заваленная немыслимым количеством мусора и окружённая высоченной кирпичной стеной. Девушка шла вдоль неё так долго, как только могла. Она видела огромные запертые ворота, на мгновение показавшиеся спасением. Нея раз за разом дёргала рубильник, но эффекта не было. Зато шум привлёк какое-то существо, обитающее здесь. Шведка мгновенно нырнула в пустоту разломанного пополам старого автобуса с заколоченными окнами и долго наблюдала оттуда за воротами, но разглядеть существо так и не смогла. На мгновение ей показалось, что к рубильнику метнулась едва заметная тень. Совсем рядом послышалось отчётливое дыхание, в котором звучал негромкий рык. Вовсе не человеческое. Затем девушке показалось, что коротко звякнул колокольчик. Затем всё стихло, а тень исчезла. С тех пор Нея пряталась, как только могла. Реакция и инстинкты каждый раз обострялись, стоило только послышаться звону колокольчика или тому жуткому дыханию. Кроме невидимого хозяина автосвалки, Нея видела и других. Людей, запертых в этом кошмаре вместе с ней. Некоторые из них двигались осторожно, прятались, но большинство бегали и шумели, кричали или звали на помощь, объятые паникой. Многие из них были ранены. Плохие помощники. Девушка сторонилась их, заключив, что скрываться и выживать в одиночку проще. Её душу всё так же болезненно тяготила смерть друзей, которых пришлось бросить в лечебнице. Но ведь выбора не было! Либо спасаться самой, либо погибнуть вместе с ними. Когда шансы на спасение близятся к нулю, приходится мыслить быстро. И зачастую бесчеловечно. Это терзало её, и в какой-то момент Нея поняла, что разум её больше не доверяет никому. Пусть чьё-то спасение можно выкупить жизнью, пусть это будут чужие жизни. Она же за свою не потребует больше ничьей жертвы.***
Для укрытия Нея облюбовала себе импровизированный сарай, наскоро собранный из разных кусков железа. В сарае было пусто, зато имелся подвал, в который вёл поворот каменной лестницы. Осторожно спускаясь вниз, девушка уже чувствовала тяжёлую атмосферу этого грозного места. Неизвестный источник заливал небольшое квадратное помещение красноватыми отблесками, со всех сторон доносились какие-то шорохи, а иногда даже будто и шёпот. Любой шаг отдавался сильнейшим эхом. А прямо посреди помещения стоял широкий столб, разделяющийся на четыре крюка. Первым желанием Неи было сбежать прочь из этого жуткого места, но, поразмыслив, она подумала, что рычащий невидимка слишком активно проверяет все уголки своих владений, а сюда не спускался за всё это время ни разу. По углам стояли одинаковые кирпично-красные шкафы со скрипучими створками, в одном из таких можно было бы устроиться, не привлекая постороннего внимания. Рискованно, но в разы безопаснее, чем скрываться в зарослях травы или затенённых уголках снаружи. В закутке шведка обнаружила большой сундук, в котором лежала полупустая аптечка: материалы небрежно скомканы, ампулы почти все разбиты, словно кто-то лечился в спешке. Нея спрятала аптечку в самом дальнем шкафу, который облюбовала для себя. Этим же вечером девушка, проходя через здание заброшенной автозаправки, наконец увидела того, кого всё это время искренне считала бестелесным призраком. Неподалёку от её укрытия послышался стон раненого, а следом за ним - долгий низкий перезвон колокольчика. Невзрачная туманная тень, следующая за прихрамывающим мужчиной в потрёпанном костюме и кепке, всколыхнулась. По контуру её взметнулись искры, заполняя собой всю массивную фигуру. Казалось, что она соткалась из пепла, охваченного пламенем и мгновенно потухшего. Такого, что остаётся от печного костра. Громкий шорох на миг стал оглушительным, а затем стих. Нея выглядывала из окна и видела, как фигура собралась в существо, похожее на высокого, даже изящного человека. Длинные тонкие ноги и руки, всё тело замотано серыми бинтами. Непропорционально широкие плечи, накрытые развевающейся изодранной накидкой, такой же тёмно-серой, как и сам хозяин. В одной руке создание держало чудовищного вида большой колокол, а в другой виднелся причудливо изогнутый позвоночник, увенчанный поблекшим окровавленным