Уроки доверия

Волна неконтролируемой дрожи прошлась по всему телу, без следа рассеявшись на кончиках пальцев правой руки. Левая не дрожала, просто не могла - металл ничего не чувствовал, даже если и выглядел, как самая настоящая плоть. Глубокий вдох заставил сердце ускорить свой ритм, но на выдохе все снова встало на свои места. Спокойствие свернулось теплой кошкой в груди, а мышцы покорно расслабились по первому же мысленному приказу. Собственная нагота не смущала Курогане, его, всего лишь на миг, смутил взгляд прищуренных голубых глаз. Изучающий, чуть насмешливый, он словно спрашивал: «Отступишь? Нет?». Будь перед ним сейчас другой человек, Курогане точно бы развернулся и ушел. Нет, не так. С другим человеком он никогда бы и не оказался в подобной ситуации. Но речь шла о Фае, а у них с ним на пару было уже столько сомнений, что сомневаться и дальше просто смешно. Точнее так считал сам Курогане, оставалось лишь верить, что и Фай прекратит, наконец, метаться и просто доверится. Пусть даже для него это и совсем не просто. Фай прикрыл на мгновение глаза, спрятав необычный блеск за пушистыми ресницами, и едва слышно хмыкнул. Уголки губ растянулись в стороны, не как раньше от уха до уха, а совсем чуть-чуть. Даже не улыбка, но от этого лишь сильнее хотелось улыбнуться в ответ. Первый шаг навстречу потонул в высоком ворсе ковра, за последующими Курогане уже не следил. От него ничего не зависело сейчас, он мог лишь ждать. Но будь он проклят, если позволит Фаю сбежать в очередной раз! Тонкие пальцы почти невесомо коснулись лица воина, изучающе скользнули по контуру губ, скул, погладили подбородок. Курогане не мешал, даже и не думал, лишь открыто смотрел в улыбающиеся глаза напротив. Насмешку в них он старательно игнорировал, зная, что это всего лишь провокация. Короткий ноготь с нажимом прошелся по кадыку, заставив конвульсивно сглотнуть. Удовлетворенно кивнув, Фай наклонился совсем близко к лицу Курогане, мазнул губами по щеке и парой быстрых движений затянул на горле темный ремешок из грубой кожи. Он не душил, не приносил особого дискомфорта, но и не давал о себе забыть едва заметным давлением. Пес с ошейником – это пес с хозяином, и Курогане был совсем не против такого бесцеремонного посягательства на собственную свободу. Лишь бы не прогнали, лишь бы разрешили быть рядом и защищать. - На колени, - в голосе Фая прозвучала самая настоящая власть, не показная, не выдуманная. Сила, с которой Курогане даже и не думал спорить. Смотреть в глаза он не перестал, хоть теперь это и вызывало некоторые неудобства. Приходилось запрокидывать голову, впрочем, Фай и сам не позволял разрывать зрительный контакт. Пальцы обхватили подбородок, заставив откинуть голову еще сильнее, подушечка большого пальца мягко прошлась по губам. Фай выглядел задумчивым, даже немного грустным. Но Курогане знал, что он всего лишь пытается понять самого себя, принять новое чувство. Перестраиваться всегда тяжело, особенно если прошлый образ жизни ты внушал себе годами. И Курогане готов подождать. Только не слишком долго. - Ты знаешь, чего я хочу, - Фай зарылся ладонью в темные волосы на затылке Курогане. И на всякий случай подсказал правильный ответ, несильно надавив, притянув чужую голову к своему паху. Курогане знал, даже больше – он давно уже ждал разрешения. Ладонь уверенно легла на обтянутое тканью бедро, приласкала и переместилась к ремню. Он хотел Фая, настолько, что приходилось подавлять нетерпение немалыми волевыми усилиями. Если бы все зависело только от него, он завалил бы его прямо здесь на ковре, но сегодняшняя ночь была слишком особенной, чтобы вот так просто разрушать тщательно продуманный план. Доверие – это то, чего никогда не было в их отношениях, но то, чего они оба так страстно желали уже столько лет. Курогане верил в себя и в Фая, верил в «мы» и готов был на все, чтобы и Фай мог ощутить то же самое. Может быть, они выбрали не самый правильный способ делиться своими чувствами, но какая, к черту, разница, если он сработает? Если на Курогане из одежды был один только ошейник, то Фай укрылся тканью по максимуму. И это даже забавляло, ведь так походило на сложившиеся между ними отношения. Курогане никогда и ничего не скрывал, оставался честен перед собой и партнером, Фай же вечно прятался за масками, придумывая все новые и новые причины для бегства. Но Курогане тоже умел быть упрямым. Он во что бы то ни стало решил освободить его от всего того, что мешало свободно дышать: от прошлого, страхов, недоверия. Освободить, как от одежды, открывая сантиметр за сантиметром. И пусть без одежды Фай выглядел совсем тонким и хрупким, сила жить в нем присутствовала всегда, даже когда он сам в это не верил. Взять член в рот не показалось Курогане чем-то унизительным или неправильным, а с силой сжавшие волосы пальцы и сбившееся дыхание Фая стали лишь лишним тому подтверждением. Приятным подтверждением. Подобное он делал впервые и не питал особых иллюзий по поводу своего мастерства, но Фай отчего-то оценил, всего через пару минут оттолкнув от себя и кончив в собственную руку. - Неплохо, - насмешка