Breach the line

      Учеба, репетиции, дом и так по кругу. Тарьей уже не спал целую неделю и забыл, как выглядит настоящая вкусная еда. Из-за плотного графика, ему приходилось перекусывать на бегу в фастфуде.       После окончания съёмок третьего сезона, который очень понравился зрителям, его пригласили принять участие в театральной постановке. Сандвик сразу согласился, потому что ему нравился как процесс съёмок, так и перевоплощение в разные роли. Да и нужно же было набраться опыта перед четвёртым сезоном.       То, что четвёртому сезону быть, парень узнал недавно и был очень рад этой новости. Признаться, он очень скучал по касту. Ему до одури порой не хватало этих доброжелательных и чутких людей, которые всегда поддерживали его.       Сейчас Тарьей был полностью погружён в работу. То, что его пригласили играть в спектакле "Ромео и Джульетта" не было для него неожиданностью.       Путаясь в сценариях и школьных записях, Тарьей спешил в театр, повторяя по дороге свои реплики, которые никак не хотели запоминаться. Сандвик уже начал потихоньку изучать начало сценария Skam. На данный момент там было всего пять страниц, исписанных неровным почерком режиссера. Это был черновой вариант, но Джулия разрешила ему забрать его на время, предупредив, что если у парня появятся какие-нибудь мысли, сразу сообщить их ей.       Сандвик пил кофе, угрюмо вчитываясь в текст. Голова гудела, как рой пчёл, а глаза закрывались сами собой. Никакой кофе тут не поможет. Силы были на исходе, а сегодня должна была состояться финальная репетиция и прогон всей постановки целиком. Надо было собраться и сделать все так, как будет необходимо.       Завибрировал телефон, и он полез в рюкзак, чтобы достать его, едва не вылив на себя горячий напиток. Звонила ему коллега по спектаклю, с которой приходилось целоваться больше, чем когда-то с Хенриком. Веселые времена были. Тарьей улыбнулся, вспоминая первые моменты съёмок, когда им впервые нужно было поцеловаться. Истерик-то сколько было! Холма с трудом успокоили. Зато потом все пошло, как по-маслу, Хенрик сам лез иногда целоваться, чем удивлял всю съёмочную площадку.       Они успели очень хорошо подружиться. Ребята много проводили времени вместе. Настолько много, что когда Холм резко исчез из жизни Тарьей, то внутри образовалась пугающая пустота. Тарьей не раз порывался позвонить своему коллеге, но все время отбрасывал эту идею. В конце-концов у него есть своя личная жизнь, в которой его никогда не будет. - Привет, Ханна, - поздоровался подросток. - Привет, - раздался приглушённый голос девушки, - ты скоро приедешь? А то мы решили начать раньше, чтобы все успеть. Сандвик посмотрел на часы. - Буду через десять минут.       Театр стал для парня вторым домом. Там он проводил большую часть своего свободного времени, поэтому, войдя внутрь, Тарьей расслабился, вдыхая запах старого паркета и моющих средств.       Режиссёр-постановщик - молодой парень по имени Марк, уже во всю что-то доказывал гримерам, которые, закатив глаза, слушали его разгоряченные вопли. Скинув сумку на стул и свернув сценарий так, чтобы его можно было удобно таскать с собой, Сандвик направился к небольшой кучке подростков, в второпях доедавших чипсы. - О, привет, - Ханна протянула ему пакет со снеками, - ты готов? Сегодня последний шанс показать себя во всей красе. - Я просто хочу, чтобы премьера состоялась, и поспать, наконец, - ответил парень, разворачивая сценарий и утыкаясь туда. - Странно, но наши желания совпадают, - школьный друг, втянутый во всю эту авантюру, показал ему на патчи под глазами, - если они не помогут, придётся воспользоваться гримом.       