Мой милый киллер

Утро начинается с надоевшей мелодии будильника, который Чимин отключает одним движением пальца. Потом утыкается в подушку и что-то бормочет на непонятном языке, проклиная тех, кто придумал тренировки в такую рань. Собрав все силы в кулак, лениво перебирает ноги к окну и отдёргивает штору. Погода сегодня настолько мерзкая, что от одного её вида у Чимина портится настроение, а куда-то идти хочется ещё меньше. Взяв полотенце и чистую одежду, он ещё раз окинул взглядом серую комнату и потянулся к дверной ручке, но резко остановился, услышав негромкие голоса. Судя по ним, это были Юнги и Намджун, которые приближались всё ближе и ближе. Видимо, они сели на диван, так как звук исходил примерно с такого расстояния. Чимин мог всё прекрасно слышать с точностью до слова, воспользовавшись этим, он прислонился ухом к деревянной поверхности и решил подслушать разговор старших. -Намджун, я тебе десятый раз объясняю! Она по-другому не понимает,- говорит взвинченный Юнги.- Ты сам прекрасно знаешь, что я много раз пытался быть с ней мягче и делать скидку на возраст. -Но тебе не кажется, что душить её было слишком? Ты с этими убийствами совсем с ума сошёл. Ты уже переходишь грань своей жестокости, Юнги,- возмущается его собеседник, после чего слышатся шаги, направленные в сторону окна.- И да, ты действительно до сих пор обязан считаться с её возрастом. Йери всего двадцать, а когда вы встречались, ей вообще было восемнадцать. -Да-да, я помню. Это её первые отношения, я сам в это ввязался, испортил бедного ребёнка. Да только вы нихрена её не знаете. Она показывает себя такой, какой хочет казаться, но со мной Йери вела себя совсем по-другому. После столь пылких слов, в комнате повисает минутное молчание. Но процесс запущен и у Чимина сердце бьётся, как птица в клетке. Интерес и страх мешаются в одно, когда Шуга продолжает свой рассказ. -Этой девчонке палец в рот не клади, пол руки откусит. Я не знаю, откуда в ней столько хладнокровности и злобы на этот мир, но после нашего громкого расставания, кажется, всё только усугубилось,- старшего уже было не остановить и слова лились нескончаемым потоком.- Когда я вывел её во время обеда, я последний раз попытался серьёзно поговорить с ней о том, что ей пора отпустить меня. И знаешь, что она начала делать? Блять, она начала приставать ко мне, причём с таким напором, что я аж сам охирел. -Поэтому ты её душил? – потрясённо спросил Джун и вернулся на прежнее место. -Да. Ты же знаешь, что для меня это больная тема. Даже когда мы встречались, это вызывало много неудобств, а теперь так вообще. Я как по щелчку выхожу из себя и теряю контроль. Чимин стоял и с замиранием слушал эти вещи из жизни Юнги, в которые почему-то не мог поверить. С каждым новым словом вопросов становилось всё больше и больше, отчего немедленно хотелось всё расспросить у самого рассказчика, но мысль была действительно абсурдной. -Джун, я правда не думал, что всё зайдёт настолько далеко, но я больше не могу игнорировать её выходки. Одна сцена во время обеда чего стоит и это только часть того, что она устраивала мне на протяжении всего года с момента нашего расставания. -Тебе стоило рассказать мне об этом раньше. Зачем ходить с таким грузом на душе? Хотя о чём я говорю, это же ты. Шуга. -Сейчас с тобой говорит не Шуга, а Юнги, который просит лишь о понимании. Далее послышался хлопок по плечу(?), а потом и нервный смешок со стороны старшего. Наверное, Джун является для него самым близким другом, раз сказал такие слова именно ему. Чимин подметил, что тоже бы хотел ощутить такое доверие с чьей-либо стороны, ведь это польстило бы каждому. Кажется, тема была закрыта, так как ребята начали разговор о каком-то недавнем событии в рэп-индустрии. Поэтому Пак всё же решился выйти умыться, ведь уже и так опаздывал на завтрак. -Доброе утро,- делая вид, что только-только проснулся, протянул Чим. Шуга лишь кратко кивнул и перевёл взгляд в свой смартфон, Мон же мило улыбнулся, пожелав удачной тренировки. Последний раз кинув быстрый взгляд на Юнги, который упорно игнорировал дальнейшее присутствие младшего, Чимин вздохнул и направился в ванную комнату.

