Последняя весна

Существует много причин, почему люди не любят весну, но причин её любить ничуть не меньше. Главное уметь её ощущать и тут дела обстоят куда сложнее, чем с новогодним настроением, которое, кажется, бывает только в детстве. Но речь идёт не о любви, романтике и прочей ванили, а скорее о свободе и легкости, которая витает везде и всюду только снег начинает таять. Весной всё проще, люди становятся смелее и активнее. Весной хочется попробовать чего-нибудь нового. А ещё после весны идёт лето, что безусловно, является основным плюсом для многих школьников. В это время года мало кто хочет учиться. В чудесную солнечную погоду все мысли зациклены только на том, с кем бы погулять сегодня, выпить, сыграть в приставку в конце то концов. Лишь немногие умники, которые пытаются добиться после одиннадцатого класса никому не нужной золотой медали, что-то учат и не пропускают уроков. — Ты, в самом деле, хотел выйти к доске? — прячась за спинами впередисидящих одноклассников, Кшиштовский усталыми глазами смотрел на своего соседа по парте Андрея, (для своих Виндяй), который с грустью вздохнул, когда учительница не вызвала его решать уравнения, избрав другого, — Интегралы… И ты хотел выйти к доске. — Это легко, — даже не посмотрев на Мишу, Винди продолжил что-то упорно записывать в тетрадке, явно опережая учителя и Поперечного, который никак не мог понять от чего и до чего нужно писать пределы. Кшиштовский, понимая, что в ближайшие пять минут его не будут спрашивать, выпрямился и осмотрел всех своих одноклассников, их было не так уж и много. Самый маленький за последние лет пять выпускной одиннадцатый класс, это при том, что тут собрались все четыре «первых» класса «А», «Б», «В» и «Г», последний расформировался через три года, но отличник Соболев, будучи единственным представителем этой славной буквы, всё же пережил вместе с ещё четырнадцатью одногодками все одиннадцать лет. — Дима… — тихо позвал Миша, сидящего за соседним рядом парня, но тот его проигнорировал, -Сыендук! — Чего? — парень даже слегка дёрнулся от испуга, но когда увидел, из-за кого прервался его полёт средь облаков, недовольно нахмурился. — Надо сбежать с истории. — Нет, — резко ответил юноша, — Мне её ещё сдавать, а я ничего не знаю. Ещё один пропуск и меня до экзамена не допустят. — Бля… Димас, никто тебя не посмеет не допустить. Не парся. Давай сбежим. — Вали с Даней… — тут учительница начала стучать указкой по столу, призывая к тишине и та настала. Успокоить пятнадцать старшеклассников на первом уроке не так уж сложно. Большинство наоборот впервые зашевелились за последние пятнадцать минут урока, начали зевать, протирать глаза, но как только жители последних парт поняли, что ничего интересного не происходит, поудобнее подмяли под себя толстые учебники алгебры и продолжили мирно спать, никому не мешая. — Задрот! — фыркнул напоследок Кшиштовский, чем в миг разозлил учительницу, которая если бы не на Мишу, то уж точно весь свой гнев обрушила на ничего не умеющего вычислять Даню. — Кши… Михаил! Вы что самый умный у нас тут?! Так давайте, покажите вашему товарищу, как нужно решать интеграла. Давайте, давайте, прошу к доске, — она показала указкой на нерешенное уравнение, рядом с которым стоял Данила довольный тем, что его сейчас сменят. Он протянул подошедшему к доске Кшиштовскому мел и на прощание похлопал по плечу, пожелав удачи. *** — Так, мои хорошие, помните, я вам говорила о том, что у нас будет пополнение состава? — сверкая улыбкой во все тридцать два зуба, на перемене класс своим присутствием решила обрадовать классная руководительница, а по совместительству учительница биологии. Её вопрос оживил сонный класс. Все начали возмущаться, говорить о том, что впервые об этом слышат. Впрочем, новость была многими воспринята очень радушно. Новеньких в классе уже не было два года, а тут прямо перед весенними каникулами кто-то решил перевестись, — Не говорила. Ну, ладно, говорю сейчас и он, говорят, очень даже не плохой ученик. У нас и так со счету медалистов, так может быть хотя бы он принесёт нам лишнее золото. — Он? — скорчил недовольную мину Поперечный. — А я даже знаю кто, — довольно заулыбавшись, сказала Катя Трофимова с первой парты и