Волк и овечка

Вот уже последние двадцать минут ЧонГук сидел в гримерке, обхватив руками голову и уставившись в пол. Его привычный мир треснул. Человек, которого он знал последние четыре года, с кем из мемберов был близок больше всех, оказался совсем не тем человеком, которого он знал. Сегодня он и ЧиМин были одни на выступлении. Остальные мемберы остались в общежитии. Программа дня включала в себя выступление двух Минов – айдолов - Пак ЧиМина и Таемина из SHINee. И также выступление айдолов, рождённых в 1997 году. Поэтому ЧиМин и ЧонГук рано утром уехали в фургоне вместе с менеджером группы. С самого утра шла подготовка к записи выступлений. Зал наполнялся фанатами. Везде сновали репортеры, журналисты, осветители, работники сцены. Гримерные были полны народа. Стилисты, визажисты, менеджеры, организаторы. Сплошной хаос. Сегодня ребят разместили в разные гримерные. Пак ЧиМин был вместе со своим хёном-айдолом Таемином - в одной, а Гук с ребятами по выступлению - в другой. Им предстояло выступать в прямом эфире по очереди, вначале ЧиМин, а следом - команда «айдолов 97». Начинал их выступление ЧонГук. Поэтому пересечься со своим лучшим другом между выходами, не представлялось никакой возможности. Да и как приехали, они сразу разделились по разным гримеркам, отчего Гуку было немного грустно. Ему нравилось дурачиться с ЧиМином, так легче было переносить нервозность перед выступлением. Вроде выступают вместе уже почти четыре года, а волнение перед выходом на сцену, словно в первый раз. С самого утра ребята были на ногах, крутились, словно белки в колесе. И вот, наконец, начался эфир. Все собрались за сценой и распределились, кому за кем выходить. ЧонГук увидел, что впереди стоял ЧиМин. Он, как всегда, был безумно красив. Чёрные, обтягивающие кожаные штаны и свободная чёрная, в полоску, атласная рубашка с глубоким V- образным вырезом, открывающая соблазнительные манящие очертания ключиц. Рукава были расстегнуты и прикрывали кисти рук, создавая эффект легкой небрежности. Весь его сценический образ был очень сексуален и создавал впечатление расслабленности. Вот и сейчас, он стоял в свободной позе и переговаривался с менеджером их группы. "Эх, сейчас бы немного потолкаться, поболтать. Как он там? Не сильно волнуется!? Он же выходит сразу после выступления первого Мина. Слыша, как публика встречает первого певца-танцора, всегда боишься облажаться в своём выступлении и выглядеть менее ярко на фоне предыдущего. Эх! Ладно, не буду отвлекать, может что-то важное обсуждают, потом загляну к нему в гримерку...". И вот, наконец, выступление ЧонГука закончилось, и он с облегчением спустился со сцены, его друзья по цеху похлопывали друг друга по плечу, переговариваясь и подбадривая. Они очень старались. Запись прямого эфира всегда выматывала больше всего. Надо выложиться по полной и сразу, и нигде не налажать. Всей толпой они направились в гримерку. Но ЧонГук отделился от них, что бы проведать своего хёна в его гримерке. Он направился туда в приподнятом настроении, все-таки он постарался сегодня на славу и хотел поздравить своего лучшего друга. Выступление ЧиМина он, конечно, не видел, но прекрасно слышал, как ревела толпа фанатов в зале, когда он выступал. ЧонГук шёл и мечтал, как сейчас будет веселиться, и подкалывать друга на предмет его неординарного и современного танца. И вдруг он услышал смех и два знакомых голоса, что разговаривали внутри. Гук не хотел специально подслушивать или подглядывать, но дверь была слегка приоткрыта и то, что он увидел перед собой, не хотел бы больше увидеть никогда. Голос его лучшего друга был таким игривым, а слова слегка откровенными, не считая