черепом. Подозрительно напоминающим человеческий. Краешки костей были заточены едва ли не до блеска. Оружие взметнулось в воздух и опустилось на плечо убегающего. Преследуемый болезненно вскрикнул и рухнул в жухлую траву совсем неподалёку от огромного заржавелого крюка. Призрак подхватил ещё живую жертву и легко взвалил на плечо. Нея вскрикнула, и монстр резко развернулся в её сторону. Тогда она и увидела лицо - бледное, похожее на застывшую посмертную маску, неловко слепленную из рельефной глины и украшенную быстрыми мазками белой краски. В темноте провалов глаз холодно горели маленькие мертвенно-белые огоньки, не дающие лицу ровно никакого выражения, кроме общей скорби, застывшей на этой маске. Оружие в руке убийцы угрожающе качнулось, и Нея, словно вспорхнувшая птица, уже мчалась на другой конец автосвалки, поминутно оглядываясь. Но ей вслед донёсся лишь протяжный крик жертвы и звон колокола.***
Это была не последняя расправа, увиденная девушкой. Всё чаще эти картины перекликались с картинами лечебницы, а незнакомые люди на мгновение обретали лица погибших друзей. Их взгляды преследовали её, наполненные то надеждой, то жгучим разочарованием. Голоса звучали чуждо, разбивая иллюзию, но раз за разом на всё более короткие промежутки. Уставшая от поисков выхода и блуждания по лабиринтам, вымотанная донельзя скрытной жизнью и опасением однажды услышать за спиной зловещий звон колокольчика, Нея в какой-то момент поняла, что её страх начал угасать. На смену ему приходила глухая отрешённость и состояние полнейшей безнадёжности. Иной раз даже такое зверское избавление казалось неплохой альтернативой всему тому, во что превратилась её жизнь. Девушка становилась всё менее осторожной, всё чаще впадала в неясное отстранённое состояние, бродила, не разбирая дороги. И однажды вдруг обнаружила, что сидит под крюком, вперив пустой взгляд в занесённое облаками небо, по которому никогда нельзя было понять, день сейчас или ночь. Убийца не заставил себя долго ждать. Он вынырнул из-за деревьев, таща на плече забавную девушку с рыжими косичками. Жертва так отчаянно сопротивлялась, что призрака даже немного мотало из стороны в сторону. Наткнувшись на сидящую под крюком Нею, монстр ударил её, но эта секунда промедления оказалась ключевой. Жертва на его плече тут же вывернулась из хватки и спринтерским рывком нырнула в рощицу из мелких берёзок. Убийца с рычанием бросился следом, а Нея осталась под крюком, с изумлением уставилась на длинный порез, оставленный черепом на её животе. Струйки крови стекали на продырявленные джинсы. Кровь так призывно и влажно поблёскивала, это успокаивало. Из рощи раздался захлёбывающийся девичий крик и влажные щелчки ударов, в которые вклинивался всё более отчётливый треск чего-то ломающегося. А затем убийца неторопливо вышел из рощи, вытирая оружие о бинты на руке. Увидев по-прежнему сидящую у крюка Нею, он озадаченно замер. Девушка тяжело дышала, зажимая порез рукой. Перехватив взгляд убийцы, она, пригибаясь, подобралась к самому крюку. Для верности она даже постучала рукой по столбу, конкретизируя свою суицидальную просьбу. Сейчас это казалось как никогда правильным. Призрак подошёл к девушке и встал вплотную, нависая над ней, неподвижный и чудовищно внушительный. Плечи, руки, накидка - всё обильно забрызгано кровью, словно она била фонтаном во все стороны. Красные рисунки на застывшем лице, словно ритуальные знаки. Нея просто сидела на месте, запрокинув голову, и смотрела на него без всякого выражения, ожидая удара. Ему нужно было лишь на мгновение заглянуть в её почти прозрачные голубые глаза, чтобы ощутить это. Безразличие. Разрушающая сила, способная лишь убивать, внезапно дала жизнь другой силе. Той, что с лёгкостью перевернула всё с ног на голову. Той, что задержала его руку. Любопытство. Острое и жгучее, мгновенно захватившее всё его существо. Привыкший скорее к отчаянному сопротивлению, убийца не ожидал встретить в жертве покорность и готовность, даже желание умереть. Вместо радости от лёгкой добычи это пробудило в нём чувство протеста и ожидания подвоха. Он заинтересованно