Ханна засмеялась, уверив его, что патчи не смогут снять такую явную синеву под глазами. - Ребята, соберитесь! - Марк направился к ним, хромая на одну ногу (последствие травмы, которую он получил в автомобильной аварии), - давайте начнём. Мне главное, чтобы вы отлично сыграли концовку. Начало и середину пока прогонять не будем, окей? Вы и так справляетесь с ней хорошо. Матерь Божья, Фрэнк, что с тобой такое?       Парень, вздыхая, снял с себя компрессы и посмотрел на молодого режиссёра. Марк закрыл лицо руками. - У меня такое чувство, будто я такой тиран, что не даю вам даже вздохнуть в своё личное время. Иди в гримерку и убери весь этот ужас с лица! Тарьей и Ханна, давайте последнюю сцену. - Там, где она умирает? - уточнил подросток, перелистывая текст. - Не она, а Джульетта, - поправил режиссёр.       Они играли так, будто это их последний спектакль. Сандвик выкладывался не жалея себя и своих сил.От напряжения у него дрожали колени, а временами кружилась голова.       Ханна, после часа репетиций, тоже была уставшей, но на перерыв идти отказывались, утверждая, что если они отдохнут, то совсем расслабятся. Сцена с поцелуем Марку не нравилась, даже после того, как они засосались так, будто они и в правду пара.       Девушка расширила глаза, когда язык Тарьей скользнул ей в рот, столкнувшись с её языком. Она вцепилась ему в спину в полном непонимании. Кто-то сдавленно ахнул из зала и зашуршал упаковкой попкорна.. - Стоп! - парень остановил их, поднимаясь на сцену, - Тарьей, ты же чуть ее не сожрал! Нельзя так! Смотри, как надо. Марк обхватил его за талию, притягивая ближе к себе. - Я очень надеюсь, что ты не станешь целовать меня, - скорчил недовольную гримасу Сандвик.       Марк, опомнившись, выпустил из своих объятий подростка и, кашлянув, покачал головой: - Нет конечно. Но попробуйте сделать это нежно.       Губы болели, голова болела, ноги, казалось, вообще опухли. Тарьей, полностью вымотанный, возвращался домой, прислонившись щекой к стеклу. Очень хотелось спать. Он мечтал приехать домой и рухнуть в кровать. Нижняя губа распухла, и школьник провёл по ней языком, пытаясь снять тем самым неприятный зуд. Ханна случайно больно укусила его сегодня, когда они повторяли поцелуй. Они разошлись с ней, не попрощавшись, так как их, в буквальном смысле, уже тошнило друг от друга.       Чтобы не проспать свою остановку, парень достал телефон, открыв Инстаграмм. Пролистав новостную ленту, Тарьей наткнулся на обновление в профиле Хенрика. Закусив и без того больную губу, он вглядывался в новую фотографию, где Хенке обнимался со своей девушкой. Внизу была подпись: "Люблю больше жизни". - Больше жизни, - горько усмехнулся Тарьей, откидываясь на спинку сидения, - больше жизни.       Сандвик не знал, что именно причиняет ему такую боль. Ему было неприятно видеть коллегу с этой девушкой, хотя он прекрасно знал, что они встречались ещё до съёмок сериала. Даже во время репетиций Холм звонил ей и спрашивал, как у неё дела, и куда они пойдут вечером. Когда сердце сжалось от воспоминаний, подросток выключил телефон, закрыв глаза.       Это ревность? Или чувство собственности? Или он настолько привык к своему сериальному парню, что теперь считает, будто и в жизни они близки? Что между ними было? Съемки, посиделки и бухло. Все. Ну, и пара проникновенных взглядов от Холма.       Хенрик всегда смотрел на него так, будто пытался раздеть взглядом. Но это ведь ничего не значит. Взгляд - репетиция. Холм любил переносить своего героя в реальность и иногда начинал вести себя, как Эвен.       Где-то с конца восьмой серии, где они пытались играть постельную сцену, Тарьей почувствовал странную дрожь и волнение внутри. Ему было приятно, когда Хенрик касался его. Прикосновения, словно разряд тока, пронзали каждую клеточку его тела.       