Смысл жизни дракона

— Здравствуй, мой дракон! — Здравствуй, мой храбрый рыцарь. Неужели снова пришел за моей головой? Тогда предупреждаю сразу: больше трех раз на Новую Луну отрубать не дам. Ни одну из пяти. — Да нужна мне твоя голова, как Королю обноски. Свою некуда девать! Думает, понимаешь ли, думает… — Какая неприятность. Вот уж не догадался бы, что с тобой такое случится. Ну да оно и правильно: не только ж голова нужна, чтобы было где дырочки для волос сделать и куда засунуть такие очаровательные глазки. Ты действительно очень хороша собой, Мизельда. Ай!.. Убери железку. Больно. — Не называй меня этим дурацким именем! Не нарушай мое инкогнито, ящерица-переросток, чемодан неосвежеванный… — Я понял. Слышал десятки раз. Чемодан я, чемодан, согласен, только успокойся. Что случилось, душа моя? Отчего так невесел прекрасный лик? — Хочешь еще раз мечом под когти, ящерица? — Ладно, твой лик ужасен, как сто тысяч моих прабабушек. Или как крокодил, пущенный на дамские сумочки. — Вот так-то лучше! Не ржи, ты не конь! Ай-ай… Ну вот, опять своим огненным ржанием мне доспех подкоптил. Опять чистить. Зараза ты все-таки. Ладно, хрен с тобой. Можешь мне в одном деле помочь? — Всегда к твоим услугам, моя радость. Лишь бы мечом не размахивала. — Ладно, не буду. Уговорил. Дело вот какое. Я, понимаешь ли, влюбилась… Эй! Ты куда?! Захар, немедленно вставай, чемодан недоделанный, не притворяйся, что валяешься в обмороке! Всё равно не поверю. Да вставай ты уже! Заха-а-а-а-ар!!! — О…Ох! Ты сейчас серьезно про «влюбилась» говорила? Я, кажется, и не подозревал, какого размера шило торчит в твоей очаровательной… Прости! Я увлекся. Милая, с чего ты вдруг? — Не знаю, Захар. Нашло вот. Я его толком и не знаю, так, поболтали раз пять в кабаке. Да и вряд ли он меня без грима узнает. Но я, видишь ли, чувствую, что это мой человек. Врубаешься? — Если хочешь честного ответа — получай. Не врубаюсь и не впиливаю. Аб-со-лют-но. Ясно одно: тебе надо быстрее уносить свои тоненькие ножки из этого поганого места. В любовь она поиграть решила, видите ли. А меня что, мало? Я ж расплачусь, вот честное слово, и что хочешь делай с моими горючими драконьими слезами. — Захлопни пасть, а? Очень тебя прошу. Не хочешь — не помогай. — А чем я, собственно, могу тебе помочь? Поработать жилеткой для вытирания девичьих слёз по несчастной любви? От такого счастья отказываюсь сразу, жилетка из меня холодная, влажная и, чего греха таить, вонючая. — Да нужна мне твоя жилетка, как шило кое-где. Ты можешь меня похитить, чтобы ОН побежал меня спасать, а? Ну пожа-а-алуйста, Захарушка! — Мизельда, немедленно прекрати насилие над моим старческим сердцем. Оно у меня хоть и бронированное, а все же ключик у тебя имеется. Ну, похищу я тебя, могу даже прямо сейчас. ОН-то как узнает? — Сердцем почувствует, наверное… — Не говори чепухи. Так и быть, если хочешь, могу устроить представление с фейерверком, злобным зырканьем, рёвом и сожжением парочки деревень. — Н-н-н-у-у-у…. Он все-таки не такой храбрый, чтобы нападать на дракона достаточно грозного, что может разрушить несколько деревень. — Ох и что ты в нём нашла, душа моя? Нет-нет, не болтай про сердце и глаза. Все равно ни то, ни другое потрогать тебе никто не даст. Дай-ка угадаю. Не храбрец, но интересный рассказчик. Язык длиннее моего хвоста раз в десять. Не гений, но остроумный и честный, иногда страдающий от той же проблемы, что и у тебя — большое и острое шило в… Одном месте. Угадал? — Прорицатель хренов. — Значит, угадал. Да убери наконец свою дорогостоящую железку, что обошлась в две моих головы!!! Любовь людей смягчать должна, смяг-чать. Ясно тебе? — Так что, поможешь? — Помогу, куда я денусь от твоих прекрасных… Прости! Совершенно ужасных, тупых, бесчувственных глаз. *** — Мизельда, чтоб тебя моя прабабушка!.. Какого черта ты не сказала мне, что он, мать твою трижды через крокодилий хвост, принц? — Захарушка! Ну я же не знала! Ну прости! Ну пожа-алуйста! Хочешь, я на колени встану, тут вроде даже не грязно особо… — Если бы я знал, что за мной два дня будет гоняться вся королевская гвардия, орущая что-то про дьявола во плоти и размахивающая железками, ни за что бы не согласился тебе помогать. А если бы добрый человек сказал, что этот ад завершится торжественным отрубанием четырех из пяти моих голов причем — заметьте! — мечом той, кому я вообще-то помогал!.. — Ну Захар. Они решили, что ты напал не на меня, а на королевство. И обещали за твои головы пол-царства и принца в придачу! — За все четыре? Ты серьезно? Да мне их теперь отращивать три месяца! Меня ж все драконы мира на смех поднимут! — Ну, хочешь, я тебе королевскую сокровищницу отдам? Не всю, конечно, но килограмм двадцать золотого металлолома обеспечу. Мне Эдгар обещал. — Это еще кто такой? — Эдгар — это принц. Я вообще-то за него замуж выхожу. — Куда выходишь?! — Э… взамуж. И того… Мы тебя на свадьбу приглашаем. В качестве извинений. И в благодарность за все такое. Ну, ты понял. — Понял, Мизельда. Что вы с твоим Эдгаром поржать надо мной решили. Над драконом. Вы вообще в курсе максимальной температуры моего пламени? А ведь я еще и кислотой плеваться умею, если очень захочу… Э-эй, ты чего? Перестань головой биться о несчастное дерево, тебе не откроют! Так и быть, не стану разорять ваше с Эдгаром общее имущество в обмен на должность королевского советника по монетным делам. Идет? — Советник по монетам, для которого складывание золота в пещеры — смысл жизни? — Ну да. А еще умный, обаятельный и вообще дракон. Только смысл моей многомудрой жизни немного в другом, дорогуша. — И в чем же смысл в жизни привлекательного со всех сторон дракона? — Помогать принцессам со здоровенными шильями в… одном прекрасном месте обретать своих принцев. За умеренную плату, разумеется.