вышла совсем не насмешливой в сочетании с лихорадочным румянцем и сбившимся дыханием. – Еще не передумал? Перепачканные пальцы небрежно коснулись губ Курогане, и тот невольно улыбнулся. Слишком уж несерьезной выглядела эта последняя попытка напугать и оттолкнуть. Скорее всего, Фай уже и сам чувствовал, что обратного пути у них нет, но привычно искал лазейки к отступлению. Курогане не собирался давать ему ни шанса. - Даже не надейся. - А если я захочу чего-то такого, с чем ты не сможешь согласиться? - Ты не сделаешь ничего, чего бы мне не захотелось. - Как всегда самоуверен, да? Курогане лишь фыркнул в ответ. Ну не говорить же ему, что в данной ситуации он больше верил в Фая, чем в себя. Все равно ведь этот тугодум не поймет, пока не поймет. Фай же тем временем перебрался к кровати. Вытер ладонь салфеткой, отбросил от себя нарочито равнодушным жестом и повернулся к Курогане спиной. Что-то задумал, в этом японец не сомневался, но тем интереснее было наблюдать. Тихо зашуршала ткань, открыв взору сначала плечи, а затем и узкую спину. Желание подойти и провести по ней ладонями стало невыносимым, но Курогане не шелохнулся. Лишь продолжил жадно ловить взглядом каждое движение тонких пальцев. Штаны, до сих пор только чудом державшиеся на бедрах, легко соскользнули по ногам на пол. Только теперь, полностью обнажившись, Фай повернулся лицом к Курогане и замер, давая возможность хорошенько себя рассмотреть. Озорная улыбка, блуждавшая на его лице, не стала для Курогане неожиданностью. Он знал, что Фай будет испытывать его терпение долго и изощренно, а потому лишь сглотнул приличную порцию слюны, набежавшей от разыгравшейся фантазии, и невозмутимо выгнул бровь. Следующий шаг Фая интересовал его больше всего. Они договорились о полном подчинении со стороны Курогане. Ни одно из установленных сегодня правил не должно быть нарушено. Вопрос в том, какие именно правила Фай выдвинет, и не станут ли они «слишком» для Курогане? Поняв, что теперь уже сомневается он сам, Курогане тряхнул головой и медленно выдохнул, заставив напрягшиеся мышцы вновь расслабиться. И тут же почувствовал давление на своих плечах. - Ложись. И не смей шевелиться. Курогане откинулся на спину и практически утонул в пушистом ковре. Сам бы он предпочел заниматься сексом в постели, но, стоило признать, такой вариант оказался совсем не плох. Все лучше того раза, когда они попробовали сделать это в лесу. Сделать-то сделали, но Фай еще долго потом жаловался на исколотую и искусанную задницу, а жалующийся Фай – это много-много головной боли. Держать руки при себе оказалось трудной задачей, когда своим рукам Фай дал абсолютную свободу. Они блуждали по телу Курогане издевательски медленно, ласкали, гладили, иногда щипали. И вроде бы ничего нового не происходило, но ощущалось все непривычно остро. А потом к ладоням присоединились и губы. Мягкие и теплые, они скользили по коже, согревая ее своим дыханием. Прикусывали и целовали, дразнили, вырывая из горла судорожные вздохи. И как же хотелось, чтобы они сомкнулись вокруг ставшего давно каменным члена, но Фай явно мучил Курогане, специально обделяя вниманием лишь эту часть его тела. - Не двигайся, - шепотом на ухо напомнил Фай и оседлал бедра Курогане. С губ сорвался уже полноценный стон, когда член оказался прижатым к его собственному животу горячим телом любовника. Почти болезненное ощущение едва не заставило Курогане совершить роковую ошибку. Он остановил взметнувшуюся руку в последний момент и с яростью стиснул ворс ковра под собой. Кажется, он даже вырвал часть с корнем, но ему было плевать. Оставалось лишь мысленно молить о пощаде и кусать губы, чтобы мольба не прозвучала вслух. А потом Фай обхватил напряженный ствол ладонью и направил в себя. Медленно впустил внутрь головку, сжав собственным телом, словно в тисках, принеся новую порцию сладкой боли, качнулся и опустился еще глубже. Курогане зажмурился, чтобы ничего не видеть, чтобы не сорваться. Хотелось обхватить Фая за талию и насадить до упора. Или лучше подмять под себя и трахать до звезд перед глазами. Но вместо этого он лишь хватал ртом воздух и продолжал драть ковер под ладонями. Фай задвигался не сразу, то ли привыкая, то ли очередной раз проверяя выдержку партнера. Но потом очень быстро набрал темп, двигаясь резко и немного неуклюже, но все равно вышибая из Курогане те самые звезды. Оргазм же накатил с такой силой, что он попросту отключился на какое-то мгновение, а когда очнулся, понял, что до хруста сжимает худое тело и шумно дышит, уткнувшись носом в мокрую от пота шею. - Не отпускай, - тихо попросил распластавшийся на нем Фай. – Не двигайся и не отпускай. В голове пронеслась ленивая мысль, что неплохо было бы перебраться на кровать. Но приказ прозвучал четко, а Курогане обещал слушаться сегодня. Сегодня, судя по стрелкам часов, закончится ровно через полчаса. И Курогане уже знал, что и как он будет делать этой ночью. И сделает он это так, как сам того пожелает, а слушаться теперь будет Фай. Уж он постарается, чтобы кое-кто ответил за все недавние издевательства. Сполна.