Не рой другому яму

Лавка магических зелий и эссенций. - Мне нужно… э-э… ну-у… - Что же Вам нужно, молодой человек? Маг Лайниус прожил на этой земле достаточно много времени, чтобы не тратить его попусту, но среди молодежи часто попадались клиенты, сами не знающие, чего хотят, или стесняющиеся высказать свои желания вслух. Это страшно раздражало старого мага, тем более, когда заказчик скрывал свое лицо под капюшоном темного плаща. - Мне нужно средство, э-э… чтобы соблазнить… э-э… вызвать интерес… - Иными словами, вам нужен любовный напиток. Для мужчины или женщины? - А что, есть разница? - Конечно. То, что действует на мужчину, - не подействует на женщину, а то, что действует на человека, – не подействует на оборотня или эльфа. - Ой, - клиент замялся, нервно теребя свой плащ, - а если это полукровка? - Мать была человеком? - Нет, отец. Мать – оборотень. - Тогда все несколько сложнее, дети наследуют матерям, - маг порылся в шкафу, гремя склянками, и протянул покупателю бирюзовый маленький флакон. - Пять капель в вино или семь капель в воду. Начнет действовать через полчаса. Мужчина захочет овладеть первым, кого увидит после начала действия эликсира. Действие эликсира пройдет через полтора-два часа. С вас семь золотых. Быстро рассчитавшись, покупатель схватил флакон и выскользнул из лавки. - Ах, молодость-молодость. Маг повернулся к шкафчику с зельями и с любовью посмотрел на полочки со всевозможными флаконами. - Спешат, бегут, а толку никакого. Вот я вдумчиво все делаю. Сказано: мужчина, полукровка, оборотень, значит, даю флакон зеленого стекла со второй полки. Или с третьей? Нет, на третьей – бирюзовые, это для людей. Значит со второй. И никакой спешки. Закрыв дверь шкафчика, маг, шаркая, отправился в свое удобное кресло, решив еще немного подремать. Королевский дворец. До свадьбы младшего принца Галиса с герцогом Рангромом оставался всего один день. Галис Ши-Берн был пятым, последним сыном короля Тарга II, получившего в народе прозвище Сильный, так что принцем он был только по титулу, никакого существенного наследства ему не полагалось. С самого детства Галис знал, что его удел стать младшим супругом какого-нибудь титулованного вельможи, но то, что им может стать оборотень, пусть даже и нечистокровный, принцу и в страшном сне не могло присниться. Весь двор знал, что Галис панически боится волков, спасибо кормилице и ее страшным сказкам на ночь, поэтому решение отца поистине стало для принца ударом. Люпе Рангром, герцог северных земель, был полукровкой-оборотнем. Герцогство его, весьма обширное, граничило с землями оборотней, так что их род издавна имел кровные связи с северными соседями. Поскольку наследник у герцога уже был, а жена безвременно почила родами пять лет назад, Рангром мог позволить себе взять в супруги кого угодно, вот король и поспешил пристроить младшее дитятко. Письмо короля с предложением породниться герцог встретил весьма благосклонно, чего нельзя было сказать о принце. Сначала шестнадцатилетний Галис долго не мог поверить, что сообщение отца о браке с герцогом – не шутка, потом он просил, а вернее, умолял отца отказаться от этой затеи, даже слезу пустил, но все было напрасно. Король был непреклонен, а строптивому сыну было обещано, что если он попытается сбежать, то до самого бракосочетания его запрут в подвалах под дворцом вместе с преступниками и крысами. И хотя никаких преступников в подвалах дворца давным-давно не было, темноты Галис боялся не меньше волков, так что пришлось отступить. Отступить, но не сдаться. Юный принц решил добиться отмены брака любым способом, и оставшийся месяц до свадьбы он упорно вынашивал коварные планы. Галис разработал десяток вариантов по отмене свадьбы, но все они были отвергнуты по разным причинам. Оставался один, последний план. Если жених скомпрометирует себя перед всем двором и будет уличен в недостойном дворянина поведении, о свадьбе не может быть и речи. Король