зачем-то решила повернуться к Даниле, которой её осведомлённость не оценил и от того только они встретились взглядом показательно фыркнул, закатив глаза. — Это он, Даниил, не переживай, зовут Руслан Усачев. — Усачев… Конечно, — усмехнулась Катя, при этом уже просто тупила взгляд на свою детскую розовую ручку с помпоном. — Да-а, он приехал из Норильска, так что постарайтесь с ним помягче, если в чём то он будет другим или не знаю… В общем, вам с ним учиться только одну четверть. Без проблем чтобы было, ясно? — Да, — хором пронеслось по классу, после чего учитель ещё что-то сказал, но из-за начавшихся споров и переговоров никто её прощальные слова не услышал. Прозвенел звонок. Начался второй урок алгебры. *** — Вряд ли этот новенький появится посреди недели, — начал рассуждать Данила на перемене, когда он вместе с Мишей и Димой, шли из кабинета математики в класс истории, — Все в основном приходят в понедельник или во вторник в крайнем случае. Не в среду. Не. — Кажется, Диана Дмитриевна говорила, что-то о том, что он скоро придёт, — прокомментировал Сыендук слова Дани, попутно листая ленту новостей в телефоне. — Ага. Но нам то какая разница? Всё равно у нас шикарная компания. Нам никто лишний не нужен, — рассерженным тоном сказал Миша. — Что с тобой? Ты только один интеграл решил и всё, чего такой серьёзный? — Да этот… — Миша показал рукой на Сыендука, который полностью погрузился в телефон и на жест направленный в свою сторону не обратил ни малейшего внимания, — Я предлагал ему свалить с истории, а она видите ли ему нужна… учиться собрался, бла, бла, бла. — Хей, знаешь, если ты сдаёшь русский, географию и общество это не значит, что все сдают эти предметы. — Стой-ка, то есть ты тоже уходить не собираешься? — Неа! Я хочу в сотый раз послушать чепуху про то, что Петр Первый это русский царь, которого никто и никогда не подменял… — Эм… Ты, блин, серьёзно? Вот так просто возьмешь и пойдёшь на уроки? — на что Даня кивнул и как истинно благородный друг прошел чуть вперёд открыл дверь и пропустил в класс Сыендука и крайне раздосадованного Мишу. Дима прошел до своего места, как положено, а вот Кшиштовский решил на этот раз оставить Виндяя в одиночестве и занял место возле Сыендука, вместо Дани. — Психодозер, какого хрена? — приглушенно, медленно и четко спросил Данила, на что Миша только развёл руки, показывая всем своим видом, что мол вот оно само собой так получилось. Даня был недоволен, но делать из этой мелочи драму не намеривался, и вот уже собирался поставить свою сумку на место рядом с Винди, но тот заприметив Спунтеймера, отрицательно покачал головой. — Неа, тут занято. Со мной Юджин… То есть Сагадиев. — Юджин? У нас чё у всего класса ёбнутые кликухи есть? — закатив глаза, Поперечный направился за первую парту второго ряда, где никто никогда не сидел, но он вдруг решил рискнуть. Да и идти на полупустой третий ряд было лень. Слишком далеко. Вытащив из сумки общую тетрадь по всем предметам, Спун всё же придумал, как отомстить Кшиштовскому и свой гениальный план он осуществил без промедлений. Достал телефон и начал писать гневные комментарии под каждой фотографией Психодозера в instagram’е. За этим нелёгким, но, безусловно, очень увлекательным занятием он не заметил, как самая долгая перемена закончилась. Вошел учитель. Пожилая женщина не требовала, чтобы её приветствовали стоя, но всё же ради приличия многие не забывали привычку, выработавшуюся за одиннадцать лет. Только не Даня, который так и просидел бы, если не сидящий позади Давыдов. Он резко дернул за стул рыжего, который мигом подскочил, успевая при этом убрать в карман пиджака телефон. — Та-ак, кто у нас сегодня в классе? Все? Да неужели… Господин Кшиштовский, с какой такой радости вы соизволили прийти на наш скромный урок? — Я болел. — Конечно, конечно… А оценка в аттестат мне что ли нужна? — но ответить Мише не дал вошедший в кабинет молодой юноша, в сопровождении учительницы биологии. Та, как всегда, довольная и счастливая, чуть ли не за ручку ввела брюнета, чем безусловно стесняла его. — Извините, что прерываю, но я тут к вам пополнение привела. Это Руслан Усачев. — Вихлянцев он! — крикнула Катя, чем заслужила внимания и легкую улыбки со стороны