Родинка

Стать частью группы не сложно. Сложнее осознать, что ты здесь (в столичном городе, который, будучи ребенком, лишь пару раз посещал с родителями), среди всех этих незнакомых лиц, не чужой. И ты искренне пытаешься верить в то, что получится свободно влиться в бегущий поток, сменивший привычные локации прошлого, и сможешь открыть эту дверь в другую жизнь. Енджин не уверен в том, что сможет легко завести дружбу с парнями или раскрепоститься, отодвигая на второй план стеснение и неловкость, поэтому он рад, что вместе с братом оказался в группе. Так он чувствует себя более спокойно, уверенно, не боясь остаться одиноким, если вдруг отношения не заладятся. Несмотря на каждодневные тренировки, совместное протирание полов в танцевальном зале, когда приходится ночевать в студии, засыпая на паркете или прислонившись спиной к зеркалу, напряжение между ними не спадает, хотя некоторые парни, вроде Раюна или Енкю, пытаются разбавить скованную атмосферу шутками, забавными кривляньями или играми. После очередной полуночной тренировки Джин спускается в рекреацию, чтобы проветрить голову. Тело липкое, так что одежда неприятно льнет к коже и хочется наконец встать под прохладный освежающий душ, смыть с себя грязь, пот и усталость. На часах уже давно за полночь, за окном густое темно-синее желе пристает к стеклам, разбавляемое слабым светом редких звезд — небо сегодня облачное. Джин, откинув щеколду, распахивает форточку, пропуская холодный февральский ветер внутрь, и тишину комнаты прорывает уличный гомон машин. Целый день в танцевальном зале с единственным перерывом на обед — это тяжело. Невыносимо тяжело, но Джин подбадривает себя, думая о скором дебюте и других таких же группах, сейчас знаменитых, но когда-то начинавших точно так же, с растертых в кровь мозолей на пятках и ноющих, онемевших ног. «Потом будет легче. Надо только, привыкнуть,» - думает он, когда дверь за спиной тихо скрипит, пропуская внутрь человека. Джин оборачивается, замечая выглядывающую светлую макушку, а после появляется и все остальное. Канхан, кажется, не ожидал здесь кого-то увидеть, потому что замирает на мгновение, встретившись с Джином взглядом, а после чуть заметно кривит лицо, но все же заходит. Чо Енбин (которого, как бы иронично это не звучало, зовут так же, как его брата) нравится Джину. Тот совсем другой — довольно болтливый, постоянно стремящийся быть в центре всеобщего внимания, а еще очень красивый, такой, которых любят девушки - слегка самодовольный, знающий себе цену и с сексуальным холодом в глазах. Джин же наоборот никогда не считал себя привлекательным: акулья улыбка, нелепо длинные, как у бобра, зубы и перманентное выражение лица, словно с написанным на лбу «подойди и я заплачу» — все это заставляло его держаться особняком. Наверное, поэтому он часто украдкой разглядывал Канхана, находя в его лице что-то такое, что всегда искал в своем. Иногда, когда, переглядываясь, они случайно пересекались взглядами, Джину казалось, что Канхан блекнет на фоне остальных, тушуется, в глубине души мечтая выделиться или много-много и безостановочно говорить. Это забавно, Джин даже думает, что это то, что объединяет их. Некая тайна, которую знают только они вдвоем. Сейчас, перед ним, парень выглядит нелепо в этой широкой, так что утонуть можно, свисающей до бедер футболке и завышенных кроссовках, визуально укорачивающих ноги. Совсем не так, как в клипе, где впрочем, у них всех довольно сексуальный и дерзкий образ. Парень мнется у порога, переступая с ноги на ногу, и, видимо, не знает, как начать разговор. — Ээ-э… Бин? — наконец неуверенно выдавливает он, словно пробует ногой почву, боясь угодить в трясину. — Джин. Канхан подходит ближе, протягивая баночку охлажденного кофе. Теперь он выглядит более расслабленно, словно неспособность различать их с братом была единственной причиной неудачного начала. — Извини, я все еще путаюсь. Просто вы так похожи, да и не часто я встречал близнецов. Наверное, только раз. В средней школе, кажется. Хочешь кофе? — он вскидывает брови, приглашающе, но, видя, что младший рассеяно игнорирует его вопрос, хватает за руку, настойчиво впихивая банку. Джин несколько секунд глупо моргает глазами, рассматривая черный стальной