наклонился к девушке, чтобы рассмотреть её. Капля крови сорвалась с маски и упала на лицо шведки. Нея вздрогнула, и капля скользнула по щеке, оставляя на бледной коже алую контрастную полосу. Добравшись до подбородка, капля на мгновение задержалась, а потом повернула к шее, становясь всё меньше и меньше, исчезая, а полоска за ней стала светлой и нечёткой. Призрак медленно склонил голову на бок, вызвав короткий град новых капель, оросивших лицо и плечи девушки. Нея зажмурилась, ресницы затрепетали, будто от страха. Но страха всё ещё не было. Она даже на минуту почувствовала себя спокойнее, наслаждаясь тем, как отступает собственная боль, как чужая кровь холодит лицо. Словно ты вышел ранним туманным утром под мелкий летний дождь и теперь стоишь, наслаждаясь единением с ним, и не хочешь уходить. Сквозь закрытые глаза Нея не увидела, как убийца тихо поставил свой колокол на землю и свободной рукой дотянулся до девушки. Длинные пальцы легли на её лицо, неспешно смазывая кровавый точечный рисунок в причудливой формы знаки, напоминавшие те, что были на колоколе. Оцепеневшая от неожиданности, шведка даже задержала дыхание и плотно сжала губы, но призрак, казалось, ничего не заметил, увлечённый своим занятием. Его пальцы дважды пересекли её губы, очертили овал лица девушки широким кругом, оставляя яркую багровую линию на коже, а затем скользнули вдоль шеи. И снова - то ли руны, то ли знаки. Только сейчас Нея осознала, что её мелко трясёт. Ноздри забивал кислый запах крови, так похожий на запах влажного металла. Он был настолько насыщенным, что к нему добавился и привкус во рту, хотя Нея не могла быть уверена, что кровь не попала в рот. Призрак продолжал вглядываться в её лицо с каким-то леденящим душу удовольствием, как в произведение искусства, лучшую картину в музее. Его рука откинула воротник рубашки с плеча девушки. Нея вздрогнула и широко раскрыла глаза, уставившись на убийцу. Его пальцы замерли, и шведка поняла, что неожиданно для самой себя вцепилась в его руку. К горлу подступила горечь, сердце стучало так, что его можно было услышать с десятка шагов. Воля к жизни, до того угасшая, пробудилась и заставила Нею резко отшатнуться от убийцы. Рефлексы вернулись, подбрасывая девушку на ноги, адреналин ударил в виски, и в следующую секунду Нея уже мчалась прочь, петляя между стопками покрышек и пригибаясь, чтобы не быть замеченной. Она не успела увидеть, что призрак остался на месте, отрешённо разглядывая свою окровавленную ладонь, покрытую следами острых ногтей Неи. Он пошевелил пальцами, а потом медленно провёл ладонью по своему лицу, рисуя широкие расплывчатые полосы поверх белой краски. После этого он рывком подхватил свой колокол с земли и метнулся вперёд, на бегу стуча по нему и исчезая. Может быть, убийца запутался в переплетениях следов на земле, но девушку он так и не нашёл. Скрючившись в своём подвальном шкафу, Нея раскрыла аптечку и, плотно перематывая рану, ещё долго слушала, как вдали беснуется колокольчик. Иногда её руки беспокойно блуждали по перепачканному кровью лицу. Грубые черты казались теперь и вовсе чужими, незнакомыми, искажёнными. Подсыхающие алые струйки успели оставить росчерки на шее и груди и затечь под рубашку, проступая на ткани уродливыми багровыми пятнами. На мгновение задумавшись, Нея прикоснулась к коже пальцем, рисуя на загустевшей крови линию. Лицо её исказилось от отвращения, а внутри мелькнуло что-то, похожее на сильнейшее разочарование, причину которого девушка понять не могла. Больше всего ей захотелось, чтобы то ужасное существо никогда не прикасалось к ней, но перед глазами упрямо возникала одна и та же картинка. Омерзительная и одновременно завораживающая. Испугавшись собственных мыслей, Нея всхлипнула и бросилась оттирать лицо краешком рубашки.***
