Maze Mindtrap or Triple Journey of Love?

Добавлен жанр: Философия Добавлено предупреждение: Групповой секс Пару слов о возможных предупреждениях здесь: Недовершённое изнасилование, Сомнительная ксенофилия. Но не в случае второго клона. Треки для половины четвёртого акта: 1) John Garcia — Space Vato (в эпизодах появления как оригинального Бледнолицего, так и его второй копии) 2) Boys Noize & Benga — Dynamite (с момента выяснения свойства инвертальной процессии вместо её возникновения и до её извлечения) 3) Crowdpleaser — Game (после извлечения вещества, создающего иллюзию от обратного и до конца главы) ---

Секс как игра, часть 1 (Это и есть динамит)

      «Я в единстве с собой… и моё «я» в единстве со мной, с моим телом и разумом. Две мои стороны внимают мне со своих краёв всего света звёзд… и я также отчётливо слушаю их. Мы видим друг друга даже при безумно далёких расстояниях, представляясь друг другу, закрыв глаза и начиная общаться мыслями. Только так можем без сбоев и помех чувствовать себя одним целым, пока я вынужден сдерживать себя здесь. Пока существуем вместе, разъединяясь лишь телами, мы не теряем своей общей целостности… а потому несколько разных миров одновременно будут как слушать нас, так и внимать нам».       Шкала термо-датчика у большой криогенной капсулы с отсеком помещения одного живого существа, стоявшей посреди освещённой болотного цвета неоновыми лампами комнате, с электро-волнами цикличной подачи частиц жизнеобеспечения через дыхательные пути, зашкаливала из стороны в сторону поднимавшейся к верхнему краю стрелкой. Отчего можно было не на шутку перепугаться ввиду возможного резкого перегрева жизнедательной системы, смотря какой она вообще давности, если остаётся лишь подбирать какие-либо предположения на этот счёт. А после и её «замкнутости» в сопровождении неудержимого фейерверка из-за термальной воды, проходящей через смешение с неизвестного происхождения жидкостью «воскрешения» безвозвратно отмирающих клеток. Как для усиления эффекта прежних свойств, так и укрепления результата для начала на несколько месяцев.       И вся эта геометрия в изображении совмещения плоти с приборами поддержания жизни для того, кто находился в ней, «омолаживаясь», или скорее, плотно консервируя своё материально тело при попытках воссоздать его былую подвижность. Того, кто сумел клонировать себя не один, а даже два раза, всего лишь воспользовавшись воспоминаниями ДНК о молодых годах и свойственных на тот момент желаниях, где уже ходил при Галактическом совете, как уважаемый её член. Запросто мог бы осуществить и третий, и следующие разы… мало того, что без изъянов в теле у этих двух клонов, так ещё и с планомерными целями у каждого из них, направленными строго в одно русло — пользоваться и плести «сети». И вроде бы стоит задуматься об ещё нескольких копиях ради заметно большей эффективности их действий при одновременном занятии несколькими делами среди местностей планет и самого скопления галактик, где и не сообразят отнестись с подозрением насчёт насчёт двух максимально точных двойников одного существа.       С несколькими клонами, конечно же, будет проще подводить себя к целям быть главным среди равновесия магнитных полюсов большинства существенных по влиянию сингулярности планет. Всяко может давать ощутимый результат и пользу куда эффективнее нескольких разносторонних и даже разрозненных личностей, если бы они все были в одной голове. Раз столь не терпится подвести себя к глобальным свершениям, и раз есть возможность правильного, идентичного клонирования, то ответ очевиден — пусть и с побочным эффектом, где на одного клона — одна личность и определённые желания, которых может быть недостаточно для количества даже меньше десяти.       «Порой это выглядит и слышится столь наивно — пользоваться клонами везде, куда бы меня не понесло, пока я тут гнию здесь, в этой вязкой воде пере-восстановления поражённых клеток по всему телу. Это даже как доверять свои цели и задачи по внешней политике среди границ галактик и за ними женщине, даже если она умнее и хитрее, или более сволочная, что для неё же, в первую очередь, в пользу… конечно, как же, сука, по-другому. Вот только при этом будет думать лишь о себе, своих ногах и складках на фэйсе, просто забирая себе планеты, как владения или способы отыгрываться. В особенности если неудовлетворена сексом типа лишь со своим мужем, когда и на приличных любовников хуй там везёт… страшная сила».       Обманы вселенских масштабов с на первый взгляд неподходящей нуждой самопознания в угоду более решающих решений, с каждым шагом на пути к скрытым ото всех космическим силам и способностям. Как двигать планеты, так и менять их время и свойства жизнедеятельности в угоду лишь себе и своим понятиям балансирования планет друг с другом… Тогда всё ещё сложно было бы довольствоваться лишь титулом Покорителя Вселенных, даже когда это признали бы все как угодно — через силу или от сердца. Вселенных, обширные и немыслимо необъятные территории которых за время поисков возможностей взаправду могут быть тесными, в то же время лёгкими на распределение баланса полярности без нужды завоеваний со стороны вооружённых сил разных рас. Эти космические территории при духовной материализации могли быть как будто на ладони, или на одной улице, стоит только найти всё то… важно и после этого не забывать питать себя дальнейшими планам почерком великого Конструктора.       Тогда бы такой покоритель, но с иной славой — адмирала совета, которому порой сдавались без боя, мог войти к демиургу всея сущего без предупреждения. И даже без астрального портала, когда предстал бы перед ним лишь своей душой в таком случае, назвать его дружбаном, а может даже коллегой, пока делал бы одолжение, пробуя подвинуться к его месту, дабы тоже на нём рассесться и расслабиться. И при случае, занять самый высокий трон толчком, между тем блистая умом, идеи которого на самом деле стоили миллионы различных жизней, пусть с немыслимой глобализацией вопроса. Невероятной и невозможной для тех, кто ни разу не пробовал дотянуться до небес со звёздами и прикоснуться к ним руками, поскольку мало кому нужно для счастья именно это, отчего низменные и обыденные в своём материализме берут верх всё чаще.       «Всё это слишком закрыто даже от понимания того, для чего все эти обманы во благо, которые граничат с манипулированием, были и остаются нужны, и какова их польза. Даже для меня самого — зачинщика, осмеливавшегося прокладывать дороги из чужих тел верных моему командованию солдат, если уж в двух словах. И до сих пор нацеленного на это, достигая своего исхода в разрушающемся материальном теле, тем же самым способом…»       Нет, сама цель в его представления определённо должна быть выше завоевательной с бесконечными исследованиями невозможного, оттого по-детски наивной и эгоцентричной. За которую сам же демиург, у каждого разный, точно отправил бы его в забвение по иные стороны миров через воронки притяжения… оттого-то свержение его со своей власти было придирчивым и стоящим довольно высокую цену. Сейчас он, восстанавливающийся в своей оздоровляющей камере, предпочёл обходиться без нужды в миллионах жизней во исполнение мечты только ради самого себя. Во всяком случае то, о чём было узнано им лично уже давно, за достаточное время главенства исполняющего и исследовательского крыла совета Галактик, подтвердило жгучую решимость в достижении возможности для начала менять суточное время тех мест, куда бы ни отправился.       «Да-а-а, точно… иначе не добиться уважения с правом голоса среди больно правильных и живущих только узкой святой правдой старпёров с осыпающимися хлопьями от каждодневного сброса шкуры, не говоря уже о повиновении. Ну что же — хотя бы сейчас при клоне заново достиг того, что ведутся все и внимают моему слову тоже все, даже я сам удивлён столь заметному прогрессу клонирования. Совершенно не видят разницы между мной и моими душонками… ну одним-то точно, в отличие от второго, у которого задача предельно проста даже при моём уме, как и исполнила машина воссоздания».       А посему ничего не должно рвануть в крайтчайшие сроки, желательно начиная с этой капсулы. В которой «законсервировано», и содержалось то самое существо с очень глобальными идеями, казалось бы, не имеющими смысла, если никто и нигде не будет помнить о совершившем их. И конечно же, отрицающее своё сотворение, ныне среди оживляющих капсул уж точно, при сильно повреждённом теле, что будто его нельзя было воссоздать значительно более ударопрочным… даже если шла речь о куда более сильной и обширной космической, или небесной энергии. Но не в силе ненависти к вышеупомянутому демиургу, как может обычно быть у невежд различного воспитания, а в том, что убеждено в своей изначальной духовной сущности. Но, к его сожалению, помнившее, за какие заслуги его наградили телом одного из бесчисленных видов во Вселенных… со своими преимуществами, которых нет у прочих известных. И оттого затруднявшееся ответить, было ли рождено духовным созданием изначально, или же младенцем, с разочарованием только лишь из-за памяти о феноменальных цифрах своего возраста, при первых годах жизни.       «Найти и распознать собственное мироздание, оказывается, куда более сложно и затратно во времени, в особенности если то, что подразумевалось под ним с первых лет жизни, оказывается идеально впитываемой в ум ложью. Но всё же куда полезнее, как ни крути, чем обличать чужое… за которым обычно ничего нет, кроме смерти даже без забвения среди так называемого пути материализации. Так глупо полагаться на то, что, раз уж способен водить за нос уже столько десятилетий, почти всю свою физическую жизнь, то и сумеешь обмануть собственную плотскую и разумную природу. Раз уж любая из них подвержена смерти ради новых эпох существующих Вселенных для жизни среди них… с чего ради не искать способы обхитрить её без реванша?»       Нетрудно не заметить, следом убеждая себя очевидными, но часто ошибочными выводами, что отличала этого полководца своих идей от всех прочих, в том числе среди парламента коллектива парламентов Галактической Ассоциации Баланса и Внедрений Сингулярности, только наибольшая решительность в его действиях. И, однако, способность без труда достигать тех же безграничных сил и возможностей в их на время видимой физической оболочке. Как просто срывать их с куста и пользоваться как должным, в это же время не чураясь пользоваться последней информации о необходимой их эксплуатации. Что в последние годы правления среди наступательных операций внешней политики позволило ему добиться если не полного бессмертия и практически идеального свободного перемещения в пространствах альтернативных теневых зон, чего он желал всю свою жизнь… то по крайней мере точных копий личностей, неотличимых от оригинала даже манерой речи.       «А посему пускай думают, что жить одним днём — наилучшее среди безнадёжного, если только и думать, что за любым существованием стоит лишь конец и ничего больше. Уничтожить несовершенство как в теле, так и в уме, на корню… ага, а ещё при этом не выглядеть скучно и совсем уж недосягаемо, а то ведь от этого и я сам могу помереть со скуки. Тогда уж проще нахрен тут всё разнести и прервать свою мёртвую хватку за жизнь, лишь бы не насиловать себя подтверждёнными мной гипотезами ради того, чего в итоге не существует. Как жаль, что столь высшую цель среди кучи прочих, на что способен конечный разум, сравнивают с характерным звоном сильного шелеста деревьев до небес и с крепкими кронам».       Правда, для полного убеждения в нисходящей благодати возможностей собственными силами ему понадобилась инсценировка своего обращения к космическим небесам, чтобы они забрали его, находившегося на тот момент при паразитирующей всё тело смерти, сравнимой по схеме разрушения клеток с коррозией металла. И всё это точно стоило допустить при глобальном инциденте массового растворения от ударного землетрясения южных частей планет среди скопления гигантских чёрных дыр. Пусть и по выполнению приказа о предотвращении ещё большей гибели населения «нижнего» края путём их перемещения на свободные от катастрофического разлома планеты с благоприятным космическим климатом в данный момент. Благодаря чему оставшиеся выжившие из южного крыла совета Галактик, воспользовавшиеся его достижениями во способностях в угоду своего пиара и пафосной добродетели, которая со временем всё равно ничего не решит, могли видеть в нём последнюю надежду на полное предотвращение питания ресурсами разбросанных по свету планет. И в итоге даже поклоняться его изображению, чтобы он явил себя новым пришествием, после чего абсолютно все стали бы ждать от него «нового пути»… Нет сомнений, что ему это льстило, несмотря на несколько фанатичный почерк содержания их слов веры в него.       «Ведь выстраивать сингулярность галактик с прогрессом почти полного выравнивания гравитационного потока через них, в то время как результат стабильно превосходит более ста процентов ожиданий… типа вообще похую, если с этого нельзя нажиться? Вот ведь говнюки же, ведь и своим рукам вменяемое применение найти не в состоянии! Не им учить меня… этим «хайешр-рт», этим мудилам, которые садят свои сальные жопы на кресла правления, будучи пьяными, обкуренными и натрахавшимися, чтобы в итоге я делал всё за них, как показательный пример первого адмирала совета. Только эти гондоны способны трясти моим званием, как авторитетом для самих себя… с радостью отрежу головы, пусть сейчас не в состоянии поднять даже сферу. Я дотягивался до звёзд, и, как ни прискорбно, за ними тоже ничего не обнаруживал, с какого хуя они расписывают за истину, будто я плохо искал?»       Только это существо умело управлять своим собственным миром так, чтобы в его донельзя масштабном обустройстве своего «памятника» среди фундамента в лице бесконечного космоса, участвовали все без исключения. Даже если бы в своём подсознании они этого бы не хотели… но разве поэтому не стоит идти на уступки другим, чтобы в итоге эффекты поощрения могли работать и для самого себя? Так что полное заблуждение, порождение безумного гения за пределы всех расстояний, и очень волнующее возбуждение от всего этого — в самом деле обычная, что ни на есть, норма для него. Пусть другие, одинаковые в своём конце, и способные лишь отсрочить его, либо приблизить, в итоге дальше будут делать то, что делали всегда и они, и все их прародители.       «А потому ввиду своей больно уж нездоровой пытливости даже в близком возрасте моей смерти я продолжал дотягиваться до всего, что сокрыто за ними, гораздо дальше их… И эта вся мразь среди учёных парафантастики думала, что сумеет совладать с якобы полученной силой Бога, беря за самомнение одну лишь древнейшую теорию, где куча слов и один процент руководства к действию? За их хреновыми знаниями следует всего лишь сближение планет для поддержания нормальной гравитации космоса… суки, нормально позаботиться о себе не смогут, и не только тогда, когда разоблачат их самих! Даже одна моя копия трахает всяких самок, перед которыми вообще никакие обязательства не нужны — и то делает это с целью излечить меня, как своего «создателя», даже не пришлось программировать её на слепую статичность круглые сутки».       И это — он, тот самый Бледнолицый, тот самый адмирал. Которого, несмотря на острую потребность в единомышленниках, желательную в самоотверженных пешках и нередко кошмарных головорезах без единого шанса жить свободно среди любой цивилизации, волнует лишь он сам… он, и его личности. Естественно, мало кого может впечатлить подобное, и никого не удивит… в отличие от действительного исполнения обещаний для своих последователей, что в подавляющем большинстве случаев ни разу не выгодно лидеру с целями заметно выше их понимания. Не удивит его поведение также в особенности следствия отсутствия беспокойств о клонах, что в любом случае могло быть невыгодно при успешном «воскрешении», где необходимо обеспечивать ему бесперебойный процесс восстановления. Но тем более с чего ему принимать во внимание осуждения или крайнюю неоригинальность, что чужое мнение может быть хоть как-то интересно вплоть до возведения в абсолют, когда дорога и её конец уже проложены и составлены? В особенности если при успешном выполнении задуманного таковые в любом случае не жильцы?        От одной, даже крохотной и простейшей, но как будто кипящей и бесконтрольной мысли об этом шкала перегруза термо-датчика понижалась, после чего срабатывал… экстаз, от которого становилось жарко даже внутри вязкой восстанавливающей жидкости. Пусть и через вдетые внутрь трубчатых дырок щупалец близ дыхательных путей проводки для свободного вдоха и выдоха, но он мог свободно ощущать то самое знакомое, наиприятнейшее чувство среди всех остальных. Опять же если считать его бессердечным, и свободно говорить это в лицо… ему же в пользу успокаивать себя, что смертные и конечные безнадёжно беспомощны в том, чтобы уметь смотреть глубже в корень ненавистной им личности за обидами и допущениями любых способов доказательства своей правоты. Ведь сколько бы в итоге противостояния не продолжались после их допущения по часто сплошь и рядом надуманным причинам на основе равноправия и свободного ведения дел между расами, или же намерения захвата большей власти… его в «лучшие» годы редко касались их причины и итоги после перемирия или победы до последнего солдата. А потому с чего бы просто не быть героем, последней надеждой и наилучшим примером воина без сожалений в своих действиях, который способен приводить к победе свои армии не без посторонней помощи подконтрольных им «секретных приёмов»?       К примеру, в лице тех же крайне конфиденциальных для большей части совета Галактик лабораторных результатов бывших глав поисковой и исследовательской части его исполнительного крыла… Он обожал этих космических амазонок, взятых под свой колпак ещё до их изгнания с последующего определения им статьи о незаконности их перемещения среди южной части скопления галактик Призма-D. Обожал их за острый ум, крепкую психику, невероятные фантазии при способности выживания в любых экстремальных условиях… ровно столько же, сколько ненавидел за пытливость и слишком хорошо знакомое ему доведение дела до конца. Теперь же личный визит Бледнолицего, как оригинала среди двух своих копий по свету, если и станет в точности последним, оттого решающим для него или же скорее для них… и он, и они не слезут живыми друг с друга, допуская каждый со своей стороны столь непривлекательное для них желание доказательства в убеждённости своей правды всё теми же любыми средствами.       Ведь недаром стоит допустить логичное предположение с последующей мотивацией, где сомневаться в своей победе — обязательно допустить сокрушительное поражение без последних шансов и переигрывания правил. И разве могут быть представлены более интересные способы кроме чёткого расхождения в интересах с последующей враждой, которая в их случае осмелится быть дополненной эмоциональным общением не только с помощью слов, но и совокупления… лишь ради разрядки зависимости от своих разных намерений. Мечта о более суверенной власти над их нередко непокорными и больно игривыми душами всё равно не оставит его в покое, даже если эти сексапильные мрази будут потворствовать этому в свою угоду. Что в итоге не даст повода не чувствовать подвоха в намерении этих белочек уступить и подчиниться… но и отвергать очевидную расположенность при отличной осведомлённости в эротических времяпровождениях будет только полный безумец, которых на удивление иногда хватало среди разных границ космоса с самыми различными планетами среди них.       Слишком многое было утрачено с поры далёкого начала нескучного «подпольного» рабства космических крысобелок, при которых всё же были существенные привилегии среди щедро подаренных им летающих владений. И слишком многое крайне не хотелось забывать при выявлении крупных интриг между всем советом, а также доведении их до горячей точки ещё перед его смертью от расщепления. Но сейчас «покорёженный» гриндерианец был в состоянии пробуждаться лишь три часа в день, и то внутри капсулы, из которой не мог выйти без последствий на разъеденную кожу от воздействий вакуума при почти буквальном распаде на атомы. Поэтому стал закрывать глаза до следующего раза, уже еле различая своего помощника по слежке… когда-то в так называемой другой жизни приходящегося ему «дворецким» без возможности свободного перемещения по системе галактик Призма-D. До следующих мечтаний об этих ласковых тварях, об их тщательно скрываемой существенной тайне, и о своей революционной материализации тоже.       «Совсем скоро… вы и моргнуть не успеете, латексные девочки-обманщицы, как я застану вас врасплох, где после вы станете умолять меня засунуть внутрь ещё глубже. Раз уж вы посмели скрыть от меня то, что в итоге практически и убило мою физическую оболочку, умело глядя мне в глаза через экран, будто ничего об этом не зная… и я посмею нанести вам визит без вашего ведома. И очень повезёт, если вы застопоритесь лишь в начальной стадии изменения структуры тела из физической в трансцендентную. Я искал этой возможности всю свою жизнь, и такие шалавы, как вы, не получат её».

***

Ты годами суетился по жизни бесцельно. Для тебя настало время взорваться. Прошёл через кровь, пот и слёзы бесцельно. Настало время тебе оставить свой след. Среди толп в этом мире.

