Цветы

You say things with your mouth Cobwebs and flies come out I hear a second voice behind your tongue somehow Luckily I can read your mind Flies and cobwebs unwind They will not take you down They will not cast you out. Twenty One Pilots — Lovely

      Дазай Осаму не любил цветы. Не считал бесполезными или попросту глупым элементом декора. Пустой тратой денег, чтобы порадовать капризную девушку, которой у него, впрочем, и не было. Именно не любил. А началось все это слишком внезапно, и студент даже не мог определить момент, дату, когда его холодное безразличие превратилось в эту неприязнь. Неприязнь на грани ненависти, что при одном виде этих растений хотелось их растоптать, а потом выкинуть в ближайший мусорный бак. Было известно лишь одно — началось это после встречи с одним рыжим продавцом.       Дазай лениво потянулся, безразличным взглядом скользя по аудитории. Он не особо вслушивался в слова лектора, тема давалась ему с легкостью, а вникать в речь, которую читали так сухо и нудно, что клонило в сон, не было никакого желания. Именно в этот момент холодная поверхность стола казалась невероятно привлекательной и манящей, хотелось положить на нее свое лицо и погрузиться в сладкую дрему, устроить себе сиесту. Однако, даже этот вариант времяпрепровождения был отклонен.       Потому что стоило Осаму прикрыть свои кофейные глаза, как перед ним вставал образ вспыльчивого работника цветочного магазина. Рыжие кудряшки, непослушно выбивающиеся из под черной и абсолютно безвкусной по мнению Дазая шляпы, голубые, как холодная вода, глаза, сверкающие множеством эмоций, которые было слишком сложно остановить и прочитать абсолютно все. Всё это разум удачно и, скорее всего, ехидно хихикая, рисовал в воображение, заставляя прокручивать в голове моменты встреч. Заставляя вспоминать голос с хрипотцой, который в последний раз выкрикивал гневное "ублюдок". В тот момент хотелось схватить это слово и засунуть его обратно в глотку этого вспыльчивого молодого человека, настолько оно было раздражающим. Но Дазай лишь растянул губы в полуулыбке, полуусмешке, смотря на рыжего сверху вниз, и забрал букет цветов, покидая здание магазина.       Осаму обладал гениальным умом и обаятельностью. За ним бегали половина девушек с их курса, то и дело подкидывая к нему в сумку записку с признанием или прося "помочь им с очень трудной темой", обворожительно улыбаясь. Ранее брюнет не брезговал возможностью провести одну-две бурные ночи в компании леди. Но сейчас он на очередное приглашение "на чай" с сожалением качал головой.       — Важные дела. Извини.       После чего отсиживал еще несколько пар, по истечению которых бежал по уже выученной наизусть дороге к зданию цветочного магазина. Около которого, разумеется, сбавляя темп, переходил на обычный шаг. Дазай знал, что когда колокольчик над дверью звякнет, оповещая продавца о его визите, начнется уже вошедшая в привычку словесная дуэль, в которой рыжий работник, конечно же, проиграет, скрипя зубами и холодно стреляя в его сторону злобным взглядом. Знал, что он вновь будет дурить оппонента выдуманной девушкой и покупать ненавистные сердцу цветы, с улыбкой и наигранной нежностью беря их в руки и прижимая к груди, на самом деле желая поскорее поставить их дома в вазу, к куче других, точно таких же раздражающих букетов. Но брюнет их не выкинет до тех пор, пока они не завянут.       Когда парень пришел в магазин в двадцать шестой раз, терпение работника, видимо, лопнуло, как мыльный пузырь, и он спросил:       — Для кого ты покупаешь эти цветы в таком огромном количестве? Подкаблучник небось, — усмехнулся рыжий, заканчивая аккуратно перевязывать букет акаций пестрой лентой. Это было четырнадцатое февраля. Будто синхронно подхватившие одну и ту же болезнь люди дарили друг другу подарки, картонные сердечки, обменивались нежностями и так далее. Дазай свято верил, что его это безумие обойдет стороной и он сможет спокойно прожить этот день, но жизнь имела другие планы. В университете царил этот праздничный хаос. Около стенки то и дело жались какие-нибудь пары, парни бегали с коробками конфет и прочей чепухой, стараясь угодить любимой. И самого Осаму, конечно, не обделили вниманием. С самого утра к нему регулярно подходили девушки и вручали валентинки, две особо одаренные даже умудрились подраться. На протяжение всего этого времени Дазаю хотелось пошутить, что в Германии это день душевно больных, но он терпеливо ждал. Ждал, когда закончатся лекции и пары, когда ему наконец будет дозволено зайти в помещение, пропахшим насквозь ароматом самых разнообразных цветов, приятно или не очень кружа голову. Тогда ему удастся разойтись на полную, добавляя в свои насмешки максимум колкости и яда, получая в ответ не меньшую порцию. Он так этого ждал, потому что свято верил, что продавец поддастся всеобщему безумию, по-глупому наряжая магазин в честь праздника.       Но какого же было его удивление, когда Осаму не наблюдал ничего подобного. В магазине все было неизменно. От кремовых обоев и аккуратно рассортированных цветах до сидящего за прилавком юноши. Ничего лишнего.       Дазай улыбнулся в своей привычной манере, зная, что это раздражает работника магазина, и, качнув головой, потянулся.       — А это для моей девушки.       — А, ясно, — холодно ответил парень, но брюнет заметил, что его глаза блеснули, отчего стал улыбаться еще шире и еще довольнее. — Я-то думал, что хоть ты не будешь сходить с ума в этот день. Видимо, я переоценил тебя, Дазай Осаму.       Студент никак не отреагировал, забирая букет, буквально пару минут собранный маленькими руками, облаченными в черную ткань. Хотелось хоть раз увидеть ладони рыжего без нее, но парень никогда не видел, что бы тот снимал эти чертовы перчатки.       — Увидимся, карлик, — Дазай уверенно, но медленно прошел к двери, будто смакуя момент, хотя даже он понимал, что их последнею перепалку выиграл оппонент. — Надеюсь, к моему следующему приходу ты уже избавишься от этой треклятой шляпы.       — Иди к черту, Дазай Осаму, — проговорил кассир голосом человека, которого все достало. В особенности один студент, появляющийся в его магазине чуть ли не каждый божий день. Брюнет улыбнулся, на что рыжий вспылил и кинул в него газетой, которую принесли утром. — Просто иди к черту!       Дазай Осаму не любил цветы. Не считал бесполезными или попросту глупым элементом декора. Пустой тратой денег, чтобы порадовать капризную девушку, которой у него, впрочем, и не было. Именно не любил. Они раздражали его также сильно, как и он любил и одновременно ненавидел Чую Накахару, продавца в цветочном магазине.