***
— Вась, ты только это… Не забывай, поездка через два дня… — Какая еще поездка? — удивилась Василиса, искренне не понимая, о чем речь — голова была забита приятными воспоминаниями, что всплыли во время прогулки — последний раз девушка гуляла, когда еще мама была при жизни… — Да блин, к этому… как его там?.. Яйку огромному… — Бли-и-ин ща вспомню… — Кароч это, ну ты поняла кароч. Пака, — Захарра обняла Василису на прощанье — девушка провела Василису до самого подъезда, обе направидись домой.***
— Я дома! — крикнула Василиса — Я не знаю, кушал ли ты что-то, но я рис с овощами вчера сварила, щас есть буду, го со мной?.. Здрасте… — То что ты дома, это очень хорошо, но твой дядя сейчас невменяемый, поэтому я попрошу ТЕБЯ меня выслушать… — на диванчике сидела нехудая тетка — соседка, живущая этажом выше. Лучезарная улыбка на лице девочки уступила место сдержанно-безразличному выражению. Розовый пиджак и юбка — «деловой» костюм, дьявольски красного цвета туфли на невысоком каблуке, белая мохнатая кофта, образ «а ля Долорес Амбридж» дополняли невероятные схожести прически и выражения лица. — Здраствуйте, чем могу вам помочь? — Василиса аккуратно присела на пуфик напротив дивана. — Я как раз пришла сообщить, что я обязана помочь ВАМ, я ведь, в отличии от вас, несовершеннолетней девочке без принадлежного воспитания и опеки… — ооо, нет… -…в помощи не нуждаюсь. Я работаю в социальной службе «Аист» — да вы чё, как оригинально — И как её директор, человек, что заботится от всех детях этого города, что в этом нуждаются, не могла не заметить пьянство вашего единственношо родственника… Впрочьем, как и все остальные обитатель подъезда, да что там подъезда, целого дома!.. — Простите, что так по-хамски прерываю вашу весьма полезную и интересную речь, но не могли бы вы перейти сразу к сути? — терпеливо попросила Василиса, сдерживая эмоции — это должно было случиться, судьбу не обманешь… — В общем, так сказать, покороче, мы посоветовались, — «Хмм, кто же эти мы? Ах точно, шиза посетила, след оставила й ушла…» — И решили лишить вашего «драгоценного» дядю родительских прав. Точка. Конец. Пиздец. «Долорес», которая, кстати, так и не представилась, хотя в этом не было потребности — Жанна Аркадьевна (хех) Немирова была женщиной, приход которой оставлял неприятный осадок в душе 6-, 8-, 10-, 11-, 14-летней Василисы, от звука стука её каблуков и вероятности встречи душа уходила в пятки, но ДО этого Жанна каким-то образом попадала на протрезвелого «родителя» и каждый раз разговаривала именно с ним, но интересующаяся всем девочка всегда слышала разговоры старших… в общем ждала эта страшная женщина на бурную реакцию неуравновешенного подростка, не сводя с неё свердлящего взгляда карих глаз, ждала криков, напрасных возмущений и истерик, но Василиса просто низко опустила голову сдерживая слезы. — Когда? — хрипко, тихо спросила она, глотая ком боли, застрявший в горле. — Что «когда»? — не тая удивления переспросила женщина. — Когда меня заберут в… — голос её вздрогнул, в носу жутко защипало, сдерживаться не было сил… сказать то самое ужасное слово — тоже… -…в д-детдом? — уже во второй раз за день по щекам девушки появились мокрые дорожки. — Сообственно, завтра должны быть подготовлены вещи, смотри деточка, если тебя никто не примет, — нарочно медленно проговорила Жанна — Ты будешь находиться в детском доме до 18 лет, до тех пор квартира останеться нетронутой, будет ждать тебя, после чего будет принадлежать лишь тебе. Во время твоего пребывания в твоеи новом доме ты будешь продолжать ходить в свою старую школу, но спать, есть и делать уроки ты обязана в комнате, в которую тебя поселят, таковы правила… — Стоп, а… А что с дядей? В смысле?.. Почему квартира будет ждать?.. Эй, что произошло? — смысл сказанного начал доходить, каждое слово, сказанное этой ужасной женщиной, японскими катанами вонзалось в мозг. — Я все правильно сказала, твой дядя невменяемый, мы отправили его на лечение и реабилитацию после долгосрочного запоя в психлечебницу… — Да что вы себе вообще