Женственность?

- Женщинам не место в битве! Определись уже, женщина ты, или ёкай! Она запомнила эти слова. Запомнила взгляд, горящий огнём, скривившиеся губы и интонацию, с которой он будто выплёвывал эти слова. Гозумару никогда не отличался галантностью, но ведь... От одних этих слов Юки-Онна приходила в ярость. - Если я женщина, почему ты тогда напал? Почему воспользовался тем, что я открылась?.. Её вопрос останется без ответа. Она ведь уже знает. Поняла. Догадалась. - Если ты женщина, не лезь в битву, а если ёкай, не пытайся использовать женские уловки или ждать пощады. Сказал - как отрезал. С ним уж точно понятно, что никакие уловки не пройдут... Только вот бешенство охватывает, жгучее, негасимое. Холодная кровь начинает пылать - своим, ледяным пламенем. Из-под чёлки блеснули яркие глаза, а рука непроизвольно потянулась, чтобы небрежным жестом поправить волосы... Скольких она уже так провела? Белое кимоно не похоже на одежду для битвы, волосы распущенные мешаться будут - да и с виду она лишь молодая девушка, какой-то особенной красотой приковывающая к себе внимание. Но немногим суждено выжить после завораживающего поцелуя. Ведь Юки-Онна ёкай, по природе своей убийца. Разве совместимо это? Быть прекрасной и опасной - за это Гозумару ненавидел её. Да и женщин многих. Слишком коварные существа прячутся под красивыми масками, как Юки-Онна, Кёджиро, да и... он сам. Не женщина, конечно, но под оболочкой прячет свою сущность. А девушка не знает, просто не знает, что делать. Кажется - шальная мысль бьёт в голову - Гозумару может быть и прав. А если Рикуо-сама не обращает на неё внимание из-за того, что видит в ней лишь ёкая?.. Если все эти знаки внимания для него остаются непонятными? Если он принимает как должное всё... Что она делает и готова для него делать? Кажется, существует единственный способ проверить. *** Цурара нервничает и теребит любимый шарф. Напряжение нарастает, тысячью иголок впиваясь в кожу... Она не нервничала так и перед сильнейшими врагами; но сейчас, когда её мечта близка к исполнению, колени подгибаются от волнения. Смогла, сделала, решилась - наконец-то пригласила любимого Рикуо-сама на свидание! Цурара счастлива, Цурара в предвкушении, ведь теперь она... быть может... Нет, об этом не стоит даже мечтать. Но сегодня она сможет побыть женщиной - без этих битв, без защиты господина, без обязанностей перед кланом Нура - только для него. - Свидание?.. Только давай как люди, хорошо, Цурара? Никаких ёкай. Ночной Рикуо улыбается страшно, завораживающе; его улыбки предвкушают битвы. Дневной Рикуо улыбается заразительно, мило как-то, смешно; дневной Рикуо не завораживает, он оживляет. И Цурара уже давно не знает, как себя называть... и кого любить. Слышится звук раскрываемой двери - кто-то выходит из здания школы. Минута в минуту, думается девушке; она поворачивается, в надежде увидеть его... И замирает. Замирает сердце, чтобы пропустить один ледяной удар. Чтобы позволить крови застыть ещё на пару секунд. Ему безумно идёт форма их школы, иначе просто не скажешь. Гозумару мнётся, явно напрягаясь из-за непривычной одежды. Но первый шок проходит, а Юки-Онна хватает его за ворот одежды и затягивает за ближайший угол. - Ты чего здесь забыл?! - она шепчет, но шепчет так угрожающе, что лучше бы она кричала. Глаза медленно меняют оттенок... Но Гозу быстро засовывает ладонь ребром прямо в раскрытый для новой тирады рот Цурары. Но ведь девушка не промах, и, вместо слов, она просто с силой кусает его ладонь. Инородный предмет мигом покидает оккупированную территорию, Гозумару шепчет ругательства под нос, а Юки-Онна с опаской поглядывает на угол, опасаясь, что Рикуо придёт, пока она здесь. - Зачем ты пришёл? Руки сжимаются в кулаки, чтобы в скором времени вспомнить о ледяных орудиях, но ученик Гьюки решается-таки ответить. - Это приказ... Рикуо и Гьюки-сама. - В смысле? - глаза Цурары удивлённо расширяются, не понимая, как эти два имени вообще могут стоять в одном предложении, да ещё и со словом "приказ". - Этот хмырь... - Не говори так о молодом Господине! - Хорошо, Рикуо... - Гозу презрительно кривит губы. - Решил проверить, способна ли ты не применять свою силу; быть обычным человеком, а не ёкай. - А ты тут при чём? Я не понимаю... - Чего ещё ждать от бабы? - Кхем... - получив заслуженный подзатыльник, Гозу продолжает: - А меня Гьюки-сама решил проверить на умение маскироваться. В общем, мы должны изображать свидание! - на последних словах Гозу изобразил, что его вырвало... И желание прибить нерадивого кавалера у Цурары увеличилось раз в сто. Жаль только, прямой приказ, хотя... Девушка резко разворачивается