My rich boy

Проснуться и увидеть перед глазами пялившего Чонгука — выше фантазии Тэхена. Но так их утро и началось. Яркие лучи раннего солнца пробивались через небольшое окошко и озаряли всю крошечную комнатку. В номере было как-то прохладно — наверное, из-за того, что они лежали полуголыми — но мелкая дрожь прокатилась по телу отнюдь не из-за этого. Большие черные глаза очень внимательно изучали всего Тэхена — от макушки до пяток, уделяя внимание длиной в несколько секунд маленьким чертам соседа. И чуть больше оголенному и рельефному торсу. Не смотреть было невозможно, а смотреть значит буквально пускать слюни на шатена. И хотя тело Чона было ничуть не хуже, а может даже в какой-то степени лучше, он не мог оторвать глаз от чужого. На первый взгляд тощий, хрупкий парень, Ви не представлялся Гуку таким. Казалось, что сосед вообще только что вышел из обложки какого-то порно-журнала. Тэхен буквально ощущал всеми клеточками своего тела пожирающий взгляд Чонгука. Но, честно говоря, это нисколько не смущало. Больше проблем приносили глаза, необычайно красивые и поразительно глубокие. Стоило только блондину дойти до лица Кима, как черные бусинки нашли шоколадного оттенка шары. И Тэхен утонул, провалился, погряз с головой, как хотите. Он забыл про время, просто смотрел на своего соседа и не мог оторваться от столь притягательных глаз. Чонгук же даже не пытался разорвать эту зрительную связь. Расстояние тут же сократилось до каких-то миллиметров, старые кровати куда-то испарились, в прочем, как и сам номер. Их здесь не было, и быть не могло. Сейчас для них существовал отдельный ото всех мир. Мир, где есть только они, только эти блестящие глаза. Они как черные дыры в космосе: затянут и всё, считай, конец. Назад выхода нет. Настолько сильно забывшись, Ким даже забывал совершать биологические потребности: моргать, дышать — всё ушло на второй план. Было что-то интимное в том, что они делали. Зрительный контакт сейчас представлялся намного крепче, сильнее и эротичнее, чем поцелуй, секс без обязательств и тому подобное. Оба не могли разорвать эту связь, но и не были против неё. «Глаза — зеркало души» вроде так говорят. Но пока Ким не видел никакой души за этими черными сгустками пространства внутри, лишь наслаждался, залипал и не хотел останавливаться. Ему нравился весь тот спектр эмоций, что он испытывал, глядя в эти бездомные пропасти. Эйфория растекалась по всему телу, заставляя его покрываться гусиной кожей и мелкой-мелкой дрожью. Внизу живота, будто что-то проснулось, то что Тэхен давно уже забыл и не чувствовал как два года. Но признаться в себе в этом — значит окончательно погрязнуть. Ведь если такую реакцию вызывают только глаза блондина, то Ким боится остальных последствий, …которых не будет. По крайней мере, не должно быть. Ему действительно было интересно узнать, что будет дальше и как далеко всё это может зайти, какие эмоции ему еще предстоит испытать, как много узнать их, но он не мог. Не с Чонгуком. Не так, когда у него есть Чимин. И когда это осознание всё же ударило в голову Тэхена, тот в свою очередь поспешил избавиться от каких-либо контактов. Взъерошив себе волосы, и широко так зевнув, Ви поднялся с кровати и направился прямиком в ванную комнату, стараясь не оглядываться назад. Чонгук же почувствовал облегчение, ибо не пришлось самому сбегать. Сладко причмокнув, Чон потянулся на кровати, да так что что-то громко хрустнуло в позвонке. Голова более-менее начала проясняться, несмотря на то, что Гук давно так-то проснулся, сна ни в одном глазу, а во рту стояли всё такая же сухость и неприятный запах. Вставать ой как не хотелось, даже с такой грязной и старой