Большая-маленькая ложка

Steven Yeun – Shelter by Ray Lamontagne

      Лансу МакКлейну всегда нравилось быть «большой ложкой» в объятиях. Ему нравилось быть тем, кто прижимает к себе тёплое тело, тем, кто носом утыкается в макушку, целует её и вдыхает аромат шампуня. В таком положении он спокойно мог и ногу на человека закинуть, и стиснуть его в объятиях посильнее, и навалиться сверху, даже не предупреждая.       В этой позиции столько плюсов, что и не припомнить все! Она идеальна во всём, кроме, возможно, того факта, что рука быстро немеет и потом ещё долго её не чувствуешь, однако это такая мелочь по сравнению с теми чувствами, что заполняют изнутри, что можно потерпеть часик-другой.       И Ланс на все сто процентов был уверен, что Кит Когане — «маленькая ложка», что он будет тем, кого Ланс к себе прижмёт и сделает всё, что перечислено выше.       Но кто же знал, что Кита это не устроит?       Точно не Ланс. — Что ты делаешь, — пилот Синего Льва не сразу признаёт свой собственный голос, настолько холодно и ровно он звучит. Это, по всей видимости, с толку сбивает и Когане, ведь тот замирает с поднятой над Лансом рукой, которую парень прожигает убийственным взглядом. — Я… хочу обнять тебя? — неуверенность у Когане звучит почти очаровательно, и шатен практически тает от того, как бледные щёки покрываются лёгким румянцем. Однако ему не до этого. Куда важнее занесённая над ним рука, которая от напряжения и неподвижности уже начинает подрагивать. — Ты хотел положить её на меня, — уже мягче продолжает МакКлейн, но не теряет хватку. С Когане нельзя расслабляться ни на секунду, и эта ситуация тому подтверждение.       Ланс видит, как его парень (как же это, чёрт возьми, прекрасно звучит) кивает. Кивает, чёрт возьми, с таким видом, словно бы не понимает, что здесь происходит. Непроходимый идиот, ей-богу.       Он несколько секунд тратит на то, чтобы, не поднимаясь, продвинуть всё своё тело немного выше, чтобы его глаза оказались на уровне с чужими, при этом сминая простыни. Кит не особо рад этому, что Ланс видит в его взгляде — полчаса назад они сменили грязное постельное бельё на новенькое, накрахмаленное и пахнущее цветами и хлоркой. Кто мог подумать, что на этом корабле будь что-то такое, что напомнит им о Земле? — Двинься вниз, — угрожающе шипит МакКлейн, хватает Кита за поднятую руку и с хлопком опускает её себе на бедро. — Сейчас же.       Ланс готов поверить искреннему непониманию во взгляде красного паладина, но они знакомы достаточно долго, и за это время МакКлейн успел запомнить, насколько же Кит шикарный актёр. — Ланс, какого х… — Я буду сверху!       Фраза звучит как гром средь бела дня, неожиданно громко по сравнению с той тишиной, что окутала комнату, и парни невольно вздрагивают. Но Ланс тут же угрожающе щурит глаза и ладонью надавливает на плечо брюнета, пытаясь сдвинуть его ниже. — Когане, я неясно выразился? — шатен усиливает давление и ему почти удаётся спихнуть парня с подушки, как чужие плечи напрягаются, а пальцы, облаченные в кожаную перчатку, несильно сжимают бедро. Неожиданная смена настроя Когане распаляет Ланса пуще прежнего, и он даже приподнимается и нависает над лицом Кита, продолжая толкать его вниз. — Ланс, — брюнет в упор смотрит на молодого человека, из-за чего у того по спине пробегается табун мурашек, — Чарльз, — Кит и сам поднимается, ловко передвинув свою руку с бедра напарника на костлявое плечо и толкнув его назад, — МакКлейн. Ты или объясняешься, или огребаешь по первое число.       Синий паладин возмущённо хватает ртом воздух и выглядит столь оскорблено, что Кит против своей воли ослабляет хватку и теперь уже осторожно поглаживает ладонью чужое плечо. Но не ложится, а продолжает нависать над Лансом, чьё лицо постепенно, по мере осмысления их позиции, начинает приобретать красноватый оттенок.       Около минуты Ланс откровенно пялится на Когане, так и не удосужившись закрыть рот после очередного приступа возмущения, и недовольство в голубых глазах отходит на второй план, уступая место тому, от чего у Кита каждый раз всё сладко сжималось и тяжелело.       МакКлейн никогда не контролировал свои эмоции, когда находился в непосредственной близости с красным паладином, и это прекрасно знали все на корабле. Парень тут же расслаблялся, позволял себе ненавязчиво облокотиться на чужое плечо или даже положить на него голову. Даже голос становился мягче, исчезали визгливые нотки, присущие Лансу, а речь переставала быть похожей на фонтан. Её можно было описать, как спокойное течение, настолько непринуждённо слова срывались с губ пилота Синего Льва.       