      Может ли считаться заслуживающей внимания доморощенная гипотеза насчёт того, что, пока находишься посреди космического пространства так или иначе… кажется, что тебя окружает лишь ночь, или полная тьма? Где только бесчисленные звёзды на пару с солнцем, а также едва-едва луной, на самом деле освещают тебя, когда сам находишься далеко за пределами небес не в сакральном понимании. Ведь не всегда стоит брать в расчёт разные особенности форм и «природного» жизнеобеспечения разных планет, если идёт речь о больших сгустках паров, окружающих их кольцах, подобных кольцу Сатурна… или даже, предположим, планетах с яркой «подсветкой» любого цвета, о которых может стать известно лишь столетия спустя от настоящего времени. Даже если обращать внимание лишь на Солнечную систему, яркий цветовой оттенок планеты вряд ли способствует светилу, которое способно освещать путь и не оставлять в полном неведении.       Тем не менее, «содержимое» прочих бесчисленных галактик, помимо Млечного пути, о которых даже в современное время, человек не может знать, как бы ни пытался добиться этого. Даже точную цифру их количества в космосе ради исследований длиною в жизни. Ну хотя бы что в соседних… только если заморозит своё тело до прибытия лишь на одну планету, где после её исследования не будет никаких гарантий на такое же успешное исследование другой. Ввиду тленности тела и могущей возрастать острой психической нестабильности от разных факторов.       Все хотят быть «детьми звёзд», совсем рано или слишком поздно прощаясь с этой мыслью в угоду обустройства свой жизни и жизни своих близких из-за сей недостижимой цели, к которой дорога абсолютно неизвестна. Все и рады были бы быть «избранными», равняясь Богу, в которого не верят, или желая быть выше его словами и действиями ввиду затрагивающих сердца общенациональных проблем… но уходят в свою жизнь, поступая идентично в угоду себе и близким. И выглядит это так безучастно, помимо того, что никто ничем в самом деле не обязан никому другому. Конечно, есть и те, кто может надеяться на жизнь после смерти, при отсутствии сверхспособностей и с однозначным уделением вниманию честности по отношению к самому себе. Но всё же конец у всех один, лишь почести совершенно разные.       А что насчёт других существ, о которых мы можем лишь догадываться? Или представлять, лишь бы чем-нибудь занять мысли о возможном «звёздном происхождении»? Таком удивительно мечтательном и таком сильно горьком ввиду невозможности влиять на судьбу… или влиять через колдовство, но в итоге только во вред… и значительные перемены в изначальной формации, с которыми могут открыться бесчисленные возможности. Благодаря чему, кхем, обычные люди станут называть тех пошедших против изначальной человеческой системы своими усилиями или случайностью «сверхлюдьми» вместо «звёздных детей». Приписывая им божественные силы, отчего отвергать Бога было бы ещё проще, и равняясь на них любой ценой… ради желанной власти, которая пуста в своей сущности.       В то время как другие существа с такими же удивительными способностями, до которых хотело бы дотянуться человечество — изгои и уродцы. Ничего удивительного для стандартного общепринятого человеческого фактора, с которым идти проще всего для мозга во избежание его перегруза. Если бы можно было сразу понять цель действий, даже если это те или иные противодействия… Когда именно этим инопланетные самки рода крысобелов, именуемые себя «космическими амазонками», с практически полностью человеческим женским телом, с таким же разносторонним логическим умом, а также одетыми в полностью облегающие и тем не менее отличительные, знаковые для них наряды, и отличались.       — А ты чего ещё ожидал, блять? Урод… додумался на свою голову колоть всё, что ни попадя, тварь! Всё, что видел перед собой… ё-мое, как ты вообще попадал себе по венам? Знаешь что… это один из лучших исходов, что с тобой произошёл. И тем не менее ты трус и придурок, раз всерьёз хотел нас избить. Или трахнуть, а потом уже избить.       Свет в переговорной личного космического корабля восхитительно прекрасных в своей донельзя шаловливой красоте и неоправданной жестокости ради своих целей трёх «девушек» — единственный экипаж сего универсального судна в жёлудевидной форме, выглядящей такой не только для обозначения его хозяев — казалось бы, горел всё ярче. Мерцание огней, вызванное возникшей бушующей отрицательной энергии их пленника, крысобела Скрэта, жертвы «садистской» науки, подвергшегося впечатляющей сексуальной пытке и редкому в своих перечисленных его случаев насилию, над его телом, буквально солнечным светом освещало все углы главного кабинета корабля, внутри которого, после ступеней вниз располагалась панель управления.       — Как соизволишь объясняться перед нами за свои эксперименты над телом без должной квалификации? Тебе разве есть, что терять, кусок облезлой замшевой шерсти? Да у тебя даже нет чёткой цели, для чего тебе сейчас биться с нами! Ты бы запросто отправился к праотцами, стоило тебе вколоть на одну дозу больше. Чёрт, блять… ты, похоже, только этого теперь и заслуживаешь, мудак!       Ввиду всего, что случилось со Скрэтом, его ярость позволяла ему иметь полное право совершить над ними самосуд, раз уж его рост стал увеличен в шесть раз ввиду его чисто случайных результатов смешения как инъекций, так и инфекций, добившихся не совсем наплевательским путём по отношению к себе. Но так как он понимал сам, что не выдержит такой ответственности, то обязательно воспользуется желанием узнать, где можно упечь этих стерв до конца их дней. Для взбешённого сюрпризом за сюрпризом, не имеющими ничего общего со здравым смыслом, как ему казалось даже за истину в последней инстанции, это было бы лучше всего помимо возвращения для него на круги своя. И неважно, что в целом его жизнь пуста… зато куда более безопасна и планомерна, даже с увечьями при охотах за излюбленными жёлудями. Зато это зона комфорта, пусть и теперь, зная о них правду, он захотел выйти из неё, улепётывая на долгие, долгие километры.       — Девочки, стоп… подождите! Сыворотка «роста» FSA-41 отлично на нём сработала. Обычно те пленники, которые были до него, либо лопались на месте после двух минут увеличения этого самого роста… прямо с кровью и внутренностями, да, чёрт возьми… перед которым неумолимо следовало увеличение объёма вширь, что было редко. Либо они в самом деле лишь перерастали без возможности возвращаться в исходное положение, что можно определять нашей волновой терапией. Возможно, этот олух случайно ввёл противоядие замедления всех реакций… о, вашу мать! Это поспособствовало физической формуле инвертальной процессии, которую срочно нужно из него извлечь, пока он в самом деле нас не выебал в очко и не убил!       Жизнь, с которой можно было спокойно умереть, приходя в мир с намерением насыщаться, и уходить от него тихо, в то же время насыщаясь нажитым. Теперь же для нерадивого, но не заслуживающего всего этого крысобела это теперь стало невозможно благодаря сильно противоречивым «дамам». Самое ироничное для него, что в целом он не может дать чёткого ответа, чего они его лишили. «Дамам», от которых кровь кипела в паху аж по двум причинам: изнасиловать их за себя, и убить за то, что они уничтожили его внутреннее «я». Скрэт, шёрстка которого после ядерного облучения стала кремовой, всё равно сохранив серый оттенок, не собирался мириться с этим, как к самим собой разумеющимся. Ему стало абсолютно наплевать не его речь, и темы, которые он затрагивал. На удивление ему всё это казалось адекватным, но больше актуальным.       — Не желаю ничего слышать, суки долбанные! Вы сделали меня чудовищем — вам за это отвечать! Отвечайте мне, что за пиздятина со мной случилась, что я на этой вашей её секс-мундир разрывал, а не её саму! Пока я в самом деле вас не… как вы и сказали. Блять, это будет моим принципом по отношению к таким, как вы!       Ещё несколько минут назад, от силы минуту, как молчали он… так молчал и он. Сильно взбудораженный от всего того, что вообще происходит с ним и вокруг него, Скрэт вначале грузил самого себя всесторонними вопросами, на которых не могло быть ответа сразу и просто так. А если и были, лишь по первым впечатлениям… очень острым и довольно болезненным, оттого сумбурным и исключительно категоричным в отрицательную сторону. Раз уж касается его жизни и его тела — должно быть воздано по заслугам. В то время была бы это проблема другого — пущай разбирается сам… значит, есть за что, только не с ним лично.       Никто не мог бы помочь малость обновлённому в своей форме и силе крысобелу, которому сдалась лишь прежняя жизнь со своей максимально комфортной зоной комфорта. Никто в сей очень даже нестандартной смертельной ситуации не мог подержать хотя бы словом, даже если бы оказался с ним здесь. Оттого Скрэту лично было куда проще думать так, что этого просто не могло и не может продолжать происходить с ним. Думать в его подсознании, потому что моментами он отказывался в это верить… но случившееся произошло. Роскошные «дамы» вывели его из себя потреблением им как целью дальнейших изучений. В идеалы которых он не желал вдумываться, чтобы продолжать быть их объектом улучшений и усилений.       И всё это, всё случившееся выбешивало теперь уже по полной настрадавшегося от своего мозга Скрэта ещё сильнее. Но что он мог знать о куда более самых что ни на есть лишь отрицательно впечатляющих страданиях… в то время как сам буквально ломал себя, при этом получая удивительный минимум серьёзных травм, ради успешных результатов охоты за жёлудями. Вероятно, он наконец ощутил боль своего бытия, с которой предпочёл бы не сталкиваться никогда в жизни и до неё, если бы только знал, как она будет выглядеть… и как встретит его. Оказалось, объятия излишни. В то время потребление — запросто ради дальнейших стираний границ возможностей разных существ.       Эти «звёздные дети», «звёздные девочки», более прогрессивны и расчётливы не только в наградах за каждую поимку жёлудей ради их скрытого внутреннего содержимого за феноменальные достижения науки. Но более жестоки и алчны во благо результатов исследований разных существующих природ и совместимости как с ними, так и с их небесами. Ради их свободы, и ради более высокой цели разоблачения своего покровителя во всеуслышание. Разоблачения, в котором он бы сожалел о прожитых днях вокруг трупов и лицемеров около семидесяти процентов своей жизни. Напоминающей нечто близкое к аду, но в то же время гораздо хуже.       Только синяя стражница, Алтея, хотела огрызнуться от последних слов, что из него совершенно херовый импотнетный любовник, раз даже перед смертью нежно не изнасилует таких шикарных «девушек», но явно полезла бы на рожон с такими заявлениями. Она успела убедить себя в этом сама, до того, как ей популярно, и самым страшным крысобеличьим матом об этом объяснила бирюзовая командирша Офелия, неотразимая даже при стрессе, через общение антеннами. Очень надеясь, что Скрэт не заметит сияние и подёргивание кончиков, чтобы не было повода сделать полное кровавое безумие с целью выяснения насчёт того, о чём они там «шептались». Оттого бездумно оправдываясь с каждой секундой свершения мести.       Несмотря на впечатляющую, сильную силу «дамочек», теперь любое их действие могло бы вызвать стремительный спуск пули из револьвера, как наглядный пример. Впрочем, они все уже могли бы это запросто допустить, пока насмехались над Скрэтом ввиду его сексуальных навыков, которые и не могли предусматривать одежду у партнёрши… лишь шерсть.       Эвтерпа, фиолетовая стражница, первая жертва Скрэта на корабле сих страстных и очень рисковых амазонок, оказавшаяся ублажённой его неожиданной инвертальной процессией, чётко видела чёрный дымок в его зрачках. Она видела его, пока пробовала противостоять его «ласкам», но в итоге сдалась ввиду тому, что любит секс также, как и её коллеги. Когда поняла, с чем имела дело, в действительности предложила всем, также через антенны, пока Скрэт продолжал бы ничего не понимать и беситься, подготовиться к изъятию полученной формулы. И только ли ради забавы с прочими сильными врагами, пока сами амазонки ублажали бы их, в то время как могли запросто выпотрошить, стоило бы только увлечься с поцелуями и охаживанием гениталий?       Но удерживающий свой гнев пока что неясно зачем… может, ради того, что они всё же «дамы», в самом деле… крысобел сообразил об этом раньше того, как «девушки» приняли бы это единогласное решение.       — А-а-а-ах, да-а! Вот же сука, я такое сейчас с тобой сделаю, бирюзовая мразь! Это будет просто песня для моих ушей, которые вы умудрились не превратить в кашу воздействием этого луча!       Продолжая выяснять отношения лишь унижениями в лице отсутствия уважения к важности экспериментов по космической генетике и её последовательности восприимчивости, а также наоборот, к воздействиям на невидимые магнитные притяжения вокруг всего всеобъемлющего космоса, до чего кремово-серому пленнику не было никакого дела, амазонки, пока увлекались своим превосходством. Совершенно забывая о своих артистично-пошлых наклонностях, вновь вставали в боевые позы ради соблюдения бдительности при отпоре. Рассчитывая на то, что хотя бы в одном из особенностей совместимости всякого содержимого пробирок он мог просчитаться. Будь то таймер способности для его габаритов, пусть даже искусственных, или быстрый израсход силы.       Но не тут-то было! Скрэт уже сам по себе стал показывать «мужчину» и его намерения! Экспромтом, и без цели притворяться в том, чтобы показывать возбуждённого самца в поисках красивой партнёрши, и следом не менее красивого секса… перед этими красивыми убийцами, что ли, делать это? Даже если он хотел их всех жёстко трахнуть — это было ради мести. И ему неважен его практически нулевой опыт, о котором он был в курсах и принимал как само собой разумеющееся. Тем более пущай они терпят его неопытность!

