Мы похоронены на Невском Проспекте

Я бы хотел касаться не политики в разговоре, а твоей кожи Я бы хотел не играть в дурака, а играть с тобой лёжа Я бы хотел… Но, о, Боже Проблема множеств: Я тебя люблю, Ты тоже, Но мы слишком гордые И слишком похожи А любви без боли не бывает? Ты даже не дал мне узнать этого. Ты дал обещание, ты же его не сдержал. Ни один раз. Сказал, что подаришь мотивацию на победу. Единственное чувство, что ты вселил в меня — боль. Вспоминается Лилия с её тренировками и мудрыми словами: «Юра, боль должна перерасти в красоту». И так проницательно смотрит, что тут же понимаешь — «так оно и должно быть, так оно и будет». «Seeing the beauty through the… Pain!»*(1) Если боль перерастает в красоту, то кажется мне, что я уже ангелом бы стал. Фу, я себя жалею, скажешь, будто я сломанная игрушка, по которой хнычет маленькая девочка. Но ведь Виктор, это ты сломал меня. «I was broken from a young age, Taking my soul into masses»*(2) Ты не просто даешь обещания, которые не способен сдержать, ты ищешь доверия человека, завоевываешь его любым способом, строишь целую стену нерушимого, казалось бы, доверия. Нерушимую стену, но сам же сносишь ее одним неосторожным касанием пальца, одной искренней улыбкой, адресованной «не тому» человеку. «You break me down, you build me up, believer, believer»*(3) Говоришь мне иногда, что я маленький, я не понимаю как лучше, не понимаю как хуже. Мог бы усмехаться тому, как ты банально делишь мир на «хорошее» и «плохое», «черное» и «белое». Мог бы насмехаться, только вот я давно не смеюсь, Вить. Я улыбаюсь, но я уверен-ты видишь боль, которая плещется у меня в глазах. Ты сказал, что дал мне мотивацию? Внедрить боль в черепную коробку и распустить боль по венам — так себе мотивация, знаешь. «Singing from heart ache from the pain Take up my message from the veins»*(4) Но благодаря тебе я все же стал видеть все по-другому. Сквозь тонкую пелену боли. Не могу уже воспринимать все так наивно, но когда привыкаешь к жестокости — легче. Легче знать, что люди на хороших и плохих не делятся, у всех есть отрицательные качества. Мое, например-доверчивость. Мог бы усмехаться тому, как банально делишь мир. Но не смеюсь, Виктор. Потому что я знаю тебя не таким. Тысячи твоих масок ворохом слетают с лица в один момент. За твоим даром манипуляции скрывается мудрость. Но я не поэтому не считаю тебя плохим человеком. Я, как и ты, на самом деле, не делю людей на хороших и плохих. Мы похожи. Слушай, у тебя же много медалей, да? Посмотри на них повнимательней как-нибудь, ладно? Что замечаешь? Две стороны медали, вот что ты скажешь. То, что у всего есть грани. Но ведь все проще-золото и то фальшивое. Как мы с тобой. Можно было бы провести романтичную ассоциацию с солнцем и луной. Но, повторюсь, все проще, мы не в сказке. И законы физики, к несчастью, действуют. Говорят вот «тянет как магнитом».А ты знаешь, если два магнита друг к другу поднести, их невозможно будет соединить, никакими силами. Тогда правильно говорят, что противоположности притягиваются? Значит ли это, что похожие люди не могут быть вместе или это не взаимообратно? Мы с тобой ведь видим то, чего другие не видят. Истинные эмоции. Я видел твою фальшивость, но не мог ничего поделать со своими чувствами. Я отказывался от них, разлетался в пух и прах на тренировках, лишь бы не думать о тебе. Я отказываюсь от них и сейчас. Лучше бы я не видел это фальши, тогда я был бы совсем наивным, невинным и прочие милые слова на «н». И тогда мы бы совсем не были похожи, а противоположности притягиваются, да? В детстве я считал тебя ледяным королем. Иронично получилось, что именно ты обратил меня в пепел. Обжигающе холодный-оксюморон какой-то. «Falling like ashes to the ground Hoping my feelings, they would down But they never did, ever lived, ebbing and flowing»*(5) Я не могу быть счастливым без тебя, но и не могу быть счастливым с тобой. Вот ведь дилемма. А проблема, возможно и не в невзаимной влюблённости. А в том, что ты, по-видимому, умеешь причинять только боль. И