Побег сквозь джунгли

Это был дождливый день семьдесят шестого года, когда Мейсон решила развлечься. Первый раз за год, девушка выбралась куда-то, кроме больницы и магазина с продуктами. Всё пережитое на острове казалось ей страшным сном. Факт её обморока и великолепное спасение Конгом оставили серьёзный след в подсознании блондинки. Ей было тяжело находиться в закрытых пространствах, воздух постоянно казался каким-то сжатым, и дышать было невозможно. В общем, отпаивание успокоительными отчасти не прошли зря, эффект пришёл лишь через девять месяцев. Прям как ребёнка родить. Все члены «весёлой экспедиции за сокровищами» разбежались по свету. Сливко, Нивес, Милл, ещё пара тройка ребят и Конрад. Да-да. Тот самый Джеймс Конрад — искатель приключений. Когда он трагически беспокоился за неё на острове, в душе появилась небольшое чувство разгорающейся надежды. Словно фитиль от зажигалки, оно потухло так же быстро, в момент спасения военным кораблём. Она видела его в последний раз месяцев пять назад по телевизору. Герой страны, парень, сумевший спасти «тысячи жизней». Бесполезные награды, почести, и никакого слова об остальных членах похода. Ни о сотнях снимках Мейсон, после которых ей пришлось тратить бешеные деньги на новую пленку; ни о умерших солдатах. Ничего, лишь Мистер Конрад, чья кожа отливала молочным шоколадом. В тот вечер, когда передача про героя столетия шла по телевизору, у Уивер начался приступ паники. Телевизор она включила фоном, лишь для того, чтобы не чувствовать себя так одиноко, как это и было всегда. Она тяжело дышала в раскрытое окно, её подсознание досконально запоминало каждое слово о бывшем военном, чуть ли не завоевавшем её холодное сердце. А ведь сладкий запах лаванды до сих пор витал у неё под носом. Лаванда и перечная мята. Странное сочетание, заставлявшее вскружить голову любой. В тот дождливый день семьдесят шестого ей захотелось выпить. Просто рюмка алкоголя, немного музыки и, может быть, даже танцев. Обычный способ расслабиться у обычной девушки, которая «прожигала и прожигает свою молодость в четырёх стенах». Обычное явление. Обычная жизнь. Та одежда, в которой Мейсон чу ть ли не умерла под водой из-за сильнейшего взрыва, висела у неё в шкафу. Нетронутой. Не выстиранной. Уивер открывает шкаф и видит этот несчастный комплект. Сердце делает на два удара больше, пульс повышается. Ей нужно забыть, всё в прошлом. Теперь она пытается вылечиться и вернуться на предложенную ей ставку, сделанную правительством в качестве компенсации за «причиненный ущерб». Она решила надеть то платье, которое держала для особого случая. Простое, без излишек, но со вкусом. В духе боевой девочки с фотоаппаратом. Когда Мейсон собиралась выходить из квартиры, все фотографии, сделанные за время экспедиции, лежавшие в шкафу, словно надавили ей на сердце. — «Почему ты бросаешь нас в одиночестве?» — «Потому что мне пора жить, а не страдать о прошлом.» До небольшого клуба было всего ничего, и Уивер не успела промокнуть под накрапывающем дождём, лишь, когда она появилась во входной двери, тот полился ливнем. Видимо, блондинке сегодня повезло. В тусклом помещении было не много народу. Потолок подсвечивался красной лампой, и создавалось ощущение уютной комнаты подростка. Пару человек играли в бильярд посередине клуба, кто-то вёл тихие беседы за столами, а бармен выглядел довольно дружелюбно. — Можно чего покрепче? Мейсон слабо улыбнулась и протянула купюру, отводя взгляд. Зажатость появилась всё по той же причине. Непонятная травма психики, или, может, банальное накручивание себя. Каждый сам решает, каким образом он заведёт себе тараканов в голове. От её волос пахло ванилью, а жевала она мятную жвачку. Бокал, два, три. Ей уже весело. Огромный музыкальный автомат словно хотел привлечь её внимание в тот вечер. Кучу кассет на выбор, всего лишь пять центов, и Мейсон может танцевать около трёх минут без перерыва в своё удовольствие. Алкоголь изменяет сознание, и на Уивер он действовал достаточно хорошо.Когда блондинка выбирала песню, она не задумывалась над тем, что заиграет. От классического рока, до песни «We’ll meet again». Заиграла медленная песня о парне с мускулами, желающем завоевать больше девушек за одну ночь. Тот любил веселиться, но в тоже время он хотел семейной жизни. «Построить дом, положить первый камень». Её бедра двигались в так песне, и через минуту маленькое тельце оказалось посередине клуба. Ей было довольно хорошо, несмотря на улыбки и пару тройку свистов в её сторону. Девушка просто танцевала. «Это зажигалка отца. Его самолёт пропал где-то в Европе.» Глаза резко расширились, и Мейсон огляделась по сторонам. Это такой бред. «Если тебе нужна вспышка, забери её.» Галлюцинации означали некое ухудшение. Нет, четвертый бокал был лишним. Танец привёл её в состоянии транса. Музыка была её наркотиком, каким был Конрад. «Мейсон, ты в порядке, я так волновался. Мейсон, ты в порядке, я так волновался. Мейсон, ты в порядке, я так волновался. Мейсон, ты в порядке, я так волновался.» Этот мелодичный голос отдавался в её голове так, будто детская карусель вращалась с каждой секундой всё быстрее и быстрее. Внезапно в голову ударил запах лаванды, а запах перечной мяты пробивался в нос. — Я знаю, что она лежит у тебя в кармане, солнышко. Джеймс? Какого хрена? Его кожа цвета молочного шоколада, зачёсанные темные волосы и обворожительная улыбка стали вырисовываться в одного человека. Мистера Конрада. Парня с телевизора, героя столетия. — Ты лишь плод моего воображения. — Не правда. И он накрывает её губы своими, снова даря тот одурманивающий состав из двух несовместимых вещей. И, правда. Кондрад держит её за талию, посередине того самого красного клуба. Локоны Мейсон падают ей на лицо, когда Джеймс немного опускал её вниз, двигаясь в такт музыки. — Не ожидала меня увидеть тут, верно?