Bad trip

Чуе снилась полнейшая ерунда. По оживлённой йокогамской улице носился Дазай и, размахивая щупальцами вместо рук, спрашивал, не одолжит ли ему Чуя свои чудесные ботинки. Босс сидел за обеденным столом прямо посреди пешеходного перехода в компании уродливой куклы, пил кроваво-красный чай, в котором плавали красный бантик и чьи-то уши, и всё повторял: «И, когда доберёшься, будь аккуратнее». Необходимость быть аккуратнее каким-то странным образом значила запрет на драку с Дазаем, и Чуе пришлось позорно спасаться бегством. Дазай догонял и настойчиво убеждал Чую, что использовать «Стыд и жабы» лучше, чем «Дождь за решёткой», хотя Чуя вообще не хотел ничего использовать, он хотел спокойно выпить чаю, можно даже с ушами и бантиком. В конце концов, Чуя не выдержал, подстерёг Дазая за углом и совершенно не удивился, когда оттуда выползло огромное чудовище. С громким воплем: «Да дай ты мне уже отдохнуть нормально, ирод!» он ударил монстра… И проснулся. По глазам бил отвратительно яркий свет, картинка расплывалась. Чуя попытался вскочить на ноги и чуть не взвыл: тело словно зарядом тока прошило. Болело всё, что в принципе могло болеть, живот крутило от голода, во рту было сухо как в степи и стоял отвратительный металлический привкус крови. Глухо застонав, Чуя всё-таки превозмог себя и перевернулся на бок, уткнувшись носом в свои шляпу и пальто. Резко сел, игнорируя протест организма, и вдруг разом вспомнил: дурацкое задание, битву с пешками Гильдии, какую-то хтоническую жесть, бесконтрольную силу по венам и неостановимое, всепоглощающее разрушение… Помутнение. Он использовал Помутнение. Чёрт, а ощущения успели подзабыться. Чуя предпочёл бы вообще не вспоминать, каково это — просыпаться с ощущением, что тебя переехали асфальтовым катком. Гребаная Гильдия, вот же подбросили сюрпризец. Интересно, босс был в курсе? Наверняка да, иначе с чего бы посылать на спасательную миссию Чую. А спасённый-то хоть где? С трудом сфокусировав взгляд, Чуя обнаружил и Кью — тот сидел, свернувшись клубочком, носом в колени, и настороженно глядел из-под чёлки. Верхнюю одежду ему по-прежнему заменял розовый плед, который Чуя нашёл прямо там, в подвале. «Что ж, я хотя бы выполнил задание», — мрачно подумал Чуя, и тут до него дошло. Солнце стояло очень высоко, а значит, в отключке от провалялся часов двенадцать, не меньше. Но сейчас он сидел на траве, а Кью — под деревом. На той самой поляне, перед деревянным срубом, откуда хтоническая жесть вынесла кусок стены. А ведь Дазай пообещал доставить его на базу. Дазай, который знал, что после Помутнения Чуя абсолютно беззащитен, а часто ещё и нуждается в медицинской помощи. Который прекрасно понимал, что здесь, вообще-то, логово врага. Дал чёртово обещание — и даже не потрудился кого-нибудь сюда прислать. Забыв про боль, Чуя с силой ударил кулаками по земле и с ненавистью прорычал: — Ур-род, ур-рою! Говорить было примерно так же приятно, как жевать наждачку. Зато эффект оказался неожиданным: Кью вдруг резко дёрнулся и отшатнулся назад, инстинктивно закрываясь руками. В его взгляде мелькнула ничем не замутнённая паника. Чуя уставился на него в недоумении, потом сообразил и досадливо фыркнул: — Да не ты! Дазай, чтоб его! Встречу — руки-ноги попереломаю гаду! Кью уткнулся спиной в ствол дерева и снова обхватил себя за плечи, словно пытаясь сделаться меньше. Смотрел он по-прежнему испуганно и опасливо. Чуя вздохнул и, с трудом справившись с приступом дурноты (реальность упорно расплывалась перед глазами), медленно поднялся на ноги, пытаясь придумать, что делать дальше. Раз уж Дазай открыл в себе новые глубины сволочизма, на вызов подмоги рассчитывать не приходилось. Раздражённо вздохнув, Чуя полез за телефоном, но обнаружил, что использование Помутнения превратило тот в бесполезный кусок пластика амёбообразной формы. Секунд десять он тупо рассматривал трещины на экране, потом швырнул сломанный мобильник в траву и сквозь зубы выдохнул: — Просто восхитительно. Ситуация была откровенно хреновая: он застрял у чёрта на рогах, голодный и обезвоженный, так ещё и со своими не связаться. Те наверняка пришлют спасательную команду, но кто знает, сколько её ещё ждать. А ведь ждать придётся в не самой приятной компании. Сам Чуя раньше встречался с Кью от силы раза три и то мельком, но кратких оговорок Дазая и босса хватало, чтобы представить, какими силами тот обладал. Кью был опасен, безумен, бесконтролен; Дазай считал его бездушным чудовищем и не особенно грешил против истины. Ряды одинаковых дешёвых гробов встали перед глазами, вспомнились запах гари и вопли ополоумевшей толпы; Чуя сжал кулаки и постарался дышать ровно. Дать выход злости — это соблазнительно, вот только она никогда не помогает, а проблемы надо решать. С тяжёлым вздохом он повернулся к своему заданию, стараясь думать о работе, а не идти на поводу у эмоций, и, ощущая себя ужасно глупо, спросил: — Эй? Ты как, в порядке? Кью всё ещё сидел под деревом, замотанный в плед будто в кокон, и казался совсем-совсем маленьким. Его плечи подрагивали, а дыхание было шумным и рваным, как у больного. Да у него же паническая атака, дошло до Чуи. Ни хрена он не в порядке. Он боится… чего? Не Чуи же. Который часов двенадцать назад был готов позволить Дазаю его убить. Ладно, может, у Кью и была причина бояться. — Чёрт, — тихо пробормотал Чуя, даже не представляя, как теперь действовать. Психология — это было настолько не его, что даже дерево смогло бы успокоить Кью лучше. Стандартные методы борьбы с паническими атаками говорили подойти ближе, но он не был уверен, что в его случае это хорошая идея. Он вообще ни в чём не был уверен: жизнь учила его быть злым и бессердечным, готовила бить морды, а не успокаивать детей. Он ненавидел такие ситуации: со всеми его силой, знаниями, опытом он был абсолютно беспомощен и мог сделать лишь хуже. Хотелось