Когда ты подрастёшь и поймёшь жизнь, парень… Точно взорвёшься от причиняемой ей тебе боли, как динамит! Охватишь всех силой своего взрыва, чтобы все они смогли понять тебя! Точно взорвёшься, как динамит. Прямо вот так — тик-так… тик-так… тик-так…

      Что может быть для знаковой в своих глазах, и обязательно ловящей весьма заинтересованные в ней взгляды противоположного пола ввиду намеренной раскрепощённости вкупе с неприступностью, хуже… чем принудительное терпение неопытного, неумелого спаривания? Тем более от сего вовсе нестабильного персонажа! Помня об этом, все амазонки, пользуясь секундами бездействия Скрэта, пока тот собирался осуществлять задуманное в эти же секунды, снова приготовили копья, чтобы его парализовать и поместить в изолятор.       Боевые подруги знали, кого посадят туда. И как долго он может протянуть там. Однако теперь они даже перестали видеть в этом смысл ввиду его возрастающей нестабильности. Которую сами же и вызвали ради своих, судя по всему, кровавых данных.       Всё же Скрэт посчитал неплохой мысль дарить бирюзовой организаторше всего этого, как он заключил, незабываемого ада для одного пленника в космосе, секунды нежности между минутами боли… раз уж он собирается воспользоваться инвертальной процессией по полной. Ему показалось, что если правильно понял, то поцелуи всё же будут ощущаться этой сексуальной, но чёртовой гарпией в латексе… вот только очень кратковременно. А если она и будет чувствовать только настоящие от него ласки, в то время как недавно фиолетовая стражница ощущала лишь дикую боль… то поскольку это будет происходить перед его глазами, только ему от этого будет лучше и слаще. Раз уж эта сексуальная бирюзовая сволочь не была в списке его груш для битья. Ни одна из амазонок не числилась в таком его списке изначально. Но их провокации всё решали за него очень даже моментально.       Только его вовсю безумный, совершенно злорадный смех, пущей нездоровой пикантности которому добавляли не успевшие высохнуть потёки крови с его пасти, с эпизода в лаборатории или комнате пыток, буквально заставил обратить на себя внимание. И вовсе ощерившиеся взгляды на него, в то время как мозг приказывал пристрелить его в фарш. Но как назло, у сексуально красивых инопланетных крысобелочек были на него планы куда более грандиозные, чем они вообще могли себе представить!       «Избивать ваши шикарные тела мне дороже, твари. Вы сексуальны, и этого я отрицать не смею, так как это глупо. Но раз уж ваши мозги жестоки, я потребую от вас выхода из ада, в который вы меня втянули, любыми способами. Скажи спасибо, что я буду трахать тебя прежде, чем убить, если останешься несговорчивой».       Собираясь успокоиться хоть на секунды мщения, не собираясь забывать о её, или же их грехах перед ним, Скрэт насильно притянул Офелию в чёрном мундире губами к своим, как только вся несвятая троица подготовила копья с увеличениями зарядов. И началось… блуждание коготками одной лапы между её ног с очень сильным и нахальным нажимом прямо к вульве, даже через одёжду уже начавшей становиться тёплой… так ему казалось. В то время как второй Скрэт мял её груди через одежду, очень желая порвать латекс для куда более свободного доступа. И сумел порвать через полсекунды, желая видеть то, что хотел видеть… не удивляясь тому, что главная Скрэтазон не носила нижнего белья, до чего ему совершенно нет никакого дела ввиду незнания о его значении.       «О да… о да, сука! Ты очень сладкая на вкус, чертовка, и этим ты меня бесишь ещё больше. Как нектар… твою мать… да любой нектар, чего себе ебать мозги, когда буду ебать тебя, когда в реале ты будешь уже трупом. Запомни меня».       Стоическая нестабильность, внушаемая «картинками» наиболее ярких в своей жестокости случившихся эпизодов, а также постоянные противоречия в том, точно ли они заслуживают того, что Скрэт собирается с ними делать, мешали ему прийти к одному определённому мнению. Либо секс, либо насилие. Раз он признался сам себе, что ввиду его изначальной безнадёжной натуры, у него плохо получалось бы совмещать такие серьёзные вещи.       Но наплевав на это, руководствуясь действиями на ходу, пока смог примерно составить последовательность, сейчас же решил не останавливаться в свершении задуманного, всё сильнее сжимая интимные места бирюзовой Скрэтазон с порядковым номером 26, пока целовал её в губы столь грубо и по-собственнически. Оттого намеренно силясь задевать её полости пасти своими клыками. Чтобы она и внутри чувствовала боль от потёков крови, которая, на удивление, но не имеющее логики ввиду их изначальной хищности, могла бы её возбудить. Впрочем, ему при его нестабильном уме было в радость осознавать, что она могла чувствовать свою и его боль как с действительной стороны, так и с иллюзорной.       Сам Скрэт, пока «насиловал» ещё без полового акта, и избивал её в реальности, как мог и там, и здесь, был очень доволен лишь самым процессом основного свойства смешанной формулы внутри его вен устойчивой инвертальной процессии. Так как вполне мог не грузить мозг более ухищрёнными действиями, где стоило бы без отвода в сторону учитывать оба фактора, не отвлекаясь на один из них… и не отвлекаясь на саму цель.       В реальности всё выглядело довольно плохо с каждой секундой. Стражницы своей госпожи, на крайний случай своей самой большой и преданной любви, не имели права также для себя лично на секунду оставлять бирюзовую в таком премерзком положении. Положении, которое они видели перед собой те десятки секунд, было именно таким, а потому им срочно понадобилась необходимость думать так, чтобы не было поздно никому из них. Даже ему! Положении, в котором он давал ей кулаками в грудину, живот, по шикарным ногам, и по морде. Силой удерживая её энергетической лапой, чтобы она не вырвалась и осталась стоять перед ним, как миленькая и послушная живая груша для битья. Даже осмеливаясь пропускать когти внутрь её плоти, если слишком увлекается!       Его совсем не ебала её редкая сексуальная красота, особенно для их общего вида. Его вовсе не ебало её чудное строение тела, совершенно непохожее на него самого. Его не ебало также, то что он может сильно её подпортить… впрочем, не так же ли она поступила с ним во время эротической пытки, за которой следовали её цели бок о бок с жестокостью? Его не ебало то, почему она делала это с ним: почему совращала, а после избила едва ли не до потерь конечностей… хотя ради этого он и пришёл сюда, не только ради того, чтобы потребовать от них убраться отсюда с их корабля. Пока он целовал её глубже… пока он кусал её внутри пасти и затем около шеи всё сильнее… пока он рвал своими когтями её облегающие штанцы у влажного треугольничка, а также подкладку верхней одежды для грудей… начинал чувствовать себя отмщённым. Даже не принимая во внимание то, что такой твари, как она, очень нравится трахаться. Отчего его месть над её честью сама собой может потерять смысл.       И он был рад делать всё это по-настоящему, а не как вначале с синей стражницей, когда не мог ничего видеть и помнить за дымком. Дымком, застилающим его глаза во время тех процессов, на которые и работает эта вовсю избирательная формула — только на секс и насилие, две наиболее яркие противоположности друг другу. В то время как в реальности орала от болей, вызванных его несколькими ударами с целью что-нибудь сломать из костей… его не спугнуло даже то, что она стала отвечать на его действия, уже не только громкими стонами. Но обхватыванием его шеи, плотным прижиманием к его телу, и заведением своей ноги ему за зад, чтобы с её помощью прижать его возбуждённый пах со стояком поближе к своему распаренному и мокрому от фантазий даже с таким нереальным чудовищем, как он.       — Да ты просто конфетка, а не какая-то обычная шваль, Скрэтазон! Терпишь и стонешь, что может быть лучше для самца! Оу да, мне было очень в кайф читать про твоё лихое прошлое… Что ты тогда вытворяла даже будучи здесь десять лет, похотливая тварь… это просто пиздец! Оказывается, со мной произошли ещё цветочки от ваших рук. Ну, а ягодки, которые тоже цветочки, я сделал сам с собой, сюрпри-и-из! Терпи, сука, мою нестабильность, которую допустила ты… ты, и те, на кого ты работаешь. Вот только ох как жаль, что энерговолны от моей лапы совершенно не сработали на их досье!       И именно эти слова заставили Скрэтазон кипеть от злости на него ещё сильнее, даже если это не ничуть значило, что им наступил полный конец. Он не может знать, где находится Галактический совет, объединённый с бесконечной Призмой-D, где все белочки сейчас и летали. и Млечным путём, от которого отстал довольно прилично для сотни обычных крысобеличьих жизней. Благо сам корабль преодолевал подобные расстояния примерно за пару недель даже без варп-скорости.       И самое главное — нет абсолютно никаких гарантий, что какому-то крысобелу могут поверить на слово или жалость. Или с вещественными доказательствами. Тем более, когда ему не приходилось и вовсе отстаивать свои права на жизнь по-серьёзному. Особенно если сам совет не то чтобы одобрял их действия… но считал их необходимыми по части устранения либо полезного применения в управлении физическими явлениями космоса, или же его контроле. Необходимыми в том случае, если бы они пользовались органическими клонами.       Совет знал о вовсе не заоблачном прошлом белочек, которое не ушло в их наклонностях и по сей день. Потому и оставило, как энтузиасток, а не тех, у кого нет выбора, выполнять сию «грязную» работу с неизбежно большим количеством жертв, будь это живые испытуемые. Причём за деньги, ценя их высокую ответственность. А также смелый для «женщин» характер даже при смертельно опасных ситуациях как с врагами или двойными союзниками, так и с неодушевленной, чаще всего космической мощью. Которой не способен управлять никто с материальным телом.       Потому-то Офелия Скрэтазон-26 и является лейтенантом, ответственным за секретную группу по обнаружению глубинных недр межпространственных свойств космоса. С целью покорять и властвовать уже с его помощью ради рабства и бесприкословного подчинения, даже не сотрудничества. Но была ли это цель для космических амазонок, в то время как больше удачи как для адмирала, так и больше для себя, они находят именно в земных жёлудях?

