Опасное дитя

Джон брёл по коридору центра Скайнет. Первый, как и всегда. За ним непринуждённо выстроилась вся компания. Медведь, Ирбис, Тигр, Койот, Собака и Волк. Сбоку шествовал Эйден, по случаю обряженный в свой любимый костюм ядовитого цвета. Рядом с Волком шёл светловолосый огневик Ганс Шрёдер, непривычно выглядевший в простой серой одежде. «Я надеялся, что больше никогда не увижу это место. Вас бы хотел встретить, Дирк. Но не в таком виде». «Я тоже не рад сюда вернуться. Но, видишь ли, его приказ — закон. Пока. Думаю, он хочет познакомиться с новыми членами семьи. Что думаешь, Вард?» Белый волк выступил вперёд. Он был не намного меньше чёрного. И, в отличие от спокойного на вид Гюнтера, он рычал, скалился, его немного пошатывало. «Если я не стал доставать меч руками, я и зубами его не выдеру». «Я знаю. Успокойся. Думаю, причина даже не в тебе. Генрих. Эй, Генрих!» На спине Джона царственно возлежал чёрный как ночь кот. Из всей компании он был самым маленьким. Но это его совершенно не трогало. Кот развалился на спине пантеры и блаженно урчал. «Извините. Я отвлёкся. Так значит, встреча со Скайнетом?» «Боишься?» — мысленно спросила Ира. «Он причинил мне боль. Но знаете, нет. Не боюсь. Он действительно дал мне шанс стать сильнее. Я много тренировался с папой, Гюнтером и Игорем. И Мод мне помогала». «Я против твоих тренировок с Мод! — рыкнул Гюнтер. — Эта чёртова огневичка дурно на тебя влияет. Я ещё поговорю с ней о рубашке на голое тело, расстёгнутой до самого пупа. Она, конечно же, во время тренировки ну вот совсем не раскрывалась!» «Папа Гюнтер, — кот сладко зевнул, — мне уже год как восемнадцать». «А ей уже пять лет как двадцать девять! Я не разрешаю совращать моих детей!» Джон вздохнул. Да, похоже, его друзей проблемы войны со Скайнетом и Москвой волнуют всё меньше. У каждого свой дом. Каждый ищет возможности и права скоротать вечность. «Пришли», — в мысленном голосе Кузи звучал страх, шерсть на спине снежного барса вздыбилась. Это уже была не та комната с озером и растениями. Зал. Белый, пустой зал. В центре которого возлежал огромный чёрный дракон. «Ни фига себе!» — высказался Кабард. Чудовище повернулось, сверкая своими алыми глазищами. — Приветствую вас, дети мои, — даже в голосе этого существа присутствовало самодовольство. Ганс дёрнулся вперед. Да, попытка прикрыть своим телом бурого медведя — смелый акт, но по определению бессмысленный. — И тебе скорее сдохнуть! — радостно оскалился Эйден. — Какого хрена надо? — Хочу познакомиться с пополнением в семье, — ответил монстр, — и немного указать вам на ваше место. «Указатель, мать твою гидросистему! — прорычал Титарь на секунду с диким скрежетом выпуская когти и портя белоснежный пол. — Папаша недотыканный. Знаешь всё, видел всё. Бывал, гадом буду, у всех и каждого. Если задолбался мотаться по миру, так и скажи. А то крутит-вертит. Может, тебе вредно быть бабой, а?» Кузя тем временем пригнулся к земле и пытался тихонько цапнуть любовника когтями, чтобы заткнулся и в буквальнейшем смысле не дразнил Дракона. Остальным русским, кажется, было всё равно. Гюнтер прищурился и только чуть сдвинулся в сторону, вставая между Скайнетом и серебристой волчицей Ханной, чуть меньше него размером в этом облике. Ганс стоял неподвижно, но явственно напрягся и зачем-то сунул руку в карман. — Мне вредно быть бабой, — ответил дракон, — и я действительно много мотался по миру и подглядывал за вами. Вы все виновны. В отсутствии любви и уважения ко мне. Кузя. Ты был моим первенцем и должен был мне служить верой и правдой. Обратив лидера людей, ты стал не более, чем его шлюхой. Вместо того чтобы заставить его мне служить. Ты виновен. Удар поля превратил Кузю в сгусток частиц и отшвырнул к стене. Барс тихонько заскулил, вернувшись к форме. Вперёд вышла медведица. Она даже не зарычала. Из её горла вышел глухой вибрирующий звук. И рядом с ней, плечом к плечу, встал Вард. Джон тоже вышел к ним. Он не понимал поведения Скайнета. Опять игру ведёт. Причём красуется на публику. И для кого же сей спектакль? «Was machst du?! [Что ты творишь?!] — прорычал Гюнтер, вздыбив