Поцелуи теперь стали слаще и желанней. Сандвик с нетерпением ждал очередных дублей. Ему хотелось, чтобы их было больше, поэтому всегда заваливал одну сцену за другой. Хенрик догадался обо всем и подыгрывал ему, что было странно. Иногда парню казалось, что он испытывает точно такие же чувства, но спросить напрямую боялся.       Давид, заметив странное поведение приятеля, отвёл его в сторонку и сообщил, что это нормально. Если два главных героя играют пару на экране, то их чувства могут плавно перетечь и в настоящую жизнь. И это было лучшим оправданием их внезапной тяги друг к другу.       На часах было ровно два часа ночи. Но Тарьей, привыкший спать час в день, никак не мог заснуть. Он перевернулся на бок, взяв в руки телефон. Со времён съемок Skam ребята создали диалог в социальной сети, чтобы можно было сразу всем вместе общаться. Жаль, что в последнее время они не так часто общаются, как хотелось бы.       В голову парня пришла замечательная идея. А именно - пригласить весь сериальный каст завтра на премьеру. Хотя, не все, наверное, смогут прийти. "Холла, ребят! Кто сможет прийти завтра на спектакль? Буду всех ждать".       Буквально через несколько секунд посыпались ответы и восторженные сообщения от девчонок, которые утверждали, что они все придут. Тарьей улыбнулся, с надеждой ожидая ответ от Хенрика. Но он не отвечал, хоть и был в сети. Так и не дождавшись ответа от самого важного человека в его жизни, он провалился в тревожный сон. - Свет! Где свет?! Почему зал грязный?! Вы что тут вообще делали все это время, пока меня не было?! - бушевал Марк, бегая по театру.       До премьеры оставались считанные часы. Ребята сидели в гримёрке, где их преображали лучшие в их городе стилисты. Тарьей чихнул от обилия лака и пудры в небольшом тесном помещении. Сердце билось уже где-то в горле, а руки предательски дрожали от волнения. Подросток не был уверен, что все пройдёт идеально. Но очень надеялся на поддержку друзей.       Чат не умолкал с ночи. В сообщениях было столько тёплых слов и слов поддержки, что Сандвик немного успокоился и поверил в свои силы. - Там столько народа, - пробормотала Ханна, выглядывая в зал, осторожно отодвинув шторку.       Тарьей заглянул ей через плечо и чуть не задохнулся от переполняющих его эмоций. На самом первом ряду сидел Хенрик, разговаривая с Давидом и Джозефиной. Видеть его и понимать, что он бросил все дела и примчался к нему, было глотком воздуха.       Марк бегал между напуганными начинающими актерами и говорил последние напутственные слова, а когда зал в нетерпении захлопал, то они все вышли на сцену. Парень встретился взглядом с Хенриком и улыбнулся, чувствуя, как бабочки в его животе начинают танцевать танго. ***       Тарьей изменился за то время, пока они не общались. Хенрик сразу заметил изменения, которые произошли с его другом. Парень был вымотан и очень серьёзен, что говорило о том, что эта постановка здорово потрепала его нервы.       Хенрик рад был видеть его вновь. Он очень скучал по этому солнечному мальчику. На съемках только Сандвик мог рассмешить весь каст и поднять настроение на весь день. Шутки иногда были пошлыми, но сам он был очень стеснительным. Эти качества и привлекали Холма.       Да так привлекали, что Хенке с ужасом стал понимать, насколько привязался к нему. Один день без Тарьей был сравним с адом. По ночам ему не раз снились сны с участием парнишки, и чем там они занимались, актёр благополучно умалчивал, краснея каждый раз, когда вспоминал об этом.       Идея прекратить с ним общение пришла в голову внезапно и поначалу казалась дикой, но затем он понял, что так дальше продолжаться не может. Его девушка и так заподозрила что-то неладное, когда Холм перестал испытывать к ней влечение.       