кровати, наверняка, видавшей разные виды. Но телефонный звонок всё решил за него. Трель мобильника раздалась по всему номеру и, кажется, за его пределы, поэтому Чонгук поспешил заткнуть всё ещё непривычный для полусонного слуха звонок. Но когда Чон увидел на экране знакомые буквы, сложенные в одно слово, он засомневался — брать или не брать. В груди что-то необъяснимым образом ёкнуло, а ладони невольно сжались в кулаки, но стоило только приложить к уху трубку и услышать приятный мужской тембр, Чонгук смог себя контролировать. -Доброе утро, Чонгук-и, — весело произнес отец, отчего Чон буквально чуть ли не стошнило. Это, наверное, был первый раз, когда его отец сам звонит ему и начинает разговор с дружелюбного приветствия, а не с серьезного «слушаю» или «у тебя минута». -Если его можно так назвать, — вслух подумал Чонгук и тут же продолжил более громким голосом. — Зачем звонишь? -Хотел поинтересоваться, как у моего сына дела, как ему живётся в чужом городе, всё ли нормально, — специально сделанный обиженный тон, но Чон младший не купился. Чонгук вообще не мог вспомнить последнего раза, когда его отец вот просто так позвонил ему, да ещё и спросил про его дела. Не, это что-то немыслимое. У отца нет столько времени, чтобы тратить его на обычные ненужные — по его мнению — разговоры. Здесь определенно что-то не так. Возможно, Гук просто придирался, но он с детства привык искать подвох во всех делах отца, ибо последний никогда ничего просто так не делал. Годы прошли, а Чон старший всё ещё не изменял своим привычкам. -С каких пор тебя это интересует? — грубо спросил Чонгук. -Меня всегда это интересовало, интересует до сих пор и будет интересовать до самой смерти, ты ведь мой сын, — всё еще дружелюбно продолжал Чон старший, но по тону было слышно, как он успокаивал себя. -Я почему-то не наблюдал этого все 23 года моей жизни. Такие стычки у них были не редкостью. Чонгук всегда по возможности старался напоминать отцу об его промахе в воспитании. И постоянно в такие моменты за младшего говорила детская обида. -Чонгук, — устало выдохнул Чон старший, — на тебя уже в который раз покушаются, ты находишься в другой стране, в незнакомом тебе городе, там, где моя власть ограничена, поэтому это очевидно, что я буду переживать за тебя. -Я не маленький ребёнок и уж тем более не первый раз нахожусь в другой стране один, без твоего надзора, но, повторюсь, тебя это никогда не волновало, — каждое слово, словно пытка для Гука, которое он выдавливал из себя насильно. -Ну да, — Чонгук смог различить капельки сарказма, но не стал придавать им внимания. -Так зачем ты звонишь? — серьезно спросил Чонгук. На том конце послышался тяжелый выдох, а затем последовал и ответ: -Я хочу предложить тебе один вариант для твоей безопасности, но решать будешь ты, как скажешь — так и будет. Я хочу отправить тебя учиться в Америку. Там тебя точно никто не достанет. В ухо ударил нервный смех младшего, обрывающий речь отца. -Нашёл способ от меня избавиться? А кто только что что-то говорил про «другую страну, незнакомый город»? Видимо, тебе мало того времени, что я проведу здесь, — слова — желчь, нашедшая себе выход, причиняющая неимоверную боль абоненту на том конце. -Чонгук, — отец перешел на крик, — думай, о чём говоришь. Я стараюсь ради твоей же безопасности, и это твоя благодарность? Думаешь, мне хочется отправлять тебя жить в другую страну? Ты будешь учиться в элитном университете, куда мечтают попасть многие, даже богатые, люди, а ты закатываешь истерику. -Пошёл бы ты, куда подальше со своим университетом. Теперь всё стало ясно. Все карты раскрыты, и скрывать, прикрываясь сладкой ложью в виде дружелюбных