Она снова встретила призрака на следующий день. Нея увидела его издалека и смогла спрятаться. На этот раз убийца никого не преследовал. Он просто бродил среди мусорных развалин и ломал разбросанные в проходах доски. Одинаковые автоматические движения, как привычная и давно надоевшая работа. Расчистив территорию, призрак сел на капот проржавелой насквозь серой машины и замер, неподвижно вглядываясь куда-то в туман. На какой-то момент он даже показался печальным, так по-человечески. Оружие тихо лежало на забинтованных коленях, колокол поблескивал теплым светом от горящего неподалеку костра в металлической бочке. Краска на лице убийцы сегодня была свежей, а вместо полос красовался какой-то сложный символ. Словно почувствовав взгляд Неи, призрак вдруг поднял голову и посмотрел в её сторону. Пальцы, сжимающие оружие, предостерегающе дрогнули, а девушка вжалась в стенку своего ненадежного укрытия, надеясь всё же остаться незамеченной. В шаге от неё внезапно раздался шум, и из высокой травы вынырнул человек. Нея вздохнула с облегчением, поняв, что это не она привлекла внимание убийцы. Человек прошел мимо, без опаски приближаясь к призраку. Лысый и бородатый тип в нелепых очках в толстой оправе и кричаще-фиолетовой футболке, он держал в руках приличных размеров фонарь. Дойдя до последней преграды, отделяющей его от призрака, человек остановился и пощёлкал фонарём, включая и выключая свет. Луч коротко ударил по темной фигуре монстра. Нее показалось, что убийца вздохнул. Его пальцы снова замерли на рукояти оружия. Лысого это не удовлетворило, и он, подойдя к узкому проходу между ящиками, демонстративно уронил прислонённую рядом доску, перегораживая этот проход. После чего он поманил призрака к себе несколько раз подряд. Убийца склонил голову набок, продолжая наблюдать за странным человеком. Свободная его рука незаметно сдвинулась к стоящему рядом колоколу. Лысый покрутился на месте несколько секунд, а потом вдруг включил фонарик и направил его на убийцу. Широкий луч врезался в него, обжигая. Послышался болезненный глухой рев, похожий на вскрик, и призрак заслонил глаза рукой. Кажется, он страшно разозлился, потому что после этого вскочил, хватая колокол, и бросился к человеку, практически на бегу ломая доски, перегородившие дорогу. Лысый словно того и ждал, крутанулся на месте и начал носиться, как сумасшедший, среди мусора, огромных мшистых валунов и прессованных перегородок, прыгая в проёмы и поминутно роняя доски и всяческую дрянь под ноги своему преследователю. Когда тот останавливался, чтобы расчистить себе дорогу, лысый каждый раз устремлял в него обжигающий луч фонаря, а затем бежал дальше. Казалось, всё это доставляет ему немыслимое удовольствие, он явно чувствовал себя хозяином положения. Нея, уже не раз видевшая жертвоприношения и кровавые погони, сочла его попросту сумасшедшим. А тот словно развлекался. Впрочем, удача недолго была на его стороне. У очередной преграды призрак сменил курс, обходя ящики. Лысый перепрыгнул через доски, оказываясь с другой стороны, а затем перепрыгнул обратно, заставляя преследователя обходить преграду то слева, то справа. Но вот неуловимое обманчивое движение убийцы - всего лишь иллюзия шага - и лысый в очередной раз перемахнул через доски. Маньяк, так и не завершив шага, качнулся к нему, и, прежде чем человек успел дёрнуться, череп размашисто обрушился на его спину. Лысый закричал от боли и рванул прочь, словно резко расхотел играть в догонялки. В прыжке он обронил очки, а по земле за ним потянулась дорожка больших кровавых клякс. Убийца метнулся следом за раненой жертвой, которая стремительно удалялась к жестяным перегородкам, где пряталась Нея. Человек должен был пробежать по небольшому узкому проёму между ними. Здесь тоже стояли доски, и это, скорее всего, спасло бы ему жизнь. Девушка так и не поняла, что на неё нашло в этот момент. Но, едва раненый приблизился к проёму, Нея вынырнула из укрытия и уронила доски прямо ему под ноги. Лысый с размаху влетел в неожиданную преграду, а в следующую секунду его догнал призрак. Череп снова взметнулся в воздух и с влажным чавканьем опустился на голову раненого. Человек пискнул и обессиленно сполз по доске на примятую траву. Нея, оцепеневшая от совершённого, так и осталась стоять по другую сторону, и теперь убийца увидел её. В мёртвых глазах блеснул огонёк узнавания, и он сделал шаг, подбираясь ближе. Нея