Слезы и Кровь

Рокэ трясло… Разрывало изнутри от ярости, скопившейся внутри него с того самого момента, когда Рикардо протянул ему бокал «Черной крови». То, что вино отравлено, Ворон понял сразу, лишь пригубив… Понял и осушил весь кубок, сдерживая подкативший к горлу стон. Пил, не сводя глаз с юноши, который в свою очередь тоже смотрел, почти лишаясь чувств от раздиравших его чувств вины и жалости, но не прекратил это, не остановил… Что они сделали с тобой, мальчик? Вот теперь, откупоривая принесенное с собой вино и заставляя руки не дрожать от ярости, Рокэ собирался узнать — что именно… Старая больная крыса потеряла лицо, лишь только заметив мелькнувшие в дверях вороньи перья… Хотела сбежать — не успела. Нет аппетита, господин кансильер? Не беда, тогда просто выпьем вина. Что предпочитаете, любезный эр? Слезы или Кровь? Рокэ разливал вино по кувшинам, поигрывая алевшим на пальце рубином, и не глядел в омертвевшее от страха лицо добрейшего эра Августа. Ричард бы не одобрил такого, как не горько это признавать, мальчишка верил подлой гадине, и искренне переживал. Как же — Алва зло усмехнулся, и поймал взгляд бегающих глазок Штанцлера — у эра Августа такое слабое сердце…. «Извольте принять собственное лекарство, господин ызарг» « Не изволю!» «Тогда умрёте» «А вы попробуйте» «Непременно!» — Вы просто обязаны попробовать этот букет, — Рокэ щедро плеснул в кубок «крови». Тот же год, тот же урожай, который они пили вчера с Диком. Как символично… Штанцлер, испуганный до икоты, бормочет что-то про слабое здоровье, взывая к замершим в дверях секундантам, он знает, что те Четверо, которым он обещал легкую победу над Вороном и славу в веках — мертвы. Но на павших дриксенской крысе плевать так же, как на сломанного и принесенного в жертву мальчика, виновного только в том, что он хотел играть по Честным правилам и был излишне доверчив. Почерневшие испуганные глаза кансильера, то и дело останавливаются на новом перстне маршала. Окделл мертв? Само собой, Алва жестоко расправится с любым, кто посягнет на его жизнь. — Тогда выпьем за здоровье короля, за это вы не сможете не выпить, так ведь? — Рокэ не намерен уступать. Черное дуло пистолета, замирает прямо в аккурат между готовых выскочить из орбит глаз Штанцлера, палец, замерший на курке чешется от желания надавить. — Пейте! Тот, недолго думая, делает выбор в пользу вина. Оно и понятно, от яда можно попробовать спастись, пуля, тем более выпущенная рукой Алвы — разит наповал. Корчась и дрожа всем телом, Штанцлер тяжело пьет. Глоток, за глотком… Совсем не так, как это делал Рокэ, зная, что смакует яд, на глазах мальчишки, который ему стал почти дорог… Только за эту разбитую надежду, старого больного крыса хотелось удавить голыми руками, порвать глотку, заставить корчиться в муках! За вложенный в руки Дика яд, за то, что затуманил оруженосцу мозги, за то, что свел на нет все усилия Рокэ, которому начало казаться, что лед между ним и Окделлом растаял и теперь они уже если не друзья, то хотя бы не смертельные враги. И вот ведь… Слезы и Кровь… Все как обычно, будем сжигать мосты. Честно сказать, мне безразлично, Чем захлебнешься ты… Но кансильер пил и даже полный яда взгляд Ворона, не заставил его захлебнуться. Да и «Кровь» отравленной не была. Увы. Рокэ всегда верил, что яд — это оружие подлецов, священников и женщин. Алва не был ни тем, ни другим, ни третьим… А захлебывается теперь слезами глупый и легковерный мальчишка, который не ведал что сотворил, ими же обливается холодное сердце Рокэ, которое не позволило Ворону сжечь мосты и покарать своего неверного юношу.