Тяжелые шаги

Темно, и только лишь несколько ламп развеивают мрак. Я чувствую холод и ужасающее бурчание желудка, который, казалось бы, начал сам себя переваривать. Все в ледяном подвале замерли в пугающем ожидании, и я знала, почему. Раз в несколько часов мы слышали тяжелые шаги по шатким ступеням, шаги, которых так боялись. Каждый день мы надеялись, что сегодня этих гулких звуков не раздастся за нашей дверью. Тщетно надеялись. Я почувствовала, как сжалось сердце в детской груди, когда я снова услыхала их. Сестра покрепче прижала меня к себе и стала тихо шептать на ухо, что все будет в порядке. Несмотря на это, страх продолжал сковывать тело. — Эй, вы! Не передохли ещё? — раздался мерзкий голос, наполненный безумием. Я уже не плакала, а лишь застывала неподвижно, страшась того, что будет. — Я же сожру вас, миленькие… — пропел мужчина и стукнул кулаком в дверь. — Сожру прямо сейчас! Я взглотнула и прикусила губу, пряча лицо в потрепанных одеждах сестры. — Я обглодаю ваши кости, наслажусь наполненным кровью мясом… Она сильнее прижала меня к себе, испуганно оглядываясь на исхудавших бледных девушек и женщин, дрожащих и напрасно надеющихся на то, что этот сумасшедший оставит нас и, совершив невозможное, скорее уйдёт с порога, сгинет навсегда во мрак городских улиц. — Ну же, выходите. — он провёл острыми, отросшими ногтями по двери, заставляя нас съежиться от неприятного звука. — Я ведь все равно достану вас… Каждый день мужчина по-иному извращался в словах, из-за чего кровь стыла в жилах. Он говорил такие вещи, которые страшно повторить; изощрённо рассказывал, как будет пожирать нашу плоть, утоляя свой животный голод. — Проваливай! — голос, в котором явно прослеживалась сталь командного тона, и неожиданно громкий звук выстрела, что раздался эхом не только по подвалу, но и растворился где-то в воздухе, сначала заставив всех в страхе съежится. Я не видела этого, но отчетливо представляла, как громадное тело в ободранных одеждах безжизненно падает на холодный пол. Уста, что неосознанно, с мерзкой усмешкой, день за днем пугали нас, шептали пропитанные ядом слова, не смогли издать ничего, кроме жуткого, предсмертного стона, прежде чем умолкнуть на век. И на минуту за дверью раздалась тишина. Тишина, в которой не витало напряженное ожидание смерти, а та, о которой все мечтали. «Все?» Сестра обрадованно сказала о том, что муки закончились, и все облегчённо вздохнули. Воздух в помещении словно перестал быть спертым и до мурашек холодным. — Вы больше можете ничего не бояться, -голос спасителя, которого я начала уже благодарить про себя, трясясь и облегченно улыбаясь, — он мёртв. Наш ад наяву закончился, а страх смерти от рук сумасшедшего превратился в прошлое. Я почувствовала, как по щекам потекли слёзы дюжей радости. Моя сестра поднялась и, подойдя к двери, сказала «спасибо», задыхаясь от счастья. Нам больше нечего бояться.