новенького, которую кажется даже сама девушка не заметила, но Поперечный обратил всё своё внимание на этот едва заметный дружеский жест и от чего-то сам едва не заулыбался. Будто улыбка предназначалась ему. Руслан полностью не оправдал его представления о парне из Норильска, что, впрочем, только обрадовало Данилу. Всё же находиться в одном классе с быдловатым провинциалом такое себе счастье, он то знает, всё же пять лет проучился в «В» классе. Усачев же ему показался на удивление опрятным, даже слишком, а также не очень сговорчивым. Он явно не будет в активе класса… Будь сам Данила на его месте уже бы давно отпустил парочку шуток. — Не важно Катя. Руслан теперь будет учиться с вами и… вы всё знаете, не маленькие. Так и садись пожалуй., — тут Диана Дмитриевна начала высматривать свободные места, надеясь посадить новенького рядом с кем-нибудь из более или менее нормальных учеников, но разглядеть всех было не очень удобно, так как историчка не удосужилась разрешить всем сесть. Катя попыталась выгнать свою подругу с места, но та сопротивлялась, да и в итоге не успела, — Вот, ладно, садись к… Поперечному. Брюнет осмотрел Спуна, после чего, тяжело вздохнув, положил сумку на парту и встал возле неё и кажется только тогда историчка вспомнила о том, что всем уже давно надо было бы сесть за свои места. Она коротко махнула рукой и наконец классный руководитель смог рассмотреть всех своих учеников. — Ну. Даниил. — Данила. По паспорту давайте уж. — Не спорь! Зинаида Павловна, вы уж посмотрите, чтобы он не испортил впечатления о нашей школе. Хотя, чего это я… Конечно же испортит. Но ты Руслан не обращай на него внимания. Если что вот ты же Катю знаешь, как я поняла. Наш староста Стас Давыдов, также если проблемы будут, обращайся к нему. Ладно, я пошла. А нет, ещё кое-что. После истории у вас уроков не будет, — женщина наконец покинула класс, который начал, как и в предыдущий раз о чем-то без умолку болтать. Исторички же, кажется, было абсолютно всё равно на поднявшийся шум. Руслана позвал Стас, с которым обменялся рукопожатиями и парочкой любезностей, а вот Данила начал через полкласса переговариваться с Музыченко о том, куда им пойти после этого урока, к их разговору присоединился Кшиштовский, но в какой-то момент что-то пошло не так и он начал спорить с Юрой и кричать едва ли не на весь кабинет. — Психодозер, угомони гормоны! — рыкнул с третьего ряда Максим Голополосов и наступила тишина. Тогда же подняла взгляд от классного журнала учительница, осмотрела кабинет и улыбнувшись встала с места. Она неторопливо начала раздавать некоторым ученикам варианты ЕГЭ по истории. Когда очередь дошла до первой парты второго ряда, она отдала несколько листов с заданиями Даниле, а потом остановилась и внимательно несколько секунд смотрела на Усачева. — Скажи, пожалуйста, что ты не будущий продавец и уборщик. — Простите, но этого я сказать не могу, так как я абсолютно точно гуманитарий. — Какая жалость, — раздосадовано вздохнув, женщина отдала один вариант решать Руслану и продолжила дальше своё странствие по кабинету. Усачев последовал примеру Данилы, который вырвал лист бумаги из тетради и на нём начал записывать ответы, но в отличие от Спуна вырвал лист аккуратно и подписал также ровно, красиво, со всеми возможными закорючками. Тем временем те кто не сдавали историю, начали отвечать на элементарные вопросы о Горбачёве. Элементарные по мнению Поперечного, который хоть и не наизусть всё знал, но с небольшой подсказке мог пересказать сидевшему позади себя Давыдову всё о перестройке. Тот толком ничего не знал о Горбачеве ссылаясь на то, что в России он только третий год живёт. А все факты, что Латвия была частью СССР и Горбачев непосредственно ей руководил, полностью игнорировал. В итоге, Поперечному надоело всё разжевывать будущему инженеру, или кем там захотел стать этот Стас, и Данила вновь вернулся к своему заданию. — Вообще-то ты ошибся по поводу того, когда были выведи войска из Афганистана, — тихо сказал Усачев, ни на секунду ни отрываясь от своей работы. — Плевать, — и первые секунды это действительно было так, пока до него не дошло, что в кой-то веки его поправили по истории, да ещё какой-то там новенький из Норильска. Данила