Театр нашего абсурда

Холодно, но черта с два Лаксус Дреяр в этом признается. Будет идти, надеясь побыстрее добраться до своего дома, зайти в пустую гостиную, открыть бутылку дорогого коньяка и согреться. Вот оно — его расслабление. И никаких легкодоступных девиц ненужно. Спокойствие, согревающий напиток, поток быстрых мыслей и пустота огромного дома. Возвращаясь с задания, мужчина решил пройтись, но поступок был опрометчив. Так что, проклиная всё, блондин шел, грозно сверкая своими серо-голубыми глазами. Впереди Дреяр заметил чью-то фигуру. Подойдя ближе, он понял, что это Хартфилия. Хвостатая блондинка, которая так его бесит. Даже на пустой снежной улице от неё не отделаешься. Глупая, детская, безумная идея возникла в светлой голове мужчины. И, не долго думая, он наклоняется и замерзшими руками берет немного липкого снега. И делает снежок. Обычный такой, не особо-то и ровный. Глупое ребячество, но он уже так давно хотел запустить чем-нибудь в эту заносчивую болельщицу. Одним ловким движением снежок летит в спину блондинки. От неожиданности девушка подпрыгивает и возмущенно оборачивается, ища того, кто это сделал. В её глазах легко читается удивление и испуг. Увидев виновника невольной тревоги, в её карих глазах появляется еще и легкая злость. — Дреяр! Что ты себе позволяешь?! — вопит она своим противным-противным голоском, грозно сдвинув бровки и смешно хмуря лобик. — Всего лишь развлекаюсь, болельщица, — кто бы знал, как ему нравилось выводить её из себя. Такую наивную и глупую. Её реакция не заставила себя ждать. — Мерзкий громовержец. Как же ты меня бесишь. — говорит вся эта правильная и добренькая девочка. — Взаимно, слабачка. Да, это то слово. Рушащее последний барьер её самообладания. Щеки Хартфилии, итак розовые от мороза, краснеют ещё больше, а ручки сжимаются в кулаки. Забавно. От этого он ухмыляется, и, на его удивление, девушка тоже. Явно переняла этот жест у него. Девушка наклоняется, быстро делая снежок. Посылает очередную ухмылку и кидает… Кидает снежок прямо в грудь недоумевающего Дреяра. Несколько секунд парень стоит в полной растерянности. Такого поворота событий он никак не ожидал. А Хартфилия ждёт его реакции, кусая губы. Волнуясь. Дреяр хитро улыбается. И вот уже новый снежок летит в хвостатую. А та уклоняется, на ходу тоже делая снежок. Они играют совсем как дети. Забыв про принципы, оскорбления, вражду, коей почти и не было. Кто её придумал, зачем? А, впрочем, неважно. Им весело. Это важнее. Пока Хартфилия наклоняется за очередным снежком, Дреяр тихо перебирается ей за спину. Молчит и не двигается, дабы остаться незамеченным. Ждет, нет, выжидает. Блондинка выпрямляется и в недоумении озирается по сторонам, ища своего великолепного противника. А громовержец просто прыгает на неё сзади, и они вместе валятся в пушистый снег. — Попалась! — Ну уж нет! — вечное блондинистое упрямство. Они перекатываются на снегу, смеясь, каждый пытаясь одолеть противника. Наконец Хартфилия оказывается сверху. — Я победила, — шепчет она. А потом они оба замирают, поражённые их близостью. Дреяр разглядывает лицо девушки, взгляд невольно останавливается на ярких губах. Они наверняка очень тёплые и мягкие… Девушка невольно облизывает их. И происходит то, о чем никто из них даже подумать не мог. Блондин чуть приподнимается, притягивая к себе кареглазую. Внезапный порыв, который он уже не в силах остановить. Он целует заклинательницу. Нежно, но настойчиво. Сначала девушка замирает, но потом постепенно начинает отвечать на поцелуй. Когда они отстраняются друг от друга, она тут же вскакивает на ноги. Дреяр делает то же самое. Щеки девушки стремительно краснеют, она не решается посмотреть на сероглазого. А он смотрит на неё. — Эмм… Хм. Думаю, это должно остаться между нами. Шепчет, а следом кивает, видимо, сама себе. А потом разворачивается и идёт по направлению к своему дому. А Дреяр так и стоит на месте, смотря удаляющейся девушке в спину. И не понимает. Почему ему понравилось целовать болельщицу? Лаксус резко встряхивает головой, снова начиная чувствовать холод. Это все просто нелепая случайность. И завтра они снова будут играть роли. И многие будут смотреть на их неумелую и глупую игру, не замечая изменений. Но они последуют. Обязательно последуют. И когда-то, сбросив привычные маски. Он — надменного, эгоистичного пацаненка, а она — добренькой, наивной блондинки. Они смогут быть вместе. Не играя в некий театр… абсурда. Да, его самого. Театр собственной нелепости.