действий. И, главное, с кем? С менеджером их группы. Они стояли у стола и обнимались. ЧиМин был прижат к краю, обнимал менеджера за шею, при этом говоря в полголоса: - Сегодня я был самой яркой звездой, разве я не заслужил награду? Потянулся к губам менеджера. А тот, в ответ прижал его сильнее к себе: - ЧиМин, ты самый лучший! И начал целовать с таким остервенением, при этом нагло лапая его во всех местах, а тот только ещё больше подставлялся под эти ласки и сладко постанывал. ЧонГук не мог вымолвить и слова, глядя на это, он не мог отвести глаза от будоражащей сцены, что перед ним открылась. Он стоял и смотрел, как человек, с которым он так долго дружил, и которого он видел каждый день, с кем любил дурачиться, делиться самым сокровенным, сейчас вел себя так по-блядски. За спиной раздались чьи-то голоса, и Гук вздрогнул от неожиданности, он испугался быть пойманным за таким постыдным занятием, как подглядывание, и постарался поскорее убраться оттуда. Не видя дороги, и не замечая никого вокруг, он вбежал в свою гримерку и плюхнулся на стул. Сейчас в голове его была сплошная каша: "Как так? Разве это был ЧиМин? Нет, нет! Этого не может быть! Мой ЧиМин не такой! Он парень скромный! Да он же постоянно смущается и краснеет, когда ему задают вопросы на интервью. А сейчас так развратно вел себя. Как он может быть таким!? Мало того, что с мужиком, так это ещё и нашим менеджером. Интересно, и давно это у них? Я ни разу не замечал, чтобы они хоть как-то проявляли интерес друг к другу. А ребята знают? Вряд ли. И как теперь мне с ним общаться? А может поговорить с ним на эту тему. Ага, и что мне ему сказать: « Друг, ты, случайно, не гей!?». Да он меня пошлет, наверно, сразу. И почему он мне ничего не рассказывал, мы же всегда всем делились, а хотя, как он скажет: «Привет Гуки, ты знаешь, я тут решил берега поменять - в геи податься…». Или он всегда был таким? И, вообще, почему он должен передо мной оправдываться!? Но мы же друзья или он никогда меня другом не считал...". От этих мыслей, рассуждений и воспоминаний голова начала болеть, он совершенно не заметил, как в гримерку вошли двое. ЧиМин поздоровался со всеми присутствующими и, подойдя к напряженной фигуре друга, тронул того за плечо: - Эй, ты чего загрузился? От неожиданности ЧонГук вздрогнул и посмотрел на него, будто впервые того видел. "Надо собраться. Чего это я". - Да все нормально, просто голова немного разболелась. - Устал или, может, случилось чего? "Ага, случилось. Ты случился! Это из-за тебя в моей голове такой кавардак". - Знаешь, сегодня был слишком нервный день. И хочется отдохнуть. - Так я потому и зашёл. У меня все дела уже закончились, так что, если у тебя нет ничего, то можем отправляться домой. ЧонГук вздохнул тяжело и поднялся со своего места, и только тогда заметил, что за спиной друга стоял их менеджер и обговаривал что-то с местными работниками. Как только ЧонГук его заметил, то внутри все всколыхнулось. "Как ты, взрослый мужик, можешь так нагло приставать к молодому парню? И как тебе не стыдно смотреть в глаза людям? Ты здоровый мужик - мудак! Это ты его соблазнил! И главное, когда ты это успел сделать?". Внутри все клокотало от возмущения. Но ЧонГук очень старался сделать самое невозмутимое лицо. ЧиМин, видя, как был напряжен его друг, приобнял его за талию и слегка подтолкнул вперед. Теперь, когда Гуки увидел своего лучшего друга в другом свете, все его действия он стал воспринимать по-иному. Любой жест, взгляд, казался ему другим, совершенно незнакомым взглядом и жестом чужого человека. ЧиМин, глядя на Гука и на то, как тот хаотично ходил по гримерке и собирал вещи, слегка улыбался. - Да, Гуки, ты