отвлёкся от тестов и начал внимательно смотреть на Усачева, не больше пяти секунд, потом перевёл взгляд на его лист бумаги. Заметил как аккуратно он прописывает каждую букву при этом не кропотливо тратя на это уйму времени, а легко и свободно. И это странным образом завораживало. Одна за другой цифра, буква, запятая… Всё было четко, просто и рука без всякого напряжения держала ручку. Сам Руслан при этом задумчиво сидел, смотрел на задания, читая их, периодически качал головой, тяжело вздыхал, прикусывал нижнюю губу. Наблюдая за его поведением, спокойно можно было догадаться когда он затрудняется ответить, а когда вопрос ему кажется смехотворным, детским. Тот факт, что Данила пялится на новенького, к счастью, первым заметил он сам и быстро вернулся к своим заданиям. Но смотря на свой безобразный лист, который безусловно будет назван куском туалетной бумаги, всякое желание писать на нём исчезло. Он вновь глянул на ответы Усачева, слегка фыркнул, чем тут же привлёк внимание брюнета. — Что-то не так? — Ты пишешь, как баба, — Руслан нахмурился, поджав губы, будто бы не понял в чём его обвиняют. — И что? Если это тебя как-то напрягает, то уж прости. Я всё равно пересяду на следующем уроке. — Зачем? — Что бы мой почерк тебя не напрягал. — Да не напрягает он меня. Успокойся и сиди. — Ты сделал только пять заданий. — Оу, я в курсе. — Что-то не получается? Могу помочь, — Данила тут же посмотрел на Руслана с видом ошарашенным и возмущенным. — Ты это сейчас серьёзно? Нет, Руся, уж я как-нибудь сам, — прозвенел звонок на перемену и Спун едва ли не самый первый поспешил покинуть класс. Оставался ещё один урок истории, но тут Зинаида Павловна попросила всех притормозить. Сказала, чтобы все задания выполнили дома, а тесты в целости и сохранности через неделю ей вернули, после чего отпустила всех домой. — Хей, Руся, давай номерок из гардероба, — протягивая руку, сказал Поперечный, хотя точнее будет сказать приказал, чем удивил новенького, который кажется, был уже на все сто процентов уверен, что с этим рыжим сдружиться у него не получится. Но всё же железную пластинку с номером «34» он отдал Спуну. Тот быстро схватил её и побежал вон из кабинета. Добравшись самым первым до гардероба Поперечный смог избежать толпучку и не испытывая никаких затруднений, забрал свою бежевую ветровку и пальто, которое вероятно принадлежало Руслану. Тот, к слову, в кабинете долго не задержался и вскоре получил свои вещи из рук Данилы. — А я смотрю ты у нас пижон. — В смысле? — В пальтишке ходишь. — Действительно, только пижоны в пальто и ходят, — поправляя воротник перед зеркалом, раздраженным тоном сказал Усачев и своим поведением вызвал у Поперечного невольную улыбку, которую он даже бы и не заметил, если бы новенький не улыбнулся в ответ, чем смутил Поперечного. Улыбка мигом пропала. — Пишешь, как баба и ведёшь себя, как баба. Ладно пошли, — Спун махнул рукой в сторону выхода, чем ещё раз озадачил Усачева и ввёл в ступор. Юноша наблюдал, как Данила выходит и даже ненадолго остановился, придержал дверь, но спутника своего не дождался. Руслан надеялся, что тот уйдёт и он сможет спокойно сам добраться до дома один. Наличие компаньона в первый же день учебы в школе просто не укладывалось в его голове, он не понимая с чего бы вдруг к нему совсем незнакомый парень проявляет столько внимания. Можно было бы сослаться на то, что это элитная школа, где учеников учат помимо обязательных предметов ещё и хорошим манерам, но нет. Обычная и ничем не примечательное здание, которое внутри выглядит намного хуже чем снаружи, а из учителей в лучшем случае двое закончили высшее учебное заведение, остальные стали педагогами по иным причинам. Потому такой относительно тёплый приём для новенького был действительно неожиданным, он ждал издёвок… Хотя их он тоже в более лёгком и безобидно виде получил. Выйдя на улицу, его надежды не оправдались, Данила ждал его и явно был раздражен его долгим отсутствием. Руслан дважды подумал прежде чем подойти к рыжему, но выбора то у него не было, путь из школы домой был только один. — Вот, пожалуйста, ты опаздываешь даже туда, куда по всем законам опоздать невозможно. Говорю же, ты баба. — А ты получается