приветствий, больше нечего. Отец нисколько не поменялся. -Подумай над моим предложением, — бросил напоследок Чон старший и положил трубку. А Чонгуку просто хотелось разбить эту железяку об пол, выбросить, куда подальше, сломать на мелкие кусочки. Было такое ощущение, что Чона предали и уже не в первый раз. Надежда в который раз рухнула на землю, разбиваясь на тысячи, а то и миллионы маленьких осколков. Возможно, Чон старший когда-то и искал пути к примирению с сыном, но последний всё время отталкивал его из-за детской обиды, а сейчас делать…. Сейчас уже ничего не исправишь. Хочешь — не хочешь, а своих позиций, отточенных за несколько лет до такой степени, что изменить им возможно только в следующей жизни, приходится придерживаться. Тэхен действительно не хотел подслушивать, но стал невольным свидетелем сего разговора. Догадаться, кто являлся абонентом, не составило труда. То, что Чон был невежлив даже с родным отцом — совсем не удивительно, он, похоже, никогда и не слышал про «вежливость» или «уважение» — для него таких слов не существовало. Оставив включенной воду, Ким мог расслышать всё даже так. Правда, о чём шла речь Ви так и не понял. Понятно было только то, что они затронули учёбу. А больше и не надо. Тэхена это не должно волновать. Единственная его цель сейчас застыла на одном месте и, видимо, готова была здесь разнести всё к чертям. Ким успокаивал себя только этим, когда вышел из ванны, всё ещё полураздетый, неумытый и непричесанный. Он поднял с пола влажную футболку Гука и кинул её Чону со словами «собирайся». -Куда? — глупый вопрос, но учитывая состояние Чонгука, ему простительно. -Домой, — Тэхен натянул на себя такого же состояния, что и Чона, футболку. — Надо будет по дороге поймать такси. Приказ был выполнен незамедлительно. Чонгук больше не желал оставаться в этом номере ни минуты и с удовольствием последовал указаниям. Уже через несколько минут они стояли на улице, глазами ища машину желтого цвета. И ближайший поворот принёс им удачу. Ещё спустя примерно полчаса парни оказались в знакомой квартире. Обстановка ни капли не изменилась: всё та же скованность в общении, смущенное молчание, попытки избегания чужих глаз. Чонгук как всегда молчал, а Тэхен и не старался что-то изменить. Оба разошлись по своим комнатам принимать душ.

***

Вечер подкрался как-то незаметно. Даже удивительно, что за бездельем время очень быстро пролетело. Тэхен весь день валялся на кровати, о чем-то размышляя, в частности о Чонгуке, за исключением того времени, которое было уделено для душа. Ким никак не мог выбросить из своей головы мысли о блондине — в конце концов, все возвращалось к нему. И самое странное то, что он мог часами думать об отдельных чертах лица Гука, будь то его немного большой нос, пухлые половинки губ или завораживающие глаза. И это не на шутку пугало Ви. Для него до сих пор были загадкой те чувства, что он испытывал рядом с блондином. Он не понимал, что с ним творится, и хотел как можно скорее либо понять, либо прекратить всё это. Лучше остановиться сразу, чем потом испытывать неимоверную боль. У Тэхена столько всего уже накопилось, что он, наверное, мог бы провести за этим занятием еще несколько часов, если бы не робкий стук в дверь, который мог принадлежать только одному человеку. И этот человек, не дождавшись ответа — а может быть, даже и не ждав — несмело вступил одной ногой в комнату. -Я решил поиграть в бильярд. Не хочешь присоединиться ко мне? — Чонгук говорил в своей обычной манере, но так или иначе неуверенные нотки все равно улавливались в его тоне. Честно говоря, Тэхен был больше, чем удивлён предложением блондина. Невероятно, что этот замкнутый парень только