И, если честно, абсолютно все были благодарны Киту Когане за эти перемены.       Сейчас же с Лансом происходит нечто подобное, в то же время большее. Кит не может словами описать то, какие конкретно эмоции плещутся в глазах напротив, однако одно он знает наверняка — МакКлейн смущён из-за этого и, возможно, близости, к которой они оба с трудом привыкали, как бы ни выглядели со стороны. Одно дело, когда вы обнимаетесь при всех остальных, и совсем другое дело, когда вы делаете то же самое, однако в кровати и без посторонних взглядов. — Ланс, — голос Когане вырывает парня из раздумий, и он смаргивает наваждение, с которым утихает и буря в его глазах. — К чему был весь этот скандал? — Скандал, — шатен насмешливо фыркает, но под тяжёлым взглядом сдаёт позиции. С губ срывается шумный, чуть раздражённый вздох, и Ланс продолжает: — Я — большая ложка. Ответом ему служит тишина.       Судя по тому, как губы Когане сжимаются в тонкую полоску, а брови медленно сходятся на переносице, такой ответ был, мягко говоря, неожиданностью. Интересно, что он себе успел надумать за это время?       Вслед за замешательством приходит явное понимание, которое брюнет выражает тихим «о-о-о-о». Ланс почти готов похлопать ему — дошло быстрее, чем всегда, что уже довольно-таки серьёзное продвижение в их отношениях. Отношениях, мысленно мурлычет МакКлейн и не может сдержать дурацкую улыбку, взглядом скользнув по лицу Кита. Мы встречаемся. Эта мысль не должна делать его таким счастливым, однако внутри всё едва ли не закипает от бурлящего счастья. Чёрт. Пидж права — Ланс безнадёжен, когда дело касается красного паладина, и сейчас парень в полной мере осознаёт значение этой фразы. — Нет, — неожиданно резко выдаёт Кит и продолжает прежде, чем Ланс уже во второй раз за последние десять минут превратится в возмущённую рыбу, оказавшуюся на суше. — Ты не большая ложка. Ланс оскорблён. Оскорблён до глубины души, и чёрта с два он позволит Киту оставить за собой последнее слово. — Я большая ложка! — Ланс, нет. — Кит, да! — Ты не большая ложка! — Я. — Нет! — Да какого чёрта?!       Ланс далеко не нежно толкает Кита в плечо, за что ему прилетает в ребро локтём, и с этого момента атмосфера официально разрушена. Потасовка длится относительно недолго — парни барахтаются до тех пор, пока ноги не путаются в одеяле, а простыня не сбивается под ними комком, заставляя МакКлейна дёргаться ещё и из-за дискомфорта. Стоит ему отвлечься на то, чтобы избавиться от помехи, как Кит пользуется ситуацией: дёрнув Ланса за плечи, брюнет сдвигает его ниже, ложится рядом и, закинув на чужое бедро ногу, одну руку проталкивает под Ланса, а вторую кладёт-таки сверху, как и хотел сделать в самом начале. — Засранец, — шипит шатен и остервенело рыпается вплоть до того момента, пока Когане не прижимает его к себе, тем самым заставив носом уткнуться в грудную клетку. Ланс моментально замирает, словно бы в него пальнул Синий своим ледо-лучом, и невольно судорожно вздыхает. Он списывает резкую нехватку воздуха в лёгких на слишком крепкие объятия и недавнее сражение, и даже не думает о том, что виной всему чужое сердцебиение, гулкими ударами отдающееся в ушах Ланса. — Лежи спокойно, — бормочет Когане откуда-то сверху, и сердце шатена почти что делает кульбит — МакКлейн чувствует вибрацию, что разносится по грудной клетке Кита, когда он говорит. — Достал рыпаться уже.       И Ланс, как ни странно, действительно прекращает попытки вырваться из железной хватки. Он даже обвивает рукой талию брюнета, ёрзает ещё пару секунд, но уже для того, чтобы устроиться поудобнее. Кит позволяет себе тихий победный смешок, но Ланс не против. Он с замиранием сердца прислушивается к размеренному дыханию своего парня, даже не заметив, как сам пытается под него подстроиться, синхронизировать их вдохи-выдохи. Это вызывает целую череду зевков, и с каждым разом Лансу хочется спать всё больше. И дело вовсе не в том, что объятия у Кита тёплые, и руки его дарят ощущение безопасности, безграничного уюта и дома. Однако, это не странно, отмечает МакКлейн про себя, когда веки тяжелеют, а отгонять усталость уже нет ни сил, ни желания.       И быть маленькой ложкой не так уж и плохо, пожалуй. Вот только в следующий раз Ланс не сдастся и поставит Когане на место.       Да.       В следующий раз.