Мой милый киллер

Следующий месяц прошёл в постоянных раздумьях над тем, как же поступить в сложившейся ситуации. С каждым днём обстановка накалялась всё больше и больше до такой степени, что Чимину хотелось послать всё к чёрту и выйти из «игры». Стоит ли рассказывать о том, что Гук не пропускал ни единого случая подколоть, задеть или как-то упрекнуть Пака за проваленную миссию. Это ужасно давило и действовало на нервы. Конечно, Чимин мог понять младшего, ведь после случившегося команда потеряла прежний статус лидеров и только ленивый не упомянул об этом. Каждый считал своим долгом прокомментировать проваленное задание и от этого Чонгук приходил в бешенство, начиная метать молнии в любого, кто посмеет затронуть эту тему. Их милая вылазка загород лишь на время сгладила ситуацию. Это как перебинтовать кровоточащую рану – вроде бы и стало получше, но боль никуда не исчезла. После возвращения домой, Чонгук старался как можно меньше находиться в их общем жилище. Он часто пропадал в холле, в спортивном зале, столовой или даже на нулевом этаже с мишенями, хотя стрелять он ненавидел (как бы парадоксально это не было, учитывая то, что он киллер). Всем своим видом он показывал, что ему не хочется находиться рядом с Чимином, возможно, ему даже мерзко в его присутствии. Остальные ребята поддерживали дружескую атмосферу или, по крайней мере, старались сделать это. Желание сохранить прежние отношения было очень сильным, но в сложившейся ситуации это больше походило на утопию. Их будни протекали в попытках удержать былую значимость в организации, а также в вечных поисках шанса заслужить прежнее доверие. Несколько раз они даже пытались провести что-то на подобие референдума, где каждый выдвигал свои идеи по улучшению ситуации. Но обычно такие собрания заканчивались очередной вспышкой гнева Гука, который напоминал почему они оказались в таком дерьме и разговор возвращался в исходную точку. Это был порочный круг, состоящий из обвинений, грубости и колкостей. На очередном из таких собраний Чимин презентовал свой план относительно того, как всё исправить. Идея заключалась в том, что им требовалось выполнить максимально похожую миссию с похищением человека, благодаря которой они докажут, что прошлая ошибка никогда не повторится. -Ага, и снова позволить тебе упустить ребёнка, или кто будет на этот раз? Бабушка на ходулях? Ой, нет! Наверное, даже это слишком сложно для тебя, - язвил Чон, прожигая взглядом Чимина, - рыбка в аквариуме подойдёт? -Успокойся немедленно, - заорал Ви и метнул разъярённый взгляд в сторону удивлённого Чонгука. Все округлили глаза, так как не ожидали такой реакции, ведь Тэхён всегда был на стороне Гука и в любой ситуации поддерживал его. В комнате воцарилась гробовая тишина, но вскоре она была разрушена нервным смешком Чона. -Что? Мне успокоиться? Судя по его тону, он сам не верил в происходящее и готов был прямо сейчас ущипнуть себя, дабы убедиться, что это не сон. Кулаки Чонгука крепко сжались, а на лице появилась ужасная гримаса ярости, видимо, его терпение снова было на исходе. -Ты всё правильно услышал, - невозмутимо произнёс Тэхёна и выпрямился в спине, немного задрав подбородок, чтобы принять ещё более уверенный вид. -Да я просто блять само спокойствие! А вы чего притихли? Тоже считаете, что мне нужно успокоиться и переживать не за что? Чонгук уставился на остальных и ждал хоть какой-то реакции, чтобы продолжить свою тираду, которая, к слову, была похожа на все предыдущие при обсуждении этой темы. Некоторое время все молчали и обменивались неоднозначными взглядами, пытаясь оценить обстановку и рассчитать дальнейшие действия Гука. Первым тишину решил прервать Юнги. -На самом деле, всем действительно надоели твои истерики по этому поводу, - абсолютно нейтральным тоном отчеканил Мин и принял скучающий вид, давая понять, что эта тема давно перестала быть ему интересной. В миг комната обрела ужасное напряжение, которое по большей части исходило от разгорячённого юноши. Кажется, слова старшего сорвали у Чонгука последние тормоза, и он соскочил с места, попутно чуть не уронив маленькую статуэтку какого-то зверька, стоящую на журнальном столике. -Такое ощущение, что вам всем насрать на то, что произошло! Как будто это нормально, что мы болтаемся где-то на самом дне рейтинга, ведь мы не получили даже самый низкий балл