Хенке был уверен, что, прервав контакт с Тарьей, ему станет легче. Но очень ошибался. Игнорировать сообщения было сложно. Да и делать вид, что ему безразлично, было невыносимо. Хенрик, как помешанный, каждый день пролистывал фотки своего коллеги и долго рассматривал его, чувствуя, что низ живота начинает приятно ныть. С беспощадным стояком, парень ходил уже месяц. Он возбуждался где угодно и в любое время, стоило ему вспомнить о Тарьей.       Холм хотел уехать из города на какое-то время, чтобы остудить свои чувства, но новость о спектакле полностью разрушила все его планы.       И вот сейчас Хенрик сжимает руки в кулаки, царапая ногтями нежную кожу на ладонях, потому что видит с каким упоением его Тарьей целует эту светловолосую девушку. Она в свою очередь обнимает его, буквально вжимаясь своими... Кхм, своей грудью в него.       Это бесило. Бесило настолько, что в глазах начали плясать красные пятна. Дыхание обжигало губы, а внутри все сжималось от негодования. Хотелось встать и разнять их, потому что никто не смеет прикасаться к нему, кроме его самого. Содрав ногтями кожаную обивку с подлокотника, Холм выдохнул, поднося руку к глазам. Ногти были содраны до мяса, и из небольших ранок начинала просачиваться кровь.       Джозефина покосилась на него, предупредив, что если он будет продолжать дышать, как паровоз, то их выгонят из театра. Хенрик пропустил эту фразу мимо ушей, жадно впиваясь взглядом в главного героя, который ни разу за всю картину не посмотрел в его сторону.       Спектакль прошёл на ура, весь зал аплодировал стоя. Но Хенрику было не до веселья. Желая увидеться с парнем лицом к лицу, он поднялся со своего места, мгновенно смешавшись с толпой. Никто в такой суматохе не понял, что он не является актером театра.       Забежав в небольшой коридор с множеством комнат, Холм остановился, оглядываясь по сторонам. Как потом стало понятно, двери вели в гримерные комнаты. Каждая гримерная была с именем актёра, поэтому найти Тарьей оказалось проще простого.       Без стука распахнув дверь, парень ворвался внутрь, зацепившись о большую коробку, перекрывающую весь проход.       Сандвик вздрогнул, оборачиваясь. В своей руке коллега сжимал ватный диск, пропитанный жидкостью для снятия макияжа. Тарьей нерешительно улыбнулся, заметив, как лихорадочно блестят глаза у друга. Хенке перешагнул через коробку, оказавшись рядом с ним. - Что это было? - голос был хриплым.       Мальчишка попятился назад, толком не понимая, что, собственно, происходит и почему Хенрик так зол. - Тебе не понравилось? - О, это было восхитительно! - нервно развёл руками Холм, умирая от возбуждения и ревности. Эти два разных чувства смешались в одно, и теперь разрушали все его самообладание, - со мной ты так не целовался на съемках! Хоть бы раз раскрылся для поцелуя! Так неприятно было?! - Хенке, угомонись. Я не могу понять, из-за чего ты злишься, - Тарьей попытался вразумить разбушевавшегося парня. - Сколько можно мучить меня?!       Хенрик схватил его за плечи, впиваясь в губы и проталкиваясь между ними языком. Сандвик выдохнул, не ожидая такого поворота событий. Холм всеми силами пытался заставить его ответить на поцелуй, вжимая Тарьей в стол. Поясница не была готова встретиться с острой кромкой деревянного стола, поэтому актёр наклонился вперёд, обнимая светловолосого и впиваясь пальцами ему в спину.       Хенке издал тихий гортанный стон, продолжая сжимать бока подростка, а затем резко развернул того спиной к себе. - Что ты делаешь? - у Тарьей сбилось дыхание, ему казалось, будто все его тело облито свинцом. - Ты мой, - прорычал обезумевший от желания Холм, покрывая поцелуями шею.       