Похоть порой может оттеснить доверие. Она пояснила мне, что из-за этого и сдалась. Мой друг сказал, что кровь проливается из всего, к чему он прикасался. Он уничтожил всё, сломал. Разрушил всё, что любил. Желал лишь прилива кайфа, обвиняя во всём тяжкие времена.

      — Уёбок, ты ещё и это посмел сделать… ты, сука, труп, как бы не был важен для нас, после этого ты будешь трупом… В любом случае, теперь знаешь, на что мы можем быть способны с такими, как ты. И вообще, ты разве будешь вообще стоить внимания любого из галактических демиургов общего галактического собрания?       Офелия Скрэтазон-26, несмотря на то, что подвергала себя очень опасному риску терпеть бездумное и зверское насилие от Скрэта ради того, чтобы его задержать, срочно стала действовать сама ради того, чтобы его удерживание подошло к своему концу, когда стражницы сделают своё дело на такой чрезвычайный случай… выкачают из его крови жидкость образовавшейся формулы. После чего в свободное от мести разбушевашегося за свою жизнь пленника время смогли бы дистиллировать её от чужеродных элементов, и достичь конечного результата. Который теперь они положат в непробиваемый сейф наиболее опасных веществ.       «Скрэт, ты грязный немытый пидор… Теперь этот Бледнолицый дьявол точно припрётся сюда на проверку в любой момент. А потом накинет на клык свой самый большой в случае, если узнает! Даже если это одна его материальная форма, личность ведь сопряжена… Но если истинная сюда заявится — вечность будешь помнить о том, что вывел его на нас и наш план, я это обещаю тебе!»       Сама же бирюзовая в чёрном, пока терпела его сквозь зубы, довольно разочарованная положением вещей, делала всё то же самое, что и во время озабоченных иллюзий Скрэта трахнуть её, ибо не была подвластна дыму инвертальной процессии. Несмотря на жуткую боль, она терпела его и её не просто так, а с целью не сцепляться на расстоянии от потери последней стадии самоконтроля у них обоих… а это уже могло быть необратимо. Отчего последняя надежда в разоблачении адмирала Бледнолицего в лице его «божественных» игр с буквальными коллапсами целых планет, а также постоянного потребления новых опьянённых веществами наложниц каждый день для удержания полного старения тела, похожего на коррозийное заражение, была бы потеряна безвозвратно.       Но теперь, когда он в самом деле смел так обращаться уже к её мордашке, отчего начала выходить из неё кровь светло-голубого цвета, как тогда же и у него при первой встрече с ними в пыточной камере, если называть вещи своими именами. Чего увлечённый кремово-серый явно не стал замечать и вдаваться в подробности. Она не выдержала этого и достала плазмиевый пистолет из кобуры, чтобы к чертям собачьим пристрелить его голову, как он изначально и думал, что с ним, будучи связанным и прижатым вплотную к Путеводному вектору, такое и произойдёт от секс-игр с копьём. Пристрелить с наиболее сильным, смачным разрывом от заряда… и так не по-эстетически перечеркнуть то, на что они так надеялись.       Как только Скрэт заметил в корпусе в тёмно-синих тонах и с видной полоской-индикатором мощности заряда, с меняющимся в зависимости от его составляющей силы цветом, оружие у его виска, похожее для него на скрюченную палку, только было собрался было что-нибудь предпринять, пока беспринципно ублажал бирюзовую, даже стальную «леди»… выхватить и приложить его дулом, которое заметил краем распухшего глаза, к ней в щёлку. Следом бы наигравшись с «лесным пожаром», или сделав непоправимое в реальности… тут же разорался от сильно колющего ощущения внутри себя. Постепенно он начал ослабевать, а через примерно двадцать секунд и вовсе ослабил руки от ощущения. Он ощутил, что как будто из него выкачали всё, что могло поддерживать его свободу движения и моторику. И от этого на миг ему стало страшно… от того, что это сучки могли его обездвижить тем, что делают с ним сейчас в конце концов для профилактики экипажа из них трёх.       Обессиленный, он упал на пол прямо перед главной, явно потрёпанной, перебитой и разодранной среди одежды. Не был в силах даже посмотреть на неё снизу вверх, что уж говорить о том, что пытался подняться… чтобы попытаться продолжить настоящую сладкую месть, в которой он, похоже, вошёл во вкус. И хотя бы на грамм смог преуспеть в своём сексуальном опыте. И разве можно было бы охарактеризовать произошедшее порой циничной фразой «хорошего понемножку»? В случае, если его пытались убить без цели убийства, а он этому очень яростно сопротивлялся… Вовсе спутывая им все карты, цели и значения которых просто понять не способен, да и стоит ли во всё это дерьмо — случившееся и грядущее — вообще вникать?       Дерьмо космических масштабов.       — Мрази… верните меня обр-р-рато… тфу… на Землю… кхарк… Падлы, верните меня, откуда взяли… Верните… бляди, верните меня обратно на Землю, или ваше начальство будет соскребать вас с пола, недоёбанные истерички! Да мне даже ебать вас будет противно… какого Наткрэкера, блять, вы тут творите ради ёбаной валюты! Или ради постоянного обеспечения секс-рабами…       — Всё, дружище, завались. Теперь ты ничего нам не сделаешь, а если кого и будут соскребать с пола, то это мы тебя… соскребать с помойного отсека, где не выдержавших слияния через боль ради новых граней выносливости, и оттого потраченных самцов мы сжигаем. Если не хочешь быть сожжённым заживо, потому что-то ядерное облучение — это однозначно лишь молекулярная хуйня по сравнению с этим, то заканчивай пиздеть и причитать.       Как оказалось, синяя стражница Алтея Скрэтазон-17 умела обращаться с со способностью изъятия веществ в различные тары даже на субатомном уровне лучше её сладкой начальницы Офелии Скрэтазон-26, и не менее возбуждающей её подруге при той же должности телохранителя — Эвтерпе Скрэтазон-28. Если опустить подробности всех случаев, где ей приходилось это делать безотлагательно из-за чрезвычайности ситуации, среди которых были те же ядерные или вулканические, то со Скрэтом вышло более обострённо. Опять же ввиду его нестабильности и непредсказуемости… чем, в целом, отличались и сами обворожительные, но очень опасные «девушки».       Сама она, пока её бирюзовая подруга выше рангом, и набивающая шишки за правое дело, удерживала разбушевашегося его… позволившего себе слишком много ради того, чтобы этот впечатляющий кошмар за один день исчез из его жизни… действительно сумела кольнуть ему в вену без ощутимого колющего ощущения. Пока тот, однозначно завлечённый неоправданно страстными женскими действиями бирюзовой бестии, ублажал, и в то же время избивал её за всё хорошее. Синяя стражница почти что без тени эмоций на своём лице, которые «отключает» тогда, когда появляется острая необходимость думать и взвешивать свои решения, после введения среднего размера иглы, подключённой к коммуникатору определителя свойств крови и веществ в ней. таким образом сумела выкачать всю инвертальную процессию до последней капли. До последнего разочарования Скрэта, когда он не успел сделать столько много, пусть речь шла и о насильственной мести даже над такой шикарной «дамой».       — Госпожа, образец получен. Немедля отправляю его в резерв повышенного хранения. Жду ваших указаний насчёт Гнойного. Он очень устойчив к смертельным уронам для рядового существа и слишком опасен, куда прикажете его поместить?       Алтея Скрэтазон-17 не считала себя той, кто заслуживает к себе больше почестей и похвал, чем её подруга-стражница. Которая в те секунды старалась с большей силой удерживать Скрэта для большего удобства проникновения иглы. Стало быть, если бы он оказался им не нужен, они с ним и не стали бы церемониться подобным образом, для начала вышибив бы ему мозги плазмиевым пистолетом. Даже если и были соревнования между ними, то лишь спортивные и с дружескими результатами без определённых предрассудков. Без мыслей, кого госпожа, с которой они с одной стороны вынужденно, но с другой — добровольно ввели себя в эту всё же увлекательную, пусть и довольно специфическую работу, будет любить и жаловать больше. И тем не менее, от её мнения они в целом были не зависимы. Наподобие трезвого отношения к отрицательному, после которого можешь думать, что всё кончено в одночасье.       — Отлично сработала, моя радость, молодец. Ты могла бы порвать или вскрыть ему вену, пока процессия бы выкачивалась из него… то есть, пока эта неубиваемая скотина дёргалась, чтобы засадить мне пулю прямо к матке. Пока ничего с ним не делайте, мои девочки. Мне очень хочется увидеть, что этот Скрэт дальше будет предпринимать. Но если что, в изолятор его, на принудительную терапию перестроения сознания под жидким наркозом, однако с целью сохранения сознания.       «Ш-ш… что-о… марионетка? Убью, точно убью. Или трахну? Почему одно из двух… почему я такой червь?»       Скрэт начал «просыпаться» после выкачивания из него одной из моментально воздействующих на мозг, в практически последней стадии совместимости с носителем, инвертальной процессии. Здорово усилившей его желание убивать ради себя и своих идеалов жить пустой, но своей жизнью. Он сумел ощутить это даже сам лично, но позволил взрастить себе ненависть, как самое простое чувство для подпитывания собственного ума, особенно за дело и следствия. Но сейчас пока не решался ничего предпринимать ввиду полной готовности к его следующим атакам, от которых не было смысла, пока он еле собирал оставшиеся силы в кучу. Раз уже изъятие чёрной формулы не коснулось энергетической лапы и роста, от которого могло способствовать и увеличение физической силы. Смазочная мокрота из-под его ног заметно снизилась, пусть от ускоренного трения, создаваемого ей при ходьбе и беге было мало толку.       — Если мы хотим оживить Митеру и довести свой план по разоблачению истинных целей нашего многоуважаемого адмирала, нам придётся использовать эту шваль… заебал он, честное слово… как передатчик удержания космической силой, сокрытой в ней, учитывая редкую крепость его костей. И теперь у нас совсем мало времени.       Стражницы смотрели то на неё, свою предводительницу, то на него — пленника, от которого в подсознании они просто не могли не ожидать подобных неприятностей. Так называемого противостояния того, кто слабже их. Всё же подсознание назло работало и так, что такого не могло произойти, и Скрэт должен был отлёживаться по-тихому после совершённого над ним насилия ради науки. Определённо новый способ достижения ради Нобеля, о котором никто из присутствующих не знает. Мало того, учёного Альфреда Нобеля даже не существовало во время нынешнего подневольного странствования трёх Скрэтазон по космосу в поисках «рычагов космоса» любой ценой.       Дальнейший вопрос ничуть не смутил бирюзовую. Либо вследствие его абсурдности несмотря на то, что его суть была в её планах… либо желание с ним действительно имело место быть, но выглядело печальным случаем. Пусть даже ей отчасти понравилось, что он делал с ней, пока глаза и мышление находились в грубом плену иллюзий.       — Вас поняли. Ожидаем. А вы всерьёз бы хотели вступить с ним в интимные отношения?       — Добровольно ни за что! Он годен лишь на то, чтобы мы его пытали желаниями. Только тогда он вполне может протрезветь до того, как происходит любовь между «мужчиной» и «женщиной». Впрочем, даже то, что нам стоит его совращать, не относится к нам лично. Но ради оживления матери. И, на случай полной совместимости «рычага» в том большеватом жёлуде, с которым мы его поймали, только с ним… а это уже пиздец, и тут мы бессильны… нам придётся с ним трахаться. И для начала, конечно же, убедить его в том, что стоит быть на нашей стороне.