вскрикнула и отшатнулась, зажимая рот руками, чтобы не закричать снова. А убийца вспомнил о своей бородатой жертве, словно мгновенно потеряв интерес к девушке. Он подхватил тело, забросил его на плечо и застыл, оглядывая стоящий неподалёку крюк, обмотанный грязными обрывками ткани и бинтов. Потом внезапно сбросил тело обратно на траву. Лысый был ещё в сознании и попытался отползти, но призрак перехватил его за ногу, подтягивая поближе. Оружие качнулось в плотно сжатых пальцах. Убийца сильно размахнулся и обрушил на человека страшный удар, затем снова, снова, снова и снова. С каждым ударом кровь хлюпала и мелкими фонтанчиками взлетала вверх. Череп рывком поднимался в воздух и со свистом опускался на истерзанные остатки того, что минуту назад напоминало человека, а теперь казалось выпотрошенной тушей. Остатки фиолетовой рубашки стали бордовыми. Призрак отряхнул оружие, удовлетворенно разглядывая свои перепачканные брызгами крови тонкие ноги. Бинты на запястьях немного размотались, и он небрежно заправил развевающиеся кончики внутрь. После этого он окинул широким взглядом перегородки, но Нея уже переползла в другое место и теперь наблюдала оттуда. Не найдя её, убийца разломал доски, развернулся и ударил в колокол, рассыпаясь ворохом золотистых искр. Проходя мимо дерева, за которым пряталась шведка, призрак вдруг остановился. Нея не могла его видеть, но слышала его хрипловатое глухое рычание. Он стоял рядом невыносимо долго, словно мог видеть ауру девушки сквозь ствол дерева. Не выдержав, Нея аккуратно выглянула и увидела, как воздух впереди всколыхнулся и плавно перетек с места на место. Рычание удалилось, а вскоре где-то вдали звякнул колокольчик, означая начало новой охоты.***
За пару часов беспокойного сна Нея, кое-как устроившаяся в своем подвальном шкафу, несколько раз просыпалась. Каждый раз ей казалось, что она снова слышит рычание поблизости, и сон мгновенно пропадал. Девушка несколько минут настороженно вслушивалась в тишину, боясь дышать, но ничего постороннего различить не могла и засыпала снова. До следующего пробуждения. Один раз ей даже послышался далёкий взрыв и следом за ним - долгий протяжный гудок. Сонная чепуха, чем ещё это могло быть? Но колокольчик, внезапно зазвеневший перед шкафом, вовсе не был сном. Нея встрепенулась, ударяясь о стенки шкафа локтями. Дверцы распахнулись, и шведка оцепенела при виде призрака, склонившегося над ее маленькой, испуганно скорчившейся фигуркой. Подсвеченный ярким красноватым светом, он казался просто чудовищно огромным и угрожающим. Нея инстинктивно закрылась руками и вскрикнула, когда убийца ударил в заднюю стенку шкафа черепом. Вниз посыпались крошечные деревянные кусочки, выбитые оружием из стенки. Крепкая рука ухватила девушку за шею, выволакивая из укрытия. Прежде чем закинуть свою жертву на плечо, призрак на мгновение уставился в её глаза, помутневшие от ужаса. Нея кусала губы, хрипя и задыхаясь, пыталась вывернуться из хватки, колотила призрака по рукам. Он же потащил свою жертву к перекрестью крюков. В голове Неи на мгновение зажглась ужасающая по глупости злорадная мысль о том, что это было ожидаемо. Мысль успела противно прогреметь в мозгу, прежде чем её заслонила волна боли, когда крюк вонзился в плечо и принял на себя вес тела, медленно, но верно расширяя и без того масштабную рану. Нея закричала, почти теряя сознание. Но через несколько секунд боль немного отступила, и девушка бессильно повисла на крюке, едва сумев открыть глаза. Призрак стоял вплотную к ней, на лице-маске снова застыло неопределенное скорбное выражение. Руки устало вытянуты вдоль тела, пальцы едва сжимают череп. Нея почувствовала накатывающую сильную слабость и сонливость. Глаза закрывались, а в голове становилось спокойно, очень спокойно. Словно последние тревоги и сильные эмоции были выжжены из ее души. Она вдруг с убийственной ясностью осознала, что никто и правда не придёт её спасать, как она не пришла спасать своих друзей. — Я так устала, — прошептала она то ли себе, то ли призраку, который в ответ на её слова шагнул ближе, словно не был уверен, услышал