всегда чрезвычайно болезненно реагировал при покушениях на его честь и достоинство, так что человек с запятнанной репутацией в мужья принцу никак не годился. Оставалось только придумать, как провернуть задуманное, а время поджимало. Тут помог случай. На одном из званых вечеров, за несколько дней до приезда жениха, двое молодых кавалеров подрались из-за дамы, причем скандал разгорелся публичный и немаленький. Разозленный испорченным вечером король выслал обоих кавалеров из столицы на западную границу, где как раз назревал очередной конфликт с соседями, а само «яблоко раздора» выдал замуж за третьего кавалера, как оказалось, самого умного. Именно этот случай и помог Галису придумать окончательный план. Он опоит герцога возбуждающим средством на балу, накануне свадьбы, а когда тот себя чем-нибудь скомпрометирует на глазах у всех присутствующих, попросит отца отменить свадьбу. Решение казалось верным, оставалась самая малость – найти нужное средство. Для этого надо было выйти из дворца, но сделать это незаметно было довольно сложно, так как суровый родитель приказал сына из дворца не выпускать. Можно было, конечно, довериться кому-нибудь из друзей, но это было опасно. Стоит обронить одно неверное слово в неподходящем месте, и весь план рухнет, а сам принц окажется в обещанных подвалах. Судьба оказалась милостива к юному принцу. Жених с эскортом прибыл рано утром, когда принц в очередной раз обходил дворцовый парк в поисках несуществующей лазейки. Во дворе у главных ворот сразу начались шум и суета, так что принцу удалось незаметно проскользнуть между лошадьми и повозками с вещами прибывших. Там он, правда, чуть не столкнулся со своим женихом, но все обошлось, зато юный принц смог рассмотреть вблизи своего суженого. Высокий, красивый, темноволосый мужчина привлекал к себе внимание всех собравшихся во дворе слуг и дворян. Люпе Рангрому на вид было лет тридцать-тридцать пять. Темные прямые волосы, с легкой серебристой проседью на висках, были коротко подстрижены. Смуглое, немного обветренное лицо герцога было чистым – без бороды, так любимой северянами. Волевой подбородок, прямой нос, умеренно тонкие губы – все это выдавало в нем человека властного, не склонного к шуткам, но больше всего Галиса впечатлили его глаза. Желтые глаза дикого зверя, казалось заглянувшие ему прямо в душу, когда их взгляды на миг встретились. Галис замер, словно испуганный зайчонок, душа от страха ушла в пятки, но хищник, не обратив на него внимания, проследовал мимо, унося с собой ауру опасности. Проскользнув мимо стражи, Галис бегом бросился в сторону торговой улицы, а достигнув ее, забежал в первую попавшуюся лавку, приобретя там столь необходимый ему эликсир. Удача и дальше сопутствовала принцу. Он смог вернуться во дворец незамеченным. С одной стороны, конечно, ему крупно повезло, если бы не некоторое разгильдяйство стражи, весь его план рухнул бы, а с другой – надо будет указать отцу на этот недочет, как-нибудь, вроде бы случайно, а то мало ли что. Теперь дело за малым - достать хорошее вино и влить в него эликсир. С вином проблем не возникло, он все-таки принц, а вот эликсир… принц не помнил, сколько надо было вливать капель, пять или семь, а потому влил десять, подумал и добавил еще пять, после чего выкинул совершенно пустой флакон. Маг сказал, что на человека эликсир не действует, значит, он смело может пить вино вместе с герцогом, чтобы избежать подозрений. Принц глубоко вздохнул, собираясь с силами, прежде чем покинуть свои комнаты. Вечером принц Галис был приглашен в королевский банкетный зал, на званый ужин, где его официально представили будущему супругу. Жених и его свита сидели по левую руку короля, а принц и свита короля - по правую. Поскольку новоявленный жених сидел прямо напротив, Галис весь ужин не смел глаз от тарелки оторвать, боясь встретиться с желтым волчьим взглядом, да и аппетит у принца резко куда-то пропал. Так, промучившись