плюнуть и подождать, пока пройдёт само: в конце концов, заданием было доставить Кью назад, про травмы разговора не было, какое Чуе вообще дело… Вот только Кью явно не становилось лучше, и он всё же рискнул: — Эй. Юмено? Юмено же, правильно? — прозвучало как-то неуверенно. «Возьми себя в руки, идиот, ребёнка не можешь успокоить!» — зло подумал Чуя и продолжил куда более твёрдым и спокойным тоном: — Юмено, посмотри на меня. Слышишь? Всё хорошо. Всё уже в порядке. Юмено, тебе нужно просто дышать. Давай, сделай глубокий вдо-ох… Кью тихо всхлипнул — может, пытался последовать совету, а может, плакал. Чуя понадеялся на лучшее и приободрился: — Молодец, здорово. Попробуй ещё раз. Глубокий вдо-ох, задержи дыхание, потом выдох. Постарайся дышать носом, а не ртом. Давай, Юмено, у тебя отлично получается. Похоже, тот всё-таки его слышал: следующие несколько всхлипов были чуть менее рваными. Всё ещё слабыми, но он хотя бы старался. — Замечательно. Продолжай дышать. Я подойду поближе, ладно? Всё будет хорошо. Кью никак не отреагировал, и Чуя медленно, очень осторожно пошёл к нему, продолжая успокаивающе говорить. Приблизившись, он опустился на траву, чтобы оказаться с Кью на одном уровне. Так стало видно, какой же он всё-таки мелкий: сколько ему там? Лет двенадцать? Ребёнок, Чуе в этом возрасте только-только начали поручать всякую мелочь. А ведь Кью эти сволочи гильдейские пытали. Чуя вспомнил рассуждения босса о технической стороне катастрофы с массовым зомбированием и едва сдержал дрожь. Жаль, что он не убил этого парня с лозами. Конфликты и битвы, преступники или нет, но пытать детей? Да чтоб они сдохли, даже в мафии за такое жестоко карали. Кью продолжал дышать на счёт, всё ровней — прогресс был очень медленным, но спасибо и на этом. Судя по всему, до пробуждения Чуи он плакал. Самый обычный ребёнок, подумал Чуя потрясённо. Испуганный, переживший персональный ад на земле ребёнок. Вот тебе и жуткое чудовище из подвалов мафии. Они просидели так минут десять, а может, пятнадцать — часов у Чуи тоже не было. Кью — Юмено, его зовут Юмено, — постепенно успокоился. Чуя сел с ним рядом, плечом к плечу, и, дождавшись, пока тот перестанет дрожать, спросил: — В норме? Болит что-нибудь? Юмено мотнул головой, осторожно поднял взгляд. Чуя постарался улыбнуться: — Это здорово. Так, надо бы нам с тобой отсюда выбираться. Не думаю, что нас быстро найдут. Придётся идти самим. Ты как, согласен? «Господи, что я несу», — подумал он с досадой, чувствуя себя ужасно неловко. Он не умел общаться с детьми, не умел успокаивать и поддерживать, и впервые в жизни ему стало за это стыдно. К счастью, вроде бы у него получилось: Юмено медленно кивнул и подрагивающим голосом ответил: — Угу. — Вот и замечательно, — Чуя поднялся на ноги, проигнорировав стреляющую боль в спине (Дазай, козлина, хоть бы на плащ переложил), и осмотрел поляну, прикидывая, куда идти. В поле зрения оказался и деревянный домик, в котором киднепперы устроили свою базу. Он задумался. Если они провели там несколько дней, то, быть может, оставили какие-то припасы. И даже чёрт с ними с припасами: Чуя сейчас убил бы за глоток воды. Вдруг внутри есть водопровод? — Слушай, — медленно начал он, — давай поищем воду и еду. В том срубе могло что-то остаться, надо проверить… Кью резко отшатнулся и почти закричал: — Нет! — …вдруг найдём, — ошарашено закончил Чуя и тут же отвесил себе мысленного пинка: идиота кусок, придумал тоже: вести человека туда, где его пытали! — Чёрт, ладно, давай ты посидишь здесь, а я быстро взгляну? — Нет! Тот вдруг вскочил, вцепился в рубашку Чуи и замотал головой с таким видом, будто он собрался открыть проход в подземный мир. Абсолютно растерявшийся от такого поворота Чуя по привычке хотел возмутиться, но напомнил себе, что у любого кретинизма должны быть пределы, и протянул: — Ладно, хорошо, сам тоже не пойду. Может, ты просто постоишь на пороге? И внутрь заходить не надо, и я никуда не денусь. То есть, я и так никуда не денусь, но если тебе так спокойнее. Думал Юмено долго, потом всё-таки кивнул и нерешительно произнёс: — Хорошо. «Лучше б я снова дрался с этой хренью», — малодушно решил Чуя. К срубу они шли медленно-медленно, Юмено запинался и не разжимал пальцы, ухватившиеся за чужую рубашку. Чуя не торопил: он представлял себе, что сейчас творилось у мальчишки в голове. Подумалось вдруг, почему-то голосом Дазая: а ведь Кью может в любой момент наложить Догру Магру. Да, неразумно, да, опасно — но разве его это остановит? Ты ведь видел, что он может, глумился воображаемый Дазай, ты видел, какой он монстр. И что, поверишь ему? Деревянные ступеньки скрипели; Юмено, кажется, опять немного дрожал. Чуя машинально потрепал его по плечу и вдруг подумал: да, поверю. Может, это тоже неразумно, но какой смысл дёргаться и подозревать? По единственной комнате он метнулся ураганом — и почти сразу нашёл большую сумку, в которой были сладости, пакет с фруктами и, спасибо вам, боги, бутылки с напитками, столь разнообразные и в таком количестве, словно кто-то ограбил вендинговый автомат. Совершив волевое усилие, Чуя не стал пить сразу, а вытащил сумку на крыльцо к Юмено и широко ухмыльнулся: — Джекпот! Юмено, застывший в проёме каменным изваянием, потрясённо и радостно ахнул и кинулся к нему. Чуя вытащил бутылку обычной воды и опустошил её за мгновение, избавляясь от железистого привкуса крови. Ещё одна ушла на то, чтобы привести себя в порядок: раковины в домике не было, а ловить попутку с окровавленным, хм, всем было бы крайне эффектно, но не очень эффективно. Хорошо хоть лицо оказалось чистым — Чуя почему-то был уверен, что оно тоже всё в крови, а поди ж ты. Распотрошив заначку, он почувствовал себя намного лучше. Юмено грыз яблоко. Чуя тоже подхватил одно и, с удовольствием впившись в него, предложил: — Ну что, пошли искать дорогу? Юмено закивал: всё ещё