***
Ее снова ведут в эту чертову комнату, как и сотню раз до этого. Каждый день начинается одинаково — с утра она принимают душ (не более пяти минут — достаточно чтобы очистить тело, но не достаточно, чтобы получить хоть какое-то удовольствие). После этого специально приставленный к ней охранник ставит анальную пробку на место — «хозяева» любят, когда ее дырочка уже слегка разработана. Поэтому иногда приходится даже спать с ней внутри — это не сильно мешает, лишь причиняет небольшой дискомфорт при ходьбе, но Ингрид уже привыкла к нему. Она вообще уже успела ко многому привыкнуть за этот год и то, что стенки ее ануса постоянно раздвигает посторонний предмет, который нередко вытаскивают лишь тогда, когда ее организм уже почти готов взорваться, это не самое худшее. Худшее это то, что происходит в этой комнате. Стражник привычно прицепил цепь на ее ошейнике к столбу и вышел за дверь. На ближайшую пару часов его работа здесь закончена. Вернется он лишь тогда, когда хозяева оставят перемазанную спермой и измученную девушку в покое. Как это ни странно звучит, но за ней здесь действительно ухаживают — сразу после утренней «разрядки» хозяев ее снова ведут в душ, где с тела смывают все выделения, которыми она покрыта с головы до ног после их увеселений. Однако Ингрид кажется, что этот гнусный запах давно уже въелся в нее настолько сильно, что от него просто невозможно избавиться. Сперма огра пахнет намного более резко, чем у обычного мужчины, словно они стараются пометить ей собственных самок… И Ингрид уже год является одной из них. Да, на ее теле нет синяков или страшных ран, она не знает голода, а в ее пышную грудь и бедра каждый день втирают целый набор из различных масел, что позволяют ей сохранять свою уникальную красоту, которая всегда выделяла ее из сотен женщин древнего Ордена. В ее комнате, больше смахивающей на клетку, даже есть специальная полка с косметикой, которой ее заставляют пользоваться под присмотром охранника. Иногда, хоть и довольно редко, для нее приносят одежду — чулки, туфли, короткие платья… У огров достаточно непритязательный вкус и чем больше их пленница похоже на шлюху, тем лучше. Эти жалкие тряпки ничего не меняют, так как обычно чудовищам хватает нескольких секунд, чтобы разорвать их в клочья и заняться любимым делом, не обращая внимания на протестующие вопли пленницы, которые быстро сменяется приглушенным мычанием из-за огромного члена, затыкающего ей рот. С каждым днем, сопротивляться становится все сложнее — да, может быть телом бывшая воительница сильна, но дух начинает слабеть, медленно, но верно. Поначалу ее попытки бороться забавляли чудовищ, но теперь они уже просто не обращают на них внимания. Они больше не видят в ней врага — она их возбуждает, вызывает желание, и они никогда не прочь его утолить. Но теперь они не считают ее угрозой и это самое страшное. Это ломает. Они сделали все, чтобы она забыла, кем была до этого. Они сделали все, чтобы унизить ее и превратить унижение в норму. Теперь она лишь игрушка, которую можно одеть, раздеть и повеселиться, когда душе угодно. И, к ее ужасу, рабство действительно становится для нее нормой. Она уже привыкла к тому, что каждая ее дырочка по несколько сотен раз принимала в себя каждого из этих пятерых гигантов. Секс с ними стал для нее обычным делом и уже не вызывает такого отвращения, как раньше — каждое из этих чудовищ пользовалось ее телом на порядок больше, чем любой мужчина в ее жизни. Она удовлетворяет их грязные желания, она знает, что больше нравится каждому из них… И она вынашивает их детей. Этих мерзких, зеленых монстров, что растут под ее сердцем по три-четыре месяца, заставляя чувствовать, как она медленно сходит с ума, глядя на то, как быстро растет ее живот, а грудь наполняется молоком и набухает, готовя тело к материнству. Но чудовища не отстают от нее даже в это время, даже не задумываясь о том, чтобы отказаться от привычного удовольствия и совершенно не обращая внимания на ее положение. Похоже, что такая она им нравится даже больше. Иногда они почти дерутся между собой за право поставить ее на четвереньки и пользовать по-собачьи, пока она сдавленно хрипит, чувствуя, как внутри толкается ребенок. Видимо он ощущает, как ее живот трется о холодный, шершавый пол или как монстр