час и повозив ни в чем не повинные продукты по тарелке, превращая их в неаппетитную кашу, принц был отпущен отцом переодеваться перед балом. Позволяя слугам одеть и причесать себя, принц нервничал все больше и больше. Все-таки не каждый день Его Высочество изволило заниматься интригами. А ну как не получится? Мысленно дав себе пинка и скрестив пальцы на удачу, Галис взял предназначенное для герцога вино и отправился навстречу своей судьбе. Итак, игра началась. - Герцог, я хотел бы поговорить с Вами. Перед герцогом Рангромом стоял бледный и слишком уж испуганный принц, упорно не смотрящий на собеседника. Конечно, Люпе понимал, что замужество для Его Высочества не самый желанный шаг, но чтобы так пугаться? Не зверь же он, в конце концов. - Извольте, Ваше Высочество. Тут есть ниши с вполне удобными креслами. Уведя принца от шума и суеты бального зала, герцог усадил его в кресло в одной из ниш, задрапированных тканью, и сел рядом. Тут же появился слуга, поставивший на столик между ними бутылку вина и два бокала. Не успел герцог удивиться, как принц ухватился за бутылку, словно утопающий за соломинку. - Давайте выпьем, герцог. Глядя, как принц разливает вино по бокалам дрожащими руками, герцог решил, что стоит начать разговор с будущим супругом в более доверительном русле. - Наедине можете звать меня Люпе, Ваше Высочество, я же буду звать Вас Галис, если Вы не возражаете. Принц глянул на герцога испуганными глазами и залпом выпил свое вино, поперхнувшись. - Ко-конечно, Лю-люпе, - выдавил он из себя, откашлявшись. - Вино очень бодрит, не находите? - Пожалуй. Герцог отпил немного вина, думая, как продолжить разговор, и решил, что откровенность – лучшее средство завоевать доверие. - Почему Вы меня боитесь, Галис? Разве я давал когда-либо повод подозревать себя в несправедливости или жестокости? - А-а? – принц налил себе второй бокал и посмотрел на герцога недоуменно. В голове начало слегка шуметь, так что Галис не совсем понял, о чем его спрашивают. - Я спрашивал, почему Вы меня боитесь? - Боюсь? Я волков боюсь, - принц передернул плечами, словно ему было холодно, - а еще темноты, - и снова выпил вино одним махом. - Нет, так дело не пойдет, - Люпе забрал бутылку вина и отставил ее как можно дальше от принца. - Не думаю, что король обрадуется, увидев опьяневшего сына. Принц проводил бутылку каким-то обреченным взглядом и тут же встрепенулся. - А Вы почему не пьете? - Я пью, - герцог демонстративно сделал глоток из своего бокала, - но я предпочитаю растягивать удовольствие, а не получать все сразу. Так намного приятнее, в чем, смею надеяться, мне удастся вскоре Вас убедить. Шум в ушах принца становился сильнее, а может, это музыка в зале стала играть громче? Как бы то ни было, Галис тряхнул головой, отгоняя навязчивое гудение, и попытался сосредоточиться на беседе. Герцог слишком мало выпил, а значит нужно продолжать разговор. О чем это герцог говорил? А, об удовольствиях. - А я люблю соколиную охоту и верховую езду. - Понятно. А что там с волками? - Боюсь я их, - принца снова передернуло. На миг их глаза встретились, и Люпе увидел во взгляде юного принца страх. - Они убивают и съедают. - Соколы тоже убивают, чтобы есть, так в чем разница? - В том, что волки подкрадываются в темноте, набрасываются целой стаей, рвут живую жертву на куски и сразу едят, - принц тихо всхлипнул, глядя на свои чуть дрожащие руки, сложенные на коленях. - Я не хочу, чтобы меня съели. - Мой принц, кто вбил Вам в голову все эти страхи? Волки – одни из самых благородных лесных хищников. Они охотятся не только ночью, но и днем. Убивают больных и слабых животных, а человека вообще стараются обходить десятой дорогой, если, конечно, зверь не ранен или болен. Еще волки очень преданные. Они выбирают себе пару на всю жизнь, а ночной вой, который так пугает людей, это их песня для возлюбленных. Герцог не знал, что еще можно рассказать испуганному