несмело, но уже гораздо веселее, чем раньше. Впечатление страшилки всея мафии он не производил уже совсем, шкет как шкет. Чуя подхватил сумку, в которой даже ещё что-то осталось, и зашагал к тропе. С погодой им повезло. Солнце не слишком припекало, но и холодно тоже не было. Верхнюю одежду Чуя сложил и убрал в сумку, плед отправился туда же. Юмено старательно смотрел под ноги и молчал. Это было вроде бы нормально — а о чём разговаривать? — но как-то неестественно, неуютно. Чуя не мог сформулировать, что его смущает; он просто чувствовал себя очень странно и неловко. Почему-то думалось: надо заговорить. К сожалению, тема никак не находилась. Юмено снова казался отчуждённым, не от мира сего. Хотелось отодвинуться подальше. Чуя разозлился: ну молодец, ребёнка испугался! После того, как уже выяснил, что это бессмысленно. Да этот ребёнок тебя боится больше, чем ты — его! Чутьё у Юмено было феноменальное — стоило только Чуе удариться в невесёлые, раздражённые размышления, тот поднял глаза и осторожно спросил: — Ты злишься? Чуя скрипнул зубами и признал: — Злюсь. — Тут он спохватился: — Не на тебя, просто ситуация дурацкая. А Дазай — козёл. Юмено посмотрел на него недоверчиво, но тему не развил. Именно поэтому для Чуи стало полнейшей неожиданностью, когда минуты через три тот вдруг негромко сказал: — Не может быть, что ты на меня не злишься. Раньше злился. «С чего ты взял?» — хотел было спросить Чуя. Юмено точно был без сознания тогда, в подвале, и слышать их с Дазаем не мог! И тем не менее, неважно, откуда — Юмено знал. Больно уверенный тон для предположения. «Экстрасенс хренов!» — Злился, — пришлось признать ему. Враньё Чуя не любил. Правда, какой бы она ни была, лучше лжи. — Из-за этой заварушки пострадали наши люди. Хорошие, верные. С этим… тяжело смириться. Но это не значит, что я злюсь сейчас. — Почему? — Юмено, кажется, тоже был зол, только непонятно, с чего бы. — Все злятся! Чуя потёр переносицу. Объяснял он ужасно, но Юмено не сказал «ты врёшь», а значит, можно было попробовать. — Ага, все злятся. Кому ж понравится, что на него нападают? Но в этот раз ты не виноват, тебя заставили. — Босс считал именно так, и Чуя очень, очень надеялся, что это правда, потому что иначе у него были огромные проблемы. — Заставили ведь? Юмено кивнул: резко, отрывисто, сжимая кулаки. Пока что этого было достаточно. — Ну вот. Поэтому злиться на тебя не только несправедливо, но и бессмысленно. — Люди злятся не потому, что это справедливо или в этом есть смысл, — ответил Юмено, хотя и не очень уверенно. — Ага, эмоции — штука нелогичная. Но если не сдерживаться и идти у них на поводу, только хуже будет. Слушай, — он вздохнул, — давай начистоту. Да, когда погибли мои люди, я был в бешенстве. Нет, я не собираюсь тебе за них мстить. А вот того блондинчика я найду и скальп с него сниму, чтоб неповадно было. Хватит уже дёргаться, я тебя не трону. — Потому что тебе так приказал босс? — Потому что не хочу! — вспылил Чуя. — Ясно тебе?! Юмено посмотрел на него удивлённо, но кивнул. Похоже, поверил. Чуя фыркнул, чуть было не получил по носу веткой и возмутился: — Да что ж за глухомань, я так только во Франции влипал! — Во Франции? Чуя внезапно для себя поделился: — Ага. Я, когда летом ездил в Марсель, на день смотался в Каланк, это такой национальный парк. Хотел искупаться подальше от порта, поплавать нормально. Приехал, смотрю на карту: пять километров, фигня. Ну и пошёл пешком. Иду, иду. Асфальт сменился грунтом. Грунт перешёл в тропинку. Пошёл где-то третий километр из обещанных пяти, люди исчезли от слова «совсем». Тропинка стала уже и пошла по лесу. Ну, думаю, ничего, немного осталось. Продолжаю, значит, идти. А солнце-то припекает. Хочется уже не столько плавать, сколько ухнуть в холодную воду. Но я всё иду: мужик я или где? Чтоб я да пять километров не прошёл?! Юмено улыбнулся, впервые за всё время. Чуя, отчего-то этому обрадовавшись, продолжил, активно жестикулируя: — По ощущениям, прошёл уже не пять километров, а все шесть, но моря всё ещё не видно. Что за чертовщина, думаю я, заблудился, что ли. Но даже если и заблудился — тропинка осталась одна, едва заметная, и сходить с неё — значит заблудиться окончательно. Поэтому я упорно иду дальше! Юмено уже хихикал, и Чуя довольно ухмыльнулся. — Короче, гулял я часа два, потом всё-таки вышел на какую-то дорогу и нашёл местных туристов, с машиной и навигатором. Они совершенно ошалели, когда я спросил, где тут море. Оказалось, всё это время я пёр по пешей тропе, которая шла параллельно берегу. Стоило повернуть, и через десять минут я вышел на пляж, — он выдержал драматическую паузу. — Пляж оказался нудистским. Тут они засмеялись вместе. Чуя вспомнил, как ругался, когда это понял, и закончил: — В общем, пришлось искать нормальный. Нашёл, конечно, и дальше всё нормально было. Но на обратном пути я таки напросился к каким-то туристам в машину. Ну их на фиг, такие походы! Отсмеявшись, Юмено с искренним любопытством спросил: — А купаться было весело? — Да как обычно, — пожал плечами Чуя и только потом сообразил: Кью же всю жизнь провёл взаперти. Упавшим голосом он продолжил: — Подожди, ты что, никогда не?.. Юмено грустно мотнул головой и признался: — Я всегда хотел. Ну, на море. Я читал, что плавать — это здорово. От собственной тупости захотелось побиться о ближайшее дерево головой. Юмено больше ничего не говорил, и Чуя попытался исправить положение: — Да научишься ещё, вся жизнь впереди. Лучше бы смолчал. Было совершенно очевидно: после последних событий босс Кью никуда не выпустит, чтобы, не дай ками, ничего опять не случилось. Юмено явно это понимал. Чуе стало жутко стыдно за всё сразу: идиотские фразы, рассказ этот совершенно не к месту. За то, что он полмира объездил, хоть и в командировках, а Юмено был заперт только за то, что ему не повезло родиться со своей способностью. Тишина