Адвокат дьявола

И, наконец-таки, довольно улыбнулась. Пусть и не своими руками, но Руди я отомстила… Закончился последний урок, и все быстренько разбрелись по школе, факультетским гостиным и своим делам, а я задержалась в классе, переписывая с доски домашнее задание, и теперь в гордом одиночестве с сумкой на плече шла к выходу из хогвартских подвалов. Наверное, это все же было запутывающее заклинание. Трудно представить, чтобы старшекурсница могла заблудиться в Хогвартсе. Такое случается разве что с первокурсниками. Хотя… когда речь идет о подвалах, исконной вотчине слизеринцев, куда другие стараются лишний раз не заглядывать без лишней необходимости, заключающейся в посещении уроков Зельеварения, может случиться всякое. С другой стороны, это еще один аргумент в пользу заклинания: сама я никогда бы не свернула в тот коридор, внезапно вильнувший вправо и окончившийся маленькой, совершенно пустой комнаткой. Я остановилась, недоуменно оглядываясь. Как я здесь оказалась, можно было обдумать и позже, а вот что теперь делать? Разумеется, развернуться и идти обратно. Я так и поступила, но не успела сделать и шага, как раздалось: - Супплантарэ! - и я шумно растянулась на каменном полу, споткнувшись о магическую "подножку", выронив свою палочку, укатившуюся куда-то в сумрак приведшего меня сюда коридора, а пустая комната оказалась не такой уж и пустой: сняв с себя заклинание невидимости, на меня с насмешливыми улыбками смотрели братья Лестрейнджи, Рудольф и Рабастан. В ту же секунду в проеме возникла до сего момента скрытая в стене дверь, которая молниеносно захлопнулась. Ловушка. - Не часто в нашу скромную обитель заносит гриффиндорских "львиц", - усмехнулся Рудольф, наблюдая за моими неловкими попытками подняться. - Ну, что, детка, развлечешь нас? - Тебя, Руди, тебя, - поправил брата Рабастан. - Я к этой "черно-бордовой облезлой кошке" без перчаток не прикоснусь. - Ты слишком предвзято относишься к девушкам с факультета храбрецов, тем самым лишая себя многих удовольствий, - ответил Рудольф, окидывая меня непередаваемо-скабрезным взглядом. - Но это твое личное дело. Мне больше достанется. Осознав, что меня ждет, я за малым снова не упала на пол. Как минимум один из этих моральных уродов хотел меня изнасиловать на грязном полу в слизеринском подвале, а я даже не могу дать достойный отпор, кроме как по-маггловски кусаться и царапаться. И некого позвать на помощь. Да и нет такой возможности, вряд ли мои крики услышат даже стоя с другой стороны двери. Но все равно меня бы это не остановило, не прямо сейчас, так через минуту я закричала бы, но Рудольф, по-видимому, прочитал это намерение в моих глазах, потому что направил на меня палочку и проговорил: - Силенцио! - а потом добавил что-то еще из мне неизвестного, после чего я оказалась буквально распятой у стены. - Оглушать ее будешь? - спросил брата Рабастан таким заурядным голосом, будто интересовался, не передать ли ему еще один тыквенный пирог к чаю. - Нет, мне нравится, когда они трепыхаются, - осклабился в ответ Рудольф. - Сольверус! С ужасом я почувствовала, как с треском рвется моя одежда, и неожиданно вспомнила, что именно сегодня надела нарядное нижнее белье, присланное мамой в подарок на день рождения. Хотела перед подругами покрасоваться. Жалко, всего один раз надела. Тут я сама себя одернула. О чем я думаю? Сейчас мне предстоит потерять нечто большее, чем красивое нижнее белье. Оно, кстати, восстанавливается заклинанием. А есть ли заклинания для восстановления девичьей чести? - Маленькая сучка рассчитывала, что ее сегодня трахнут, - сально улыбнулся Лестрейндж, заметив кружевную обновку и сделал то, по сравнению с чем получить разрезанное заклинанием белье было бы предпочтительней - неторопливо снял его собственноручно, не поленившись на время "расковать" мои руки. То, что последовало дальше, заставило меня с симпатией подумать о Рабастане Лестрейндже, который предложил меня