В жизни нет билетов на второй сеанс, ну что уж. Значит, я должен привести в порядок первый, который мне уготован. Мне говорят, что я честен. И потому я должен нести людям свет. Но вы закрываете на него глаза. Для этого Бог создал ночь.

      Бирюзовая Офелия силилась обдумывать и переваривать всё то, с чем ей и её подружкам, пришло столкнуться так, как будто их окатили холодным душем вместо их любимого горячего, терпкого и с различными притягательными цветовыми вкусами. Подружкам, на которых в свободное для развлечений и утех друг с другом время подчинение работало лишь на словах. Или в действиях сексуального характера. Ей самой очень не нравилось то ощущение, что она будто бы проговаривает мысли вслух, а не твёрдые решения… тем не менее в логической последовательности. Слишком сложной выпала ситуация, где каждое действие могло означать либо решающим, либо непростительно оттягивающем время к свершению главной цели свободы их и их «матери», как они называют неизвестную героиню между собой.       — Но покамест… будем совращать его просто потому, что нам этого хочется. Если оставить рост, а всё остальноё, что может содержаться в его крови, извлечь, то… сами понимаете. Но на решение у нас один день, не более. Если он и дальше будет включать такого психа, придётся перенастроить параметры мозга его исходника. В этом случае статус его образца D2SS4 «Разумный» требует полной доработки.       Ещё не успевшие схватить тело Скрэта, стражницы продолжали уточнять у своей обожаемой начальницы ради того, чтобы поскорее самим слиться с ней в качестве расслабляющих мгновений, оказавшихся столь острыми в своём желании не только после всего того, что произошло здесь… без лишних существ, которые могли бы связаться с опасными белочками… но и там, где они проверяли его на прочность и совместимость к прочим инъекциями. Среди которых были лишь речевая и регенерирующая. И все эти уточнения излагались ими друг с другом прежде, чем отнести пленника, совершенно не узнавшего себя со стороны, куда-нибудь отсыхать свои часы до следующего кошмарного, и в то же время прекрасного раза. Где секс опять будет граничить с насилием, после чего никто не уйдёт равнодушным, что на самом деле сказано очень мягко.       — Поняли чётко и ясно, мадам. Ради матери мы сделаем, что должны. Это значит, в изолятор его следующего дня… или же к камере подмены?       — Пока в изолятор, пожа-а-алуйста! Мы пиздец напроверялись с ним за один день на свою голову! Ещё и наш дорогуша адмирал может не то, чтобы связаться с нами, когда захочет, но и… постучаться к нам, а то и этого даже не произойдёт. Пусть при его жизненном состоянии, где его сознания оказались самолично им поделены. в новые тела. Ради плетения интриг в Галактическом совете, и секса, от которого его болезнь коррозии замедляется… передачей её всем партнёршам, которые волей или неволей у него оказываются.       Проверив свои плазма-копья на наличие повреждений или неисправностей, и убедившись, что Скрэт не успел как-либо вывести их из строя, стражницы выдохнули даже в унисон примерно также, как главная мгновения назад. Пока рассуждала о дальнейших результатах проверок его прочности ради сопротивления или удержания силы мощи космоса в определённых случаях. Пока что известных только им всем, белочкам-амазонкам, и их «матери», с которой Скрэту тоже однозначно предстоит увидеться. Ибо все его попытки сбежать с этого корабля, полного эстетического разврата и насилия, на вопросы о свершении которого нет чёткого ответа до определённых «рабочих» моментов, не стоят ничего хотя бы потому… что из космоса невозможно сбежать.       — Так что он нам нужен в сознании. Запомните это на случай, если хотите сами с ним пошалить… но ДНК его точно пригодится, ибо в нём содержится предыстория его возникновения на свет, о чём наша мать не успела сказать нам.       Согласившись с ней в очередной раз не просто потому, что не имеют своего мнения, «девушки»-стражницы Алтея и Эвтерпа подходили к своей Офелии, как на сей раз к иконе, чтобы сопроводить её саму до второго этажа, где они имели честь отдыхать от всего того, что делала. Раз уж она с художественной умеренной яростью в голосе убедила их в том, что ей не нужно обследование при побоях, которые для неё были семечками. По сравнению с многочисленными природными примерами каждой планеты, которую они имели честь посещать как ради поисков новых «рычагов», так и ради собственных потребностей жизне- и сексуального обеспечения, безусловно, без цели столь ненужного в их подчинённых великому и ужасному Бледнолицему продолжения рода. Который и сам был далеко не так прост, как кажется.       Очаровательные слуги, коих Офелия Скрэтазон-26 не ущемляла в своих правах быть белочками, независимо от ступеней положения в их закрытой, сравнительно небольшой разведывательной группе, как только подошли к ней, каждая из них двух поцеловала её в губы ради полного сладкого спокойствия хотя бы на миг. Как только подходила синяя стражница, подходила первой к своей госпоже, она же, вначале встав на одно колено, успела проговорить ей слова на их любимом «мёртвом» языке. О подобном статусе которого они, инопланетные крысобелочки, тоже могли знать. Поскольку для них при их шикарных возможностях даже не существовало понятия единого времени и всеобщего единого измерения.       — Nos Sunt Fortis*, моя повелительница времени. Мы сможем справиться с ними обоими.       — Вся заслуга лишь нашей матери, дорогая моя. Вся заслуга лишь ей, она создала нас. Они для неё пешки, но Скрэта она будет готова принять к себе. Ради того, чтобы продолжать жить, и привести нас Экзселиору.       Когда синяя стражница, и её бирюзовая владыка говорили друг другу все эти слова, между ними подводили свои губы друг к другу так, будто выходил едва ли не шёпот при общении губами вплотную. Когда заканчивала реплику одна, они обе коротко целовались между собой, чтобы не оставлять недосказанностей на потом. Впрочем, всё уже было сказано, а слова утешения никогда не бывают лишними. Но от них больше толка с явными нотками участия в беде или произошедшем, и несколькими сонатами чистой искренности в придачу.       Пока фиолетовая стражница видела, как её подружки обнимались и целовались, пока гладили друг друга, совершенно не испытывала к ним ревности. Раз уж давно не видела в этом смысла, когда убеждалась, что их бирюзовая владычица любила их дружески и романтически одинаково. Для неё не было чем-то сверх удивительным случайно увидеть свою «соперницу» вместе со своим объектом обожания, с начальницей. Их, милующихся где угодно в откровенных позах, до каких бы только они ни додумались. Фиолетовая Эвтерпа Скрэтазон-28 никогда бы не подумала, что отсутствие ревности к синей Алтее Скрэтазон-17 может так упрощать ей жизнь. Так же думала и сама Алтея.       Раз уж объект их обожания, бирюзовая непредсказуемая и пошлая для своих приличных манер в обществе «леди» в действительности желала любить их обеих одинаково, пусть так оно и остаётся. Без лишних и столь ненужных в остром социальном и военном положении белочек вопросов по теме, кто лучше. Желала любить их не только как подруг или любовниц, но также как своих сестёр. Это чувство единства между ними не было чем-то напрасным и старомодным… при доисторическом-то времени, при котором живые существа охотно верили в своих демиургов, которых представляли себе в своём воображении… но наоборот, пробуждающим в них желание сплотиться в любой ситуации. И действовать единым целым, как один.       Даже сия мысль умела хорошо возбуждать этих удивительных в своём ремесле и быстрой, но красивой жизни «девочек». Которым, казалось бы, всё нипочём… разве что кроме забот выходить сухими из воды. И то при помощи того, кто им протянул руку в своих целях, а теперь желает слышать интересующие его результаты. Ведь ревность так стремительно разъедает остатки личности. И если обращать внимание на то, чем космические белочки занимаются в их корабле, щедро подаренном взаймы их покровителем-адмиралом… можно было бы и сказать, что свою личность они уничтожили за возом экспериментальных трупов. Но органические клоны разве являются ими?       — Cum Diligamus Invicem*, моя владычица суровых земель. Не признают вас только невежды-женоненавистники, которым прямая дорога в объятия космосу… и то для таких это слишком мягкое наказание. Я буду готова на всё ради вас.       — И ты, радость моя, ну как же я могу любить тебя меньше твоей напарницы! О, пожалуйста, не думай, что я ценю тебя меньше её, ни в коем случае! Она будет счастлива знать, что её ожидания насчёт нас оправдались полностью. Поэтому будь мне моей силой и дальше, ведь мы прекрасно знаем, на что идём… и ради кого делаем это. Не только ради себя… тех, кому даже среди космоса нет пристанища, кроме как с матерью.       Фиолетовая стражница решила вовремя успокоить свою дражайшую подругу-начальницу своим объятием с придерживающим её за плечо кулаком. Рассчитывая, чтобы на миг забылись их проблемы, место которым по их велению заняла бы любовь с ещё большим количеством слов и действий. Без которых Скрэтазон чувствовали бы себя замороженными сосульками, вот-вот готовыми треснуть от падения к самому низу.       — Nos Sunt Fortis, мои любимые. Вы обе очень хороши для меня в разных вещах, но в целом вы — одно. Одно даже со мной. Ты, Алтея… мои руки, дипломатичность и зоркость зрения. Ну, а ты, Эвтерпа, покоритель ядерных шаров из недр планеты Рано NH-32, с бесчисленным количеством вулканов — мои ноги, ум в ситуациях повышенной природной опасности и меткость движения. Cum Diligamus Invicem, да будет так.       Обе «девушки» явно приободрились такой похвале, которая не имела цель поверить в невозможное. И заставить делать задуманное, на сей раз казавшееся субъективно невозможным, ради спасения собственной шкуры. Преданность, особенно в случаях военного положения, пусть и порой без явных наступлений, логично даётся на один раз. После чего её необходимо заслуживать, возможно, пока и до конца своих дней. Вот только преданность перед таким существом, которому подчиняются они ввиду приличного финансирования судна, их проживания и исследования в нём… не могла стоить и гроша ввиду геноцида, который он допускал при одобрении заказов по выявлению ценных пород земель, и их заполучению. На которых он, как дольщик, обогащался бы по меркам космоса в двадцать раз больше, чем президент совета галактик.       Вдоволь наобнимавшись, пока были уверены, что Скрэт всё ещё валялся на полу, даже если очнулся бы, амазонки вздумали погладить друг дружку по щеке каждой. Где в этот момент можно было увидеть мерцание зрачков глаз, по виду напоминавшее уже упомянутый коллапс, однако звёзд. При всём при этом зрачки светились, хоть и несильно. Все трое никогда бы не подумали, что с ним, с крысобелом, предстоит ещё много работы, в то же время желая его смерти. Даже если бы продолжали волочить рабское существование. Но они не собирались подводить мать, да и сами хотели, будем называть, божественно-сверхъестественного через научное.       — Насчёт него нам стоит задуматься по одному вопросу: идентификация личности в материи и ментальности работает ещё более идеально, чем раньше, ввиду изначальных габаритов и умственности Скрэта?       Синяя стражница, которую наиболее интересовали любые состояния пациента после так излюбленно называемых пыточными, как будто это что-то доказывает, процессов усваивания и выдержки артефактов космоса, и скрытых в них сил, направлялась в сторону всё ещё лежачего Скрэта, пока задавала этот вопрос? Приготовив носилку буквально из воздуха нажатием кнопки на отдельно расположенном на её поясе лабораторном пульте, только собиралась взять его и положить на неё, чтобы по единодушному приказу отвезти в изолятор.       — Вот же, блять, и напроверялись мы с тобой на свою голову, ты… Согласны? Даже не могу подобрать подходящее слово, как он меня задрочил.       Но как только заметила более тусклый цвет шерсти, а то и вовсе, когда попыталась взять его, пальцы проходили сквозь него так, как будто она копалась в его сыром трупе. Резкие ощущения мокрого холода заставили её среагировать немедля, убрав свои руки от него подальше. И только Алтея Скрэтазон-17 начала подбирать все возможные варианты того, что с ним случилось на этот раз, поскольку выкачала из него инвертальную процессию до последней капли… как она думала… амазонки тут же подозвали её. Дав понять, что Скрэт всё ещё в сознании, и удерживает их двоих под прицелами. Схватил бирюзовую за живот своей энергетической лапой, прижигая там прижатый участок, а фиолетовую держал на мушке отобранным у первой плазма-пистолетом.       — Ещё бы, шлюхи! Я ещё никогда не чувствовал себя таким, какой есть сейчас перед вами! Эта штука, инверсия, просто супер… жаль, с её помощью можно обмануть только один раз. И только попробуй включить эти носилки, об ваши наглые морды их сломаю, довольно того, что вы сделали со мной!       Обезьяна с гранатой тоже может быть толковым воином. Когда с её помощью не останется никого, кто плёл бы интриги.

Я к тому, что мне снилось, как будто Бог послал мне крылья. Слишком классные и широкие для меня, так что он взял с меня обещание: Если я проснусь поутру, то должен показать светлую сторону настоящего. Заставить всех увидеть свободу, привести их к ней, даже если это никому не сдалось. И ни один «свободный» гангстер не научит вас ничему хорошему.