стала даже более неуютной, чем раньше, и снова навалилось ощущение тревожной неправильности. В тщетных попытках придумать, как исправить положение, Чуя рассеянно заметил: «Что-то долго идём», — и буквально через пару минут они неожиданно оказались у сельской дороги, асфальтированной, но узкой настолько, что две машины разминулись бы там с трудом. Чуя удивился, но быстренько прикинул, в какой стороне Йокогама, и скомандовал: — Пошли туда. Либо мы выйдем на шоссе, либо поймаем какой-нибудь… трактор. Или легковушку. Хотя я бы предпочёл фуру, конечно, может, и повезёт. — Почему фуру? — удивился Юмено. — Дальнобойщики охотнее соглашаются подбросить. Им в долгой дороге очень хочется с кем-нибудь поговорить. Да и в положение они войдут охотнее, а то выглядим мы с тобой… И ни слова про мафию, понятно? Вышвырнуть водителя я всегда успею, но от перспективы не в восторге. Юмено вдумчиво кивнул. Чуя поморщился: приходилось надеяться, что водитель попадётся не слишком любопытный: драться после Помутнения — так себе удовольствие. Стоило вспомнить о боли, как та вгрызлась в Чую с новой силой. Стиснув зубы, он продолжил шагать вперёд, стараясь отвлечься. Ноги жутко гудели, шагать приходилось медленно и осторожно, но уж лучше так, чем сидеть на месте и ждать, пока кто-нибудь проедет мимо. Молчанием Чуя старался не тяготиться, убеждая себя: в походах и длинных прогулках лучше не тратить силы на то, чтобы трепаться попусту. Где-то через четверть часа он задался вопросом: зачем в предместьях Йокогамы заасфальтировали дорогу, по которой в разгар дня никто не ездит? И даже решил, что придётся и правда топать до самого шоссе — но тут сзади наконец-то раздался гул мотора. Предположительной попуткой оказался видавший времена получше серый грузовичок. Чуя оттащил Юмено на обочину и замахал руками, привлекая к себе внимание. Грузовик остановился чуть впереди. Водитель, тощий мужчина лет сорока, высунулся из кабины и воскликнул: — Мамочки, что у вас стряслось? — Да вот, пошли с братом погулять по лесу, заблудились, а я ещё и в овраг навернулся, — соврал Чуя. — Вы в город едете? Подбросьте нас хоть до шоссе, пожалуйста! Денег у меня нет — кошелёк потерял, но когда приедем, я отдам. Водитель только махнул рукой: — Да хрен с ними, с деньгами. Забирайтесь, довезу. Благодарно кивнув, Чуя подсадил Юмено и залез в кабину сам. Водитель тронулся с места и представился: — Меня Сугияма звать. — Чуя. — Руку он протягивать не стал, чтобы не отвлекать от дороги. — А его зовут Юмено. Спасибо вам, что согласились помочь. — Да ерунда, — отмахнулся Сугияма. — Сильно ушибся-то? — Больше испачкался. Так, кожу ободрал да синяков наставил. Жить буду. О, слушайте, а одолжите мобильный телефон? Буквально на минутку. Я свой вдребезги разбил. Вдруг за нас волнуются, ищут, а я и не знаю даже. Сугияма покачал головой: — Я бы рад, да только мой разрядился. Извини, парень. — Чёрт. — Звонок боссу опять откладывался на неопределённый срок; плохо. — Что ж, значит, в городе позвоню. До него не так далеко, вроде. — Да как сказать, прилично ещё, — не согласился Сугияма, — но вы ж на весь день небось собирались? Уж до вечера вас не хватятся. — Наверное, — рассеянно согласился Чуя. Синие занавески на стекле пассажирской дверцы гипнотически раскачивались перед глазами, усыпляя. Хотелось помолчать и расслабиться, а то и вовсе подремать немного, но Чуя знал, что нельзя: изголодавшийся по общению водитель не утерпит и начнёт задавать неудобные вопросы. Лучше уж пусть сам рассказывает. — А вы откуда едете, Сугияма-сан, если не секрет? — полюбопытствовал он. Собеседник охотно ухватился за возможность поболтать: — Какой там секрет, из Осаки в Токио тащусь. Везу продукты в ресторан. — Из Осаки? — удивился Чуя. — Что, в Токио своих нет? Да и маловато их выходит, у вас грузовичок-то не такой большой. — Да специальные какие-то, я не вникал, — открестился Сугияма. — Заплатили мне, и ладно. Чуя хмыкнул — надо же, они действительно подсели к дальнобойщику, — и спросил: — А как вы в такую глушь заехали? По трассе наверняка быстрее. — Так авария там какая-то, пробка жуткая. Вот я в обход и поехал, чтоб не стоять. — Без навигатора? — Чуя уважительно присвистнул. Сугияма приосанился: — А я местность хорошо знаю! Опыт не пропьёшь! Насчёт «не пропьёшь» у Чуи были серьёзные сомнения. Отвечал собеседник с лёгким запозданием, как старый компьютер. Правда, грузовик вёл нормально, даже излишне аккуратно для опытного дальнобойщика: поза ровная, обе ладони на руле. На дорогу можно было бы смотреть и повнимательнее, но ехали они ровно. Кинув быстрый взгляд на Юмено и убедившись, что тот в норме и, похоже, заснул, Чуя ещё раз обвёл глазами кабину в поисках новой темы для разговора и увидел выпуск «Асахи симбун», упавший ему под ноги. «Новости?.. Вот блин!» — О том, что произошло в городе, наверняка уже раструбили все СМИ. Если Сугияма успел прочесть газету, то точно поедет в объезд, а не через Йокогаму, да и «молодёжь» туда пускать не захочет — чисто по доброте душевной, но им-то от этого не легче. «Так, спокойно. Нужно аккуратно разведать обстановку», — решил Чуя и небрежно бросил: — О, газета. Сегодняшняя? Уже читали? — Да, всё как обычно, — водитель фыркнул. — Скандалы, сплошное враньё и всё такое. Бросьте вы её, скукота сплошная. «Сплошное враньё? Это он так относится к инциденту с массовым безумием? Потрясающая легкомысленность. Неудивительно, что мой внешний вид его тоже не напрягает. Как он вообще ещё не нарвался на грабителей, невнимательный такой», — подумал Чуя поражённо. Вообще-то, нехарактерная для дальнобойщика черта. Грузовик тоже нехарактерный: да, еда в рестораны не всегда доставляется специальными машинами с лейблом, но такими маленькими грузовиками её обычно тоже не возят. Мимо проносились сельские пейзажи, монотонно-одинаковые, как закольцованные. Спать