молодому человеку, но и этого, кажется, было достаточно. Принц поднял на него свои красивые карие глаза, блестевшие от непролитых слез. Длинные пушистые ресницы на миг опустились, чтобы вскоре вновь позволить любоваться глубоким бархатно-коричневым оттенком глаз юного принца. - Правда? – тихо выдохнул Галис, чуть шевельнув губами. - Чистая правда, олененок. Глаза принца удивленно расширились. - Я не олененок. - Да? А, по-моему, очень похож. Так почему Вы боитесь меня? - Вы – волк. - Что? – Такого ответа герцог точно не ожидал, поэтому громко и весело рассмеялся. - Это же надо было такое придумать. В моей родословной встречаются оборотни, а не волки. К Вашему сведенью, дорогой Галис, оборотни существа разумные и вполне в состоянии контролировать своего зверя, к тому же полукровки не могут менять тело на звериное, ни просто так, ни в полнолунье. Это все глупые сказки. - Это правда? – принц тревожно сглотнул, - тогда я, наверное, зря… если все действительно так… А где вино? Он завертел головой и, обнаружив искомое, потянулся за бутылкой, но добрая порция старого вина, выпитая им раньше, да еще и на голодный желудок, дала о себе знать, так что вместо того, чтобы схватить бутылку, принц ее опрокинул. Падая, вино разлилось, оставив красный след на рукаве белоснежной шелковой рубахи герцога Рангрома. - Извините. Я сейчас. Принц, пошатываясь, поднялся, пытаясь рукой вытереть след от вина, при этом он так сильно наклонился вперед, что его буквально кинуло в объятья мужчины напротив. - О-о, мой принц, кажется, мне следует испросить разрешение у короля, покинуть бал и проводить Вас к покоям. - Да, конечно, - облизав пересохшие губы, принц позволил усадить себя обратно в кресло. Дожидаясь возвращения герцога, Галис попытался вспомнить что-то важное, но вокруг все плыло и кружилось, в том числе и мысли. Он только вспомнил, что надо увести отсюда герцога, пока что-то не случилось, потому что он оказался не таким уж плохим. И руки у него горячие и нежные. И глаза совсем не страшные. Золотистые такие, красивые. Узнав, что сын себя не очень хорошо чувствует, король, недовольно поджав губы, дал разрешение принцу покинуть бал в сопровождении герцога. Люпе помог Галису подняться и аккуратно покинуть зал, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Выйдя из бального зала, герцог осмотрелся. Никого из слуг рядом заметно не было, так что пришлось обращаться к нетвердо стоящему на ногах принцу. - В какую сторону идти? Я замок плохо знаю. Галис махнул рукой налево, и они двинулись в указанном направлении. Вскоре показался очередной поворот, и принц повернул направо, только далеко уйти они не смогли. Галису вдруг стало совсем плохо. Он застонал от охватившего все его тело жара и согнулся, ухватившись за живот. Казалось, именно там сосредоточилась странная сила, заставляющая его тело гореть. - Что? Тошнит? - Люпе обхватил принца руками, поддерживая и не давая упасть. – Может, лекаря позвать? - Да. Нет. Не знаю. Отдышавшись, принц медленно выпрямился. - Мне еще никогда не было так плохо. Душно. Странно. Очень жарко. Расстегнув несколько мелких пуговиц на своем камзоле, Галис вновь пошатнулся, прижавшись всем телом к герцогу и обхватив его руками. Одновременно с этим принц уткнулся носом в шею мужчины и громко втянул воздух носом, принюхиваясь. Герцог замер, боясь испугать своего юного жениха, но тот, кажется, и не думал больше пугаться. - Мне нравится твой запах. Ты пахнешь лесом и совсем чуть-чуть костром. - Спасибо, конечно, Галис, но может, мы пойдем дальше? - Зачем? – принц потерся всем телом о герцога Рангрома. - Ваше Высочество, Вы понимаете, что делаете? Принц не ответил. Вместо этого он еще крепче обнял мужчину и вновь потерся об него, сильно прижимаясь бедрами. При этом Люпе почувствовал, что ему в бедро упирается вполне существенное доказательство хорошего самочувствия принца. - Галис, я не железный. В доказательство своих слов