сегодня явно не в своей тарелке. Может, уже расскажешь, что случилось? "Нет, нет, нет! Я еще не готов говорить с тобой на эту тему. По крайней мере, сейчас, здесь. Когда этот козел рядом. Вечером, возможно. Или завтра. Хотя нет..., я сам не знаю, когда буду готов, наконец, открыть тебе правду, что я уже знаю твой секрет". Сейчас ему явно не хватало пространства, хоть как-то собрать свои мысли, особенно, когда эти двое находились с ним в одном помещении. - Ладно, не торопись, мы пошли, и будем ждать тебя в машине. Эти слова прозвучали для него, как молния, которая вонзилась ему прямо в душу. "Ага, щас! Не позволю вам оставаться наедине. Этот урод снова начнет тебя лапать, а то и еще хуже - вдруг завалит тебя там, на парковке на задних сиденьях. Народу там мало ходит". Быстро забросив все в сумку, он вылетел следом за ними. Когда они расселись в фургоне, ЧонГук занял место так, чтобы неустанно наблюдать за этими двумя. Глядя на такого, слегка странного ЧонГука, ЧиМин рассмеялся: - Эй, ты! Человек-пружина с безумными глазами кролика. Давай вперед пересаживайся, ты чего в угол забился? - Да нет. Я, пожалуй, тут полежу, в дороге постараюсь подремать. - Ну, как знаешь, - безразличным тоном ответил ЧиМин. Всю дорогу ЧонГук пытался углядеть хоть какой-нибудь странный жест между этими двумя. Ему иногда начинало казаться, что то, что он увидел тогда в гримерке - это была галлюцинация от переутомления, и никак иначе. Он до сих пор не мог поверить во все происходящее. "Как такое возможно? Они же абсолютно разные. ЧиМин, ты же хороший парень! Как ты мог попасться на уловки этого старикана? Что он такого тебе наобещал, что ты попался в его сети? И, вообще, почему мужик? У тебя миллионы фанаток по всему миру, выбирай любую. Или вон, даже среди певичек - айдолов, полно поклонниц, готовых с радостью встречаться с тобой и, уж тем более, запрыгнуть в койку. Почему именно мужик? А вы с ним только целовались или еще, что было, похлеще? Нет, этого не может быть, да и когда, ты же всегда в общежитии или в студии, или в репетиционном зале. А на гастролях... Мы так выматываемся, что сил хватает только доползти до номера в отеле. Этот старикан тоже ведь с нами. А! А может он приходит к тебе ночью, когда все ложатся спать? Э-э-э, кажется, меня куда-то не туда понесло...". Находясь в постоянном размышлении, он совсем не заметил, как фургон подкатил на парковку перед общежитием. Выгружаясь из машины, он внимательно следил за поведением той злосчастной парочки: как они прощались, что говорили, отслеживал каждый их взгляд. И ничего... ничего подозрительного. "Вот же конспираторы! Когда ЧиМин научился так играть безразличие?". Когда они вошли в их квартиру, то там было подозрительно тихо. В прихожей на зеркале, которое было во весь рост, была надпись маркером, и видно было, что писал это Шуга: "Мы уматали на прогон программы в Дэгу, вернемся завтра, а вы, придурки, телефоны свои включайте хоть иногда". От этого послания ЧиМин улыбнулся и повернулся к Гуку со счастливым лицом: - Ну, что? Чем сегодня займемся? "Нет! Только не это! Я не готов оставаться с ним наедине сейчас! Я не смогу даже нормально расслабиться от всех этих мыслей, мне кажется, я вымотался гораздо больше, чем от выступления". Он стоял и таращился, то на надпись, то на друга, не зная, что и ответить. ЧиМин нахмурился, глядя на такого, слега ошалевшего, своего друга: - Так, слушай. Давай я сейчас приму душ, а потом поедим и поговорим, что же, все-таки, произошло с тобой сегодня. Он развернулся и пошел в свою комнату. ЧонГук так и остался стоять в коридоре, не вымолвив ни слова, он совсем растерялся. Сейчас ему очень хотелось, чтобы