***

-Отлично позанимались, да? - вдохновлёно лепетал Хосок, заваливаясь в их "логово". За ним плёлся полуживой Чимин, который еле дополз до дивана, приложив остатки сил. -Не могу разделить твоего восторга, - с отдышкой прохрипел младший и отпил из бутылки с водой. -Да ладно тебе. Ещё парочка таких тренировок и никаких проблем не останется. -Очень на это надеюсь,- засмеялся Чимин и откинул голову.- Кстати, Джин-хён обещал мне рассказать, что значат эти «А1» и так далее, но я слышал у него сейчас дел целая куча. Может, ты объяснишь мне? Хосоку всегда хотелось поговорить, ему даже было не столь важно на какую тему. Поэтому на просьбу новенького он с удовольствием ответил согласием. -Итак, буква обозначает рейтинг группы в общем зачёте. То есть существуют и другие буквы, может уже видел. Например, у нас «А» и это считается первым местом. Соответственно «B» - второе, «С» - третье и так далее,- не спеша излагал Хоуп.- А цифра означает качество последней выполненной "работы", по пятибалльной шкале. Чем ниже балл, тем лучше. Каждую неделю результаты всех групп пересчитываются и места меняются, но это нас не касается. Мы уже двенадцатую неделю держимся на первом месте, а балл практически всегда равен единице. -Ого, так интересно,- заворожённо сказал Чимин, у которого глаза горели восторгом.- А почему двенадцатую неделю? Вы же уже давно сформированы... Почему череда вашего лидерства прервалась? Этот вопрос выбил Хоби из колеи, заставляя ненадолго прогрузиться в неприятные воспоминания тех дней. -Ты заметил, что Джин вчера выходил во время игры? -Ну да. Но как это связан... -Он пьёт таблетки, - перебил старший и принял серьёзное выражение лица.- Сильные таблетки, которые помогают поддерживать его нормальное ментальное состояние. Чимин сразу же вспомнил вчерашнее утро, когда он застал Джина, принимающим какие-то таблетки. Но он до сих пор не понимал, для чего это было необходимо. Увидя смятение в выражении лица Пака, Хосок сразу же попытался объясниться, предотвращая шквал разных вопросов. *flashback* 31 декабря. Канун Нового года. Группа из пяти человек подъезжает к большому особняку, находящемуся за городом. Полностью облачённые в чёрное, они бесшумно вылезают из машины и начинают проверять свои пистолеты. Сегодня на улице довольно морозно, поэтому от каждого выдоха образуется облачко пара, а пальцы начинает немного покалывать. В глазах каждого не читалось ровным счётом ничего, а дыхание было ровным, как будто все они были приглашены на званый ужин, а не на кровавое торжество. Джин последний раз окинул взглядом четверых и вставил маленький наушник, в котором пока что было тихое шипение. На телефон пришло сообщения от Намджуна, который сейчас находился дома, так как накануне заболел пневмонией и был не в силах участвовать в операции. Из-за этого лидерство в группе временно перешло в руки Джина. В сообщении он кратко доложил о своём состоянии и пожелал удачи вместе с некоторыми наставлениями и указаниями. Парень лишь улыбнулся экрану смартфона и заблокировал его, пряча в карман тёмных джинс. Когда все настроились на одну частоту, в наушнике раздался голос хозяина, который ледяным тоном приказал приступать к заданию. Напоследок кратко кивнув друг другу, парни направились в сторону входа. Путь преграждал забор, оснащённый сигнализацией, с которой Хосок разобрался в течение 3-4 минут. Вход внутрь охраняли два амбала в солидных костюмах с каменным выражением лица. Если доверять информации, добытой перед операцией, то на всей территории находится порядка десяти охранников. Ещё два вышли с другой стороны дома, параллельно что-то обсуждая. Услышав их голоса, Джин указал движением руки Хосоку и Тэхёну на мужчин, охраняющих вход, а Юнги на тех, что шли прямо на их группу. Сам же вместе с Чонгуком он направился к заднему входу, достав оружие из-за пазухи и взяв его в обе руки. Младший проделал те же самые движения и проследовал по пятам лидера. Как и ожидал Джин, у входа так же стояла охрана, которую парни бесшумно убрали благодаря пистолетам с глушителями. Пройдя в дом, оба решили разделиться, чтобы побыстрее найти свою цель, пока кто-то из подчинённых не нажал кнопку тревоги. Чонгук тихими шагами направился обследовать первый этаж, а Джин тем временем поднимался на второй, докладывая о происходящем Джонхану. -Да, ребята внизу. Я поднялся на этаж выше, но здесь вроде бы никого,- шёпотом проговаривал наёмник. -Тогда спускайся и помоги остальным. -Хоро… Подождите,- резко прервался тот и повнимательнее прислушался к звукам, которые исходили из ванной комнаты. Джин осторожно заглянул в дверную щель и увидел девочку лет семи, которая стояла и кривлялась у зеркала, напевая какую-то детскую песенку. На ней было милое, белое платьице, а на голове красовался большой бант. -Здесь ребёнок, девочка. -Да, это его дочь,- отчеканил хозяин, и на несколько секунд повисло молчание, разбавляемое тонким смехом за дверью.- Тебе придётся убить её, никто не должен остаться в живых. В этот момент Джин буквально забыл, как дышать. В голове сразу стало так пусто, а сердце щемило от невыносимой боли. Он понимал, что у него не было выбора, так как неповиновение означало собственную смерть. Помыв руки, девочка прошла в сторону выхода, где столкнулась с парнем, который прижимал палец к губам. В тот момент, когда из её рта вылетел первый крик, Джин развернул её и прижал к себе, чтобы не смотреть в глаза, наполненные слезами. Переступив последний порог своей человечности, по руке прошла отдача от пистолета, а на белом платье девочки растеклось багровое пятно.