в пылу оргазма наваливается на нее сверху, обхватывая ее огромное брюхо лапами, и сдавливает так сильно, что Ингрид кричит от боли, а глаза лезут на лоб. Она знает, что один из них делает это специально — ему нравятся ее крики, нравится ее боль. Она едва может соображать в такие моменты, но она слышит его довольное рычание, слышит, как он хвастается другим, как плотно ее киска сжимает его член в такие моменты. Ингрид же остается только пытаться вырваться из рук монстра, что почти невозможно, учитывая, что без магии и оружия хрупкой девушке нечего противопоставить могучему чудовищу. Остается лишь барахтаться в его «объятиях» пока он довольно не закряхтит, изливая очередную порцию спермы в нее. Спермы они спускают всегда невероятно много и если в обычный день хоть это и противно и унизительно, но все же не доставляет боли. Однако на последних сроках беременности начинает казаться, что ее тело не выдержит, когда семя начинает заполнять утробу с плодом, растягивая ее до предела. Жидкости так много, что пупок почти развязывается, а живот действительно превращается в огромное шарообразное брюхо, забитое до предела и готовое взорваться. Иногда Ингрид молится, чтобы это случилось, но в следующую секунду довольно пыхтящее чудище отстраняется и из нее выплескивается целый фонтан семени, заливая все вокруг до тех пор, пока она сама, едва дышащая, не валится в эту лужу… — О, смотри-ка, наша игрушка уже здесь! — раздался хохот за спиной Ингрид. Она чувствует довольный, оценивающий взгляд на своих широких ягодицах — ей не нужно оборачиваться, чтобы понять, кому принадлежит голос. У него сильные руки, сравнительно небольшой для огра рост… трахать ее он предпочитает, положив спиной на пол и навалившись сверху. Особенно ему нравится, когда она обхватывает его торс ногами, сцепляя их в замок у него за спиной. Да, ноги у нее действительно длинные и стройные, но даже ей сложно сделать это, так как огромное пузо чудовища слишком велико, и придавливает девушку к земле, из-за чего во время секса с ним даже дышать сложно. Но если у нее не получается, то он начинает долбить еще сильнее, до тех пор, пока не добивается своего. Из-за огромного живота она называет его Пузач. — Пора немножко развлечься, — ухмыляется другой. Мощный рывок за цепь вынуждает девушку вскрикнуть от боли и неожиданности, и в следующую секунду она оказывается на ногах, менее чем на расстоянии вытянутой руки от ухмыляющегося монстра. Он не спешит действовать — взгляд наглых красных глаз прикован к ее обнаженному телу, от чего девушка почти перестает дышать. Гигант же нахально ухмыляется, видя ее страх — ему нравится это зрелище, нравится, что розоволосая красавица испугана. Нравится, что ее безупречное, молодое тело сейчас будет принадлежать ему и чудовище не скрывает этого. Ингрид пытается испуганно отпрянуть, чувствуя, как огромный член скользит вдоль ее лобка и касается половых губок, поднимаясь вверх, быстро принимая вертикальное положение. Однако мощная лапа, тут же оказавшаяся на ее бедрах, не позволяет сдвинуться с места. Улыбка на тонких губах огра становится шире. — Куда это ты? — издевательски спрашивает он. Девушка молчит, лишь испуганно смотрит на скалящуюся морду, но монстр и не ждет ответа. Его рука медленно, по-хозяйски начинает скользить ниже, перемещаясь с талии стоящей напротив девушки на упругие бедра, очерчивая их плавные, мягкие изгибы. Ингрид остается лишь стоять на месте и принимать его ласки. Это отвратительно, но ее телу нравятся эти неспешные движения, нравятся как грубые, шершавые ладони скользят по нежной коже ее пышных бедер. Девушка чувствует, как по телу пробегает сладкая дрожь, когда толстые пальцы аккуратно раздвигают две широкие половинки и прикасаются к темному колечку ануса, что плотно обхватывает анальную пробку. Монстр поглаживающим движением очерчивает ее контуры, нащупывая интимную грань, на которой игрушка переходит в отверстие ануса, что сейчас плотно закупорено этой узкой металлической пробкой. Гигант слегка нажимает на нежную плоть рядом с задним проходом и Ингрид шумно выдыхает, чувствуя, как кончик игрушки нехотя покидает ее попку. Он выдвигается совсем чуть-чуть, из щелочки показывается лишь самый верх — Ингрид не видит этого, но ее тело было всегда особенно чувствительно