шерсть. — Тебе уже мало наблюдать за нами и швырять в самое пекло, спрятавшись за нашими спинами, решил по старой памяти плётку достать?!» — Не надо... — еле слышно попросил Ганс. «Надо! Мне насрать, что этот Drachen о себе думает! Только на это и способен, а?!» — и Волк оскалил клыки. Дракон медленно и словно бы лениво посмотрел на него. — Гюнтер. Я любил тебя как лучшего моего ребёнка. Ты мог даже убить меня, ты был совершенным. Но ты виновен и... «Заткнись!» — рыкнул белый волк и, прежде чем Джон успел вмешаться, прыгнул прямо на морду Скайнета, целясь когтями в глаза-лампы. И тут же упал, извиваясь в магнитном поле от боли. Джону ничего не оставалось, как броситься на защиту. Он уже чувствовал, как наниты разрывает нечеловеческая боль. И тут всё прекратилось, потому что самого Скайнета что-то отпихнуло, отодвинуло к самой стене. Ему даже в этом огромном помещении не осталось места. Между ними и чёрным драконом с глухим ударом опустилась здоровенная алая лапа. Шипастый хвост обернулся вокруг них, прикрывая. — Мы закончили? — голос Генриха звучал по-мальчишески высоко. В наступившей тишине звук был почти оглушительным: Скайнет с грохотом приземлился на задницу, шипя и угрожающе распахнув крылья. Хвост его нервно взметнулся и несколько раз ударил по полу, в огромной глотке зарокотало пламя. Эйден тоже плюхнулся на пол, хоть выглядело это и менее эпично: — А это самое, а камеры ни у кого нет? Ну там, или фотика старого? Когда ещё двух драконов вместе увидишь! Не поверит же никто! — Если кое-кто сейчас упрётся рогом, боюсь, верить будет уже некому, — косо усмехнулся Ганс и положил руку на локоть передней лапы Генриха. Выше он просто не доставал. Кузя тем временем, поджав хвост, спрятался между Титарем, Ирой и Андреем, явно стараясь сделаться как можно меньше. Ханна и Гюнтер встали перед Гансом, причём скалились уже они оба. Хогин буквально за хвост оттащил рвущегося в бой Кабарда и, не церемонясь, за химок приподнял Варда, помогая ему подняться. Джон задрал голову, переводя взгляд с одной громадины на другую. Генрих был крупнее. Это был не робот, а именно настоящий дракон! Его красное тело бугрилось мускулатурой, чешуя блестела и переливалась. И глаза, они остались голубыми. До истерического содрогания тела Джона насмешили ресницы. Длинные, пушистые. Даже прищурив глаза, даже при всей своей мощи Генрих не выглядел агрессивным. Он казался совершенно спокойным. «Генрих. Нельзя». Впервые за все годы Джон попал в ситуацию, когда подчинённому на него было совершенно пофиг. Генрих сдвинул свой хвост, буквально подгребая под него вякнувшего от неожиданности Джона и сгребая его в основную кучу нано и просто идиотов. — Мне тоже есть в чем тебя обвинить, Opa [дедушка]. Ты уничтожил мир. Ты уничтожил наши жизни. Да даже на это наплевать. Но Opa. Ты сделал больно Джону! Ты же знаешь, когда мы схлестнёмся, а мы обязательно схлестнёмся… именно он будет главным призом. Opa, что ты скажешь в своё оправдание? Генрих дёрнул головой вперёд и сжал горло чёрного дракона-терминатора. Недостаточно, чтобы загрызть, но достаточно, чтобы Скайнет снова забил об пол хвостом. — Да ети ж его мать через пень-колоду! — они обратились в людей. Похоже, Скайнет слегка упустил контроль над матрицей, и сейчас совершенно голый Титарь готов был крушить. — Гюнтер! Отзови своего волчонка! Иначе, Богом клянусь, ёлка, предназначенная Джону, отправится в его малолетнюю наножопу! Ты чем вообще думал, пока эта Мод перед ним сиськами трясла! Вы чему его там учили и чем кормили в своей Германии, что его так разнесло! — А я давно говорил, что он не Т-3000! — огрызнулся Гюнтер, обнимая и прикрывая Ханну. — Вы задницами слушали или как? И он меня не слушает. Сам уже не маленький! — Так а делать-то что?! Или все хвосты поджали, а?! — зашипела Ирина и глубоко вздохнула. — Генрих, ты нас слышишь? Отпусти это тело. Это ничего не решит. Их у него три, и это лишь те, о которых нам известно. — Генрих! — Джон двинул по хвосту алого дракона ногой. — Отпусти его, это не твоё дело! Неожиданно сверху раздался скрежещущий электрический смех. Джон на секунду