мой… Ухажер? — поддаваться брюнет ни в коем случае не собирался, да и к тому же Спун явно не хотел обижать нового знакомого, просто нашел над чем подшучивать и решил выжить из этой темы всё возможное. — Ага. Завтра в семь, свидание. Не опоздай, — усмехнувшись Данила пошел в ту же сторону, что и Руслан, это всё также казалось ненормально, но на этот раз Усачев решил, что он просто живёт в той же стороне. И ждал его потому что знал это и хотел свой одинокий путь разделить с новеньким. Мысли эти успокоили брюнета. Он радостно заулыбался, довольный своей проницательность и логическим мышлением, а вот его новый знакомый воспринял эту улыбку, как одобрение его «уморительной» шутки и от того Поперечному стало приятно, тепло на душе. Их путешествие домой не предвещало никаких неприятностей. Солнце ярко светило своими теплыми лучами, небо было ясным, лишь вездесущие лужи делали передвижение немного затруднительным, но в то же время увлекательным. Пару раз Поперечный угодил в вязкую трясину из-за Усачева, за что второму пришлось убегать и даже прятаться, иногда огромные лужи разлучали их или наоборот, небольшая тропинка между топкой грязью и лужей, у которой не было видно дна, заставляла их идти очень близко друг к другу. Но в конечном итоге они всё же дошли до автобусной остановки. Тут Руслан уже хотел попрощаться со Спуном, но тот как не странно вперёд него залез в автобус и уселся на свободное место. Усачева всё это начало немного напрягать, таких удивительных совпадений не бывает, однако, что поделать, видимо это уже судьба. Он сел рядом. — Так вот самый мелкий у нас Андрей… Ммм, фамилию забыл. — Ты забыл фамилию своего одноклассника, круто. — Не переживай Вихлянцев, твою я буду помнить вечно. — Усачев. Как ты говорил, в паспорте у меня именно так написано. Я сменил фамилию в четырнадцать. — Зачем? Вон у нас Кшиштовский есть и ничего, говорит, что мол самая крутая фамилия у него, а четверть учителей её даже выговорить не может. Или у меня. — Продольный., — Руслан ехидно заулыбался, за что получил осуждающий взгляд от Данила. — Ты сама оригинальность. — Ну бабой или педиком, ты тоже не первый меня называл. — Я тебя педиком не называл. — За что я очень признателен. — А если будешь так выражаться, знаешь всё же в один прекрасный момент, я тебя так назову, — эта угроза новенькому показалась очень забавной, он засмеялся и Данила, наблюдая за ним, не смог не заулыбаться. После чего они довольно долго молчали, впрочем, молчание это никого не обременяло. Руслан смотрел в окно, рассматривал новый для себя город. Поперечный смотрел на нового для себя человека и в голове его не промелькнула даже мысль о том, что в этом есть что-то странное и неправильное. Скорее уж наоборот, в данный момент он на самом деле почувствовал, что такое весна. Запах мокрой земли, первое тепло, которое дарило яркое солнце и его лучи, проскальзывающие по автобусу и заставляющие Руслана слегка прищуриваться. А ещё была лёгкость, благодаря которой он без раздумий решил поехать вместе с ещё совсем незнакомым парнем непонятно куда, вместо того, чтобы пойти выпить со старыми друзьями. К концу поездки, длившейся не более получаса, они разговорились по поводу стендапа. Эта тема так сильно разгорячила Поперечного, что он и не сразу понял как его собеседник сказал о том, что на следующей остановки он выйдет. — Даня? Это, конечно, всё безумно интересно, но давай до завтра? — Что? Почему? — Я выхожу. — А… Да. Пока, — это настолько сильно ввело парня в ступор, что он следующую минуту не мог толком осмыслить происходящие. Усачев просто вышел из автобуса, на прощание коротко кивнув. Поперечный пытался уследить куда ушел брюнет, но увы, тот слишком быстро скрылся из поля зрения Данила и потому даже предположительно он не смог понять где живёт новенький. Лишь спустя некоторое время сам Спун понял, что не имеет ни малейшего представления о том где он находится, кроме банального «в автобусе». В этой части города он может и был пару раз, но не знал точно где, потому пришлось вызванивать оставленных в школе друзей. — Где я? В какой-то дыре… Тут рядом магазин «Ромашка». Да, я в курсе, что это может быть уже Уфа, но это не отменяет того, что ты должен меня найти, Психодозер.