герцог напористо завладел губами своего жениха, в надежде испугать и привести в чувство, но вместо этого сам потерял голову. Поначалу Галис действительно напряженно замер от властного напора, но губы и язык герцога не несли с собой неприятных ощущений. Наоборот, чем сильнее герцог сминал податливые губы, чем глубже в рот проникал его горячий язык, тем выше в Галисе поднималась волна удовольствия, тем сильнее ему хотелось никогда не расставаться с чудесным ощущением чужого присутствия рядом. Галис тихо стонал в коротких перерывах между поцелуями, разжигающими костер страсти, а руки Люпе тем временем окончательно расстегнули камзол и добрались до голой кожи под ним. От этих прикосновений Галис застонал и задвигался еще интенсивнее. Ему казалось, что пальцы, пробегавшие по коже, оставляли за собой обжигающий след, который непременно будет виден завтра всем, но отстраниться и освободиться из чужих объятий он был просто не в силах. Вот одна из рук опустилась ниже, сначала легко пробежав по выпирающему бугорку в штанах, а затем обхватила его, слегка сжав пальцами. Этого оказалось достаточно, чтобы принц, запрокинув голову и протяжно застонав, кончил, испачкав одежду изнутри, после чего просто повис мертвым грузом на руках Люпе Рангрома. Когда принц потерял сознание, герцог испугался, но, прислушавшись к его ровному дыханию, быстро успокоился. И все бы ничего, но осталась одна неразрешенная проблема: он так и не узнал, где комнаты принца, и спросить по-прежнему было не у кого. - Что за дворец такой, слуги просто растворились, что ли? Еще раз оглядев совершенно пустой коридор, герцог подхватил принца на руки и отправился к себе. Благо, скоро на его пути попалась знакомая лестница, так что, поднявшись на этаж выше, Люпе быстро нашел искомое. Для проживания герцога и его свиты было выделено целое крыло в два десятка комнат, из них самому герцогу принадлежали три смежные комнаты, расположенные ближе к концу коридора. Дойдя до своей спальни, Люпе аккуратно сгрузил ношу на кровать и принялся раздевать юношу. Камзол отправился на стул, а вот нижнее белье с брюками Люпе вынес в прихожую. Там на стене висел звонок, с помощью которого он позвал слугу. Вручив явившемуся на зов мужчине испачканную одежду, герцог приказал привести ее в порядок и вернуть к утру, после чего отослал слугу и прошел в комнату к принцу. Некоторое время герцог просто любовался раскинувшимся на его постели юношей. Его не очень длинные темно-каштановые волосы, разметавшиеся по подушке, создавали вокруг головы ореол, подчеркивающий белизну кожи и тонкость черт лица юного принца. - Сейчас ты больше похож на прекрасное видение, чем на человека из плоти и крови. Мне не хочется тебя будить, но без этого, кажется, не обойтись. Вздохнув, герцог взял небольшую салфетку и, намочив ее, принялся нежно вытирать бедра и живот, испачканные семенем, пока оно не засохло. Как он и предполагал, принц проснулся, почувствовав прикосновение влажной ткани. Обведя мутным взглядом помещение, принц, наконец, посмотрел на своего жениха. В глазах промелькнуло узнавание, но не страх. Это немного обрадовало герцога. - Вы потеряли сознание в коридоре, - поспешил рассказать Люпе, пока принц не испугался. – Где Ваши покои я не знал, поэтому принес Вас к себе. Может, хотите чего-нибудь? - Пить, - тихо выдохнул принц, и герцог поспешил в соседнюю комнату, где стоял графин с водой, прежде укрыв юношу одеялом. Вернувшись буквально через минуту, герцог увидел, что его подопечный уже не лежит спокойно. Принц то скидывал одеяло, то вновь возвращал его на место, словно не мог решить жарко ему или холодно. Кроме того, Галис быстро и неглубоко дышал и взгляд его ни на чем не останавливался, мечась между предметами в комнате. Поспешив к принцу, Люпе приподнял его голову, помогая напиться, а потом, отставив стакан в сторону, прикоснулся ко лбу жениха. Лоб юноши был покрыт испариной, но он не был горячим, как