что сам пригласил Кима сыграть с ним в бильярд, на что отказать шатен никак не мог — уж слишком он хорош в этом деле, чтобы скрывать. -Хочу, — с улыбкой ответил Тэ и поднялся с кровати, направляясь к выходу. Уже в бильярдной Ким взял кий, протер его воском, внимательно наблюдая за своим соседом, проделывающим те же самые действия. -На что играем? — раздался голос Гука. -А на что ты предлагаешь? — Деньги мне точно не нужны, голым я тебя уже видел, целоваться я с тобой не собираюсь, — с каждым разом Чонгук загибал один палец на своей ладони, а затем так хитро прищурился, что у Тэхена невольно вышел смешок. — Желание. Я хочу от тебя желание. -С чего такая уверенность в своей победе? — с особым энтузиазмом спросил Тэхен, выбирая себе удобную позу для первого удара. -Я всегда выигрываю, — гордо заявил Чон, на что шатен лишь самоуверенно фыркнул. -Значит, раньше ты играл с халтурщиками, но на этот раз будешь с профессионалом, — Ким подмигнул самым наглым образом, а затем сделал свой первый удар по жёлтому шару, тот со звоном ударился об другие, специально выстроенные в ровный треугольник, разбивая в пух и прах всю систему. Один из шаров синего цвета залетел прямо в дом, открывая счёт в пользу шатена. На лице Тэ появилась самодовольная улыбка, а Гук чуть ли стоял не с открытым ртом. -А что если выиграю я? Что тогда я получу от тебя? — тон специально опущен на несколько октав ниже, чем обычно, в голосе слышится усмешка, размешенная с серьезными намерениями, а в глазах водятся черти. -Не думаю, что такое произойдет, — наконец совладав с собой, Чонгук вступил на место, по его мнению, более пригодное для удачного удара. Цель в виде красного шара была выбрана и незамедлительно оказалась под угрозой. Один рывок и шар уже летел на другой, громко ударившись об него и буквально затолкнув того в дом. В воздухе раздались тихие хлопки, принадлежавшие Ви, а лицо озарилось широкой улыбкой. Чонгук повернулся к своему соседу лицом, упираясь на кий. -Но если это всё же случится, то проси, чего хочешь. Глаза блистали озорными огоньками, губы расплылись в похабной улыбке, и Тэ нарочный ударился своим плечом об плечо Чона. -Слишком обнадеживающее предложение, — прошептал Тэхен, дольше, чем нужно, задержавшись возле соседа. А у Гука чуть ли сердце не ушло в пятки, внутренности скрутило в тугой узел, стоило ему услышать низкий баритон шатена возле своего уха. Проделав уже отработанные движения, Ким получил ещё одно очко в свою пользу. А когда настала очередь Чонгука, тот жестоко промазал: шару не хватило всего несколько сантиметров до дырки в одном из углов в бильярдном столе. Квартира заполнилась насмешливым смехом Ви, всё сильнее раздражавшим Гука. Лицо последнего как-то перекосилось от осознания своей мелкой неудачи, ладони непроизвольно сжались в кулаки, внутри закипала злость, размешенная с маленьким проявлением стыда. Чонгук быстро вскипал, и сейчас, наверное, в пору было бы проделать успокаивающие упражнения руками или посчитать до ста, в конце концов, чтобы не взорваться едкими оскорблениями. И, возможно, это бы сработало на первом этапе, когда неудача была всего одна, но потом, когда после одной последовало еще несколько подряд, едва ли. Чонгук еле сдерживал себя, ибо он жесть как не любил проиграть, не важно, будь то какая-то игра или важное соревнование. Стремление к победе было заложено в него с детства и никогда не подводило, правда, иногда приходилось действовать не по правилам, чтобы достичь столь желанного почетного первого места. И этот случай не был исключением. Гук просто не мог смотреть на самодовольное лицо соседа, на его почти победный вид, на его радостные глаза в