break the silence

Вы когда-нибудь влюблялись в своего собственного врага? Нет? А вот Диппер Пайнс да. Юноша осознал это в свое третье лето в хижине у своего дяди Стена. И в то же лето он решил рассказать о своих чувствах. Найти Билла Сайфера не составило труда. В последнее время он часто ошивался у речки, находившейся неподалеку от хижины Тайн. — Эй, Билл... — Голос Диппера в подростковом возрасте вполне можно было бы назвать девчачьим, но только не теперь. В прошлом месяце его голос стал ломаться, так что теперь отдает некой хрипцой, присущей человеку курящему. — О, Сосновое Деревце, здравствуй. — Силуэт демона, только что находившийся возле речки, растворился и через мгновение Диппер почувствовал длинные пальцы на своих плечах — Сайфер обнял мальчишку со спины. «— Блять, Билл, зачем ты это делаешь? — Дипер готов был в голос застонать он этих прикосновений. — Из-за тебя я чувствую чертову надежду на то, что мои чувства взаимны.. От этого.. От этого становится так больно.» — Прошу, Билл, нам нужно поговорить. Срочно. — мягко вывернувшись из рук демона, Диппер приобнял себя за плечи и, повернувшись к Сайферу лицом, отвел взгляд в сторону. — Что-то случилось, Сосновое Деревце? — Сайфер удивился, ведь не часто Диппер говорил о срочности: он никогда не откладывал все на последний момент, поэтому таких проблем у него раньше не возникало. Диппер был похож на бледную тень. Он так же молча стоял и вперил взгляд в землю. Тишина не спешила сдавать позиции, нарушаемая лишь тихими звуками струящейся воды. Билл подумал, что все очень плохо, потому что, хоть Пайнс-младший никогда и не был особо разговорчивым, сейчас он превзошел самого себя. — Твою мать, да что стряслось–то, Диппер? Ты меня пугаешь своим молчанием и отрешенностью! Диппер наконец подал признаки жизни: он посмотрел на Билла и горько усмехнулся. А после снова наступила тишина. Разговор, видимо, им предстоит очень долгий. Такими темпами они будут «говорить» до утра. — Я влюбился, — глухим и хриплым голосом сказал Диппер, и демон от неожиданности закашлялся. Тишина треснула, отступая. Он почти услышал, как на осколки разбивается это вязкое, тягучее молчание, как оно лопается и трещит по швам. — И что в этом такого? Это не конец света, Сосновое Деревце. — Откашлявшись, сказал демон, едва сдерживая улыбку. Ну, не видел он такой трагедии в новом чувстве, какую углядел его друг. — Иди, пожалуйста, нахер, ладно? Это совсем не смешно. — Хорошо. Извини. Что такого плохого во влюбленности? — Не «что», а «кто». Выбор... странный, мягко говоря, — пожал плечами Дипер. Он постепенно возвращался в нормальное состояние. — Сердцу не прикажешь, мозгу не докажешь. Что тебя пугает? — Сайфер абсолютно не въезжал, что такого плохого в этой ситуации. — Я влюбился в парня. В парня! А ты спрашиваешь, что меня пугает? Что меня пугает? То, что это парень. То, что, черт возьми, я люблю его! Это не просто мимолетная влюбленность, это действительно крепкое, мать его, чувство. Что еще меня пугает? Например то, что этот человек — мой друг, и я знаю его настолько хорошо, что уверен в его ориентации. Блядская ориентация... Почему я не мог оказаться самым обычным среднестатистическим натуралом? Кто так жестко постебал и сделал меня гребаным геем?! — Он продолжал ходить из стороны в сторону. — А самое главное, что, как ты говоришь, меня пугает, так это невозможность ему открыться. Потому что я не хочу портить дружбу. Ну, то есть, я со своей стороны ее и так просрал, но больше не хочу, — Диппер замолк, но продолжал ходить туда–сюда. После нескольких мгновений обрадовавшейся тишины, которая уже хотела вновь захватить парней в свои объятия, раздался голос демона, и она отступила. — Я все равно не вижу ничего плохого в твоей ситуации. И что, что парень? И что, что друг? Тебе ли не похер? Если друг настоящий, то