все ребята были тут. Он смог бы, через какое-то время, вернуться к этому. А тут получалось так, что надо побыстрее собрать всю свою волю в кулак, набраться смелости и поговорить с другом. Он не хотел, чтобы между ними возникла неловкость в дальнейшем, это все могло очень сильно повлиять на их дружбу, и на атмосферу в коллективе в целом. Добравшись до комнаты, он начал медленно стягивать с себя одежду, сейчас хотелось закрыться в комнате и обдумать, что же говорить другу. "Надо подобрать слова, не хотелось бы обидеть его хоть каким-то грубым словом. Надо убедить его, чтобы он порвал эти отношения. Чтобы он послал этого менеджера куда подальше. Да и узнать, все-таки, в чем дело. Может, это была шута? Нет…, так не целуются и не обнимаются, когда шутят, даже самые близкие друзья, а тут...". От одного только воспоминания о том поцелуе внутри что-то больно укололо. "Так, надо успокоиться. Надо тоже принять душ". Когда он вышел в коридор, ванна уже была свободна. Слышно было, как ЧиМин уже возился на кухне, гремя посудой. После душа стало немного легче. Переодевшись в футболку и шорты, он направился в кухню, откуда доносились приятные запахи. - Присаживайся, сейчас я все разогрею, и мы поедим, - не оборачиваясь к ЧонГуку, проговорил ЧиМин, весело пританцовывая у плиты. ЧонГук уселся за стол и, опершись рукой о подбородок, стал следить за движениями друга. Светлые, слегка влажные, волосы, нежная светлая кожа, футболка-матроска на четыре размера больше, чем он сам и свободные шорты. Парень как парень, но даже сейчас он двигался так плавно, будто танцевал, и казался грациознее девушки. Глядя на его движения, Гук залюбовался, не заметив, как к нему обращаются: - Ты будешь кексы на десерт? Сегодня наша «мамочка» решил нас побаловать, и напек кексов с шоколадной глазурью к нашему возвращению. - А? Да, буду. - Да что с тобой сегодня? Ты совсем на себя не похож! Обычно ты радуешься, когда можно подурачиться вечером и, ничего не делая, просто поваляться или порубиться в приставку, - ЧиМин, не выдержав такого поведения от своего друга, начал уже открыто возмущаться. "Даже такое поведение от тебя привычно, но то, что я видел, все еще никак не укладывается в моей голове". Когда еда была разложена по тарелкам, и ЧиМин занял свое место, ужин продолжился в гробовой тишине. ЧонГук не мог поднять своих глаз от тарелки, а ЧиМин сверлил его взглядом: - Может, уже поговорим? От этого вопроса у Гука внутри все сжалось и кусок, который он прожевал, так и застрял в горле. Поперхнувшись, стал запивать водой. ЧиМин похлопал его по спине и, улыбаясь, добавил: - Что, все так плохо? "Все, хватит, я так больше не могу ". - ЧиМин, у тебя есть, что от меня скрывать? - О чем ты? - тот от удивления вытаращил на него глаза. - Я видел тебя сегодня с менеджером в гримерке. Я видел, как вы целовались. От этих слов ЧиМин отвел взгляд и закусил нижнюю губу. - Что он тебе наобещал, раз ты согласился на подобные отношения? Он же старик! Ты посмотри на него! Ему почти сорок. Этот старый извращенец тебе задурил голову... - На самом деле, инициатором этих отношений был не он, а я... От этих слов все, что хотел сказать ЧонГук, застряло у него в горле "Как так? Его лучший друг сам предложил менеджеру такие отношения? Человек, создающий впечатление невинного парня. Который смущается, когда его просят проявить какую-нибудь инициативу на передачах. Как он мог пойти на такое? Он настолько сильно его любит? Это любовь, и никак иначе". Это шокировало его еще больше. Сейчас он не знал даже, что и сказать. Все, что он решил и представлял в своем уме, оказалось совсем ни тем, о чем он думал. - Только ребятам не