и, ускоряясь, бежит в сторону учебного корпуса школы. Вот только добежать ей не даёт сильная рука, перехватывающая её тонкое запястье. Боль волнами разливается от левой кисти по всему телу... Он сжимает, сжимает слишком сильно для человека. - Что ты делаешь?! - она кривится, пытаясь сдержаться от того, чтобы согнуться пополам. Даже в человеческом облике она должна выстоять! Она не проиграет какому-то выскочке не из главного клана! - Мне не запрещали быть ёкаем, - он наклоняется непозволительно близко, а глаза горят огнём. Кажется, он сейчас переломит её руку пополам. Он слишком... слишком во всём. Слишком любит Гьюки-саму и слишком ненавидит её, Цурару. - Отпусти, - она шепчет сквозь зубы, пытаясь удержаться за достоинство. Только бы не проиграть!.. - Проси как человек, - он как-то злобно хихикает, сжимая ещё сильнее. В голове внутренним барьером стоит "не навредить", но тело уже живёт по своим законам, стараясь добиться желаемого - унизить ненавистную женщину. - Отпусти... пожалуйста, - ей тяжело произносить это, ведь он этого добивался. Но Гозумару, как ни странно, тут же отпускает руку, и только выражение лица выдаёт его внутреннее торжество. - Ну что ж, куда пойдём? - он не знает, удалось ли придать этим словам презрительную интонацию, но они точно звучали как ни в чём не бывало. Мезумару говорил, что так положено, но идти туда, куда скажет она!.. Хотя Гозу был готов и не на такие жертвы ради Гьюки-самы. *** День клонился к вечеру, а раздражённые спутники не уставали переругиваться. Места они, в результате, выбирали по очереди... Никто не остался довольным. Конечно, будь на то их воля, ребята разбежались бы в первые пять минут, но у каждого в голове стоял приказ... Который они оба нарушить не могли. Разгоралось зарево заката. Длинные тени своей сетью сплетений покрыли улицы, последние лучи солнца отражались в окнах домов, а людей на улицах становилось всё меньше. Последним пунктом назначения на сегодня стала смотровая площадка, выбранная Цурарой. Чем руководствовалась девушка - специально что ли решила идти пешком через весь район?.. - не известно. Но появившийся посреди дороги человек в потрёпанном костюме пугает. Да и слабая ёки даёт о себе знать. - Какая милашка! - мужчина поднимает затуманенные глаза на замершую Цурару, которую давно обогнал Гозу, пошедший другой дорогой. - Я съем тебя, хорошо? Со времён нападения ёкай из Шикоку, Инугами перестали являться чем-то из ряда вон выходящим для Юки-Онны, только вот она всё равно пугается, когда голова мужчины превращается в собачью и отделяется от тела. В её голове отчаянно бьётся приказ, который она не может нарушить даже ради спасения жизни... Всё решают секунды: свист меча прерывает беспорядочный полёт демона. Гозумару даже не запыхался, ботинки не запылились, но по мечу течёт густая кровь. А тело мужчины преобразуется... Он уже не смотрит на голову, вокруг которой медленно разрастается алая лужа, теперь противник иной. Сейчас сколько голову не уничтожай, тело уже действует по своим законам. Ёкай атакует, разбежавшись, но влетает в стену там, где только что стояли Гозу и Цурара. Гозумару поставил девушку на асфальт и, странно улыбнувшись, размахнулся. Удар, ещё удар, переступить левой ногой, колющий удар в бок, нанести шрам прямо по груди, с разворота... Удары Гозу сыплются сплошным потоком, не давая противнику и шанса прорваться. Только надоедает это Гозумару. Ни вскрика, ни шороха - он практически великодушен, когда убивает Инугами просто своими "когтями". Несколько кровавых дыр на теле, немного брызг на стенах домов... И Юки-Онна, ещё стоящая в нерешительности неподалёку. Она завораживала в свете заходящего солнца. У Гозумару нет нужных слов. Не джентльмен он, да и речи говорить не умеет... Просто руку протянет, сильную, мозолистую. Просто усадит на скамью на смотровой площадке, а сам отбежит куда-то... Просто вернётся, неся в руках два рожка мороженного. - Эй, ледяная, оно ведь тебе нравится? А Цурара улыбнётся. Хочется и колкостью ответить, только не станет она, ведь наконец-то им что-то одно попалось. - Рыцарь из тебя... Но зря ты так. Ведь, когда я человек, молодой господин не может приказывать мне, я всего лишь состою в одном с ним клубе. Кто-то был прав? Неизвестно. Гьюки отработал долг Рикуо за самую первую битву, хотя и сам был рад немного похихикать вместе с Мезумару... Юки-Онна временно откажется от идеи позвать Рикуо на свидание. Гозумару попытается переосмыслить жизнь, но, в результате, остановится на той же философии. Нурарихёну завидно, что он не догадался свести Сецуру с Гьюки... И только Рикуо хорошо, ведь он, пользуясь случаем, прогулялся с Каной-чан.