хотелось жутко: взгляд не удавалось сфокусировать ни на дороге, ни на собственных ладонях: с них словно бы исчезали старые шрамы. Хотя, казалось бы, он провалялся в отключке почти полдня, какое спать? В попытке прогнать сонливость Чуя ущипнул себя за руку, но всё тело болело так, что вышло почти незаметно. Вспомнились юношеские опыты с лёгкими наркотиками — первый же бэд трип получился знатный: на внешние раздражители, от тычков до пощёчин, Чуя не реагировал, и Коё потом была страшна в гневе, как никогда. Самое подходящее воспоминание, чтобы как следует взбодриться. Чуя притянул дремлющего Юмено ближе, откинулся на спинку кресла, сделав вид, что сонно рассматривает узор на занавеске, и принялся размышлять. Кто их водитель? Дальнобойщик ли? Чуе не казалось, что он врёт, но что-то не сходилось. С другой стороны, кому могло прийти в голову подкараулить их на случайной, пустынной сельской дороге? На маньяка Сугияма был не похож, если вёз что-то противозаконное, то отказался бы подбирать попутчиков, а если ждал именно Чую и Кью, то откуда знал, что они выйдут именно сюда и именно в это время? Не говоря уже о том, что один человек против Чуи — это как-то маловато. Даже если этот Сугияма был эспером, с такого расстояния Смутная Печаль сработала бы мгновенно. Да и легенда его, откровенно хромающая, была слишком плохо продумана для такого рискованного дела, как ловля одного из пяти главарей портовой мафии. Ошибка на уровне ляпа сценариста в голливудском боевике. Бред какой-то. — А какой у вас номер телефона? — спросил он как бы невзначай. — Я вам всё-таки перекину денег на баланс, а то неудобно как-то. — Брось, не надо, — отмахнулся водитель, — да и не помню я его, а мобильник сел. — А номер машины? — продолжил Чуя всё так же невинно. Сугияма рассмеялся: — А его-то зачем помнить? Вышел да посмотрел, если надо. Дальнобойщик, который не помнит свой же телефон и свой номер машины?! А вот это уже было очень подозрительно! Каков шанс, что их водитель замыслил что-то дурное? Следует ли вырубить его прямо сейчас, от греха подальше? — Но вас наверняка очень часто требуют продиктовать его, — Чуя состроил наивное лицо. — Когда звонит работодатель, например. В какой компании вы работаете, кстати? В ZIM? — Да в какой компании, — водитель отмахнулся. — Я — вольная птица! «Свободный дальнобойщик везёт продукты в токийский ресторан. Ага, конечно, — подумал Чуя почти ехидно, продолжая медитировать на красную, как кровь, подсвеченную с изнанки солнцем занавеску. — Звездец какой-то. А ведь всего-то и нужно было, из точки А добраться в точку Б. Только мне могло так не повезти!» В лучшем случае их водитель был по ту сторону закона, при попытке представить худший Чуе отказывала фантазия. Из машины следовало выметаться, Сугияма допустил слишком много промахов и мог в любой момент понять, что Чуя догадался. Вот только на шоссе они до сих пор не выехали, что было очень странно — не настолько далеко от Йокогамы находилась временная база гильдийцев. Тем не менее, пейзажи за окном словно на повтор поставили. Чуя притянул к себе газету — надо же, «Майнити симбун», а не «Асахи», хотя он был уверен, что прочёл верно, — и небрежно поинтересовался: — А долго ещё до шоссе? А то всё едем и едем в чистом поле, уж наверное проехали аварию. — Да не, не очень, — легкомысленно отмахнулся Сугияма. Не обозначил примерное время, хотя говорил, что хорошо знает местность. Чуя рефлекторно сжал в руках газету. Что-то тут было очень, очень не так. Невнятное, тревожное ощущение неправильности, не отпускавшее его едва ли не с момента пробуждения, нашло причину и превратилось в пронзительное осознание. Чуя почувствовал обжигающую, температуры закипания азота, ярость. — Эй, ты в норме? — поинтересовался тот, кто представился им Сугиямой. Не удостоив его даже взглядом, Чуя холодным голосом потребовал: — Останови машину. — Что?.. — изумился водитель. — Заче… — Останови. Машину, — повторил Чуя с леденящей злостью, продолжая смотреть прямо на треклятую занавеску. Красную. Когда он только забрался в кабину, она была ярко-синего цвета. — Молодой человек, что вы себе позволя… — Юмено Кюсаку, я понятия не имею, какого чёрта ты тут устроил, но если ты немедленно не прекратишь этот балаган, то поверь мне, последствия тебе очень не понравятся. Убери иллюзию. Сейчас же! Секунд пять ничего не происходило. А потом, прямо на ходу грузовика, ненастоящая реальность рассыпалась на миллион осколков, закружила в вихре, застлала глаза песком; Чуя попытался дёрнуться, увернуться, но без толку: он не имел над происходящим никакой власти, и несуществующий ураган кружил им, как хотел, распылял на мелкие частицы, вопил и стенал, заливаясь в уши — пока наконец не выплюнул в новый иллюзорный мир. Не удержавшись, Чуя упал коленями на бетон. В полном объёме вернулись боль, голод, жажда. В поле зрения попало море. Йокогама. Кью воссоздал берег порта, нечёткий и «битый», потому что не мог увидеть его в реальности, как хижину, а восстанавливал по памяти. Сцепив зубы, Чуя поднялся на ноги и заметил очень-очень спокойно: — Я не это имел в виду. — Как ты догадался? — Голос прозвучал со всех сторон. Людей, даже самого Кью, в поле зрения не было — игры кончились. Чуя ухмыльнулся, зло и опасно: — Мелкие проколы. Неестественная сонливость, одинаковые пейзажи, меняющие цвет предметы, вроде сине-красных занавесок, невообразимое число ляпов в истории этого Сугиямы. Общее ощущение как от наркотического прихода. Ах да, ещё ты каким-то образом знал, когда я говорю правду. Палишься, детка, палишься. Дай угадаю: мы всё ещё на той поляне? Хорошо сработано, не знал, что ты так умеешь. Пока ты изображал то, что видел, у меня не возникало подозрений. Но чем сложнее были вещи, которые тебе пришлось создавать, тем больше становилось несоответствий. Иллюзия молчала. Чуе следовало бы быть осторожнее: он раньше