говори, ладно? Если честно, мне стало даже легче. Ты мой лучший друг, и ты единственный, кто про это знает. Теперь мне не нужно от тебя это скрывать. Я понимаю тебя, я, наверное, стал противен после всего этого... Он замолчал и опустил голову. От такого его поникшего вида, ЧонГуку даже стало жаль друга. Он положил свою ладонь поверх руки ЧиМина: - Знаешь, если честно. Я был очень шокирован всей этой ситуацией. Но когда я думал об этом, то ни разу не почувствовал отвращения к тебе. Да, мне было безумно обидно, что ты мой друг и такое скрывал от меня. Честно говоря, я видел тебя таким впервые. Это шок! Я был очень зол, это да! На него - что он тебя совратил, на тебя - что ты мне ничего не говорил... - Знаешь, ты можешь не принимать наши отношения, я не прошу большего. И не прошу твоей поддержки, просто спасибо, что ты не отвернулся от меня после этого. Я благодарен тебе за это. - Ты чего?! Не важно, какая у тебя ориентация, ты все равно мой друг и всегда им будешь. От этих слов ЧиМин грустно улыбнулся: - Спасибо за понимание. Тогда мне не нужно ничего скрывать от тебя. Сегодня я не ночую дома. Хорошо? Если ребята приедут домой рано утром, скажешь, что я ушел на тренировку пораньше или, что с друзьями из школы хореографии загулял и остался у друга ночевать. Ладно?! От этих слов ЧонГук ощутил весомую тяжесть на сердце. "Как так? Я только сегодня узнал о вас, и ты уже сразу, сломя голову, несешься к нему, не скрывая, что у вас настолько близкие отношения?". Помолчав немного, он постарался спросить спокойным голосом: - Ты, действительно, с ним настолько близок? ЧиМин отвёл взгляд и убрал свою руку из-под ладони друга: - Прости, но это тебя не касается. От этих слов внутри, словно, все заныло. "Не может быть? Я, конечно, напридумывал всякое, но я все-таки надеялся, что это не правда". Ему так хотелось схватить ЧиМина за руку и никуда не отпускать. Хотелось запереть все двери и окна, главное, чтобы тот ни в коем случае не пошёл к тому извращенцу. " Что это? Почему я так бешусь?". Гук стал бояться собственных мыслей. Его трясло от переполняемых эмоций. Это так мучительно и непонятно одновременно. Все больше погружаясь в себя не заметил как друг взъерошил ему волосы и сказал, улыбнувшись: - Не переживай. Все хорошо. Просто постарайся понять меня. Давай пить чай с кексами. Он встал и вышел из-за стола, но когда наливал чай, от следующих слов остановился: - Скажи, ты его действительно любишь!? Или..., или это твоё развлечение такое? Ты давно стал таким? Или ты был таким? - ЧонГук проговорил чуть осипшим голосом. ЧиМин, не поворачиваясь, ответил: - Я не знаю, что тебе сказать, но постараюсь быть предельно честным: он первый, с кем я встречаюсь, но он не первый, кто мне нравится. Его голос был спокойным, а слова такими протяжными, что ЧонГук не заметил, как тембр его друга повысился от волнения. ЧиМин повернулся и поставил чашки на стол: - Все, давай не будем больше об этом сегодня. Мне кажется, я достаточно подробно ответил на твои вопросы. Все то время, пока они пили чай и поедали кексы, ЧонГук, будто находился в прострации. Он ел, не замечая, как друг пристально разглядывал его. - Ты измазался шоколадом. ЧиМин облизнул большой палец и потер щеку ЧонГука, от неожиданности тот вздрогнул и отклонился. В глазах ЧиМина на секунду мелькнула боль перемешанная с разочарованием и он тут же отвел глаза, но, к его сожалению, Гук все же заметил это, что ещё больше запутало его мысли и чувства. - Прости. Ты хоть и говорил, что я тебе не неприятен, но мои прикосновения стали для тебя уже не теми, что были раньше. Я постараюсь больше так не делать. Выпалив это ЧиМин пулей вылетел из-за стола и