оглушить. Тогда бы я не чувствовала, как бесстыдно и грубо его брат лапает меня, добираясь до самых потаенных уголков, где никому, а ему тем более, быть не полагалось. - Да она еще и девственница! - сообщил Рудольф во всеуслышание результаты своего осмотра. - Вот так удача! Не плачь, милая. Все когда-то случается в первый раз. Я только сейчас почувствовала, что по моим щекам текут слезы. Мне не было позволено ни вытереть их, ни сглотнуть, ни всхлипнуть. Я даже не могла закрыть глаза, вынужденно наблюдая, как Рудольф передал брату палочку, скинул мантию и расстегнул ширинку… Этот и следующий год я доучивалась в Шармбаттоне. Родители не стали поднимать шумиху, говоря, что делается это исключительно в моих интересах: да, это было изнасилование, но для ведьмы из порядочной семьи это позор, и нужно сделать все, чтобы избежать огласки. Даже мне было понятно, что дело шито белыми нитками. Просто связываться с Лестрейнджами себе дороже. Шло время. Жизнь продолжалась. Я перестала каждую минуту думать о случившемся, вновь научилась улыбаться и не шарахаться от любого мужчины, оказавшегося от меня на расстоянии вытянутой руки. Я даже научилась не вздрагивать, слыша или видя фамилию «Лестрейндж» или имя «Рудольф». Но я ничего не забыла. И никогда не переставала надеяться, что смогу когда-нибудь отомстить. И однажды удача мне улыбнулась. Слишком большое количество авроров, рассредоточенных по этажам, бросалось в глаза любому, кто оказался в Министерстве Магии не случайно. Даже в то время, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть был жив, их не использовали для обеспечения безопасности министра и служащих в таком количестве. Что же могло случиться? - Ты не знаешь?! – искренне удивился мой сосед по кабинету. – Про Алису и Фрэнка слышала? - Лонгботтомов? Тех, которых Упивающиеся закруциатили до сумасшествия? – эту историю не знал разве что глухонемой слепец, а я таковым не являлась. - Да, - кивнул излишне-возбужденный коллега. – Так вот сегодня поймали тех, кто это сделал. Они в тюрьме на нижнем уровне. И это не рядовые упиванцы. Элита! И с ними сынок нашего Крауча. - Барти-младший?! – я была не просто удивлена. – А «элита» - это кто? - Лестрейнджи. Все трое. Теперь понимаешь, почему так много охраны?.. - ответ просто припечатал меня к стулу. Приятеля явно воодушевила моя реакция. Он в подробностях принялся пересказывать мне сплетни и слухи о задержании преступников. Я же его почти не слушала, думая о своем. Дождалась! Кажется, я дождалась… - Кто будет их защищать? Кто-нибудь из «мэтров»? – перебила я соседа. - А вот и не угадала! «Мэтры» самоустранились. Никому не хочется портить свою репутацию и отношения с Министерством, защищая сторонников Темного Лорда, почти что пойманных с поличным. Кого-то из нас ожидает пустяковая работенка. - Я даже знаю кого… - буркнула я и, оборвав коллегу на полуслове, отправилась в аврорат. - Темнишь, девочка, - пристально вглядывался мне в лицо своим магическим глазом Аластор Хмури, услышав мою просьбу. – Оправдательный приговор им не светит, защищай их хоть сам Мерлин. - А я и не намереваюсь их защищать, - врать Грозному Глазу я не собиралась. – Я хочу засадить Рудольфа, а с ним и его жену с братцем, в Азкабан навечно, а не просто пожизненно. И облегчать им жизнь поцелуем дементора тоже не позволю. - А от меня-то ты что хочешь? - Проскочить в защитники Руди без очереди и обеспечить ему в Азкабане «наилучшие» условия. У вас авторитет и связи. Вы можете помочь мне как с первым, так и со вторым. И не говорите, что вас не заинтересовало мое предложение… Конечно же, Хмури оно заинтересовало. Фрэнк и Алиса были его любимцами, и Аластор очень переживал, что не смог их защитить, оставив малолетнего сынишку попавшей в больницу Святого Мунго четы почти что сиротой. Так я де-юро стала адвокатом Рудольфа Лестрейнджа, де-факто оказавшимся его вторым обвинителем. Я видела, что он меня вспомнил, и надеялась, что теперь в