даже не знал, что Кью так умеет, и не факт, что об этом знал Дазай, который унёс с собой эту куклу и почему-то до сих пор её не обнулил… Но после всех разговоров и принятых решений, после проявленного доверия, после того, как всё это опять оказалось ложью, рассуждать с позиций безопасности Чуя просто не мог. — Я задам только один вопрос. Юмено, на хрена?! — А как ты думаешь? — раздалось сзади, зло и как-то истерически. Чуя развернулся к аватаре Кью, стоявшей метрах в пяти от него, и спокойно сказал: — Если дело было в том, что изначально ты меня боялся, то можно было рассказать и прекратить этот фарс, а не придумывать муть с грузовиком. Мы же вроде нормально обсудили ситуацию и пришли к выводу, что я тебе не вру и вредить не собираюсь? Или всё это, — последние слова он выплюнул, — тоже была всего лишь иллюзия? — Я тебе не врал, — сказал Кью ровно и упёрто. — Погрузил в Догру Магру — но не врал. — Тогда зачем? — Не чтобы навредить, — он мотнул головой. — Сначала — на всякий случай, но потом — чтобы задержать. — На кой ляд?! Тебе что, понравилось на этой богом забытой поляне? Кью вздрогнул и воскликнул отчаянно: — Потому что я не хочу умирать! Это было настолько внезапно, что Чуя даже забыл, что хотел сказать. — Что, прости?! На лице Кью отразилось изумление. Он нахмурился и недоверчиво спросил: — Ты не знаешь? — Не знаю чего? Ситуация начинала порядком раздражать. Кью посмотрел на него как-то странно и сказал: — Там, в подвале… эти люди… обсуждали свои планы. Они хотят уронить на город свой гигантский дирижабль. Они считают, что после этого от Йокогамы ничего не останется. Чуя уставился на него в абсолютном шоке. Здравый смысл робко пытался протестовать, спрашивал, какого чёрта, возмущался, что это форменное безумие. Практичная часть сознания хладнокровно обрабатывала информацию. Чуя видел этот дирижабль, представлял его размеры: если это упадёт на город, то разрушения от Догры Магры забудутся, как маленькая царапина на фоне вывернутой наизнанку грудной клетки. — Мне срочно нужно туда, — услышал он свой голос. — Я не потащу тебя с собой, я не сумасшедший; просто выпусти меня из иллюзии, и я уйду. Кью медленно-медленно покачал головой. — Нет. — Почему?! Я же сказал тебе: я оставлю тебя в безопасном месте! — И убьёшься об эту штуку?! — крикнул Кью в ответ. Чуя почувствовал себя так, словно врезался в бетонную стену. — Убьюсь?! Я должен её остановить! Кью ухмыльнулся, незнакомо и зло, вскинул вверх руку и протянул: — А сможешь? Возмутиться Чуя не успел. Солнце вдруг заслонило огромной тенью. Белый дирижабль падал прямо на них, загораясь в процессе. Умом Чуя понимал, что это всё ещё иллюзия, но тело пыталось реагировать; мозг лихорадочно просчитывал варианты и не находил ни одного: Смутная Печаль была крайне ослаблена после Помутнения, нечего было и думать его использовать во второй раз. «А сможешь?» — гремело со всех сторон многократным эхом; боль мешала сосредоточиться, а огромный дирижабль падал всё ближе и ближе, заслоняя небо; реальность занялась огнём, и он понимал, что он не может, не может, он ничего не может, кроме как сгореть во взрыве дотла… Он пришёл в себя всё на том же бетоне — дрожащий, судорожно хватающий воздух, закрывающий руками голову. Кью стоял рядом, убийственно-спокойный; дождался, пока Чуя хотя бы сядет, и тихо повторил: — А сможешь? В горле пересохло. — Нет. Кью невесело улыбнулся и сел рядом. В руках его соткался из воздуха какой-то листок, но Чуе было не до того. — Я должен, — сказал он почти беспомощно. — Мы можем что-нибудь придумать вместе. Узнать, как его остановить, перехватить контроль над падением… — Это даже звучало как полный бред. — Да просто уничтожить эту штуку! Демон сестрицы Коё, лимонные бомбы Мотоджиро. — Он понимал, что всего этого не хватало, катастрофически не хватало, но… — Я должен там быть, больше некому! Кью протянул ему маленький листок с оборванными краями. На нём неаккуратным, знакомым до рези в глазах почерком Дазая было написано: «для Кью». Молниеносно выхватив бумажку, Чуя перевернул её и прочёл: «Привет, спящая красавица. Есть дело: задержи Чую тут до заката. Не знаю, сказали ли тебе, но Гильдия собирается подорвать город — ты же не хочешь при этом присутствовать, верно? Если Чуя узнает, он обязательно тебя туда потащит, так что записку ему не показывай. Я сам разберусь с проблемой, но мне нужно, чтобы вы не мешались под ногами. И опасайся гнева Чуи: твоя способность убила много его людей. Когда мы тебя спасали, он выглядел очень-очень злым! Вдруг он решит тебя убить, чтобы ты больше никому не навредил?» — Вот же… — Цензурных слов у Чуи не было. — Вот же с-скоти-ина! Решу убить?! Разве что его! Юмено подтянул под себя ноги, совсем как тогда, на поляне, и сказал с обречённым, глухим отчаянием: — А почему бы и нет? Никому не нравится моя способность, от неё одни беды! Я ненавижу её, ненавижу, ненавижу! Если я умру, будет только лучше! Я просто хотел жить нормально, разве это так много?! Почему я? Почему я?! Его трясло. Не было времени ни сомневаться, ни задумываться о том, как ответить правильно, и Чуя просто сделал ту немыслимую глупость, что первой пришла в голову — перехватил его за плечи, встряхнул и громко рявкнул: — А ну отставить!!! Это подействовало: Юмено прекратил всхлипывать и уставился вперёд большими, изумлёнными глазами. Чуя тряханул его ещё раз и ответил: — Да. Да, это много, это сложно, это больно. Так устроен мир эсперов: если ты рождаешься со способностью, то ты обречён выживать. Но это, чёрт возьми, не значит, что надо пойти и убиться! — Ты собираешься, — возразил Юмено тихо. Чуя застонал: — Нет, не собираюсь! Я собираюсь позвонить боссу, узнать, что происходит, и сделать так, чтобы выжили все: и я, и босс, и Коё-нее-сан, и все наши люди, и ты! Потому что чёрта с два я позволю чьим угодно способностям разрушить мою