помчался в свою комнату. Гук остался сидеть на месте. В нем сейчас все разрывалось на части, он уже сам не понимал себя. Одна его часть требовала, чтобы он побежал за другом и попытался его убедить, что все между ними так же, как прежде, и они могут так же свободно вести себя друг с другом. Но другая просто невыносимо орала, что лучшим вариантом было бы оставить все, как есть, и он постепенно сможет привыкнуть к такому новому другу. Но были отголоски и еще чего-то другого, того, чего Гук никак не мог понять. Что орало и вопило о своём существовании. Заставляя владельца погружаться куда-то в глубины до селе неизведанного. Почему сейчас, когда его друг так нуждался в поддержке, он не мог ее дать. Не просто не мог, не хотел, ни при каких условиях. Он не хотел, чтобы человек, который был ему так дорог, страдал, но, при этом, сам он никак не собирался облегчать его страдания. Все это сейчас наполняло его до краев и отнимало все силы. Так что кое-как поднявшись из-за стола, он вышел в коридор. Дверь комнаты ЧиМина отворилась, и оттуда вышел его друг, одетый для улицы, при полном параде. Он быстрым шагом подошел к вешалке с верхней одеждой и стал натягивать куртку. - Не уходи, - голос ЧонГука был слегка охрипшим и низким. Прислонив голову к стене он наблюдал за тем как друг одевается. На секунду ЧиМин остановился, но потом с еще большей скоростью стал одеваться. - Я прошу тебя, не ходи к нему. - он произнёс эти слова уже более уверенно. Но с каким-то лекгим надрывом и маленькой ноткой отчаяния. От этих слов ЧиМин посмотрел на друга взглядом, полным боли: - Знаешь, Гук. Как ты там говорил: «Я тебе друг и всегда им останусь». Так вот, твой друг сейчас не понимает тебя. Твой друг хочет жить так, как хочет жить и любить того, кого он хочет. А ты, как друг, просто смирись с этим. И, натянув кепку на голову, направился в сторону двери. В этот момент дамба, что сдерживаля эмоции, рухнула и в сердце Гука начала затекать вязкая смолянистая жидкость: "Почему? Почему ты так рвешься к нему? Чем он так хорош? Почему ты влюбился в него? Он так хорошо целуется? Или он настолько здорово трахает тебя? Нет! Я не хочу! Я не хочу, чтобы ты был с ним!". В этот момент неизвестное "что-то" вырвалось наружу. Мысли ураганом вились в голове сметая все на своём пути. А вязкая смолянистая жидкость стала распрстраняться по всему телу, заполняя каждую клеточку организма. Тело начало двигаться само. Когда ЧиМин уже открыл дверь, чтобы выйти, ЧонГук схватил его за руку и с силой втянул обратно, захлопнув дверь. Привалив спиной к двери, впился в его губы, жадно проталкивая язык тому в рот. ЧиМин стал упираться и отталкивать, но Гук только сильнее навалился и, раздвинув его ноги, поставил между них свое колено. Оторвавшись от губ, он начал повторять охрипшим голосом: - Я не хочу! Я не хочу мириться с твоим выбором! Почему он? Почему именно он? Почему ни кто-то другой? Почему не я? Он повторял это как мантру, при этом сдирая по пути верхнюю одежду с ЧиМина и целуя его пухлые губы, шею, плечи. Тот образ, который он запомнил, когда ЧиМин, по-блядски, подставлялся под ласки менеджера, только еще больше заводил его. Он кусал его шею, и тут же зализывал укусы. Полностью забравшись под все слои одежды, он оглаживал его живот, поднимался до груди, спускался по бокам, и только сейчас он заметил, насколько кожа под его ладонями нежная и мягкая. ЧиМин пытался вырваться, хватался за руки, не давая себя лапать. Таким он видел Гука впервые - тот словно обезумел, не слыша ничего из того, что говорил ему ЧиМин: - Отпусти! Слышишь? Ты что творишь? Успокойся уже! Но, прислушавшись к тому, что шептал ЧонГук, он вдруг