***

      Одним везёт на неприятности постоянно, даже если они ничем не примечательны и не стоят внимания, чтобы за них ещё и отвечать. Но стоит, к примеру, взять в долг… вовсе не приходится думать дольше самого действия, чтобы начинать охоту на отчаявшуюся жертву, если уж таковая задолжала с окончательным отсутствием возможности возвращения в срок. А вот другим — определённо куда комфортнее даже стезя злостного должника, которую они оборачивают возле себя в шутливой форме. Раз уж есть деньги, пушки, но просто хочется позабавиться закипающей от показной «охуевшей» нахальности горячей головы, которая не будет видеть ничего, кроме возвращения долга любыми способами. Работа есть работа, или же не всякая работа может называться исключительно этим знакомым и, стоит признать, ненавистным термином?       Раз уж речь идёт о Вселенных, а не о конкретной планете, где все обитатели посреди космоса, казалось бы, живут по одним и тем же жизненным алгоритмам, то… тем, кто изображает из себя гремучую смесь хладнокровия и его антонима — теплокровия, раз способен тупо стебать вышибалу и забавляться этим, стоит позаботиться о том, что найдут-то в прямом смысле везде, где есть усваиваемый организмом воздух. Остаётся в итоге лишь грохнуть, а потом остальных по очереди… где при этом не будет совершенно никакой гарантии ходьбы по следу прежде всего после выяснения руководством, почему долбаный выбивающий сотрудник с его «пёсиками» не выходит на связь. К чему все эти нескончаемые погони, противоборства, где придётся буквально «прыгать» по планетам, и так на протяжении до улаживания конфликта любым способом с любым исходом… Если обращать внимание на сказки-легенды о расах трансформеров, и понимать, что это не несёт в себе ничего, кроме адреналина при оптимистичном настрое.       Так что, идеальным решением этого до невозможности заёбывающего вопроса являются «мерцающие» скрытые планеты, которые не улавливаются ни единым радаром, какова бы ни была его усиливающая частота. Да и не сказать что такие пятна на всём белом космосе во всём своём изяществе — бельмо на глазу для совета Объединённых галактик. И уж тем более не для него, второго ДНК-клона Бледнолицего, задача которого предельно проста — лечиться. Причём самым поражающим воображение и изничтожающим любую высокую мораль, сколь бы её ни было в любом, кто осмелится увидеть это «лечение» своими глазами… лечение влажными началами женских особей. Совершенно любых, и, безусловно, самых красивых и самых развязных, с постоянными слюнями похоти от его вида, запаха, пресса и членских конечностей. Ведь, право слово, какой толк от староватых замужних тряпок, норовящих при любом удобном случае сменить половую роль, или боящихся любого шороха, которых и трахать-то скучно?       Уж для какого ещё беззакония… а для постоянных плотских утех второй Бледнолицый, пока изредка стонал самкам во влагалище каждой по очереди, между тем глотая, а затем насыщаясь их влажностью, и после насаживая их на свои щупальца, вовсю пользовался положением скрытности одной из таких планет. Конечно, мог бы это делать и не в засекреченных, с куда меньшим бесправием до расчленения и изощрённости… вот только оригинальный Бледнолицый, его исходный вариант, поместил довольную жизнью и сучками копию сюда опять же не просто так. Ведь нет ничего проще внушения ему большой пользы этого места при беспрепятственном процессе насильного секса с неформатным для него нежным и неторопливым исполнением без излишнего самоуправства, присущего эгоистичным активам. На пару с объяснением, что с его помощью половые функции оригинального кольцевого гриндерианца-адмирала в громоздкой капсуле с «восстанавливающей» водой точно не будут отмирать, как и его знатный ум с силой воли у первого клона среди совета.       Не это ли изнасилование, тем более групповое при толпе очаровательных и обожающих трахаться «женщин» можно назвать самым замечательным, впечатляющим и желанным, каким бы неправомерным не чувствовался оттенок, и не ощущалось послевкусие, очень растяжимое и смакующее при немыслимо долгом половом акте? И не это ли заверение с последующим послушанием «создателю» будет называться самым предусмотрительным и планомерным ради свершения одного дела без единых лишних затрат? В особенности при том, что пойманные, либо обманутые «девушки» на сегодня, которых второй Бледнолицый осмелится заменить на новую «партию» на следующий день не будут чувствовать ничего отрицательного или ущемляющего их как личностей… ведь для этого им стоит лишь не противиться его воле, отдавая каждая всю себя ему в любовничью власть. Ради жизни своего растворяющегося лидера, который упорно не желает развиваться этому смертельному, и при должной остановке, обратимому процессу внутри себя.       Да, ещё и с помощью «женщин» разных мастей, по разному роду и с разной судьбой… как сосудов для ускоренного снятия его болезни, где второй был и рад ублажать «сосуды», заполняя их влагалища своей плотью и смазкой сутками напролёт. Был безумно счастлив своему предназначению, все слыша их разгорячённые стоны, возгласы, крики и хлюпанья как повседневные звуки… питаясь ими, их так называемой природной гибкостью стройного тела, и их невообразимо вкусной половой влагой. Очевидно и невероятно, но совершенно не укладывается в голове!       Огромный овальный кабинет… идеально созданный для просторов осуществления подобных прекрасных фантазий, красоту которых не каждый выдюжит даже представить и выявить. Как будто бы зияющая овальная оконная стена с видом на столкновения и перемещения парящих гор… которыми можно также представлять самых красивых и настолько вошедших во вкус секса, что они взаправду захотят развить в себе гормональную охоту соперничества за обожаемое ими внимание их общего «мужчины» спустя продолжительное время. Большой овальный светильник, занимающий потолок на шестьдесят процентов… с последующим ярковатым светом воображаемого в уме благоволения к растяжению времени полового акта с около двадцатью красавицами в одном помещении, где также может осенить ублажённый ум охота опробовать все известные и неизвестные позы за эти «вечные» мгновения. И его самого более массивная, бледная, но при этом атлетичная фигура с кубами пресса и мышцами, возлежавшая недалеко от нескольких ступенек ярусом выше, на опять же большом овальном пьедестале… как, оказывается, мало нужно для того, чтобы «дамы» сами просились на нескончаемое насаживание до упора, при этом обязательно обласкивая мускулатуру своими язычками также, как и с членом!       И как в то же время несправедливо, что подавляющему большинству иногда в жизни не достигнуть столь простейших высот для повышенного внимания противоположного пола, что бы о нём не хотелось думать… где мало того, нужно быть ещё и успешным во всём и везде! Сегодняшний день второй Бледнолицый с дюжиной щупалец, внутри которых, помимо отличительного члена по его признакам, на удивление тоже есть детородная система, посчитал несколько отличным от прочих, по более явным ощущениям скорого пробуждения лидера из достаточно долгого плена оживляющих препаратов. Таки щедро подаренное ему оригиналом через дополнительную опцию молекулярного клонирования сложных организмов ещё приличное количеств скользких отростков в действии. Даже от их проникновения к маткам его внутри как будто заряжало током, пусть несильно и скорее щекотно… в то время как сами «насильные» любовницы, кажется, стараются от этого любить его на деле, причём с наименьшим притворством от стимуляции только лучше и усерднее.       