"Пока я режу руки"

— Шур… Шура. — я робко дотронулся рукой до его плеча, подойдя сзади. Через несколько минут последовал громкий и резкий ответ: — Бортник! Ну почему от тебя всегда одни проблемы?! Почему ты не можешь спокойно жить?! Почему, просто ответь мне! — Шур, я же уже извинился… — Да что мне, блять, твои извинения?! Ты жизнь мне сломал! Понимаешь?! Взял все и развалил! Самодовольный ублюдок! — орал Шура, вскочив с кровати и размахивая руками перед моим лицом. Я молчал и смотрел в пол, уже готовый заплакать от боли и обиды. — Я…я. Ненавижу тебя! Ненавижу тебя, Бортник! Понимаешь?! Ты мне противен! Не хочу тебя видеть! Пошёл вон, сука! — всё не унимался Шура. — Уйти?! Мне уйти?! Да? Всё! Хорошо!!! — уже начал кричать я, ибо нервы начали сдавать, а на глазах мгновенно появились слёзы. Я быстро развернулся и ушёл в ванную, решив заглушить моральную боль физической. Громко хлопнула дверь, которая тут же была закрыта мной на щеколду, а перед глазами заблестели не только капельки слез. Я выбрал самое красивое, совершенно новое лезвие и посмотрел на себя в зеркало. На мой взгляд ответил не взрослый мужчина. Нет. На меня смотрел безответно влюбленный подросток, готовый умереть здесь и сейчас. Я уверенно растегнул рукав рубашки и взял в правую руку острое лезвие, приготовился и, заливаясь слезами, сделал первый надрез. Стало ещё больнее, когда я решил, что этого мало и продолжил резать вдоль руки. Ванную наполнил душераздирающий крик, а пол залила моя кровь. Я присел накорточки и уронил лезвие из запястья. С другой стороны двери доносились крики и просьбы о том, чтобы я открыл, но было уже поздно. Умирать, так умирать. Я снова подобрал остриё и всадил себе в руку, чуть ниже локтя. Ванную комнату тут же наполнила новая порция моих воплей и криков, а из руки фонтаном полилась кровь, забрызгав моё лицо. Плакал не я, плакала моя душа, просившая тепла и понимания, но не получившая этого… Новый надрез окончательно залил красным мою белую рубашку, а на пол и посмотреть было страшно. С другой стороны двери уже слышалось безрезультатное биение и рвение ко мне, но через несколько секунд дверь поддалась Шуре и слетела с петель, чуть было не задев меня. Я был уже почти без сознания, но в тот момент мне очень запомнилось испуганное выражение лица Умана и то, что он взял меня на руки, унося из ванной. Дальше ничего не помню, я отключился. -… ну Вы тогда следите за этим душевнобольным, а то мало ли ещё глупостей наделает. Точно хотите отказаться от лечения? — сказал какой-то мужчина в белом. Вероятно, это врач. — Да, конечно! — ответил Шура, отсчитывающий не малую сумму и дающий её этому врачу. — Я могу надеяться на Ваше молчание? — Естественно! — сказал мужчина и забрал деньги у Шуры. Через пару минут доктор ушёл, а Уман увидел, что я уже не сплю. Он подошёл ко мне, сел на краешек кровати и молча взял за руку. Я увидел, что она была забинтована от запястья и до самого локтя. Шура аккуратно дотронулся губами до бинтов, а на его глазах заблестели слёзы. Уман обнял меня и поцеловал в шею. — Лёва, пообещай мне, что ты больше никогда этого не сделаешь. Я безумно люблю тебя, прости за всё… Не думал, что когда-нибудь принесу тебе столько боли. — Моя боль — это ты. Ты, когда так со мной обходишься. — Давай забудем это всё, как страшный сон, умоляю. А насчёт рук… Думаю, придётся убирать шрамы, но это не проблема, сейчас же куча мазей для этого. — Шур, да мне плевать на руки. Мне вообще на всё плевать. Кроме тебя. Уман потянулся ко мне и нежно поцеловал, обвивая шею руками. Я расплылся в улыбке и закрыл глаза. Шура гладил мои волосы и руки, а в итоге лёг рядом со мной. Я тут же положил свою голову ему на плечо и немного приобнял за талию одной рукой. — Шур, а я даже рад, что так получилось. — Да-а-а? А руки не жаль? Я промолчал и только поцеловал Шуру, посмотрев ему в глаза. — Так люблю тебя…