я знаю, что не смогу быть счастливым в таких отношениях. Но не я один оступился, мы с тобой оба спутались. Держались ведь «подальше друг от друга», но всё равно притянуло друг к другу, как магнитом. Как противоположности. «You're the face of the future, the blood in my veins, oh-ooh»*(6) Может можно было бы сбацать красивую сказку. Мол ты такой льдистый, а я полыхаю адским пламенем. И сказка же детская, я бы тебя не сжег, как мне сейчас иногда хочется, а согрел бы. Только ты не король льда, а во мне не таится огня, один пепел. И сказок не бывает, какими бы красивыми они не были. Сказок не бывает или мы с тобой свернули не в ту сказку? Оба мы с тобой ошиблись. Попали под действие каких-то там химических реакций. Ты же у нас в химии разбираешься? «Колёса любви едут прямо по нам. И на каждой спине виден след колеи, Мы ложимся, как хворост, Под колёса любви»** Ты в химии разбираешься, а мне вот балет неплохо даётся. Барановская говорит, что балет-искусство. Что балет-воплощение боли, основанной на красоте. Раньше думал, что она это про физическую боль. Еще Лилия как-то утверждала, что силы без красоты нет. И говорится, отнюдь, не про физическую силу. Сложный мне выбор предстоит, сложный нам выбор предстоит. И та же Майя Плисецкая, на которую меня практически заставляют равняться, не смогла бы совершить его. Пытаюсь думать, закуриваю сигарету, прикрываю глаза — пытаюсь думать что же делать, но вижу только темноту и слышу твой голос. Ты бы сказал «Брось то, что убивает тебя». Курение ведь само по себе не убивает, пачка сигарет не бежит на тебя с ножом. Убивает не проклятое курение, а самое светлое и возвышенное в мире чувство — любовь. Пытаюсь принять самое сложное решение — «бросить ли мне то, что меня убивает». Мои чувства к тебе. «Убей меня Внезапно гаснет свет Нервно курит балерина В пачке сигарет»*** Я принял решение. Мы встретимся на Невском проспекте, иронично. Ну и чтобы Кацуки не потерялся. Слушай. «Виктор Никифоров. Нет, не так. Витя мертв» — голос не дрожит. Ты знаешь, почему я тогда в Барселоне сказал про океан в Хасецу. Тогда, около океана, ты сказал мне: «Я всегда буду рядом. Буду рядом. Буду жив, пока живы твои чувства ко мне». Я сказал, что ты мертв, еще в Барселоне. Но знаешь ли ты, что Виктор Никифоров и Витя — два разных человека? «Это было неправильно с самого начала. Мы не должны были встретиться, не должны были говорить. В этой вселенной что-то пошло не так, понимаешь? Притягиваются противоположности, а не такие, как мы. Это ошибка природы, как стихийное бедствие, настигнувшее нас. В небе, наверное, звезды от этого гаснут. Витя мертв» — как искусно я лгу. «Гаснут» — ты киваешь и обнимаешь меня. «Миллиарды звезд сошли на нет, С тех пор как мы с тобой на ты»*** Сзади меня льётся дорога из морозного Питерского солнца, простираются солнечные ступеньки, будто лестница на небеса. Смотришь на меня будто я Ангел, который пришел отнести тебя в рай или куда там, по японским-то правилам? Пилишь своим ледяным взглядом, будто что-то сможешь изменить, будто сможешь потушить меня. Вот только огонь внутри меня давно не горит. Остался только пепел. Ни в рай, ни в ад. «Возьми меня с собой, Беспощадно в небе светит солнце у тебя над головой»*** Вот и Юри подоспел. Фальшиво улыбаешься ему, я же вижу. Не заслужил он такого «счастья» с такой-то преданностью. Кацудон кидается тебе на шею, с глазами полными радости и нежности, ты прижимаешь его к себе, обнимая. А я не люблю объятия, они созданы для того, чтобы скрывать лицо. Тоже думал об этом? Косо смотришь на меня через плечо японца. Впервые не вижу фальши в твоих глазах, я вижу… Горечь? Мы, все же, обязаны быть с теми, кого-не любим. Это тяжело, ведь обычно мы черпаем вдохновение из любви. А потеря вдохновения равносильна смерти. Но сейчас ты смотришь на Юри и я вижу в твоих глазах вину. Или просьбу? «Убей меня, За то, что я давно к тебе остыл»*** Своей фразой пятиминутной давности я не только тебя похоронил. Прежде всего, я похоронил нас. «Мы похоронены на Невском проспекте»****