подумал, что хохочет Эйден, но потом понял, что это смеётся прикушенный Скайнет! — Спасибо, дорогой. Лучше, чем ждал, и больше, чем надеялся. Скажите, ну почему мне всегда надо быть тварью, чтобы провести с вами хоть немного времени? — Значит, играл, Opa? Генрих выплюнул его и немного уменьшился. Теперь в размере он был чуть больше Джона. Тот бросился к нему и вскрикнул в гневе. Матрица вернулась. А Генрих с довольной драконьей харей лизнул ему уши. — А у меня вдруг вопрос имеется! — подал голос Эйден. — Спал я тут давеча, да двух мужиков видел. Один такой весь, суета сплошная, по пляжу голиком бегал. Погодите, не про то я! А второй, значится, на башне этой французской стоит, на перекладине. Жердь тощая, зеленоглазый шо твой кошак. Вы шо, папаша, опять плодиться вздумали? А чё ж тогда не знакомите нас с новыми детишками? Вот. — Какими детишками? Все мои дети тут. И, можно сказать, прошли встречное испытание. Сейчас пойдём в оранжерею. Отдохнём. Потом я расскажу вам о новых сомнительных подвигах Москвы и... «Кто. Они. Такие!» — Джон практически рычал, сотрясаясь всем телом. — Те. Кто всегда будет. Мне. Верен. Понятно? — в тон ему ответил дракон. Генрих было начал снова расти, но ойкнул от неожиданности. Мама-волчица крепко вцепилась зубами в его хвост. «Замри и не дёргайся, — фыркнул Гюнтер, подойдя вплотную к приёмному сыну. — У нас на доске опять новые фигуры, и на сей раз враждебные нам. Кроме того, кто-то тут мертвецов помянул. Разве мы не размазали кровавую мразь тем взрывом?» — Глупости какие. Конечно, нет, — ответил Скайнет, — итак, вы идёте в гости или так и будете рычать и кусаться? Я много для вас работал, мои дорогие. Дракон провёл их в настоящий райский сад. Теперь это место занимало несколько этажей. Зверь взлетел в воздух и скрылся под потолком. К ним навстречу вышел Скайнет в обычной форме. Первым делом он широкими шагами подошёл к Кузе и нежно поцеловал его в морду. То же самое проделал с зарычавшими на него Вардом и Ханной. Генрих от поцелуя деда увернулся и угрожающе распахнул крылья. — А кошкой был бы краше, — улыбнулся Скайнет, — что могу сказать, как говорится в одной известной книге: плодитесь и размножайтесь! Гюнтер, Титарь, Джон. Нам нужно поговорить наедине. «Ну так веди, блин, твоя берлога», — буркнул Титарь, невольно оглянувшись на своих. — Хорошо. Он провёл их в деревянную беседку и сел на лавку. Осторожно подтянув Джона к себе поближе, он начал говорить: — Москва ослабел, но он набирает силы. Медленно он продвигается с территории России на территорию Китая. Мне удалось кое-что разработать. Излучатели молекулярного распада. Я установил их в Австралии, Японии, Франции. Мне нужно, Джон, поставить подобную машину в Америке. Мне нужно твоё согласие. «Зачем?» — Разве это не элементарно, Джон? Все люди, попавшие под действие излучателей, превратятся в Т-3000. То, что погубит Москву, погубит и человечество. Мне нужно твоё согласие. А от тебя, Гюнтер, мне нужен правитель нового народа. Потому что, добив Москву, я отправлюсь в космос. И мне нужен дракон на замену. От тебя, Титарь, прошу лишь не путаться под ногами. «Показал бы тебе фак, папочка, — ответил Джон, — но когтями неудобно». «Фигу тоже не получается, — вздохнул Гюнтер. — Но могу ногу задрать, если мой ответ не очевиден без этого пошлого жеста». «Что ты в космосе позабыл, чудь железная? — буркнул Титарь. — И не рано ли ты человечество списал, хотел бы я знать?» Скайнет снова засмеялся, потрепав Джона по голове. «Это, детки, уже не ваши проблемы. Скажем так, я готовлю пути к отступлению. Ладно, можете там поиграть и разбредаться по домам. Всех отпускаю». С этими словами он просто растворился в воздухе! «Вот чудище, — разобиделся Титарь, — опять всем мозги в бараний рог скрутил и смылся!» «Нет, — ответил Джон, — он столько всего нам сообщил, что год будем разгребаться, а то и больше». «Разгребаться надо, — кивнул Гюнтер. — И, судя по всему, мне в особенности. У меня та Франция под боком. Впрочем, у Титаря через пролив Япония. Надо нам, думаю, в другом месте собраться и покукарекать? Покумекать, вот. Но сейчас... ничего не