замер. Этого мгновения хватило Гуку, чтобы впиться ему в губы и, раздвинув языком, проникнуть внутрь. Ему казалось, что поцелуй был невероятно сладким. Сейчас он вкладывал максимум своих умений, показывая, что он тоже может хорошо целоваться. И ЧиМин ответил, прикрыв глаза и обхватив его руками за шею. В этот момент у ЧонГука все перевернулось внутри, а в паху так сладко потянуло, что он, схватив за ягодицы, поднял того на руки и, не отрываясь от его сладких губ, понес в ближайшую комнату. На секунду ЧиМин приоткрыл глаза и посмотрел, куда его несут: - Давай в мою комнату, - чуть слышно прошептал он прямо ему в губы и крепче обвил ногами талию ЧонГука. От этих слов ЧонГук спотыкаясь, чуть ли не бегом, понесся в его комнату. Повалив на кровать, он начал стягивать с ЧиМина остатки одежды, а тот, снимал футболку и шорты с Гука, при этом призывно глядя в глаза и облизывая губы. "Как я раньше не замечал на сколько ты блядский красив?" пронеслось в голове. ЧонГук словно сошел с ума от этого. Он как будто прозрел. Все сомнения размышления вдруг оказались такими ничтожными и отошли на второй план. Он всегда видел,что его друг красавчик - длинные ноги, красивые подкачанные руки, плоский живот с кубиками пресса, чувственные губы и глаза с поволокой, голос мягкий и певучий, но сейчас эта красота виделась совершенно в другом свете. Сейчас хотелось чтобы эти глаза смотрели только на него. Руки обнимали и прижимали крепче, а голос выстанывал и в минуты сильного удовольствия выкрикивал только его имя - ЧонГук. Все внутри горело от желания обладать ЧиМином. "Мой! Только мой! И гори все синим пламенем! Никому не отдам! Подавись, старик - менеджер! Теперь он будет только моим!". Он целовал его, жадно покусывая пухлые губы. Кусал плечи, шею. Поглаживал соски и прокручивал их между пальцами, отчего ЧиМин застонал в голос и выгнулся дугой. От всего этого сердце Гука ухало, и он еще яростнее начал покрывать поцелуями тело, распростертое под ним. Это безумная страсть охватила их обоих. ЧонГук, не имея опыта в отношениях с мужчинами, слегка затормозил в дальнейших действиях. В теории он приблизительно представлял, что надо делать, а вот по-настоящему не знал, правильно ли он все делал. ЧиМин поняв, что происходит, перехватил инициативу в свои руки. Перевернув ЧонГука, он взобрался на него верхом. Оседлав его, он сел и игриво посмотрел на Гуки: - Не пожалеешь? ЧонГук облизнул губы и, глядя с призывом в глаза, ответил: -Никогда... Это хватило, чтобы они снова слились в безумном поцелуе. Гук прижал к себе ЧиМина очень крепко, при этом хватая и сжимая его ягодицы. ЧиМин, попутно, пытался дотянуться до тумбочки, и когда у него это получилось, губы уже болели от покусываний. ЧонГук прислонился к спинке кровати и неотрывно следил за действиями ЧиМина, закусив нижнюю губу. ЧиМин все так же, сидя сверху, очень смущался, когда тот его так внимательно разглядывал. От смущения он сам наклонился вперед и поцеловал Гуки. Этот поцелуй был мягким, нежным, спокойным, и таким трепетным, отчего сердце Гука пело, и хотелось слиться с ним в единое целое. Подхватив обеими руками за ягодицы, он придвинул его поближе к себе и указательными пальцами прикоснулся к заветной дырочке, где уже были пальцы ЧиМина, который, сидя верхом, пытался подготовиться сам. Вместе с пальцами ЧиМина он попытался запихнуть и свои, отчего ЧиМин застонал и, слегка прогнувшись вперед, выпятил попку назад, и от этого движения у ЧонГука перехватило дыхание: - Я больше не могу. Я хочу тебя… - охрипшим от страсти голосом, произнес он. Его член стоял колом и был готов разорваться от накопившейся страсти. Он хотел перевернуть его под себя, но