думал поначалу герцог. - Ты не болен, на опьянение это не похоже, так в чем же дело? – присмотревшись внимательнее, Люпе заметил, что пальцы принца мелко подрагивают, иногда сжимаясь в кулаки, да и весь он как-то нервно ерзает под одеялом, словно его бьет дрожь, словно… - Этого не может быть, - новая догадка заставила герцога Рангрома отбросить в сторону одеяло. Как он и опасался, принц был возбужден, несмотря на недавно полученную разрядку. Громко выругавшись, герцог прикрыл глаза. - Видно, много я грешил, раз боги решили наградить меня таким мужем. - Я… я не знаю, как… этого не должно было… - Галис, всхлипнув, закрыл ладонями лицо. - Ш-ш-ш, - Люпе убрал руки принца и вытер пальцами несколько крупных слезинок скатившихся по щекам юноши. - Олененок, не надо плакать, я помогу. Потерпи еще немного. Герцог Рангром наведался в туалетную комнату, принеся оттуда ароматное масло, скинул с себя всю одежду и забрался в кровать к дрожащему Галису. - Я боюсь. Немного, - дрогнувшим голосом сообщил принц. - У тебя еще никого не было? – дождавшись отрицательного жеста, герцог провел большим пальцем по дрогнувшим губам и пообещал: - Я буду осторожен. А начнем мы с самого легкого – с поцелуев. Тебе ведь понравилось? - Да. Очень. Я… Выслушивать откровения Галиса герцог не стал, он просто наклонился к юноше и начал нежно целовать его, успокаивая. Люпе Рангром действительно был нежен и осторожен насколько мог. Податливый, хоть и неискушенный, но весьма отзывчивый партнер не мог бы оставить никого равнодушным. Если бы у принца было хоть немного больше опыта... Люпе уже давно овладел бы им, а так ему приходилось все время сдерживаться, чтобы не напугать своего юного жениха. Галис, хоть и был возбужден, требовал к себе более тонкого подхода, поэтому герцог целовал, ласкал, гладил, пощипывал, отыскивая самые чувствительные места на юном теле, доводя принца до исступления и отступая в последний момент. Как оказалось у принца были весьма чувствительные уши и шея, а еще внутренняя сторона бедер, кожа под коленками и стопы, не говоря уже об общеизвестных местах. Неожиданностью стала боязнь щекотки, чуть не сбившая весь настрой, но Люпе быстро переместился вниз, завладев напряженным органом юноши, так что заминка была минутной. Когда горячие губы герцога, наконец, достигли центра тела юного принца, тот, уже не помня себя, извивался под ним, рыдая и умоляя о чем-то большем. Ну как можно было отказать в такой просьбе? Пока рот и язык сводили Галиса с ума сверху, пальцы, скользкие от нанесенного на них масла, медленно и осторожно проникали внутрь, растягивая вход и подготавливая принца к вторжению. Когда Галис был уже не в силах терпеть сладкую пытку, Люпе вошел в своего жениха и замер, давая ему привыкнуть, не прекращая при этом рукой ласкать его мужское достоинство. Вскрикнув в первый миг проникновения от легкой боли, принц потянулся вперед и обхватил герцога ногами и руками, пытаясь прижаться к нему как можно ближе, отрывисто выкрикивая имя своего суженного. - Да, мой олененок, я хочу того же. - Легкий поцелуй в губы, и Рангром задвигался, вознося их к небесам. Больше герцог не сдерживался. Он двигался сильно и напористо, пока они оба не излились в яркой вспышке безумной страсти. Последним усилием герцог скатился с юноши, освобождая его от тяжести своего тела. - Нам надо встать, чтобы смыть с себя следы нашей страсти, - пробормотал он на ухо принцу, подтягивая его к своей груди и обнимая. - Угу, - согласился Его Высочество, но никто из них так и не встал. Через мгновение принц и герцог сладко спали в объятьях друг друга. Утром Его Величество король Ши-Берна Тарг II Сильный в гневе открыл дверь в комнаты герцога Рангрома. Только что слуги ему доложили, что Его Высочество младший принц Галис не ночевал в своих покоях. Это могло означать только одно – мальчишка сбежал накануне свадьбы, так что король влетел в покои, отведенные для герцога, в