Азкабане, терпя лишения и унижения, которые люди Грозного Глаза ему обеспечат, он будет вспоминать меня часто. Поистине, это был лучший день в моей жизни. Мало того, что свершившаяся месть грела душу, так еще и Августус Руквуд из Отдела Тайн напросился ко мне в провожатые. Он давно нравился мне, и я подметила, что тоже нравлюсь ему, вот только прошлое не позволяло мне полностью забыться и окунуться в водоворот нового романа. Однако сегодня я будто родилась вновь, очистившись от грязи, и с радостью приняла предложение молодого симпатичного мужчины не аппарировать прямо к дому, как я поступала обычно, а прогуляться по парку, расположенному неподалеку. Наложив на себя заклинание невидимости для магглов, мы шли, не торопясь, наслаждаясь тишиной, красотой природы, хорошей погодой и интересной беседой. Свернув в обычно самую безлюдную часть парка, я заметила девичью фигуру, попытавшуюся скрыться в кустах при нашем появлении. Однако, признав в нас волшебников, девушка испустила вздох облегчения. На ее лице отчетливо выделялись только что залеченные царапины. - Можем мы вам чем-то помочь? - галантно обратился к молоденькой ведьме мой спутник. - Я сломала метлу. Потеряла управление… Теперь не знаю, что делать. Я не особо сильна в ремонтных заклинаниях. Да и с аппарированием у меня… не очень, - девушка была искренне расстроена. Она выглядела так жалко со свежими повреждениями, порванной мантией и треснувшей прямо посередине метлой, что не помочь ей было бы подло. Присев рядом с ней на корточки, Руквуд осмотрел метлу и покачал головой: - Да, колдоскотчем это не склеишь… - тут он ободряюще улыбнулся и подмигнул пострадавшей. - Но вам повезло. Я знаю одно хорошее заклинание. Насовсем оно метлу, конечно, не отремонтирует, но до дома долететь вы сможете. Девушка радостно кивнула. - Подержи вот тут, - обратился ко мне Августус. Я соединила части метлы так, как он показал. - Да нет же, вот так! - Руквуд взял меня за руки, поправляя. В тот же момент выражение беспомощности исчезло с лица девушки, сменившись жестокостью, она направила на меня свою палочку, и оглушающее заклинание, примененное с такого близкого расстояния, просто сбило меня с ног. Не знаю, через сколько времени меня привели в чувство, будто окатили ледяной водой. Это походило на пробуждение от кошмара. Но, оглядевшись по сторонам, я поняла, что настоящий кошмар мне только предстоит. Полуподвальное помещение, куда меня перенесли в бессознательном состоянии, вроде бы ничем ее не напоминало, но меня не покидало ощущение, что я нахожусь в тюремной, а точнее пыточной, камере. Не знаю, что натолкнуло меня на эту мысль: подозрительные пятна на полу и стенах, странный смрад, жуткая смесь запаха крови, застарелой рвоты и… смерти, или же что-то другое - но я была уверена, что права. - Пришла в себя? Отлично! Потому что ты - следующая! - раздался насмешливый женский голос, не имеющий ничего общего с жалобным голосочком, слышанным мною некоторое время назад. Я повернулась в нужную сторону. Самоуверенная девица, стоящая, прислонившись к стене, в развязной позе, уже не казалась мне молоденькой и милой. - А в чем вообще дело? - ничего глупее спросить было невозможно, но более умного мне в голову не пришло. - Дело в том, что ты плохо сделала свою работу, адвокатесса хренова! - буквально выплюнула девица. - Ты и трое твоих сослуживцев. Расслабились, победители? Упивающиеся Смертью куда более могущественны, чем вы можете вообразить. Мы обезглавлены, но не мертвы. Рановато вы нас со счетов списали. Ты совершила ошибку и будешь наказана. Это послужит уроком остальным… Она медленно подняла палочку. Я с ужасом ждала продолжения, потому что опять знала, что последует дальше. - Круцио! - сказала девица, и я забилась на полу, пронзительно крича. До последнего мига, что находилась в сознании, точно утопающий за соломинку, я цеплялась за надежду, что Рудольф Лестрейндж в Азкабане все же будет мучиться дольше, чем я.