Умереть чтобы родиться

Прошёл год, как они начали жить вместе, работа поглотила их с головой, Ник занимался в лучшей школе Москвы, Леся жила в Англии со своим парнем, былая страсть начала угасать. Секс по праздникам, совместное время препровождения только в редких случаях, они всё время куда-то спешили, работали для кого-то, хотя самих уже от этого тошнило. Недавно они купили домик в Лос-Анджелесе, празднование которого выпало из их памяти. Решетникова с работой забывала поесть, поспать, да вообще иногда забывала позвонить любимому сыну. Только в последний месяц всё не ладилось, повышенная утомилось, слабость и сонливость. А недавно тошнота начала подступать к горлу в самые неподходящие моменты, она старательно откидывала лишнее мысли, но потратиться всё же решилась. Оставив своего зама вместо себя, Решетникова поехала домой. Переодевшись и собрав волосы, она сделала то, чего больше всего боялась. Ожидание было сравнимо с самой большой мукой. Закрыв глаза и медленно досчитав до трёх, она открыла глаза, смотря на две полоски. «Весело» — пронеслось у неё в голове. В этот же день, записавшись на приём к врачу, она убедилась, что беременна от Нестеровича, уже в третий раз. Проговоря в голове все матерные слова, которые только знала на всех языках, она поехала домой, размышляя, как сообщить Максиму. Перебрав в голове все варианты, она решила не откладывать это в дальний ящик, сегодня, так сегодня. Нестерович вернулся домой, как обычно в плохом настроении, поцеловав Катю и пожав руку сыну, направился в душ. — Мам, ты чего такая загруженная? — уже хорошо говорил по-русски мальчик. — Сейчас папа придет, и мы все дружно поговорим, — обняла она своего красавчика. — Ладно, кстати, я Эву в кино позвал, — улыбнулся он. — А Эмили? — вскинул она бровь. — Ну, ты что? Эмили уже прошлый век, — закатил глаза Ник. — Когда ты её позвал? — усмехнулась этому маленькому бабнику Решетникова. — Сегодня, — состроил он милое личико. — Отпросишься у папы, если разрешит, возьмёшь Сашу, он отвезёт вас, но сначала мы поговорим, — нахмурилась Катя. — Тогда давайте быстрее разговаривать, — активизировался мальчик. — Весь в отца, — покачала она головой. Выйдя из душа, Максим подошёл к Ним, удивляясь, что Катя так рано дома. — Сядьте, пожалуйста, нам поговорить надо, — перебирала руками края кофты Катя. — Что-то случилось? — вскинул бровь Максим, Катя кивнула и, достав из кармана спортивных штанов бумаги, протянула их Нестеровичу. — Серьезно? — внимательно изучив, поднял он на неё глаза. — Что там? — интерес проснулся в глазах у Никиты. — Я беременна, у тебя будет брат или сестра, — поджала она губы. Оба застыли, смотря на неё большими глазами, — Вы не рады? — испуганно смотрела она на своих мальчиков. — Мамочка, как круто, — кинулся её обнимать Ник, а Максим так и остался сидеть и хлопать глазами, смотря на них. — Мой родной, — расплакалась Катя, обнимая сына и целуя его лицо. — Он тоже будет футболистом, — твёрдо произнёс Никита. — А если она? — улыбалась сквозь слезы Решетникова. — Значит, будет, как Леся, умной моделью, — уже всё решил мальчик, — А где он или она? — Тут, — указала на живот Катя. — Крутяк, — обрадовался мальчик. — Люблю тебя, — поцеловала она сына в щеку, — Ты собирался в кино иди, тебя отвезут, — взъерошила она его волосы. — Тоже люблю тебя, ну я полетел, — помахал он рукой. — Скажешь, что-нибудь? — посмотрела на парня, Катя. — Ты не шутишь? Там ребёнок, — указал он на её живот, — Мой ребёнок, которого я буду 9 месяцев ждать, услышу его первое «агу», смех и слово, увижу первые шаги? Серьёзно? Такой маленький и мой? — спрашивал он, как в бреду. — Да, — всхлипнула Катя, закрывая лицо руками. — Ура-а-а! — заорал он, подхватывая её на руки и начиная кружить, — Ну и че ты ревешь? — поставив её на пол, стёр он дорожки слез с Катиного лица. — Я думала ты не рад, — поджала губы Решетникова. — Дуреха, у меня двое детей, а их детство я провёл на работе и узнал о них, когда папа им уже не особо нужен, ну кроме куколок или денег на кино, — держал он руки на её талии.