надежде узнать что-либо о поведении или словах сына перед тем, как они расстались. Увиденное в спальне заставило короля замереть на месте с открытым ртом. Принц Галис самым бессовестным образом спал, лежа на герцоге Рангроме. Причем его голова покоилась на плече мужчины, руки обнимали его весьма собственническим жестом, и даже нога юноши была перекинута через бедро герцога. При этом они оба были обнажены, а все самое пикантное прикрывал, если это можно было так назвать, только легко наброшенный на бедра уголок одеяла. - Герцог Рангром! – вскрик короля заставил обоих прелюбодеев проснуться, причем принц, отчаянно пискнув, поспешил укрыться с головой одеялом, накрывая при этом и своего любовника. - Ваше счастье, что сегодня у вас свадьба, иначе… Развернувшись и чеканя шаг, король подошел к так и не закрытой двери в покои герцога, за которыми уже вырисовывались несколько любопытствующих, привлеченных голосом короля. - Через три часа в кафедральном соборе! - провозгласил король, перед тем как громко хлопнуть дверью. - И не вздумайте опоздать! - донеслось уже из-за нее. Красный от смущения Галис откинул одеяло и поглядел на смеющегося Люпе. - Тебе весело, а он теперь знаешь, что со мной сделает? - Ничего. Через три часа ты станешь моим супругом, и тогда только я смогу что-то делать с тобой. - Ой. - Люпе не знал, что можно покраснеть еще больше. – Я забыл. Все так же усмехаясь, герцог попытался отодвинуться, прежде поцеловав принца. Ему, конечно, это удалось, но не совсем так, как он хотел. Гримаса боли и легкий вскрик со стороны юноши сопровождались шипением самого герцога. Мало того, что у принца болело все внизу, так что ему даже сидеть было больно, так они еще и слиплись за ночь. - Н-да, надо было все-таки помыться. Глядя на расстроенное лицо своего жениха, герцог развеселился еще больше. - Тебе смешно, а как я ходить буду, если мне даже сидеть больно? Белоснежная карета, запряженная восьмеркой лошадей, остановилась у ступенек кафедрального собора. Герцог Рангром, сделав несколько шагов вперед, открыл дверцу и, подняв с мягких подушек своего жениха, внес его на руках в храм, под рев приветствующей их толпы. У алтаря Люпе осторожно поставил жениха на ноги слева от себя, придерживая его руками за талию. - Все нормально? - прошептал он на ухо принцу и, получив утвердительный ответ, кивнул священнику: - Можно начинать. Под суровым взглядом короля священник быстро обвенчал супругов, даже не прочитав им свои обычные наставления для новобрачных. Окончание обряда король встретил облегченным выдохом. Он до конца не мог поверить, что любимое младшее чадо все-таки оказалось пристроено, несмотря на все свои выходки. Теперь вся ответственность за его жизнь и здоровье ляжет на старшего супруга, а ему остается только передать корону старшему сыну, когда придет его время. - Объявляю вас супругами. Можете поцеловать друг друга. Люпе нежно коснулся губ Галиса и, вновь подхватив его на руки, понес наружу. - Не тяжело? Ты ведь уже не так моло… ой, я не то хотел сказать. - Я, конечно, не так молод, как ты, но в свои тридцать два я еще могу носить супруга на руках. - Тридцать два? Я думал ты старше, у тебя же седина в волосах, - принц провел рукой по голове супруга как раз когда они вышли из храма, так что народ, собравшийся на площади, стал свидетелем нежного отношения супругов друг к другу. - Это не седина, - герцог, тряхнув головой, сбежал вниз по ступенькам, легко неся свою ношу к ожидавшей их карете, - это такой цвет волос, он мне от мамы достался. Вот потерпи пару дней, вернемся домой, я тебя с ней познакомлю. Ты ей понравишься, олененок, и сыну моему тоже. Но если ты еще раз попробуешь выкинуть что-нибудь вроде вчерашнего, я тебя… съем. Карета, запряженная восемью лошадьми, медленно катилась по улице, давая людям возможность приветствовать новобрачных, усыпая их цветами, хотя сами молодожены их не замечали, занятые поцелуем. КОНЕЦ.