за задание. Мы даже его недостойны! И всё благодаря кому? – Чонгук резко перевёл взгляд на вжавшегося в диван Чимина, который теребил край своей футболки. – Вам никогда не понять меня, потому что именно я привёл его сюда, я ручался за него! Вы даже представить себе не можете, чем мне угрожал Джонхан после того, как мы завалили задание. Да я теперь всю жизнь буду на него горбатиться, чтобы… Он так и не договорил до конца, просто вышел из комнаты, громко захлопнув за собой дверь. Комната снова погрузилась в тишину. Юнги многозначительно посмотрел на Чимина и пожал плечами. По одному только взгляду читалась фраза «Ну я же говорил». Он предупреждал, что отношения будут лишь ухудшаться, если не сказать правду, и был чертовски прав. Чимин никогда не думал, что их с Чоном дружба может превратиться в «это». В прошлом были разные ситуации, которые испытывали их отношения на прочность, и каждый раз им удавалось справляться со всеми трудностями. Сейчас казалось, что между ними возникла чёрная бездна, разрастающаяся день за днём. Было понятно, что собрание считалось закрытым, поэтому все разбрелись по своим делам, не желая обсуждать произошедшее. Каждому из ребят хотелось хоть как-то повлиять на отношения двоих некогда лучших друзей, но Чонгук не хотел никого слушать, даже Тэхёна, который был ему ближе всех. Он застрял в своих эмоциях и страхе перед Джонханом, поэтому сам не заметил, как отдалился от команды. Всё это время в Чимине шла каждодневная война, которая делала жизнь невыносимой. Не было и дня без сомнений о правильности своего выбора. Много раз он рассуждал наедине с собой о том, стоило ли ему брать вину на себя. Быть может, нужно было рассказать Чону правду? Из очередных размышлений Чимина вырвала тяжёлая рука, опустившаяся ему на плечо. Это был Джин. Он слабо улыбнулся и сел напротив младшего, сплетая руки в замок. -Что-то случилось, Джин хён? -Случилось, месяц назад, и мы оба знаем о чём речь, - он тяжело вздохнул и опустил взгляд в пол. Было видно, что разговор ему даётся с большим трудом. -Пожалуйста, давай не будем об этом. Кто-то может услышать. -Так больше не может продолжаться. Гук не отпустит ситуацию, если не узнает правду. Ты должен ему всё рассказать. -Это исключено. Чимин уже собирался пойти в свою комнату, но Джин схватил его за руку, быстро встав со своего места. Его глаза были наполнены бесконечной усталостью и печалью, от этого у младшего пробежал холодок по спине. Настолько безжизненный взгляд он видел только у своего отца в период затяжной депрессии, когда для него уже ничто не имело смысла. Воспоминания больно ударили под дых и Чимин на несколько секунд выпал из реальности, прокручивая в голове множество картинок, где он пытался привести отца в чувства. -Я не хочу разрушать то, что создано не мной. Я не имею на это права, это ужасно несправедливо по отношению к вам обоим. -Всё в по… -Нет, не в порядке. Нужно быть абсолютным олухом, чтобы не почувствовать это. После этих слов Джин немного сильнее сжал запястье младшего, которое всё ещё было в его руке. Сокджин снова тяжело вздохнул и ненадолго отвёл взгляд. Чимин был готов поклясться, что сейчас внутри старшего рушился целый мир. -Ты всё объяснишь ему. Про девочку и про то, что тебя вообще там не было. Я не знаю, чем закончится это откровение… Возможно, Гук сразу же расскажет обо всём Джонхану и тогда мне придёт конец, но так будет правильно. Слишком долго я хранил этот секрет и подвергал всех опасности, настало время признать поражение. -Но… -Не надо возражений, Чимин. Я бесконечно благодарен тебе за этот поступок, но позволь мне нести ответственность за свои действия и за своё состояние. В любом случае, если ты не расскажешь Чонгуку обо всём сам, то это сделаю я, - твёрдо произнёс Джин. В его взгляде не было и капли сомнения. - Но я не хотел бы лишать вас этого разговора. Я думаю, он многое расставит по своим местам и поможет восстановить ваши отношения. Слова Сокджина звучали очень убедительно, он действительно был настроен рассказать правду, наплевав на исход. Одновременно с ужасной горечью Чимин испытал невероятное облегчение. Впервые за это время у него появилась надежда, что их с Чоном дружбу всё ещё можно спасти. Поэтому он лишь кратко кивнул Джину и направился на поиски Гука, предвкушая тяжёлый разговор, который может закончиться чем угодно.