он не оттолкнет тебя. Может, тебе наоборот повезет и он ответит взаимностью? Ну, откуда ты знаешь? Молчать, — Пайнс хотел было возразить, но Билл ему не позволил. — Какого хера ты усложняешь до такого уровня? Ты себя в депрессию загнал, идиот. Попробуй сказать ему. Дружбу можно удержать, если постараться. И не обязательно признание все разрушит. Рушат люди, а не обстоятельства. Во всяком случае ты будешь знать, что взаимности нет, и не будешь напрасно себя обнадеживать. Демон понимал, что другу надо помочь, но на душе было неспокойно. В ушах набатом стучала кровь от напряжения, а сердце билось, как ополоумевшее, готовое вот–вот пробить грудную клетку. Он понимал, что никак не может повлиять на выбор друга, и ему было досадно, что этот парень, этот чертов везунчик, смог чем–то его зацепить. Видимо, в нем было что–то такое, чего не было в самом Сайфере, и это напрягало. — Признайся ему, — с трудом произнес Билл. — Из депрессии вытащу, в случае чего. Хочешь, с тобой пойду. Моральная поддержка и все такое. Меня все равно видно не будет. Повисла тишина. Демон почти физически ощущал это молчание. Оно торжествовало, потому что ему наконец удалось заманить в свои сети этих парней. Оно собиралось из осколков, снова наручниками смыкаясь вокруг них. Оно будто дышало в затылок, нашептывало самые разные мысли, вливалось в уши и заставляло почти сходить с ума от безвыходности положения. Тишина усугубляла душевную боль демона и ничуть не прибавляла успокоения Дипперу. Сайферу вообще подумал, что их на этой поляне давно уже трое: он, его Сосновое Деревце и тишина, которая вполне могла сойти за участника их сегодняшнего разговора. Причем участника, у которого реплик было подавляющее множество. — Я люблю тебя. Что–то со звоном разбилось. Демон был готов поклясться, что это треснула его душа, потому что напряжение достигло своего пика, а чертово облегчение раскололо его надвое. Тишина задергалась, напуганная голосом парня. — Если ты тренируешься, то делай это на зеркале, что ли. А если шутишь, то мои опасения насчет твоего чувства юмора подтвердились, — совладав с собой, произнес демон Сновидений. — Конченый ты придурок, Сайфер. Я тебя люблю. — С нажимом повторил Пайнс-младший. Демон недоуменно хлопал глазами, смотря на Пайнса. Тот подошел к нему и, наклонившись, поцеловал. Он все еще не понимал, что происходит. Шок захлестнул его, неожиданность выбила все мысли, а прикосновения сосенки разгоняли кровь по телу. Именно поэтому он совершенно потерялся в ощущениях и забыл как–нибудь отреагировать на поцелуй. Диппер отстранился и зажмурился. — Давай. — Что давать? — недоумевал Билл, глядя на него. — Бей. Ты же не педик. Сайфер рассмеялся, закрыв лицо рукой. — Господи, ты такой идиот, Сосновое Деревце. Идио–о–от, — протянул он. — Я тоже тебя люблю. Пришло время владельца дневника удивляться. Он никак не ожидал такого поворота, поэтому информация доходила до него волнами, разбиваясь в голове и взрываясь осознанием. — Ты... Ты меня любишь? Погоди, погоди. Ты — меня? — Почему ты такой тупой, когда не надо? — Демон улыбнулся и притянул к себе так, что тот встал между его ног. — Да, я тебя люблю. Почему ты так в себе не уверен при всей твоей популярности и у девушек, и у парней? Я — демон и именно поэтому для меня не важен пол, так что... Диппер улыбался, не в силах спрятать эмоции. Он был счастлив, что все сложилось именно так. Билл тоже был рад такому ходу событий, потому что давно об этом думал. Он поцеловал парнишку. Они улыбались в поцелуе, прижимаясь друг к другу, сплетаясь руками и языками. Мысли путались, не даваясь быть пойманными и осмысленными. Мурашки бегали по телу, сводя с ума и доставляя наслаждение. И счастье сменило тягучую тишину, раскрасив яркими красками мир вокруг. Теперь не было ощущения напряженности и тяжести молчания.