позволяете?! — Василиса сорвалась на крик — КАКОЕ БЛЯДСКОЕ ПРАВО ВЫ ИМЕЕТЕ НА ТО, ЧТО БЫ ВОРВАТЬСЯ В ЧУЖУЮ ЖИЗНЬ, УНИЧТОЖИТЬ ВСЕ, ЧТО В НЕЙ БЫЛО ХОРОШЕГО, ЗАБРАТЬ ПОСЛЕ ЭТОГО ОСТАТКИ РАДОСТИ ИЗ ЕБУЧЕЙ ЖИЗНИ?! КАКОЕ, БЛЯДЬ, ПРАВО? ЧТО Я ВАМ ПЛОХОГО СДЕЛАЛА? Я СМОГУ ПРОЖИТЬ ОДНА И МНЕ НАСРАТЬ С ВЫСОКОЙ ГОРЫ, ЧТО ВЫ ОБ ЭТОМ ДУМАЕТЕ, Я НИКУДА НЕ ПОЙДУ!!! — девушка и дальше что-то кричала, истерически смеялась вперемеш со слезами, топала ногами, заламывая руки, как маленький ребенок… — Сука, за что?.. — прошептала сорваным голосом в тишину пустой квартиры — Жанна ушла еще на начале истерики. В тишине пустого дома ежесекундно расдавались резкие всхлипы и рыдания, Василиса не могла успокоиться, плакала, зжимая пальцами ткань пуфика, затем… просто сдалась, умерла душой, по крайней мере, так казалось измученной жизнью девочке. Еле как поднявшись, девушка побрела в угол комнати, подкулючая в розетку колонки, а к колонкам — телефон, включила плейлист, названием которого были три разбитых сердечка-эмодзи, и, всхлипывая, размазывая остатки слез по щекам, собирая волосы в хвостик, побрела умываться холодной водой. Надо ведь успокоиться. Надо собирать вещи.***
— Брооооо я дома! Есть чо пожрать? — Захарра с розгону вдетела на диванчик в гостинной. — Блин, хоть бы роззулась, свинное ты породие, — недовольно возразил против забрызганных болотом кед Фэш. — Слыыыш тыыы, родственник недалекий… — Я блинов нажарил, — перебил брат — Кстати, а должно было быть наоборот. Потому что я прихожу в пол сельмого, а ты, обычно, в пять, и то когда восемь уроков. Захарра, что за херня ты где шлялась, времени пол восьмого уже?! — Знач, во-первых, не шлялась, а высокомерно шагала по городу в обществе приличных людей, а во-вторых… -…а во-вторых, в прошлый раз, когда ты стала опаздывать домой, топала в обществе довольно-таки приличных людей, без трех минут зэков, и мы все помним, чем это кончилось и почему мы переехали. — Знач, во-вторых, пасиба, что напомнил, а в-третьих, я гуляла с Васькой. — Эт еще че за щегол? — сразу взъёжился Фэш. — Блин, да Василиса — Васька, цитраборатная твоя башка, — девушка встала с дивана, и, потягиваясь всем телом, на ходу снимая кеды ногой об ногу (полезный лайфхак: вместо шнурка «вплетите» ленточку-резинку), направилась на кухню, отведать блинчиков. — Огнева что ль? — Ты знаешь так много рыжих синеглазых Василис? — усмехнувшись, спросила Захарра — Знаешь, с моего богатейшего опыта сказать могу я лишь одно: Василисы это либо прекраснейшие девушки, влюбляющие в себя всех парней вокруг, кстати, тот пепелок её бывший, но их чуства еще не до конца угасли… — театрально сказанула Захи, наблюдая за реакцией брата — он так же втыкал в стенку напротив — Либо это «Прівєт, я Василина з села Нижні Залупинці», — тут уж Фэш не выдержал — улыбнулся, показав ряд белоснежных зубов. — Дівче, фу таке балакать, не дуркуй дураче! — обоих снесла волна надрывного смеха. — Кста-а-ате про горилку, шо там наш батя? — на полном серьезе спросила она. — Ну хз, я его видел утром, точнее, слышал… — тут же исправился Фэш -…слышал, как он шёл по левому крылу. Двухэтажный особняк Драгоциев имел фому галочки, прямого угла: в том самом угле был вход, налево было меньшее крыло, в которое детям (тоесть уже КОГДА-ТО детям) входить было воспрещено, там были «територии» отца. Никто из «детей» там не был, никто не может сккзать точно, что находиться на втором этаже, но на первом находился его кабинет — просторная комната с огромнейшим дубовым робочим столом и прочьим офисным оборудованием в черных цветах. Направо же коридор вел в кухню, гостинницу, несколько чуланов и спуск в подвал, на втором этаже — комнаты Захарры и Фэша, ванная/туалет плюс еще две гостевые спальни, а в конце коридора (просто, чтобы вы понимали, лесница, ведущая наверх, находится в конце правого крылышка галочки, поэтому, по идее, концом коридора долно было быть начало коридора с другого крыла, но ровно там, где галочка образовала угол, была стена, что разделяла два крыла), из последней гостевой был выход на балкон. На большой, широкий то ли балкон, то ли терассу, ранее обставленную мешками-пуфиками, но сейчас все пуфики засунуты в чулан, а гостевые комнаты закрыты на ключ, тк из комнаты, находящейся за стеной, тоже есть выход на терассу. В заднем дворе стоит беседка, что в ней так часто раньше обедали всей семьей, а в самом конце — оранжерея с ландышами… — Пошли глянем к нему в кабинет? — предложила Захарра. — А это еще зачем? — Не, ну как так то, с родным отцом и не поздороваться! За последнюю неделю… Ай, пошли кароч!..***