жизнь! Чёрт, да я, да моя же способность в истинной форме меня убивает, если её не отменить; и что мне теперь, впасть в депрессию? Не дождётесь! Хочешь жить — так живи! Научись контролировать свою силу, влейся в коллектив, заведи друзей, сходи на море, как ты хотел! Пока ты сам не попытаешься изменить свою жизнь, ничего не произойдёт! А если случится что-то плохое, даже очень плохое — значит надо это пережить и двигаться вперёд, других вариантов просто не бывает! Ты ж, блин, чувствуешь, что я не вру, так почему бы тебе не поверить хотя бы раз?! Юмено смотрел шокировано, вцепившись в его запястья. Чуя осторожно опустил руки с его плеч и продолжил уже спокойнее: — И никто, включая тебя самого, не имеет никакого права говорить, что лучше бы ты умер. Ясно тебе?! Придумал тоже, придурок мелкий! — Я не мелкий, — едва слышно возразил Юмено. Чуя ухмыльнулся: — Значит, с остальным согласен? Юмено изумлённо хлопал ртом, не зная, что сказать. Сев рядом, Чуя потрепал его по голове и припечатал: — Вот и не неси фигню. И вообще, давай договоримся. Ты сейчас снимешь эту свою иллюзию, а я обещаю тебе, что убиваться — не пойду, слово мафиози. Мы позвоним боссу и предупредим его о планах Гильдии, если он ещё сам не в курсе. Зная Дазая, про «сам справлюсь» он не наврал, хотя я в душе не представляю, что он собирается делать с этой штукой — она что, способность, что ли? А потом, когда мы вернёмся в город, ты попробуешь поговорить с боссом. Скажешь, что хочешь тренироваться, чтобы больше не попадать в такие ситуации. И пообещаешь, что изо всех сил постараешься не устраивать ничего… ну, знаешь, такого. Не использовать способность без разрешения, я имею в виду. Я готов тебе помогать, если вдруг что. В конце концов, в моём случае тоже когда-то было «ничего такого». Только оно означало «не падать на людей с потолка». Что ты на меня так смотришь? Я тоже был неуравновешенным активным подростком, ещё похуже тебя! Ненастоящая реальность расплылась бесформенным пятном: Юмено, похоже, не следил за тем, чтобы её контролировать. Чуя протянул ему руку и спросил: — Ну что, идёт? Поколебавшись, Юмено неуверенно пожал его ладонь. Чуя ободряюще ему улыбнулся, и услышал в ответ: — Закрой глаза. В этот раз разрушение иллюзии оказалось почти безболезненным. — Ох… — пробормотал Чуя, приподнимаясь на локтях. Насчёт пейзажа и ощущений Юмено не наврал: светило яркое солнце, стояла приятная тёплая погода, и всё просто ужасающе болело. Ощущения были такими реальными, что Чуе и в голову не пришло бы сравнивать их с бледной иллюзорной пародией. Хотя некоторые, особенно боль, он определённо предпочёл бы убрать. Под носом оказалась бутылка воды — та самая, из которой Чуя пил в иллюзии. Приятно удивившись, тот перехватил её у Юмено, выпил залпом, закашлялся и спросил: — Что, все продукты реальны? — Угу! — отозвался тот, протягивая ему ещё воды и печенье. Чуя благодарно кивнул и с удовольствием им захрустел. Реальный Юмено всё ещё выглядел заплаканным, но вроде улыбался. А вот выуженный из кармана реальный телефон таки оказался сломан. — Мда, — вздохнул Чуя, пытаясь выцапарать оттуда сим-карту. — Дежавю. Это что, нам надо снова выбираться из этого чёртового леса? Я начинаю думать, что у лесов ко мне какие-то древние счёты! Юмено захихикал. Чуя отдал ему банан и спросил: — А как ты это всё-таки сделал? Мне не говорили, что ты так умеешь. — Я могу так делать, только если человек спит, — объяснил тот. — Это не иллюзия, а изменение сна. Практиковаться было не на ком, вот босс и не знает. Чуя задумчиво кивнул. — М-м-м, ясно. Классная штука, ты крут. Он посмотрел в сторону тропинки, вздохнул и подытожил: — Ну, что поделать: поехали по второму кругу. Они расправились с припасами (в основном ел Чуя, потому что Юмено ничего не мешало заняться этим раньше), привели себя в порядок и снова пошли вниз. Чуя вспомнил поездку в джунгли Рио и по дороге с чувством доказывал Юмено, что с лесами ему не везёт не только дома, но и вообще по жизни, вне зависимости от страны. Увлёкшись, они даже не заметили, как вышли к дороге — а там уже ждали несколько машин. — Чуя! — воскликнула Коё, которая вместе с одним из подчинённых разглядывала карту местности. Весело оскалившись, Чуя победно вскинул руку. Коё тут же сорвалась с места и налетела на него, крепко обняв почему-то и Юмено тоже. — Я так волновалась! Когда босс приказал начать поиски, я думала, что случилось что-то ужасное. Всё в порядке? — Да, только пару шишек набил, — отшутился Чуя. — Но по большей части не себе, так что можешь за меня не волноваться. Вы же знакомы, да? Он боялся, что Юмено испугается снова, но тот лишь восхищённо прошептал: — Какая вы красивая… Коё улыбнулась: — Да, мы знакомы. Спасибо, молодой человек, вы очень галантны. Пойдёмте скорее к машинам, я привезла с собой горячую еду и личного врача. — Сестрица Коё, ты святая, — Чуя восхищённо покачал головой. — Но прежде чем твой эскулап начнёт вменять мне небрежное обращение с самим собой и требовать неукоснительного соблюдения режима, одолжи телефон, пожалуйста? Мне срочно надо позвонить боссу. Коё кивнула и без лишних вопросов набрала номер. Перехватив у неё мобильный, Чуя отошёл подальше, чтобы его никто не услышал. Мори-доно взял трубку не сразу же, но скоро, будто только и ждал звонка: — Слушаю, Коё-кун. Как успехи? — Это Чуя, босс, — сказал он быстро. — Мы все в порядке, но есть проблема: Кью слышал, что Гильдия собирается уронить на город свой дирижабль. — Да, я в курсе, — невозмутимо согласился босс. Чуя захлопнул рот и решил, что он даже не удивлён: — И про то, что Дазай собирается каким-то чудесным образом разрулить ситуацию лично, вы тоже знаете? — Разумеется. — Ему представилось, как Мори-доно хитро улыбается. — Я даже знаю, как. По мне это излишне вычурно, но зачем судить, когда за тебя работают другие люди? Нет, всё-таки удивлён, понял