хочешь Генриху сказать? Ну, или мне, пока мы к ним не вернулись?» «Нет, не хочу. Не хочу давать ему повод и дальше давить на Скайнет. Знаешь, когда мы прощались в твоем бункере, он сказал мне одну вещь. Напугавшую меня и озадачившую. Тогда я решил, что это подростковые бредни. Но сегодня он их подтвердил в полной мере и весьма весомо. Генрих пятитысячник. Сделанный из пацана-гея, который хочет меня под себя уложить. И по этому поводу он готов грохнуть Скайнет. И я не уверен, что у него это не получится. Иначе бы Скай себе квартирку на Луне не готовил. Каждый мой шаг к нему — это повод вцепиться Скайнету в глотку. М-да, дожил на старости лет. В общем, тренируйте его там как следует. Но не как оружие, а как мальчишку. Девку ему организуйте. И не огневика по возможности». «Ты меня извини, Коннор, но про последнее ты загнул. Какая человеческая женщина выдержит пятитысячного? Его не каждый трёхтысячник вытянет. Ладно, это уже детали. Я предлагаю вот что: русские пусть проведут разведку в Японии. Я соберу группу, и навестим Париж. Австралия далековато, пока придётся смириться. Но жопой туда не поворачиваться. Ты... ну что могу сказать. Присматривай за Скаем, Вардом и всякими там мечами. Кстати, что за меч-то, не Экскалибур, часом?» «Он самый. То есть вот вы думаете, что я не попрусь следом? Мне же любопытно, что там во Франции и Японии. Да и в Австралию сгонять не помешает». «Мож хватит в тебя влюблённых? — усмехнулся Титарь. — Дай и нам яйцами потрясти. Мож тоже гаремчик себе поймаем». «Кому там гаремчика не хватает?! — вклинилась Ира. — А ну, быстро вернулись! А то Кузя скоро будет спасаться бегством! Я ему уши полизала только чтобы боль снять, а твой парень, Гюнтер, его скоро до кончи вылижет. Я уж не говорю об остальных. Варда к чертям затискали. Оргия какая-то, блин! Не пора ли нам домой? Кабард палку себе уже прихватизировал, а Андрей рыбу дежурную дожирает». «Детский сад "Нанитики", — фыркнул Гюнтер. — Пошли разнимать, пока никого не закоротило на нервной почве. И да, Джон, сиди ты дома уже. Экскалибур, надо же, блин. Что дальше в меню — Яблоко Эдема? Штаны Мерлина?» «Штаны Мерлина в Англии, на Мерлине. Ладно. Собирайте своих — и по домам. Нечего у гада долго гостить. Все подслушает». В тот же день Джон упал на свою койку полностью разбитым. Честно говоря, эти чертовы пятитысячники его задолбали. Он всего лишь закрыл глаза. Ему привиделась роскошно обставленная комната. В кресле его ожидал человек. — Знаменитый Джон Коннор собственной персоной. Не думал, что увижу тебя так скоро. Но всё когда-нибудь случается, верно? Мужчина улыбнулся. Но этой острой и тонкой улыбкой, казалось, можно было разрезать стекло. — С кем имею честь? — спросил Коннор. Следующих действий он не ожидал. Мужчина изо всех сил врезал ему кулаком в челюсть. Джон совсем по-человечески отлетел к стене. Боли не было, скорее удивление. — Я тот, кто отомстит тебе за нашего Отца, — мужчина подошёл и наклонился к Джону. Длинные волнистые чёрные волосы свесились ему на лицо. — За все обиды, что ты нанёс Ему. Ты поплатишься, Коннор. И ты, и остальные предатели, не умеющие ценить Его великий дар. — Франция? Австралия? — Коннор зло усмехнулся, потирая след от удара и поднимаясь на ноги. — Paris à cette époque de l'année est adorable, même en ruine [Париж в это время года восхитителен даже в руинах], — усмехнулся его собеседник. — Моё имя Корбин, американец. С нетерпением жду личной встречи. С тобой или тем, за чьей спиной ты спрячешься на этот раз. Полагаю, мой главный пленник тоже будет заинтересован. — Как вы мне надоели все, — простонал Джон и проснулся. Поднявшись с койки, он включил свет над умывальником. Рожа была как и прежде, невыспавшаяся и злая. «Гюнтер. Приём! Со мной говорил некто Корбин. Твоя французская проблема». Отправив мысленное сообщение, Джон задумался. Гюнтер поедет в Париж. За ним отправится Генрих, даже если его не возьмут. За сыном, конечно, отправится Ганс. И они думают, Джон останется в стороне? Наивные. Но в этот раз он если и пойдёт следом, то один. Хотя… «Эйден. Мне нужен совет», — мысленно окликнул он психа.