Фэш с Захаррой какое-то время стояли перед тяжолой дубовой дверью, из-за которей не расдавадось ни единого звука, что свойственно для роботы с компьютером. Ну, или пьяного сна. — Знач так, ты я стучу, а ты входи… — прошептала она. — Почему это я всегда первый захожу? — Потому, что ты старший! — И что с того?.. Дамы вперед! — все так же шепотом спорили подростки. — Окей! Но если я умру от инфаркта кишки, виноватым будешь ты!.. — Ладно-ладно… Стучи давай. По всему этажу расдалась глухая луна от стука. Ответа не последовало. — Может, он в наушниках? — предположил Фэш. — Не, ну ты чо, вообще дурик что ль? И нахера ему наушники? Как ты себе это представляешь? Сидит наш батя, втыкает в комп и напевает тихонечко, а в наушника во всю громкость ебошит: ЦВЕТ НАСТРОЕНИЯ ЧЕРНЫЙ!.. Пофиг кароч! — сказала Захарра и вошла в кабинет — Вот видишь? Нихуёшеньки тут нету! Ни телефона, ни бумажника, а значит… И его нету дома!.. — удивленно воскликнула Захарра — обычно отец целыми днями просиживал в кабинете и либо что-то мутил на комплюктере, либо спивался. — Ок, пошли отсюда… — Фэш, ты что, спятел? Папы. Нету. Дома. НЕТУ ДОМА, понимаешь? А это значит, что мы можем разведать, что там… — Зах, ты че, совсем сдурела? Мы же даже не знаем, когда он вернется! Прикинь, сидим мы, роемся в его вещах у тут водит он, а мы такие: «Ой, папуль, сорян, пока тебя не было, мы тут решили поглазеть, че ты тут от нас че ты тут от нас скрываешь…» — А кто сказал, что мы будем рыться в вещах? — загадочно повела глазами Захарра — Мы лишь посмотрим… Ну Фэшик, ну пожалуйста, ну, а вдруг больше не будет такого шанса? Ну пошли-и-и… — Ладно, пошли. Но туда и назад — одним глазком, оценить обстановку. — Пасибо! — крикнула Захарра, уже поднимаясь лестницой. Фэшу оставалось лишь глубоко вздохнуть и, закатив глаза, направиться за ней. Поднявшись на этаж, они не заметили никаких изменений в декоре стен и пола — все те же мрачные обои, все тот же ковер-дорожка. На весь этаж было лишь три двери. За первой была обычная кладовка, такой же чулан с хламом, как и снизу, ничего интересного — книги, тетради, картонные коробки. За второй — такая же обычная ванная комната: ванная, унитаз, зеркало, у которого аккуратно были слржены вещи личной гигиены: гребешок, щетка, противнейшая, но лечебная паста Paradontax, бритва, пенка, и… кисточка для размазывания этой же пенки образца девяностых. — Такие вообоще еще продаються? — Вродь да, — ответил Фэш. Он в этом не розбирался. У него до сих пор не было ни малейшего знака на хоть какую-либо «растительность» на лице — ни противных черных усиков в 14, ни «бакенбардов» в 15-16, все чисто и гладко, и это немного смущало парня, но лучше уж так, чем тратить лишние деньги и время на средства для бритья. Перед третьей дверью ребята немного задержались. — Да ладно тебе, это же просто спальня, — махнула рукой девушка — Пошли. И они пошли. Зашев в комнату, Фэш понял, что уже был здесь. Он помнит эту картину с женщиной и леопардом, помнит бордовый коаер с длинным ворсом, помнит каиин без дымохода… — Ебоньк-теребоньк, как тут здорово… — прошептала Захарра, расматриваясь вокруг, пытаясь вбирать в себя как можно больше этого уюта — из привычного были только обои — они по всему дому одинаковые (кроме комнат Фэша и Захарры), скучные, полосатые. Над камином все тоже было обклеено обоями, вроде как и повсюду, вродь нормально все, но что-то не так, но если присмотреться… — Блин, ты слышала? — резко прошептал Фэш. Громко хлопнула входная дверь.