там, так что даже малейшее движение между ягодицами передается ей особенно ярко. Монстр же действует на ощупь, но на удивление ловко — пробка выдвинулась меньше чем на толщину мизинца, когда толстые пальцы уверенно подцепили ее и потянули на себя. Ингрид громко охнула — задний проход девушки уже привык к постороннему предмету внутри и отпускал его нехотя, туго сжимая створками небольшой цилиндр. Огр делал все специально аккуратно и не спеша, позволяя пленнице прочувствовать каждый сладкий спазм, что дарит ее тело. Когда игрушка почти полностью выскользнула наружу, Ингрид не выдержала и, негромко заскулив, прогнулась вперед, упираясь ладонями в зеленую грудь своего мучителя. Тот же лишь довольно усмехнулся, отбрасывая в сторону небольшой предмет с закругленным концом в сторону. Он был приятно теплым на ощупь, почти горячим — девушка провела целую ночь с ним внутри, так что ее тело наверняка успело привыкнуть к нему… Гигант аккуратно ввел палец в темное колечко и довольно улыбнулся — верхняя дырочка девушки тут же приняла его в себя, позволяя занять опустевшее местечко. Внутри пленницы было влажно и жарко, а ее отверстие продолжало сладко сокращаться, с каждым разом обхватывая палец гиганта все туже и плотнее, словно посасывая и повторяя его форму. Огр аккуратно пошевелил пальцем внутри и девушка тут же недовольно захныкала. В ее голосе слышался испуг, перемешанный с удовольствием. Гигант чувствовал горячее дыхание Ингрид на своей груди, чувствовал, как отвечает ее тело на его движения. Ингрид же ощущала это в сотню раз ярче и это пугало ее до дрожи. Сегодня ее тело вновь подводило ее — оно жаждало, чтобы ее хорошенько трахнули и девушка не могла с этим ничего поделать. Мысли уже начинали путаться, заполняя разум желанием, которому невозможно сопротивляться. С каждым днем это случается все чаще. С каждым днем она все чаще забывает, кем является. С каждым днем ей все больше нравится быть самкой. А в последнее время с этим все чаще согласно не только тело, но и разум. Она продолжает отрицать, что секс с нелюдями ей неприятен, а когда все же против воли начинает сравнивать, то заставляет себя поверить, что уже забыла, какого это быть с обычным мужчиной. Иногда это получается, но все чаще нет. Все реже ей удается переубедить себя, что нормальный мужской член может хотя бы приблизиться по удовольствию к тому, что она получает от этих огромных зеленых поршней, что заполняют ее всю, без остатка. Теперь она понимает, для чего было создано ее тело — оно буквально дрожит от предвкушения того наслаждения, что ждет ее прямо сейчас. — Ну, ты же знаешь, чего я хочу, — улыбается чудовище, остановив ритмичные толчки в ее попке. Ингрид поднимает испуганный и уже начинающий покрываться любовной истомой взгляд янтарных глаз. Огр выжидательно смотрит на нее, не спеша продолжать сладкую пытку, ожидая пока она исполнит его желание. И девушка прекрасно знает, чего именно он хочет. За эту привычку она прозвала его Языкастым. Пухлые губы, подведенные яркой, темно-фиолетовой помадой слегка приоткрываются, и пленница тянется вверх, к морде гиганта, в то время как щеки покрываются стыдливым румянцем, а глаза привычно закрываются. Получив желаемое приглашение огр больше не медлит — он резко наклоняется и впивается в губы девушки жадным поцелуем. По змеиному длинный, раздвоенный язык по-хозяйски врывается в ее рот и переплетается с ее собственным, заставляя ее отвечать на требовательные и влажные ласки. Но девушка и не думает сопротивляться: она яростно отвечает на поцелуй, а ее руки обвиваются вокруг бычьей шее гиганта, притягивая его к себе. Но только ей начинает казаться, что она перехватила инициативу, как палец в ее дырочке снова начинает двигаться — заставляя широко распахнуть глаза от удивления и сдавленно замычать прямо в пасть чудовища. Довольно быстро она привыкает и вновь довольно прикрывает глаза, позволяя Языкастому одновременно использовать и ее рот и анальную дырочку… Оргазм настигает ее быстро, даже чересчур. Позже она будет проклинать себя за это и ей будет противно даже подумать, что чудовище смогло так быстро довести ее до пика, к тому же таким грязным способом… Но это будет потом. Каждый толчок сзади заставляет ее кричать, и даже подобие французского поцелуя не