он их или показалось. — Скорее бы всё закончилось, — выдохнула Нея. Несколько секунд всё было тихо, но потом тонкие очертания, сгущавшиеся вокруг крюка всё это время, обрели чёткие контуры, складываясь в непроглядно-чёрные огромные шипы, так похожие на паучьи лапы. Они зашевелились с мерзким стрекотанием, один из шипов потянулся к самому лицу девушки, и она, закричав, инстинктивно вцепилась в него руками, удерживая и отталкивая от себя. Раз увидев жертвоприношение со стороны, было уже несложно понять, что как только в жертве не останется силы, чтобы сдерживать эту дрянь, шипы проткнут её насквозь. Каждая секунда борьбы, казалось, длилась вечно и требовала неимоверных усилий. Влажные пальцы соскальзывали, а руки дрожали, не выдерживая напряжения, всего лишь оттягивая неизбежное. Только сейчас, в этот момент ей открылся дикий, животный, первобытный страх, заглушающий все мысли, отрубающий способность хоть что-то понимать, кроме того, что настала та самая секунда агонии, за которой не будет уже ничего. Руки соскользнули с шипа, а секунда всё длилась и длилась. Чья-то тень накрыла девушку, заслоняя её от плотоядного красного свечения подвала. Нея приоткрыла глаза и увидела, как призрак, наклонившись к ней, резкими движениями откидывает "паучьи лапы" прочь от её тела. Шипы трещали, крошились на куски и высыхали на глазах, рассыпаясь жирным чёрным пеплом на грязный бетонный пол. Затем призрак приподнял девушку, снимая её с крюка. Нея застонала, с трудом понимая, что происходит. Ей только хотелось лечь и отключиться прямо здесь на полу, но призрак закинул её к себе на плечо и направился вверх по лестнице, прочь из подвала. Нея не сопротивлялась, лишь бессильно вздыхала, когда перед закрытыми на миг глазами вновь и вновь возникали жертвенные шипы. Убийца нёс её довольно долго, а она изредка оглядывалась по сторонам, но мало что узнавала в этом однообразном пейзаже. Вот мимо проплыл покосившийся двухэтажный деревянный домишка, вот парочка покореженных автомобилей, а вот и стена, охватывающая автосвалку. И - Нея глазам не поверила - ворота! Их огромные створки были сдвинуты, над рубильником горел красный огонек. Вытоптанный отрезок широкой тропы вёл через ворота куда-то наружу, где виднелась тусклая густая трава. На почерневшем небе тысячами горели звезды, а туман, казалось, разбивался о границу ворот и не рисковал выбираться наружу. Призрак замер перед этой границей, а потом сбросил девушку с плеча. Нея со стоном рухнула на землю, тяжело поднялась и шагнула к выходу, держась за развороченное плечо. В лицо ударил порыв свежего ветерка, прилетевший оттуда, из мира свободы. Рычание призрака за спиной стало удаляться. Нея обернулась и увидела, что он отошёл подальше, будто и сам не был до конца уверен, что собирается отпустить свою жертву. Нея помедлила минуту, а потом, сгорбившись, похромала к нему, остановившись на расстоянии пары шагов. Нужно было уходить как можно скорее, пока монстр не передумал, Нея это понимала, но... Что-то заставило задержаться ещё на минуту. Призрак был неподвижен, только глаза настороженно следили за девушкой. Нея даже не шагнула, перетекла ближе и нерешительно прикоснулась пальцами к его руке. Монстр опустил взгляд на свою руку, словно разглядывал что-то, чего прежде никогда не видел. Тогда девушка опасливо потянулась рукой к его голове. Кончики пальцев легли на его лицо, подрагивая, мягко скользнули по щеке, смазывая линии, прорисованные белой краской. Призрак внезапно выпрямился и замахнулся черепом. Нея отшатнулась и поспешила к границе выхода. Убийца не преследовал её, он так и остался стоять на месте, держа оружие в приподнятой руке, которая вовсе и не собиралась атаковать. Нея нырнула за границу, словно прошла сквозь вязкую невидимую стену, оказываясь снаружи, на свободе. На мгновение её фигура исказилась, подёрнулась рябью, а затем стала стремительно удаляться. Рука призрака медленно опустилась и обессиленно повисла вдоль тела. Он постоял так несколько секунд, а потом ударил в колокол и рассыпался огненной пылью, превращаясь в тень, заскользившую прочь от ворот.