предвкушение победы, тогда как он сам чуть не начал обрывать на себе клочки волос. Он привык добиваться своих целей всеми возможными и невозможными, правильными и неправильными путями. И совесть за несколько лет перестала тревожить своего хозяина, когда тот шёл на крайности, например, как сейчас. Совсем разочаровавшись в себе, Чон решил больше не испытывать судьбу и всё же пойти другим путём. Стоило только Ви снова забить шар в один из домов, как Чонгук, уже потерпевший несколько провалов и снова не попав в нужную дырку, до которой опять оставалось несколько сантиметров, как бы невзначай подошёл к Тэхену, стоявшему как раз возле того злосчастного шара, и начал свои манипуляции. Ничего странного в том, чтобы провести пальцами по мягкой груди Ви вверх, Чонгук не видел. Но зато этот маленький приём подействовал как нельзя лучше. Правда, не совсем в том направление, на которое надеялся Гук. Блондин хотел увлечь Кима в маленькое баловство, тем самым заняв его внимание, а потом аккуратно подвинуть этот шар туда, где он должен был оказаться изначально, ведь как говорят «на войне все средства хороши». Но вместо этого сам же упал в яму, которую рыл для своего соседа. У Тэхена от робких прикосновений блондина перехватило дыхание, а когда тот и вовсе вплотную приблизился к шатену, заставляя последнего упираться об стол, то голову совершенно снесло. Молодой человек запутался в ворохе чувств, что неожиданно возникли из-за близости Чонгука, отчего дышать становилось труднее, а на теле появились солёные капельки пота. Орган, гоняющий кровь по всему организму, то бешено отбивал непривычный ритм, то резко останавливался на несколько секунд. Приторно-сладкий запах клубники, смешенный с ванилью, кружил голову, отправляя разум в недолгий отпуск, а сексуальный шёпот прямо над ухом усиливал эффект в тысячи раз. Чонгук же прямо упивался реакцией своего соседа, получая эстетическое наслаждение, в сто раз сильнее, чем от какого-либо наркотика. Неожиданно в штанах стало очень тесно. Подумать только, Тэхен возбудился от одного только сексуального голоса, от детских прикосновений, от дурманящего и одновременно противного для шатена запаха, от непозволительной близости почти ненавистного соседа. Но больше всего смущало именно то, что Чонгук находился настолько близко, что он мог прекрасно чувствовать эрекцию молодого человека. И он чувствовал. Чувствовал так хорошо, что хотелось пойти в пляс от осознания чужого возбуждения. Губы искривились в подобие ухмылки, а глаза блеснули чем-то злорадным. Пора действовать. -Похоже, мне стоит быть аккуратнее с тобой, — почти срываясь на сексуальный хрип, прошептал Чонгук, одной рукой — та, что была свободной — он дотянулся до шара и сдвинул его в выгодном для него направлении. Тихие звуки неспешного движения шара смешивались с бешеным биением сердец, поэтому что-нибудь заподозрить у Ви не представлялось возможности — были вещи намного важнее: — А то вдруг ты ещё влюбишься в меня. Сказал и сам же внутри себя усмехнулся противоречивости своих слов. Единственный, на его взгляд, кто здесь мог или уже влюбился, был сам Чонгук. А иначе как объяснить весь тот спектр эмоций, возникающих рядом с шатеном, неконтролируемый ритм сердца и везде преследующий образ Ви? Знать-то знал, а признаться сил не хватало. Слишком горд или же слаб для того, чтобы заявить о своей симпатии. Конечно, ни о каких высших чувствах и речи быть не могло, но задатки, по крайней мере, были. И Чонгук не тупой, чтобы не понять этого. Правда, для него всё же оставалось загадкой: Как? Как он, чертов гетеросексуал, мог запасть на своего соседа, до чертиков сексапильного и до жути упрямого, а ещё