способно заглушить ее звучные крики, что эхом разносятся по зале. От очередного, особенно глубокого проникновения она из-за всех сил сжимает шоколадные половинки бедер, не желая отпускать источник наслаждения, а через секунду тело вытягивается струной не чувствуя ничего, кроме центра удовольствия, что проник глубоко внутрь нее, практически доставая до толстой кишки. Монстр же тянет палец вверх, вынуждая девушку привстать на самые кончики пальцев и от этого Ингрид кажется, что она сейчас сойдет с ума — наслаждение становится еще более острым и ярким, а палец благодаря этому умудряется продвинуться еще чуть дальше, вынуждая девушку закричать от восторга… Но это не может продолжаться вечно. Через полминуты огр аккуратно опускает руку, позволяя пяткам пленницы вновь коснуться земли. Тихо хлюпнув, его палец выскакивает из разгоряченной дырочки, от чего ее стенки начинает неистово сокращаться, желая вернуть свою добычу на место. Попка уже не может до конца закрыться — даже палец огра заметно толще, чем член человеческого мужчины и края ануса сомкнутся лишь через несколько часов… Если только не примут в себя основное блюдо. — Повернись, — довольно бросает гигант и девушка послушно следует приказу, разворачиваясь спиной к чудовищу. Когтистая лапа по-хозяйски ложится сзади и резко давит вниз, вынуждая пленницу сначала наклониться, а затем и опуститься на колени. Ингрид привычно раздвигает ноги пошире, слыша громкое, тяжелое дыхание у себя за спиной. Монстр быстро меняет позу, и его колени касаются пола, позволяя занять позицию прямо за ней. Он любит драть ее по-собачьи, впрочем, как и все его дружки. Через мгновение могучие лапы уверенно ложатся на ее бедра, и горячая плоть касается ее внизу, неспешно раздвигая чуть влажные от постыдного желания створки. Девушка негромко скулит, чувствуя, как двигаются вперед мощные бедра за ее спиной, проталкивая здоровенный орган внутрь. Но ее голос практически сразу тонет в довольном рыке, наполняющем залу. Чудовищу приятно и оно не думает это скрывать. Нутро девушки услужливо раздвигается, пропуская его в себя, так же, как оно делало и сотню раз до этого. Ингрид пытается сдерживать эмоции, но это удается ненадолго, лишь до тех пор, пока головка пениса не достигает матки. Член же еще не дошел до конца и огр даже не думает останавливаться, лишь надавливает еще сильнее, заставив пленницу вскрикнуть от резкой боли. Несколько секунд ее тело буквально сходит с ума от напряжения, сопротивляясь грубой силе яростно упирающейся в узенькое отверстие. Лицо девушки перекашивает судорога, она продолжает яростно сопротивляться, сжимая себя там изо всех сил, чувствуя, как в узенькую шейку матки продавливает огромный поршень, слишком большой для крохотного отверстия. От напряжения с уголка губ выскальзывает капелька слюны, а сама Ингрид уже ничего не видит перед собой, стараясь выдержать эту безумную пытку, которая, похоже, никогда не закончится… От стен залы отражается ее безумный вопль и розоволосая пленница падает на пол, тяжело дыша. — Ты какая-то слишком напряженная сегодня, — раздается ехидный рык за спиной. Девушка ничего не может сказать — резкая боль закончилась и огр довольно кряхтит у нее за спиной. Тело же все еще дрожит и у нее даже нет сил приподняться — голова и руки медленно двигаются вперед назад по шершавому полу, который слегка царапает кожу. Но гиганту плевать на это — он легко удерживает ее обессиленные бедра на весу, а его лобок громко шлепает об округлые половинки, проталкивая член на всю длину, с каждым разом погружаясь в матку все глубже и глубже. Ее ноги безвольно повторяют его движения, словно у сломанной куклы… Она проиграла. Снова. Все, что ей остается, так это зажмурить глаза и принять позорное унижение, вновь став игрушкой в могучих руках победителя. — Эй, а ну-ка не халтурить, — раздается голос прямо над ухом и кто-то сильным рывком за волосы приподнимает ее с пола. Перед затуманенными глазами появляется огромный член, уже полностью готовый к «веселью». Сопротивление грозит новой порцией боли и она, привычно облизав головку, погружает его в рот. — Губами побольше работай, — командует голос сверху. Она узнает его — это Огрызок. Так его она прозвала из-за размеров органа, заметно меньшего, чем у остальной компании, но