Ванная старост

Честно говоря, Люциус Малфой сам не понял, как он оказался в ванне старост с бокалом мартини в руке, да еще и голый — потому что голым в ванне старост, как правило, оказывается его непутевый сын. Такая уж у него карма.  Впрочем, надо полагать, это семейное.  Честно говоря, Северус Снейп сам не понял, с чего вдруг ему приспичило помыть голову и почему он решил сделать это в ванной старост, потому что старостой он, грубо говоря, не являлся, а был очень даже деканом.          — Люци, — растерялся Снейп. — А… а где ты взял мартини?   — На кухне, — безмятежно отозвался Малфой, закидывая ногу на ногу.  Профессор зельеварения сглотнул и начал думать о высоком.  — А… а что ты делаешь в ванной старост?  — Лежу, — радостно констатировал тот.  — А каким образом ты тут оказался? — ехидно спросил Снейп.  — Я? пришёл, — Люциус задумался и отхлебнул мартини.  — Всё? — минуту спустя поинтересовался профессор.  — Все, — высокомерно заявил Малфой, кокетливо улыбнулся и предложил: Присоединяйся, а, Сев? — и мечтательно добавил:  Я тебе голову помою. — Ты хочешь сказать, что у меня грязная голова? — возмутился Снейп.  — Ты стал таким догадливым, получив эту должность, — обрадовался Люциус.  Снейп растерянно молчал. То, что его организм отреагировал на голого приятеля вполне определенным образом, уверенности не прибавляло. Люциус вздохнул, аристократично подплыл поближе к профессору и не менее аристократично дернул его за лодыжку. Профессор совершенно не аристократично плюхнулся в злосчастную ванну, размерами больше походившую на бассейн. Снейп только было собрался высказать Люциусу все, что он о нем думает, как тот, невинно улыбаясь, накрыл профессорские губы своими.   Плакса Миртл подобралась поближе и с интересом уставилась на двух мужчин. Люциус потерял контроль над своими действиями. А еще он потерял мыло, которое, конечно, попало Снейпу под ноги. Да, этот потрясающий зануда еще пытался удержаться на ногах! Но не тут-то было. Мужчины окончательно опустились. На дно ванной. Вынырнув, Люциус эротично пробулькал:  — Оу, Северус, ты стал такой страстный.  — И мокрый, — мрачно добавил зельевар, отфыркиваясь. Вода капала прямо с кончика его крючковатого носа, и это очень возбуждало Люциуса.  — Раньше надо было раздеваться! Надо меня слушаться. Я всегда говорю правильные вещи.  — Последняя умная мысль, которую я от тебя слышал, была про Поттера, и то нецензурная.  Люциус ничуть не смутился и стал стаскивать с Северуса мантию, приговаривая «С гуся вода, с Севера худоба». — Да что ты делаешь, Люциус! — возмутился Снейп, но как-то неубедительно, поскольку Малфой не утруждал себя возней с застежками и стаскивал мантию через голову профессора. Говорить с пряжкой около рта — не лучшая затея.  — Нет, я ошибся — ты ничуть не поумнел с того момента, как мы познакомились. Я битый час уже тебя раздеваю, а ты все еще ничего не понял! — скорбно произнес блондин.  — Надо было работать над координацией движений и мимикой! По тебе не поймешь, раздеваешь ты меня или просто пытаешься выбраться из ванной.  — Значит, тебя моя координация движений не устраивает? Ну я тебя… — Люциус наконец расправился с враждебной хламидой и принялся за пуговицы. Жаль, мама не объяснила юному (Когда был Люций маленький, с кудрявой головой) Малфою, что лучше не делать резких движений, будучи пьяным в ведьмину сиську. Пуговицы разлетелись во все стороны, сюртук распахнулся, обнажая худощавый торс профессора зельеварения.  Люциус проложил дорожку из поцелуев от шеи профессора к ключицам и, облизав их, вниз, к животу; пользуясь тем, что Северус явно отвлекся (невозможно издавать такие чувственные стоны, не теряя контроля над окружающей реальностью), Малфой незаметно дотянулся до шампуня и стал осторожно намыливать профессорскую голову.  — Люци, какого Мерлина? — непонятно, к чему именно относилась эта реплика, но Снейп выглядел очень возмущенным. И возбужденным. Адское такое сочетание.  — Бородатого, — уверенно ответил Малфой, — вот прямо как твой сумасшедший директор.  — Люци, — обиделся Снейп, — если ты думаешь, что упоминание дамблодоровой бороды уместно в данной ситуации… Малфой закатил глаза и заткнул разговорчивому профессору рот наипошлейшим из способов.  Снейп попытался возмутиться, но в результате прикусил чей-то язык. Судя по отсутствию болевых ощущений и воплю «твою Моргану, Сев», язык был не его.  Воспользовавшись передышкой, Северус деловито нырнул, смывая с волос отвратительный лавандовый шампунь. Выныривая, он неожиданно уткнулся своим внушительным носом в не менее внушительный… Ой. Люциус одобрительно застонал.  — Вообще-то, я девственник, — грустно сказал Снейп, выныривая окончательно.  — Если бы ты помыл голову, я бы это исправил, — хмыкнул Малфой и приступил к расправе над брюками брюнета.  Брюки отчаянно сопротивлялись, но исход был неизбежен. Люциус притянул профессора к себе и раздвинул языком его тонкие губы. Тот понял, что пощады не будет, и покорно ответил на поцелуй. Аристократ мысленно проклял всех девственников этого мира. Поцелуи — это, конечно, хорошо, но его тело требовало большего. Он решительно обхватил руками бедра Северуса, посадил его на бортик ванной и прикоснулся губами к его животу. Профессор подавился возгласом «Мерлиновы подштанники!» (хорошо, что не ими самими!) и запустил пальцы в волосы Малфоя.  Люциус, порадовавшись несомненному прогрессу, стал спускаться ниже, лаская языком впалый живот профессора. Тот поощрительно стонал и явно хотел большего.  Малфой нежно поцеловал внутреннюю сторону бедра и медленно облизал головку профессоркого члена. Она была не в пример чище своей старшей сестры, что не могло не радовать. Профессорский член Люциусу однозначно понравился: внушительных размеров, с соблазнительной капелькой смегмы, он почти незаметно пах чем-то, подозрительно напоминающим бадьян. Впрочем, даже Люциус со своей бурной фантазией не мог представить профессора, поливающего означенную часть тела микстурой от кашля, и поэтому решил, что запах бадьяна однозначно лучше запаха флобберчервей или, скажем, шкурки бумсланга, да и нежно любимый Малфоем абсент чем-то напоминает, просто прелесть.  Блондин провел кончиком языка по вене, вызвав у Северуса непроизвольную дрожь, а потом заглотил его член целиком и начал медленно ласкать пальцами его яички.  — Хватит… Люци, прекрати… — вырывалось у Снейпа вперемешку с хриплыми стонами.  — Главное, чтоб не «проглоти», — жизнерадостно откликнулся тот, отвлекаясь от своего увлекательного занятия.  — Прогло… тьфу! Кончай!  — Только после тебя, — галантно отозвался аристократ, и Северус не заставил себя ждать.  Проглотив все до последней капли, Малфой соблазнительно облизнулся и полез к профессору целоваться.  — Как насчет почистить зубы? — с ужасом спросил Северус, отшатываясь. Профессор зельеварения всегда был очень чистоплотен во всем, что не касалось его прически.   — Как насчет перестать ломаться? — возмутился Малфой.   — А вот сейчас возьму и уйду, — злорадно сказал Северус, косясь на неопадающую эрекцию Малфоя. — У меня контрольные третьего курса лежат, знаешь ли. Непроверенные.  Малфой оценил угрозу и испугался.  — Придётся тебя деморализовать.  — Каким, интересно, образом?  — О, сложнейшим заклинанием. Акцио, лубрикант!  Баночка лубриканта со свистом летела из кабинета директора, сшибая (и деморализуя) все на своем пути, включая рыцарские доспехи, Пивза и Гарри Поттера под мантией-невидимкой. Ну и Снейпа. За компанию.  — Люци, что это?  — Это? Мой палец, — безмятежно ответил Малфой.  — В моей заднице?!  — Древние греки называли это «афедрон», — назидательно сообщил блондин, — такой глупый, а еще профессор.  — Знаешь, задницы в мою компетенцию не входят! И пальцы тоже!  — Ну да, сейчас пальцы входят явно не в компетенцию… Ответить столь компетентный профессор не успел — Малфой нашёл его простату.   — Что… это? — уже совсем другим тоном поинтересовался профессор, вновь обретя возможность говорить.  — По-прежнему палец, — Малфой сделал вид, что не понял сути вопроса. — Но его можно заменить на что-нибудь… более существенное.  Снейп протестующе дернулся, но был крепко прижат к стене, у которой находился бортик ванной. А в следующее мгновению он почувствовал эрекцию Люциуса между своих бедер.  Нет, здесь не будет вопроса «Что это, Люци?». Профессору было довольно сложно внятно изъясняться, когда он почувствовал, как в него входит член Малфоя.  Тот, впрочем, тоже был не очень коммуникабелен. От возбуждения у него окончатительно снесло крышу. Вбиваясь в Северуса, он беспорядочно ласкал руками и губами его ключицы и соски, облизывая, прикусывая и целуя. Профессор тоже времени не терял, впиваясь ногтями в точеные плечи Люциуса. Через некоторое время Малфою пришлось переключиться с профессорской груди на его же член, снова вставший и требующий внимания.  Они кончили в один момент и жили долго и счастливо.  ..По крайней мере те три минуты, в течение которых голова задремавшего профессора покоилась на плече вышедшего из Северуса и приходящего в себя Малфоя.  — Люци… — слабым голосом спросил очнувшийся зельевар. — А что ты делал в ванной старост?  Люциус мерзко ухмыльнулся.  — Нет, — смутился Снейп, — до того, как я вошел.  — Я мылся, Сев. Что еще, по-твоему, можно делать в ванной старост?..