Кожа была настолько нежной, что захотелось оставить на ней памятный след, поэтому Хенрик, не долго думая, укусил его, а затем сразу же провёл языком по месту укуса.       Тарьей напрягся, откидывая голову на плечо блондину. Сам того не ожидая, он потерся своей пятой точкой о пах Хенке, с беспокойством наткнувшись на весьма внушительный стояк. Их обоих бросило в жар. Только Хенрика от острого наслаждения, а Тарьей от страха.       Холм вновь завладел губами мальчишки, чуть приподнимая его, чтобы посадить на стол. Сандвик инстинктивно развёл ноги, чтобы партнеру было удобно. - Я хочу тебя, - глаза блондина были огромными, а зрачки перекрывали радужку.       Горячее дыхание обжигало кожу, а тепло возбужденного до предела тела будоражил рассудок. Не отрываясь гладя ему в глаза, Тарьей протянул руку, принявшись быстро расстегивать ему рубашку.       Это продолжалось недолго, так как нетерпеливый Хенрик просто сорвал с них мешающую часть гардероба, проводя ладонями по его груди. Тарьей заерзал, прогибаясь под умелыми пальцами. Громкий стон, полный наслаждения, только усилил безумие Холма.       Краснея от смущения, он наблюдал за тем, как руки плавно заменяются губами. Новые ощущения заставили парня вскрикнуть и зажать зубами кулак. Член дёрнулся во рту у Холма, когда тот провёл по уздечке языком, а затем взял его во всю длину. - Черт, пожалуйста, - бессвязно пробормотал бедолага, облокачиваясь о стену.       Ещё немного и оргазм накроет с головой, но внезапно быстрые движения прекратились, а сразу же после этого Сандвик услышал звук открывающего флакончика. По гримерке тут же распространился запах сладкой клубники. Ничего толком не понимая, Тарьей нахмурился.       Через пару секунд все стало понятно и без каких-либо объяснений. Палец, обильно смазанный смазкой, оказался в его заднице, что было весьма ощутимо. Парень охнул, почти ложась на лопатки, чтобы избавиться от неприятных ощущений. - Я буду аккуратен, - пообещал Хенке, начиная постепенно растягивать тугое кольцо мышц.       Неприятная заполненность пропала сразу же, как только Хенрик добрался до простаты. Мальчишка выгнулся дугой, жмурясь и завывая от наслаждения. Он сам уже насаживался на пальцы, которых стало уже два, чтобы ещё раз почувствовать это невероятное ощущение. Проведя по своему члену рукой, Холм погладил Тарьей по животу. - Тебе нужно встать и чуть нагнуться, иначе будет больно.       У Хенрика пересохли губы, он постоянно облизывал их, чтобы хоть как-то увлажнить.       Сандвик беспрекословно выполнил просьбу, до боли сжимая пальцами стол. Хенке поводил головкой возле входа, ещё раз смазав его, и осторожно, стараясь двигаться медленно, проник внутрь, со свистом выдыхая воздух через стиснутые зубы. По сравнению с пальцами, это было намного больней. Тарьей всхлипнул, сжимаясь. - Нет, нет, расслабься, - взмолился блондин, боясь кончить слишком быстро, потому что внутри было очень узко, - расслабь мышцы, боль скоро уйдёт, обещаю.       Поверив на слово, мальчишка попробовал расслабиться, что вышло не сразу, так как болезненное жжение приковывало к себе все внимание. Хенрик двигался размашисто и медленно, чтобы партнёр привык к такому темпу. Тарьей привык. И даже стал получать удовольствие от происходящего. - Сильней, ох, да, именно, так.       Холм стал двигаться быстрей, вколачиваясь в тугой проход и впиваясь Тарьей в спину, до крови закусив губу. Пару мощных толчков, протяжный одновременный стон, и они оба кончают, содрогаясь в мощном оргазме.       Первое время они просто лежат на прохладном полу, приходя в себя, а затем Хенрик поворачивается на бок, убирая выбившуюся прядь волос Тарьей за ухо, и шепчет прямо ему в губы: - Я тебя никому не отдам.