Но что может быть наиболее интересным — так это то, что он, как вторая копия оригинала, не станет сопротивляться тому, что придёт его время раствориться внутрь своего «создателя» вместе со своим сознанием. Как ещё тому, кто породил свою самую любимую личину в материальном теле, не пришлось бы возблагодарить её, как саму себя, за прекрасные эротические эпизоды… которыми можно назвать так буквально все без исключения. И это делает клона для секса послушной куклой без намерения от неё избавиться с последующим восстанием против самого себя в угоду бесконечности такой жизни. Чего не всегда скажешь о неестественно безумно счастливых в своём всеобъемлющем разврате всяческих красивых «мадам» шлюх не по своей воле… сколь им бы ни нравилось быть настолько обласканными его чрезмерным вниманием, в целом не они выбрали этот путь, а потому могут считаться узницами. Стоит им только попасть сюда — они уже в точности не принадлежат себе, оставаясь здесь с изначальными эмоциями и сексуальными навыками. Однако в постоянстве со стёртой памятью из-за практически полного отмирания личности после достаточного количества наполнения их матки и чрева своими разъедающими токсинами в жидкой форме.       В данный момент с клоном для самой лучшей и очень завидной работы, даже не спорта, близ него возлежала дюжина таких, как раз по щупальцу со спермой для каждой из них, без делёжки. Впрочем, и оставшиеся несколько не оставались без внимания, попеременно лаская стволы его щупалец языком и потиранием об них половыми губами, совершенно не конфликтуя с теми, кому повезло больше… вплоть привлечения их внимания на себя ради ещё более обворожительных эротичных картин при их постоянном потоке с утра до ночи. И раз уж с каждым выстрелом белого сгустка таких извилистых елдаков внутрь самки куда угодно, они инфицируют их, то… тем более если жить так все десять лет, сколько сами сногсшибательные космические амазонки странствовали по свету в поисках впечатляющих в своих формулах и составах разных жидкостей, а также опасных твёрдых веществ… значит, можно самому стараться и лучше. Не проседая «вечно» в пассивах при чётко обозначенной властной роли одного властелина на всех его сексуально голодных рабынь, пока они сами, разного калибра и красоты, работают над ублажением прежде всего самих себя.       Возможно, далеко за пределами души, в её самых укромных закоулках, где однажды все вспоминания могут быть стёрты напрочь, они проклинали его, на чём стоит свет — за его вольное и неоспоримое отношение к ним, как к будущим матерям или слабому полу. Однако получали от даже не им лично допущенного бесправия двойное удовольствие, практически с самого начала трахаясь не через силу, но ради донельзя приятного чувства своей сексуальной востребованности.       Одна облизывала сие очень гладкое щупальце с разных сторон ради возбуждения своего хозяина, потирая о него свою стоячую грудь. Вторая, повернувшись спиной и раком, сама неторопливо насаживалась с громкими сладкими стонами. Третья вовсю вбирала с причмокиванием кончика себе в ротовую полость, сильно прижимаясь пахом к шевелящемуся стволу. Четвёртая была обвита примерно так, чтобы конечность касалась всех её влажных прелестей, трогая их также сама руками и движениями своих интимных мест как можно ближе. Пятая удостаивалась высокой чести глубоко целовать клона в его пасть с острыми зубами, между тем плавно и размеренно лаская своими руками его когти и бивни, пока тот грубо сминал её ягодицы и сиськи по очереди, чтобы между тем щекотать подушечками пальцев анальный проход и линеечку между грудями. А остальные проделывали примерно всё то же самое на выбор, что пожелает их душа, если идёт речь только о том, чтобы трахаться и получать от этого выгоду в невероятно прекрасном обличье.       Казалось бы, вот он — рай… для тех, кому, кроме шикарных баб и удовлетворения любых сексуальных желаний без конкретных извращений, ничего не нужно и даром. Но очень, очень фальшивый, даже без объяснений… просто до омерзения и блевоты от его в корне ненастоящей натуральности! Пусть даже великолепный в своём исполнении и визуализации, всё равно настолько синтетический, конечный и примитивный… Что даже обсуждать его за чашкой чая или кружкой пива полупьяным — лишь тратить время и последние отголоски морали ради того, чтобы окончательно забыться в его видной половой привлекательности.       Ему же, второму клону, пока, кроме милых «девушек» с шикарными формами и стойкостью в слаженности для его щупалец с необходимой сдерживаемой силой и в меру высвобождаемой половой прытью, в наличии были алкоголь, сигары, ароматические масла и овальная тёплая ванна недалеко в случае желания секса в воде и на ней, было в кайф пользоваться «женщинами», заставляющими кровь закипать сразу, как бы он ни захотел. Конечно же, а как же иначе… какие ещё выводы и решения могут быть у любого «мужчины» на этот счёт? Тем более ему вовсе не надоедало то, что они с ним, как под гипнозом с его сутью пользования «дамским» началом при отключении сознания её самой сродни жертвы обстоятельств, соглашались во всём, чего бы он не пожелал даже без слов. Притом без доли лицемерной власти над ними, и в большей степени поэтому они охотно слушались его столь откровенным способом… так или иначе не опасаясь за своё эго и право на чувство собственного достоинства. В любом случае второму Бледнолицему, прилично расслабленному под лавиной безмерно упоительного кайфа, было это точно на руку, как и его «творцу».       Пока большие и грузные клубы дыма, исходящие от толстых сигар, полностью окружали его и его «любовниц»… пока он вдыхал пьяным запахом каждой в рот или пасть, которая осмелиться опьяниться губами вместе с ним, не забывая про стоны и свои проворные гладкие и сочные, как и их вагины, язычки… было феерически замечательно всем присутствующим здесь, в этом зале, без исключения! И совершенно неважно, что это — всего лишь очередной алгоритм… рискующий надоесть очень и очень скоро, даже если считается самым великолепным из всех существующих. Алгоритм, установленный оригиналом, который был рад и сам напрямую испытывать всю эту животную, бездушную, но роскошную страсть… отголоски которой ощущал и сейчас, в капсуле, отчего мысленно благодарил своё детище за отличную «работу». О которой многие могут лишь мечтать в своих безнадёжных снах, при частой ломке от нехватки полового внимания судорожно сочиняя самочьи звуки самостоятельно — при картинах, фотографиях, видео, но в большей мере при недостижимых фантазиях, часто бесконтрольных и бесконечных. --- *(лат.) Мы сильны, *(лат.) когда любим друг друга