нахального и грубого? А главное, когда успел? -Поверь, твой характер не позволит мне сделать это, даже если я сам этого захочу, — парировал Тэхен и, наконец, смог придти в себя. Наваждение как рукой сняло. Остались только приятный осадок от полученного экстаза и чувство неловкости. А ещё навязчивая идея хорошенько ударить самого себя за допущенную слабость. Легонько оттолкнув от себя соседа, парень вернулся в игру. А Чонгук вроде бы должен был остаться довольным за свой результат, но почему-то на душе кошки скребут то ли из-за слов шатена, то ли из-за незаконченного дела. Думал провести Ви, а надул он здесь только себя. -Итак, ты снова пром… — Тэхен осекся на полуслове. — А где тот шар, что снова не дошел до дома? -О чём ты? — Чонгук говорил вполне естественно. — У меня очко. Ви недоверчиво уставился на блондина, буквально буравя того взглядом, отчего у Чонгука застрял ком в горле, который сглотнуть не представлялось возможности. Гук оставался невозмутимым снаружи, но при этом очень переживал внутри. Кстати говоря, такое случилось впервые. Чересчур самоуверенный, Чон никогда не боялся быть раскрытым, потому что этого никак не могло произойти. Но сейчас у него буквально бушевала буря внутри, ничего не жалея на своём пути, а органы скрутились стальной спиралью. Так длилось, наверное, пару минут, пока строгие черты лица Ви не сменились на более расслабленные, а притягательные и в тоже время очень опасные глаза не вернулись к исследованию позиций шаров. Игра продолжилась. После своей хитрости к Чонгуку, похоже, вернулась уверенность в себе, ибо его дела или точнее удары пошли в гору, а счёт почти поравнялся с тэхеновым. Кима же это нисколько не волновало, он, как был равнодушным игроком, попросту наслаждающимся самим процессом, так и остался. Правда, что-то в его всегда веселом взгляде изменилось. В нём появились какие-то хитрые огоньки, из-за чего сам шатен чуть-чуть смахивал на лисицу. Невозможно представить себе восторг Чона, когда Ви, наконец, промазал, причём так удачно, что как раз выравнивало счёт между ними. Чонгук готов был в тот момент просто прыгать от радости и хлопать в ладоши, как маленькое дитя, получившее долгожданную сладость. И так же невозможно представить его неимоверное удивление, когда он оказался прижатым между столом и шатеном точно так же, как и сам Тэхен несколько минут назад. Сильные руки обвили тонкую талию соседа, сокращая расстояние до нескольких миллиметров, а голова шатена уместилась аккурат между плечом и шеей блондина, покрывая весь тот участок кожи легкими и воздушными поцелуями. От прикосновений мягких губ Ви к нежной коже что-то внизу живота ожило и заныло в сладкой истоме. От накатившего возбуждения хотелось жалобно завыть в голос, но вместо этого наружу вышел восхищенный стон. От неземного наслаждения хотелось кончить прямо здесь, даже не начав самого весёлого. Поцелуи продолжали сыпаться на кожу возле шеи, поднимаясь по ней выше и оставляя влажный след за собой, после того, как юркий язык закончил очерчивать красиво выпирающие ключицы своего соседа и вырисовывать какие-то рисунки, понятные одному только шатену, на предплечье. Вся квартира заполнилась несдержанными стонами блондина, которые только ласкали слух Ви. Голова Чонгука окончательно затуманилась, даже хуже, чем от крепкого виски. А когда пухлые губы дошли до уха, Чон вообще улетел в рай или, правильнее сказать, в ад, в самое пекло, в распростертые объятия самого дьявола по имени Чо ХанСон. Шаловливый язык дразняще играл с мочкой уха блондина, выдавливая из того сдавленные стоны. Чонгук громко ойкнул, когда Тэхен специально укусил мягкую кожу на ухе, но мстить не стал — даже