Другой Мир

       Последнюю битву с Волан-де-Мортом я помнил отрывками, вот я лежал на земле ничком. Бок, куда ударило Убивающее заклятие, саднило, как ушиб от удара кастетом. А вот голос Беллатрисы, будто она обращалась к возлюбленному. После голос Волан-де-Морта, а за ним щелчок и вскрик боли. Вот моего лица коснулись руки — неожиданно мягкие, они приподняли мне веко, потом скользнули под рубашку, отыскивая сердце, частое дыхание женщины, её длинные волосы щекотали лицо. Вопрос про Драко и мой ответ, уже не помню какой, а после голос Нарциссы Малфой, сообщивший, что я мертв. Восторженные крики, а после Хагрид взял меня на руки. Я помнил то, как дрожали от рыданий плечи Хагрида, крупные слёзы шлёпнулись мне на плечи, а я не смел ни жестом, ни словом дать Хагриду понять, что ещё не всё потеряно. Крик профессора МакГонагалл, голоса Рона, Гермионы и Джинни, я хотел только одного-откликнуться, но заставил себя лежать неподвижно. Их крики послужили сигналом, теперь вся толпа уцелевших вопила, выкрикивая проклятия Пожирателям смерти. Монолог Волан-де-Морта не продлился долго, его оборвали звуки борьбы, крик, потом ещё один хлопок, вспышка и вскрик боли. Я чуть приоткрыл глаза. Кто-то вырвался из толпы и выстрелил в Волан-де-Морта. Я видел падающую на землю фигуру, искры Разоружающего заклятия и Волан-де-Морта, со смехом откидывающего в сторону палочку своего обидчика. Злобные крики Невилла о том, что он никогда не будет пожирателем. В руке Волан-де-Морта пустая и потрёпанная — Распределяющая шляпа. Его объявление о том, что в школе Хогвартс больше не будет распределения, Факультеты отменяются. Эмблема, герб и цвета его благородного предка, Салазара Слизерина, отныне обязательны для всех. Взмах палочки Волан-де-Морта и Распределяющая шляпа вспыхнула ярким пламенем. Страшный крик разорвал предрассветный полумрак — Невилл горел, прикованный к месту, неспособный шевельнуть ни рукой, ни ногой. Я не мог этого вынести: нужно действовать… И тут случилось сразу несколько вещей. Запыхавшийся Грохх с воплем: "ХАГГИ!". Я вытащил из-под одежды мантию-невидимку, набросил её на себя, вскочил на ноги — и вдруг Невилл тоже стал двигаться. Он освободился от Цепенящего заклятия, пылающая шляпа слетела с головы, и Невилл вытянул из неё что-то серебряное, со сверкающей рубинами рукояткой и снес голову огромной змее. Я, всё ещё скрытый под мантией-невидимкой, протолкался в вестибюль в поисках Волан-де-Морта. Продираясь между сражающимися и пленными, прорвался наконец в Большой зал. Волан-де-Морта я увидел в самой гуще схватки. Я не мог прямо подступиться к нему и с трудом прокладывал себе путь под мантией-невидимкой. Крики миссис Уизли за дочь, Молли на бегу сбрасывала мантию, освобождая руки. Я не смог оставить миссис Уизли в стороне, когда Волан-де-Морт направил на нее палочку, выкрикнул заклятье и понял, что скрываться больше не имеет смысла, поэтому сбросил с себя мантию-невидимку. Мой диалог с Волан-де-Мортом и круги по залу. Столкновение наших заклятий и борьба, после я увидел, как Бузинная палочка взмыла ввысь, чернея на фоне рассвета, закружилась под зачарованным потолком и пронеслась по воздуху к хозяину, которого не пожелала убивать, чтобы полностью подчиниться его власти. Я поймал её свободной рукой — и в ту же минуту Волан-де-Морт упал навзничь раскинув руки, и узкие зрачки его красных глаз закатились. На полу лежали смертные останки Тома Реддла — слабое, сморщенное тело, безоружные белые руки, пустое, отсутствующее выражение на змеином лице. Волан-де-Морт погиб, убитый собственным обратившимся вспять заклятием, а я стоял с двумя волшебными палочками в руке и глядел на опустевшую оболочку своего врага. Я упал, проваливаясь во тьму.