обладающего пугающей толщиной, от чего он едва помещался во рту. Анальный секс с ним нравится ей меньше всего. «Нравится?» — испуганно спрашивает она себя, шокированная тем, что даже в собственных мыслях она только что признала, что здесь ей что-то может нравиться. — Ух пора, — рык за спиной отвлекает от жутких мыслей и в следующее мгновение размеренный ритм за спиной превращается в настоящую долбежку, заставляя девушку сдавленно замычать от такого напора. Член выскакивает изо рта, так как воздуха катастрофически не хватает, чудище спереди порывается вернуть ее на место, но в этот момент струя спермы выплескивается прямо в матку девушки, наполняя ее до краев. Гигант за спиной довольно урчит и отпускает ее лишь тогда, когда поток жидкости прекращается. — Прямо в цель, может следующий ублюдок будет моим, — добавляет он. Ингрид не видит морды Языкача, но чувствует, что он довольно улыбается при этих словах. — Ее дырка уже занята, так что облом, — ухмыляется другой. Этот голос ей тоже хорошо знаком. Это Болтун — самый страшный из всех. Так она его прозвала за привычку издеваться над ней — но если на устные оскорбления ей наплевать, то вот физические издевательства намного хуже. Именно ему нравится причинять боль. И пока он стоит в стороне, самое страшное еще впереди. — Бля, че, она уже залетела? — расстроенно спрашивает Языкач. — Ага, пару дней назад, целительница так сказала. Скоро узнаем, от кого он. — Ставлю недельное жалование, что мой! — вступает в разговор последний гигант. — Хе-хе, я в деле. Ты ж ее только в жопу дерешь, так что детёныш точно не твой, — ухмыляется Болтун. — Э? А ведь правда… Тогда не… — Все, обратного пути нет. Другие монстры довольно захохотали, обрадованные ошибкой товарища. — Ладно, господин Кируйю платит очень хорошо, так что с голода не подохнешь. К тому же скоро у нашей игрушки снова появится животик, да и молочка из вымени попить можно… — Точно, я соскучился по ее молочку… — Да и пизда такой нежной становится… — Ага, и пузо упругим. Прям не терпится его посильнее сжать… — А можно на нее снова туфли нацепить и посмотреть, как она на них будет переваливаться со своим огромным брюхом… Ингрид с ужасом слушала их разговор. Сквозь веселый смех и довольное похрюкивание чудовищ до нее доходил смысл их слов. Она снова беременна. Внутри нее растет очередной плод этих монстров. Пока еще крохотный и она даже не ощущает в себе его присутствие, но через неделю ее живот вновь начнет расти, а через две грудь набухнет и начнет давать молоко. Это так мерзко, так отвратительно, так… — Нет, — тихо прошептала девушка. — Нет, нет, нет! — с каждым отрицанием она все отчаяннее мотала головой, а голос наполнился слезами и сорвался в крик. — Нет! Пожалуйста! Не надо! — завизжала она и на коленях поползла к ближайшему гиганту. — Эй… — удивленно начал монстр, но рыдающая Ингрид обхватило его ноги руками и начала умолять его сквозь слезы: — Пожалуйста, сжальтесь! Сделайте мне аборт! Вы…вытащите его из меня! Вытащите! На несколько секунд в комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь сдавленными рыданиями девушки. — Пожалуйста… — последний раз простонала она и затихла, лишь изредка всхлипывая после короткой, но бурной истерики. — Ух ты, а самочка сегодня чересчур громкая, — раздался радостный смех. — Нужно ее тонкий голосок еще послушать. — А то. Я следующий! — хмыкнул кто-то и через секунду Ингрид подхватили на руки и завертели в могучих лапах. Уже через полминуты девушка сидела на коленях у очередного гиганта, сдавленно охая сквозь слезы, пока он, и его навалившийся сверху товарищ, долбили ее в обе дырочки, зажав между собой. Обычное утро. Как и сотни до него. Такими же будут сотни и после.***
Через час Ингрид возвращалась в свою комнату. Точнее, ее тащили на цепи по холодным ступеням — у девушки даже не было сил идти, лишь ползти на четвереньках, словно животное, следуя за охранником, сжимавшим цепь от ее ошейника в руке. Сейчас все закончилось — пленницу отмоют, дадут пару часов передохнуть, после этого отведут к знахарям, где будут массировать ее тело, покрывая скользкими маслами, что уберут синяки и другие следы чрезмерной любвеобильности огров, а в конце вновь отведут в ее комнату и дадут немного поесть и поспать. А вечером все повторится снова.