глянец, с выведенными на нем красивой английской росписью «взбодрись!» и приятно холодящий кожу, и после произносит: — У меня родинки нет. — Что? — неожиданно повисает пауза, и старший, видимо, пытаясь вновь не выглядеть по-идиотски, как тогда с именем, улыбается, непонимающе всматриваясь в лицо Джина. — Родинки. У Бина на носу родинка, а у меня нет. Так нас можно легко различать. — Родинка? — повторяет Канхан, поднимая руку и совершенно внезапно касаясь кончика носа, проводя пальцами по коже, так что Джин вздрагивает, отпрянывая. — Да, да, и правда, родинка. И почему я раньше не замечал. Старший обессилено плюхается на диван в углу, откидывая голову на спинку, и протяжно стонет, прикрывая глаза. В комнате становится слишком холодно — ветер промораживает стены — и Енджин, захлопывая форточку, возвращается к развалившемуся Канхану, когда тот, не открывая глаз и не двигаясь, спрашивает: — Ты не устал? У меня, кажется, ноги отказывают. Это так выма-а-атывает. Скорее бы уже дебютировали. Как думаешь, когда это будет? — В марте. Я не уверен, но клип ведь уже сняли. Они вновь замолкают, сидя рядом. Канхан иногда шумно выдыхает, Джин теребит шнурок толстовки, уже успев непропорционально вытянуть один, и наслаждается даже этой умиротворенной тишиной. Не то чтобы болтовня Канхана его раздражала, как, например, Китэка (тот делал недовольное лицо всякий раз, когда старший открывал рот), просто молчать рядом ему нравилось больше. Атмосфера становилась совсем другой: тихой, свободной, понимающей — не было того сосущего в груди чувства пустой, одинокой неловкости, которое испытывал Енджин в шумной студии или репетиционной. И от этого чувства он никак не мог избавиться, а ведь до дебюта совсем немного оставалось. Банка с кофе теплеет, становится влажной в вспотевших ладонях, но пить крепкий напиток совсем не хочется, потом только в горле горчить будет, да и не любит он кофе. — Думаешь, из меня получится хороший лидер? — нарушает тишину Канхан, вглядываясь в потолок. — Мне кажется, Шион бы лучше подошел на эту роль. Хотя он же макнэ. Разве макнэ может быть лидером? Никогда не слышал о таком. А ты? Или, может, Пикей?.. Хотя нет, он какой-то взбалмошный, зато красивый. Да он, по-любому, станет самым популярным, у него и место в танцах центральное, хотя- — Отличный. За дверью начинают бродить, видимо, наконец, собираясь разойтись по домам; форточка, плохо закрытая, громко хлопает под силой ворвавшегося порыва ветра, но Джин даже не вздрагивает, смотрит прямо на Канхана. — Что? — у Енджина дежавю, потому что сегодня он уже слышал этот вопрос, и лицо у старшего было точно такое же, глупо улыбающееся. — Я думаю, что из тебя выйдет отличный лидер, а еще, что ты самый красивый, и мне, правда, приятно проводить с тобой время, хотя ты слишком много говоришь о себе и не любишь слушать, лишь делая вид, что тебе интересно. Даже если не обращаешь внимания, путаешь с Бином, не видя такого явного отличия, как родинка на носу, которое остальным сразу бросилось в глаза, приносишь ненавистный кофе, — он переводит дыхание, осекаясь: кажется, сболтнул много лишнего. Джин бросает короткий взгляд на окно, резко вскакивает, засовывая несчастную банку в карман и стараясь не смотреть на Канхана. — Пойдем лучше на репетицию. Да…да, точно, на репетицию. — Лучше поедим, — Енбин встает вслед за ним, хватая под локоть, и тащит в сторону двери, заискивающе улыбаясь. — Ты, наверное, голодный, с полудня ничего не ел, да? Я тоже. Буквально в квартале отсюда есть неплохая круглосуточная кафешка. К тому же репетиция уже закончилась. Я куплю тебе чай, или нет, что тебе больше нравится? А родинка, родинка…конечно же я знаю, что у тебя ее нет, я помню, тебе даже идет без родинки, — он вновь касается кончика носа младшего, словно пытаясь на подсознательном уровне запечатлеть. — Ну что, идешь? Джин уверен, что сейчас у него на лице тот спектр эмоций, который испытывает человек, случайным образом вытащенный на сцену для участия в каких-нибудь фокусах, но все же кивает, чувствуя, как горят щеки, после чего Канхан расплывается в довольной улыбке. Самое время делать первые шаги к налаживанию контактов, да? Джин думает, что это мило, даже если Канхан просто пытается найти себе друзей.