- А ты точно там умирать, уезжать и так далее не собираешься, я смогу видеть его детство? — Решил подколоть он девушку. — Увидишь и такое славное время, как беременность, сам будешь бегать за сухариками со сгущёнкой, а не охрану посылать, — прижалась к нему девушка. — Я буду папой! — проорал он, впиваясь в её губы. — Извиняюсь, что отвлекаю, но я побежал, люблю вас, — обнял их Ник, — И его люблю, — поцеловал он Катю в живот, — И я рад, правда, — подмигнул он, хватая свой телефон и выходя из дома. Они сидели на диване, отключив интернет и сбрасывая звонки по работе, сейчас хотелось быть только вдвоём, наслаждаться этим днём. — Макс, а ты кого хочешь, девочку или мальчика? — посмотрела на него снизу вверх Катя, прикусив нижнюю губу. — Ребёнка, у меня оба есть, так что мне без разницы, — вскинул он плечами, — Ну будет сын, будут с Ником два брата акробата, в футбол гонять, будет дочь, хорошо, будет нашей принцессой, какая разница какой пол, главное что наш, — поцеловал он Решетникову, у которой текли слезы, — А ты? — гладился он её тело. — Второго ребёнка от любимого мужчины, — всхлипнула она, утыкаясь в его торс. — От какого такого любимого мужчины? Я думал, что ты моя, — притворно нахмурился Нестерович. — Ты мой любимый мужчина, — выпятила она губы вперёд, в который сразу впился Максим. — Выйдешь за меня? — разорвав поцелуй, спросил парень. — Макс, — перешла она в вертикальное положение, а былую улыбку, как ветром сдуло, — Ты делаешь мне предложения, только потому, что я беременна? — сжала она челюсть. — Нет, потому что люблю тебя, — провёл он рукой по её спине. — Нет, Максим, сейчас нет, я с пузом замуж не выйду, — помотала головой Катя. — Хорошо, как скажешь, не напрягайся так, — поцеловал её в плечико Нестерович, — А сын наш, куда такой довольный умотал? — залез он руками под её футболку, поглаживая живот. — Девочку в кино повёз, слишком любвеобильный, как бы внуков нам не принёс, — рассмеялась Катя. — Я поговорю с ним на эту тему, хитрый лис, пользуется своим обаянием, — улыбался Максим. — Весь в папашу, — закатила она глаза. — А что я? — наигранно удивился Нестерович. — Напомнить, как переспал со мной, а потом тебе секретарша отсасывала, — фыркнула Решетникова. — Она выполняла свою работу, не мог же я её на отсасывающую должность взять, вот и подучилась секретарша, — прикрыл он рукой причинное место, дабы не отхватить.- Я же сначала гордился, выебал саму Екатерину Решетникову, у меня же и видео было, а потом столько за тобой бегал, сколько никогда в жизни не бегал за девушками.- Немного отсел парень. — Угу, а сейчас эта самая Екатерина Решетникова собралась рожать тебе очередного ребёнка, — угрюмо буркнула она. — И я этому очень рад, — поцеловал он её в плечо, — Что ты будешь делать с компанией? — решил поинтересоваться он. — Ну, пока могу, работать, потом Настя за меня, малыш подрастёт вернусь, — вскинула она плечами. — А там и внуки пойдут, — усмехнулся он. — Ага, баба Катя и дед Макс, ты смотри, что бы Леся тебе подарок не принесла, с Ником то ещё лет пять, как минимум есть, — об одной мысли о внуках её лицо скривилось. — Мы с ней разговаривали об этом, твёрдо заявила, что только после двадцати одного, так что и тут время у нас есть, главное не стать папой и дедом в один год, — рассмеялся он. — Замечательная перспектива, — откинула она волосы, намекая, что неплохо было бы почувствовать на этом месте его губы. — Нас другая перспектива ждёт, — погладил он её живот, покрывая поцелуями шею девушки.

***

Семь месяцев пролетели молниеносно для Кати, но не для Максима, который должен был целовать её животик, бегать за едой, давать ей нюхать от его парфюма до бензина, запрещать жевать зубную пасту, хотя она очень хотела. Прибегать всё ценное и бьющееся от её истерик и поднимать настроение, когда «Макс, я жирная» или «Ты меня не любишь». Он вновь познакомил маму с Катей, Людмила Викторовна была готова влепить ей хорошенько по лицу, но поняв, что скоро будет ещё один внук, сменила гнев на милость. Максим продал апартаменты и купил дом в самом элитном посёлке Подмосковья, потому что детям надо где-то гулять, а их маме дышать свежим воздухом. 12 апреля в их семье появился новый член, радость от которого было не описать словами, сломанные пальцы Максима говорили сами за себя, мужчина был счастлив, слышать первый плачь своего ребёнка, и подержать эту светлую голову на руках.