ЧиМин не дал. Чуть выше приподнявшись, он начал сам насаживаться сверху, при этом покусывая нижнюю губу. ЧонГук от всего этого вида горел, ему уже не терпелось полностью погрузиться и, чтобы хоть как-то отвлечься, он начал облизывать и покусывать соски, которые были на уровне его глаз, при этом поглаживая спину. От этого ЧиМин начал стонать и еще больше прогибаться вперед, подставляя свое тело под ласки. Это пьянило, кровь закипала в венах, а быстрое дыхание кружило голову. Когда член полностью погрузился, то от следующей фрикции ЧонГук чуть не кончил, он с силой закусил губу, пытаясь хоть как-то успокоиться, и, чтобы продлить удовольствие, немного придержал ЧиМина за бедра. Тот тихо рассмеялся: - Боишься быстро кончить? От этого ЧонГук поддался вверх, и ЧиМин охнул. - Не дразни меня. Подождав пару секунд, они продолжили. То, что было потом, скорее походило на поведение диких животных в брачный период. ЧонГук не просто трахал, он драл, нещадно, местами жестко и напористо, заставляя ЧиМина стонать в голос. Вся его гибкость и податливость заводила неимоверно. Хотелось пробовать еще и еще. А лицо при этом было таким эротичным: порозовевшие щеки, чуть прикрытые глаза, полные страсти и похоти, губы, опухшие от поцелуев и укусов, а дыхание, такое частое и прерывистое, что пересыхали губы, которые тот облизывал своим маленьким язычком. От этого всего вида ЧонГуку сносило голову. Он хотел этот язычок, эти губы, всего ЧиМина, он упивался им и все никак не мог напиться. А ЧиМин стонал еще больше и шептал его имя, при этом надрачивая себе. Когда ЧиМин достиг оргазма, от его выгибающегося тела, от его лица во время оргазма, сам ЧонГук не заставил себя долго ждать. Рыкнув, он толкнулся сильнее и прислонив голову между ключицами тихо прошептал: - ЧиМин - ты такой сладкий... После такого бурного оргазма они полчаса лежали неподвижно рядом друг с другом, пытаясь отдышаться. Когда сердце немного успокоилось, ЧонГук повернулся на бок и, подперев голову рукой, спросил: - Теперь-то ты расстанешься с ним? ЧиМин отвел взгляд: - Посмотрим. ЧонГук нахмурился и, взяв лицо за подбородок, взглянув прямо в глаза, сказал: - Теперь ты мой! И я не хочу тебя ни с кем делить. Я надеюсь, ты не любил его, потому что тебе придется о нем забыть. Я постараюсь сделать все, чтобы ты любил только меня. - А ты? Ты сам-то? Что ты ко мне чувствуешь? - Если честно, не знаю. Сейчас все очень запутанно. Только сегодня узнал о тебе и о том, какой ты. И впервые спал с мужчиной. И ты единственный, кого я хочу. Я просто никогда не думал о тебе в таком смысле, но сейчас твердо могу сказать: что я тебя никуда не отпущу. После этих слов он поднялся на ноги и, подняв на руки ЧиМина, отнес его в ванну. Вместе, стоя под душем, они еще долго целовались, лаская друг друга. Вдоволь нарезвившись, он все так же отнес его на кровать, но только уже в свою комнату. Там, переодевшись, они отдыхали в объятьях друг дуга. И уже сонным голосом ЧонГук проговорил: - Знаешь, я даже благодарен судьбе, что дверь в гримерку была приоткрыта. Вся моя жизнь изменилась в одночасье. Я узнал много нового о моем лучшем друге, и теперь мой лучший друг стал моим парнем. От этих слов ЧиМин, сладко потягиваясь на груди у ЧонГука, улыбнулся: "Да, мой недогадливый друг. Я столько времени пытался донести до тебя свои чувства. Был всегда рядом, поддерживал тебя, в минуты твоего отчаяния. Старался быть внимательным. Привлекал твое внимание, чтобы ты увидел, наконец, как сильно я в тебя влюблен, и, когда уже отчаялся, мне пришлось пойти на крайние меры. Думай и дальше, что это судьба оставила ту дверь открытой..., думай так и дальше, мой любимый...". КОНЕЦ