Чуя, прокашлялся и спросил: — Как нам следует действовать, босс? — Никак, — просто ответил тот. — Вы всё равно уже не успеете. Не волнуйся об этом, Чуя-кун, всё под контролем. «Ещё бы у вас всё не было под контролем. Небось вертолёт с лимонными бомбами уже на стратегической позиции. А Коё-нее-сан вы отправили заниматься такой простой работой просто потому, что она волновалась, а вовсе не чтобы услать всех подчинённых подальше от города просто на всякий случай», — подумал Чуя, и, не удержавшись, пробормотал вслух: — Кто бы сомневался. Трубка хмыкнула — кажется, одобрительно: — Это всё, Чуя-кун? В таком случае, отличная работа. Чуя кивнул сам себе, закусил губу и ещё раз взвесил свои аргументы, собираясь с мыслями. То, что он собирался сделать, отдавало идиотизмом напополам с безумием. Здравый смысл всё ещё голосом Дазая буднично сообщил: «Ты сбрендил, это очень плохая идея. Кто тебе этот Кью? Неуравновешенный, опасный ребёнок. Зачем рисковать? Это очень нелогично, я в тебе разочарован». Чуя, ухмыльнувшись, мысленно послал Дазая с его паранойей к чёртовой матери и чётко выверенным голосом осведомился: — Босс, у вас найдётся пара лишних минут? Это касается Кью. — Слушаю тебя, — разрешил Мори-доно. Чуя продолжил, тщательно следя за интонациями: — Я озвучиваю очевидное, но его пытали. Физически он в норме, но психологически ему очень плохо. У него была паническая атака — просто от того, что я попытался к нему подойти. Я разрулил ситуацию и объяснил, что меня можно не бояться, так что сейчас он ведёт себя спокойно и послушно, но такие травмы быстро не проходят. Если сейчас снова его запереть, он почувствует себя в ловушке, как в этом треклятом подвале, и станет только хуже. Может, мы воспользуемся ситуацией, чтобы начать интегрировать его в жизнь организации? Он явно хочет научиться защищаться и обрести дополнительную поддержку, чтобы больше такой ситуации не произошло. Знаю, у Кью очень опасная способность, и это рискованно, но держать его в клетке всю жизнь — это просто-напросто разбазаривание ресурса. Я готов сам заняться его обучением, он дружелюбно ко мне отнёсся. И в любом случае надо отвлечь его от травмирующих воспоминаний хорошими. Дать понять, что мы не собираемся обращаться с ним так же, понимаете? Возможно, сменить обстановку. На что-нибудь в меру безлюдное, спокойное и интересное мальчишке его возраста. Я знаю один съёмный коттедж рядом с диким пляжем, у него нелюбопытный хозяин, и от города это недалеко. Можно было бы вывезти Кью туда хоть на пару дней. Тихая красивая бухта и активный отдых, чтобы думать не было времени — это как раз то, что ему сейчас нужно. Речь была почти не продумана, спонтанна и полна логических дыр. Чуя знал: если босс захочет, то от всех его доводов камня на камне не останется. Он прервался, осознавая, что дальше понесёт совсем уж полную чепуху и лишь испортит впечатление. Мори-доно всё молчал, и только когда Чуя уже поверил, что ничего не получится, вдруг ответил: — Что ж, твои аргументы достаточно убедительны. Я согласен при нескольких условиях. Во-первых, раз ты сумел наладить с ним контакт, займёшься этим сам. После того, как мы обсудим связанные с окончанием конфликта вопросы и восстановим статус-кво, тебе понадобится небольшой отдых. Во-вторых, Кью должен будет неукоснительно тебя слушаться и использовать свою способность только в случае опасности для его жизни. Исключений я не потерплю. В-третьих, на всякий случай с вами поедет Коё-кун. Ей тоже не повредит развеяться, и она тоже любит детей. — Есть, босс. Спасибо, — отозвался Чуя, потрясённо размышляя, откуда взялось второе «тоже». — Жду вас всех вечером для доклада, Чуя-кун, — и в трубке раздались гудки. В недоумении уставившись на потухший экран, Чуя медленно развернулся, осознавая, что у него получилось, поднял глаза — и увидел Юмено. Тот стоял всего лишь в паре метров и смотрел так удивлённо, словно… Словно подслушал разговор. — Э-эм, — Жизнь не готовила Чую к таким неловким ситуациям. — Я… Юмено подался чуть вперёд и с робкой, неуверенной надеждой спросил: — Ты… мы… ты возьмёшь меня с собой?.. — Купаться, — закончил Чуя за него. — Ты ж хотел. Но учти: слушаться меня и Коё-нее-сан придётся неукоснительно, и о способности даже не вспоминать, если только не попадёшь в беду — а со мной не попадёшь, уверяю тебя. Согласен? Будешь вести себя примерно? — Буду! — тут же воскликнул Юмено, подпрыгнул на месте и внезапно бросился к Чуе, чтобы порывисто его обнять. — Буду-буду-буду! Честное слово! — Хватит, не кричи, верю! — Спасибо-спасибо-спасибо! — Чуя, что здесь происходит? — недоумённо поинтересовалась Коё, подходя ближе. Чуя ухмыльнулся и похвастался: — Босс после разбора полётов и выработки новых планов отпустил нас на море на пару дней. Именно нас, втроём. Поедешь? Коё шутливо погрозила ему пальцем: — Только если ты сейчас же сдашься врачу и позволишь ему тебя осмотреть. — А без этого нельзя? — Чуя застонал. — Честное слово, со мной всё в порядке! Даже уже почти ничего не болит! — То-то ты при ходьбе прихрамываешь, — неодобрительно покачала головой Коё. — Не веди себя как ребёнок, Чуя-кун. А молодого человека я забираю обедать: вы оба, должно быть, жутко голодные! Посмеиваясь, Чуя смотрел, как они вдвоём идут к машинам, и Коё что-то мягко рассказывает счастливому Юмено. Босс, как всегда, строил хитрые далеко идущие планы: если Коё переключится со своей ненаглядной Кёки на нуждающегося в ней куда больше Кью, то принесёт мафии двойную пользу. Чуя запрокинул голову, глядя на клонившееся к закату солнце. У него всё ещё очень болела спина, а впереди ждали нудный врачебный осмотр и не меньше недели бешенной работы, чтобы уладить возникший за время трёхстороннего конфликта хаос. И всё же — планы босса всегда срабатывали, а значит, можно было больше ни о чём не волноваться. — Чуя-кун, доктор! — Да иду я, иду!