боль сейчас доставляла мазохистское наслаждение. А затем Тэхен перешёл на полуоткрытые губы блондина, такие пухлые и притягательные, нежные и мягкие, но целовать их он не спешил, да и не в его планах это было, молодой человек хотел добиться другого. Вместо сорванного прикосновения губ, Ким схватил губами нижнюю половинку и начал проделывать с ней то же самое, что и минуту назад с мочкой. Поначалу нежное покусывание заменилось более грубым, а затем и вовсе Ви начал кусать нижнюю губу аж до крови, чувствуя стальной вкус выходящей из ранки бордовой жижи, на что Чонгук лишь жалобно скулил, но отстраняться не смел — ему безумно нравилось всё то, что с ним делал его сосед. Слишком искусный в этом деле, он сводил с ума блондина, заставляя жмуриться до желтых звездочек под веками и испытывать нереальный кайф от неполноценного поцелуя. А затем всё повторилось заново, только теперь с верхней губой, и Чонгук не знал, сколько ещё выдержит. В штанах у обоих уже давно стояло неудовлетворенное возбуждение, которое требовало скорейшей разрядки, но приступать к чему-то большему шатен не спешил. Ему нравилось дразнить своего соседа, он хотел наказать его, проучить раз и навсегда. -Вроде, кто-то говорил, что не собирается со мной целоваться, — с насмешкой произнес Тэхен прямо в губы блондина, всё ещё продолжая терзать верхнюю половинку. -А разве я целуюсь? — опьяненный лаской выдохнул Чонгук, а Ким лишь весело усмехнулся. Как соображать Чон напрочь забыл, но в замечание Ви был смысл. Гук и правда, если бы захотел, мог бы с легкостью оттолкнуть от себя своего соседа, но проблема заключалась в том, что он действительно не хотел этого. Одной только близости хватило, чтобы Чонгук съехал с катушек и не мог контролировать ни своим телом, ни своими эмоциями, ни своими движениями. Момент, когда Чон просто отдался во власть Ви, блондин благополучно упустил и просто наслаждался случаем. Не понимал, что творит, да и нужно ли? О последствиях они подумают позже, когда оба отрезвеют друг от друга. -Вот видишь, что бывает, когда кто-то пытается меня обмануть, — низким голосом прошептал Ким прямо в ухо блондина, опаляя его жарким дыханием. — 1:1, Чон Чонгук. До последнего дошло не сразу — всё же дурманящий эффект не хотел отпускать, мешая функционировать серому веществу в голове Чонгука — а когда всё-таки допёрло, комната залилась громким криком: -Сукин ты сын. -Я всего лишь играю в ту игру, которую затеял ты, — насмешливо напомнил Тэхен, возвращаясь на своё место. — Значит, счёт остаётся в мою пользу. -Ты охренел, что ли? — выпалил Чон и только потом посмотрел на расклад шаров на столе: шара, из-за которого Ви промазал, на нём не было. — Уёбок грёбаный, ты сдвинул шар. -Так же, как и ты, — парировал Тэхен, невозмутимо упираясь на кий и стоя с таким самодовольным видом, что по его физиономии Чонгуку хотелось проехаться кулаком прямо здесь и сейчас и желательно не один раз. -Да пошёл ты на хуй, — бросил Чон и поспешил удалиться в свою комнату — наверняка, чтобы удовлетворить себя рукой — на прощание показав своему соседу средний палец. Комната залилась веселым смехом Ви. Ему было весело. Даже очень. Адреналин ударил в голову, перекрывая все здравые мысли. Экстаз разливался по венам, а внизу ныла всё ещё возбужденная плоть — а как же, когда каждую секунду шатен прокручивал у себя в голове недавние действия. Наверное, за долгое время Тэхен впервые испытывал настоящее счастье. Не понимая, откуда оно взялось, Ким ощущал какое-то удовлетворение. И это было совсем неправильно. Хотя кого это волнует? Совесть давно канула в лету, Чимин благополучно забыт, а здравый смысл похоронен за толстым слоем наслаждения.